Коробка телепередач

Целоваться до умопомрачения, когда коленки подгибаются, а перед глазами сверкают искры. Гене всегда казалось, что такое бывает только в жутких сопливых мелодрамах, которые так обожают его сверстницы. Но оказалось, что и в реальной жизни сердце может выпрыгивать из груди от переизбытка эмоций. В такие моменты у парня было ощущение, что он точно получит инфаркт, ну или хотя бы сердечный приступ, как минимум. Гена буквально вдавливает девушку в стену, на мгновение ему кажется, что раздаётся хруст ломающихся костей, но это только иллюзия, не более. Девчонка охотно отвечает ему, обнимает за шею, старается притянуть ещё ближе, словно хочет раствориться в Фарафонове. А может и вправду хочет. Гена сжимает в руке густые тёмные волосы, слегка тянет назад, заставляя девушку откинуть голову. Целует в шею так нежно, трепетно, что в корне расходится с его предыдущими действиями. Она не выдерживает и прерывисто стонет, Гена пытается заткнуть ее поцелуями. Он как всегда осторожен, украдкой прислушивается. Ведь если их спалят, то Фарафонов останется без лучшего друга, а взамен получит разбитый ебальник и укоризненные взгляды со стороны их тусовки. Ведь девушка друга - это табу, и неважно, что бывшая. Фарафонов и сам знал, что посягнул на святыню. Но разве любви можно противиться? Из-за чувств совершаются войны. Алфи привёл ее в компанию всего пару месяцев назад. Долго сомневался и все же решился. Настя, 25 лет, администратор одного из самых престижных ресторанов Москвы. Умная, скромная, хороша собой и совершенно не во вкусе Алфавита, зато идеально подходила под планку Гены. Это была любовь с первого взгляда. Ну, может, и не с первого, но любовь точно. Знакомство, и вот через пару минут между ними уже завязалась беседа. И с каждым сказанным девушкой словом Гена понимал, что теряет себя окончательно, что скоро станет предателем. Это происходило постепенно. И самое забавное заключалось в том, что первый шаг сделала именно Настя. Одним из сентябрьских вечеров она позвонила ему, Гене, и слёзно умоляла приехать. Естественно, он не мог отказать той, которую так пламенно желает сердце, и на всех парах помчался на другой конец Москвы. Гена как сейчас помнил тот вечер. Такое не забывается. Они сидели на кухне, обстановка была довольно простой, но уютной. Настя заварила крепкий чай и поставила на стол большую вазу с овсяным печением. Девушка явно нервничала, ее с головой выдавали трясущиеся руки. — Может мы все же поговорим? — с надеждой спросил рэпер, он понятия не имел, зачем она попросила его приехать. Она наконец нашла в себе силы и посмотрела ему в глаза: - Да, конечно, извини, — глубоко вдохнула, точно набираясь храбрости, и выпалила на одном духу, — Гена, мне кажется, что я тебя люблю! Парень тупо уставился на неё, на мгновение ему даже показалось, что он попросту ослышался. Настя не может любить его, просто не может, так не бывает. — Я люблю тебя, — повторила девушка уже тише, прошептала, как мантру, и взяла его за руку, — Люблю. С этого дня все навсегда изменилось. Тайные встречи, поцелуи украдкой, нежные прикосновения, пока никто не видит. Гену подкупал адреналин, стоило один раз попробовать, чтобы этот наркотик завладел им целиком. Гена постоянно твердил себе, что нужно сказать обо всем Алфавиту, признаться. На самом-то деле, все было проще некуда. Настя рассталась с его товарищем сразу после того, как призналась в своих чувствах. И Гена совершенно не понимал, почему они скрывают свои отношения больше 2-х месяцев. Настя тоже этого не понимала и твердила о том, что нужно сознаться. Ей хотелось, чтобы Гена мог взять ее за руку при всех, хотелось сидеть у него на коленях и обсуждать предстоящие концерты, хотелось рассказывать подружкам об очередном свидании. Хотя она была старше Фарафонава, прежде всего она была девушкой. Так что эти желания были вполне объяснимы. Гена знал, что когда-нибудь они обязательно спалятся перед друзьями, а может, чуть позже он сам обо всем расскажет. Но сейчас рэпер искренне кайфовал от некой тайны, что так крепко связывала их. И, конечно же, от поцелуев, что заставляют подгибаться коленки.