Коробка телепередач

- Слава, ты ебанутый, - за спиной раздаётся запыхавшийся голос Чейни. Видимо, лифт снова сломался; к слову, уже третий раз за последние сутки. Кажется, этот дом разваливается, и тут уже ничего не поделаешь. Нужно в очередной раз подумать о переезде в место, где с потолка не будут отваливаться куски штукатурки, а из крана на кухне будет идти горячая, или хотя бы тёплая, вода. Парень усмехнулся и вернулся к своему занятию. - Слава, ты реально ебанутый, - повторяет Чейни и подходит ближе, чтобы рассмотреть творение, занимающее большую часть стены. - Ты ж понимаешь, что за эту самодеятельность тебя по головке не погладят? - Да кого это ебет вообще? - Карелин не оборачивается, слишком увлечён. Вообще рисование было для него не в новинку. Но последний раз парень брал в руки кисть лет десять назад, не меньше. Поэтому приходилось учиться заново. - Чейни, давай посмотрим на это с другой стороны. Я делаю этим ебланам одолжение. Декорирую квартиру, - аккуратно, стараясь не измазаться в краске, тыльной стороной ладони он вытер капельки пота со лба. - Блядь, да я же охуенный дизайнер, - Слава широко улыбнулся. - Или кто там этим занимается? - Ты вообще в курсе, что о таких вещах нужно предупреждать заранее, тебя ведь могут попросту выгнать, - никак не унимался организатор СловоСПБ, беспокойство как всегда берет верх. И вроде они уже столько вместе прошли, но привыкнуть к выкрутасам Карелина было попросту невозможно. Каждый раз Чейни думал, что все, это предел. И каждый раз он ошибался в своих суждениях. - Я вообще не знал, что ты рисовать умеешь. Гнойный в очередной раз опускает кончик кисточки в банку с краской, хорошенько смачивает. Его рука скользит так легко и непринуждённо, что можно подумать, будто Слава занимается этим каждый день. А черточки, что он старательно вырисовывает на обшарпанной стене, казалось бы, в совершенно хаотичном порядке, через мгновение складываются в цельную картину. И весь замысел становится понятен. - Что это за здание? - спрашивает друг. - Район кажется мне знакомым. Чейни сверлит взглядом ряды домиков. Но внимание привлекает только одно здание: трёхэтажное, продолговатое, напоминающее больницу или военный госпиталь. Однако, внутренний голос подсказывал, что это был жилой дом. И мужчине даже казалось, что он бывал там когда-то. Только вот вспомнить, когда именно, он никак не мог. Слишком мимолётно это было. Забавно, но эта комната в одной из коммуналок выглядела гораздо лучше, чем все его жильё в целом. У Славы даже изредка появлялись мысли, что было бы неплохо переехать сюда. Это было совсем не так затратно, как снимать однушку, где с потолка то и дело капает вода, а стены в ванной комнате покрывает толстый слой плесени. Ему было даже плевать, что до этой комнатушки путь предстоял совсем неблизкий. Единственное, что останавливало граймера от переезда - это то, что тепленькое местечко было закреплено ещё за одним человеком. И вроде этот человек был совсем не против его переезда. Но тогда им бы снова пришлось искать тайное место для встреч. Как показывал опыт, хотя Питер - город большой, в каждом районе да живёт какой-нибудь знакомый. Спалиться Карелин точно не желал. Граймер сладко потянулся и повернулся на бок. Он уже давно не спал так хорошо. И дело было даже не в мягком матраце, который, по сравнению со старой, провалившейся софой, казался царской периной; дело было не в том, что по ночам под окнами не орали пьяные гопники; дело было в человеке, с которым Слава разделил ложе. Карелин поймал себя на мысли, что каждый раз ему кажется первым. И сердце так непривычно замирает, когда он наблюдает за спящим человеком, лежащим рядом. Гнойный давным-давно поставил крест на любви, отдавая предпочтение привязанности, благодарности, комфорту. Он уже давно перестал верить в сказки про вторые половинки. Да и верил ли он в них вообще? Кажется, нет. Но то, что он ощущал, находясь рядом с Фарафоновым, не поддавалось никаким объяснениям. Гена поморщился, и у Карелина на лице появилась улыбка. Он вытащил руку из-под тёплого одеяла и без каких либо зазрений совести погладил рэпера по волосам. В такие моменты Слава удивлялся сам себе, своей противоречивости. Бывали периоды, когда ему жутко хотелось разбить ебало Рики, хотелось выбить из него всю дурь вместе с тупыми шутками, отрицанием очевидных вещей, вместе с ужасно бессмысленным здоровым образом жизни. Но вот, стоит Гене сделать что-нибудь незначительное, например, поморщиться во сне, и бесконечная нежность тут же овладевает Карелиным. Кажется, он снова начинал верить во вторые половинки. А как иначе? Если этот чувак, что мирно посапывает под боком, не создан именно для него, Славы, то жизнь вообще не имеет никакого смысла. - Так что это за район? - повторяет свой вопрос Чейни. Слава подавляет счастливую улыбку, что так и норовит растянуть тонкие губы и сдать его с потрохами, и поворачивается к товарищу: - Блять, откуда я знаю? Просто приснилось. Однажды.