Вернись ко мне!

-Сегодня мы проводим церемонию прощания со всеми уважаемым Господином Ву. - объявил ведущий в чёрном фраке. Лёгкий ветер играл в ветвях деревьев и даже не догадывался, что он единственный, кто весел. Да и кто обычно веселится на кладбище? Целая орда людей в чёрном собралась возле одной могилы. Кто-то плакал, кто-то тихо радовался, кто-то высчитывали, сколько денег потерял со смертью Господина Ву. Все бурно обсуждали его. Естественно говорили, что он был прекрасным человеком, "лучшим из лучших", забывая, или умалчивая, что в своё время из-за его наполеоновских планов пролилось слишком много крови. Это ведь странно - говорить о покойной только хорошее?.. Как там говорят: "Не можешь сказать хорошего-лучше молчи". Это как бы для того, чтобы человек на том свете услышал наши слова и "покоится с миром"... А вы не думали, что этого самого человека порядком замучала эта примерная ложь о том, какой он хороший и т. д. Вдруг его предсмертным желанием было услышать о себе правду? Чистую, как первый снег, горькую, как огурец, не получивший достаточно влаги, но настоящую... -... Слово предоставляется сыну покойного, Ву Ифаню. -к трибуне подошёл Крис. Лицо его ничего не выражали, но близкие знали, что внутри у него шквал далеко не положительных эмоций. Он промочил горло водой из стакана и начал говорить: -Отец. Я... Не знаю, хорошим ли сыном для тебя я был. Ты был для меня всем. Я всю жизнь мечтал и мечтаю быть похожим на тебя... -Не сдержался. Одинокая прозрачная слеза, наполнявшая карий холодный глаз, решила по путешествовать по искажённому в гримассе боли идеальному лицу Ифаня.-Ты говорил, что настоящий мужчина должен даже сквозь слёзы смотреть в будущее, чтобы вести своих близких, быть их щитом. Я буду следовать этим твоим словам. Я правда люблю тебя, отец... - добавил он уже почти шёпотом. Тао стоял в первых рядах перед трибуной. На руках мирно посапывал Чен. Малыш. Он ещё не знал, что такое смерть. Он даже толком не смог хорошо узнать своего дедушку. Да и сам Тао плохо знал Господина Ву. Но даже то, что знал, хватало, чтобы понять, как много этот человек пережил. И уже этим он заслуживал уважение. Крис спустился вниз к своим "жене" и ребёнку. Теперь уже водопад слёз катится по щекам Криса. Он смотрел строго вперёд, на опускающийся вниз гроб. Тао видел, как его мужу было тяжело. Он медленно, как в замедленной съёмке, правым плечом прижался к груди Криса так, чтобы маленькая голова Чен была у самого сердца отца. Ифаня будто током ударило. Он опустил глаза вниз и не смог сдержать лёгкой улыбки, глядя на спящего сына. Его рука обвилась вокруг талии Тао, прижимая его ближе. -Спасибо тебе. -прошептал Крис прямо в ухо "жене". Тао смущённо улыбнулся и поудобнее устроился в объятиях Ифаня. Так они и простояли до окончания церемонии. Затем все пошли на поминки, но Крису и Тао можно было там не присутствовать. Попрощаться с отцом они решили наедине в своей комнате с двумя бутылками креплёного вина, апельсинов сока и нарезанный фруктами. Чена забрали Чанёль и Бэкки, к которым малыш привязался почти так же, как и ко вторым родителям. Ну, таковыми они и были (в смысле ЧанБэки - Крёстные для Чена). Вот и первые бокалы вина и сока осушились, не успев наполниться. За ними последовали вторые, третии. А там и излитие души с развязанным пьяным языком. Тао не может оторваться от губ Криса. Он конкретно завис на них. В голове всплыли воспоминания о первой брачное ночи, а губы начали покалывать. У Криса каша в голове. Он что-то говорит Тао о своём детстве, об отце, а в голове только его стоны и гибкое поддатливое тело. Странно, но короткая стрижка шла его жене больше, чем длинные волосы. Хотелось гладить её по голове, что бы взъерошить непослушные пряди, а потом слушать причитания о том, что из-за него волосы намагнителись. Последнее время, Крис всё чаще стал ловить себя на мысли, что пялится на Тао. Да, именно пялится. Или даже не пялится, а раздевается глазами. Стало по фиг, что грудь у неё не плоская, а спереди не висит банан. Видимо, сказалось длительное воздержание. Оба не заметили, как вино закончилось, а Крис сильно захмелел. И вот уже просто случайные прикосновения переросли в лёгкое домогательство. Секунда и Тао уже лежит под Крисом, без права выбраться. - Хэй. Ифань, прекрати. Ты пьян. - пытался успокоить мужа Тао. Сам он собственно был не против такого развития сюжета, но нутро подсказывает, что Крис ещё не достаточно пьян. Но Крис не слушал Тао. Он был занят выцеловыванием каждого миллиметра его тонкой шеи. Ему казалось, что кожа Тао это карамель, а карамель Крис очень очень любил.