Саске быстро поднялся с дивана, даже не соображая, какое сейчас время суток, гонимый невыносимой жаждой и такой же головной болью. Каждый шаг ему давался с трудом, приходилось думать, что следует сделать после сгиба колена и куда двигать ногу, которая уже стоит на полу? Но и думать было невыносимо. Вообще все, что он делал в таком состоянии, он делал с трудом, будто успел отшагнуть назад на несколько ступеней развития за пару часов сна. Все вокруг казалось нестерпимо громким и раздражающим, совсем не таким, как обычно.
Парень медленно дополз до кухни и, первым делом, окинул взглядом настенные часы.
«Шесть утра. Куда ты подорвался в такую рань?»
Учиха облокотился бедрами о стол и осушил несколько стаканов холодной воды без передышки. Только после того, как жажда была утолена, он позволил себе сползти по деревянной ножке стола на пол и уткнуться головой в колени. Казалось, тело удовлетворило внезапную потребность и тут же вернулось обратно в режим сна. Мышцы ослабли, голова словно совсем опустела. Ужасное ощущение. На груди будто лежал огромный камень, с каждой минутой все сильнее тянувший парня вниз, грозясь проломить ребра. На все вокруг было как-то… наплевать. На все, кроме боли.
Саске мрачно усмехнулся, но тут же пожалел об этом — внутри черепа взорвалась маленькая атомная бомба.
Он не знает, сколько просидел в таком положении, на холодном черном паркетном полу, полностью погрузившись в свои мысли. И на минуту ему даже показалось, что провести вот так всю оставшуюся жизнь — совсем неплохой вариант. Во всяком случае, это его устраивало куда больше, чем еженедельные походы к психологу и такая же регулярная апатия.
От мрачных представлений о будущем Учиху отвлек, казалось, оглушающий стук в дверь, но темноволосый никак не отреагировал на него. Через пару секунд, стук повторился, но уже с удвоенной силой и дикими криками слишком знакомого голоса:
— Саске! Саске, я знаю, что ты дома и, если ты спишь и еще не собран, я убью тебя!
«Нет, это
я убью тебя, блондинистый кусок говна.» — Мысленно ответил Учиха, но продолжил сидеть на полу. Очень хотелось разозлиться, может даже накричать, но на это попросту не хватало сил.
Очередной стук в дверь резко прервался — гость попробовал дернуть за ручку и дверь открылась. Входящий лишь цыкнул.
— Честное слово, Учиха, когда-нибудь я перестану играть с тобой в дочки-матери и ты сгинешь в этой квартире в полном одиночестве. — Послышался голос из коридора и шаги, явно несущие гостя к хозяину квартиры.
— И слава Богу, — прохрипел парень и снова пожалел о том, что открыл рот. Собственная голова его не жалела.
Перед глазами появилась пара мужских ног, обтянутая черными джинсами и выглядывающие из-под них яркие голубые носки. Цвет больно резал глаза, контрастируя с черно-серыми цветами квартиры.
Ноги неподвижно стояли пару мгновений, словно пытаясь подобрать слова к неожиданной, но привычной ситуации.
— Только не говори, что ты вчера пил, — Саске этого не видел, но был уверен, что блондин осуждающе покачал головой, — Ты ничего, кроме алкоголя, перед собой не видишь. — Гость сел на корточки перед Учихой, чтобы многозначительно посмотреть в его мутные ониксовые глаза. — Тебя давно тыкали носом в медицинскую карточку? Или тебе теперь и на свое здоровье плевать?
Каждое его слово разрезало итак плавящийся мозг на тонкие полоски. Единственным желанием Саске сейчас была тишина, которую Узумаки просто физически не способен обеспечить. Он постарался подняться с пола, чтобы уйти куда подальше, но ватные ноги не слушались, а каждое движение вызывало мини-взрыв в ослабших мышцах.
— Сиди уже, — кинул Наруто и отошел от друга.
Позади стола, у которого сидел брюнет, больше напоминающий амебу, чем что-то жизнеспособное, загремела посуда и начал жужжать кулер, питаясь электричеством через только что подключенную к нему розетку. Запахло чем-то приятным, приторно-сладким и обволакивающим, словно одеяло. Чай с корицей — любимый напиток Наруто. Обязательно с тремя ложками сахара.
— Саске, — окликнул парня блондин.
Тот поднял голову и уставился как-то по-больному блестящими глазами на сосуд, протягиваемый Наруто. Эта чашка когда-то была заботливо подарена братом на рождество, изрисованная оленями и снежинками, но принципиально игнорируемая. Ее всегда использовал только Наруто, когда приходил к другу. Для Саске она была чем-то вроде напоминания о том, что брата в его жизни больше нет. Он не умер, но иногда брюнету казалось, что лучше бы так и было. Блондин, конечно, не знал о чем-то подобном, но брюнет и не спешил говорить ему. Наверное, не хотел, чтобы Узумаки чувствовал себя виноватым. И когда это он стал таким заботливым?
В другой руке друг держал свою чашку, откуда и пахло сладким чаем и пряной приправой.
— Зеленый чай с мелиссой, снимет головную боль, вряд ли кофе тебе сейчас поможет. — Мягкие голубые глаза смотрели на Саске с теплом и заботой, будто тот действительно был родным сыном Узумаки.
Саске молча кивнул, забирая чашку из теплых рук и поднес к губам, наслаждаясь густым горячим паром и запахом мяты. Следом за чашкой в холодные руки упала пара таблеток, по всей видимости, тоже от боли.
Последние глотки Учиха делал уже с почти прояснившимся сознанием. Наруто что-то делал за его спиной, громко звеня посудой и не выключая воду в раковине. Скорее всего, как обычно, наводил порядок там, где он всегда был. К своей кухне Саске не подпускал даже самого себя, готовил только Узумаки. Постепенно Учиха переполз на стул, начиная вертеть ненавистную кружку в руках и хоть как-то приводить хаотичные мысли в порядок. Пить вчера те таблетки, мешая с алкоголем, было явно лишним. Он не ожидал, что превратиться в такое жалкое существо.
— Тебе полегчало? — Поинтересовался блондин у хозяина квартиры, параллельно убирая мытую посуду на место и выключая кран. Откуда она вообще могла взяться, если в доме еда бывает только по праздникам? И та заказная. Он повернулся и теперь в упор смотрел на теперь уже нормально сидящего Саске, выжидая ответ, словно тот мог как-то поменять его планы на день.
— Немного. — Все еще с хрипотцой.
— Ну вот и славно. Значит, сейчас ты идешь в душ, быстро одеваешься и едем в универ. Тебе пропускать его нельзя, первый день, все дела. Надо же преподам хоть на глаза показаться.
Учиха никак не отреагировал на непозволительный по отношению к его персоне командный тон, продолжая сверлить взглядом пустую белую стену напротив.
— Ты меня услышал? — Взгляд мутных ониксовых глаз в ясные голубые как положительный
ответ. — Значит собирайся.
***
В учебном заведении, как всегда по утрам, было как-то лениво-суматошно. Темноволосый с усталым видом ждал друга на скамейке чтобы узнать расписание пар. У огромного стенда толпились студенты, а Наруто для роли расталкивателя людей идеально подходил.
Саске до тошноты ненавидел университет и людей, которые в нем учились или работали, каждый раз хотелось уйти, проклиная казенные стены за такое скопление мерзости внутри. Это все напоминало скверну, вот только экзорцист все никак не находился.
— Первая психология, потом логика и уголовное право, окно и физическая подготовка. Четыре пары в первый день — это просто убийство. — Наруто встал тенью над Учихой и театрально закатил глаза. — Ну, а ты как себя чувствуешь? Выглядишь не очень.
— Лучше не бывает. — Безэмоционально, даже не смотря в сторону друга.
Блондин вопросительно осмотрел его.
— С тобой точно все в порядке? Может, воды принести?
Внезапно Учиха поднялся со скамейки и тут же ссутулился, что было весьма несвойственно человеку с его уровнем самооценки.
— Я курить. — Кинул он и таким же вопросительным знаком направился за главное здание ВУЗа, где и находились курилки.
Подобная замкнутость — обычное его поведение, но что-то все-таки заставило Наруто насторожиться. То ли эта странная новая осанка, то ли мутный взгляд будто в пустоту, что-то никак не давало покоя. Однако, посчитав, что ему просто показалось, Узумаки только пожал плечами, провожая Саске взглядом. Пусть идет куда вздумается. Не вечно же ему таскаться за ним, будто влюбленная пятнадцатилетняя девчонка.
Внезапно что-то тяжелое навалилось на плечи Наруто, заставляя немного согнуть колени и неестественно выгнуть шею. Запахло смесью собачьего корма и одеколона.
— Эй, ты совсем дебил? — Вскрикнул блондин, уже зная, кто так позорно атаковал со спины.
— Ну и как твои каникулы, солнышко? — Усмехнулся Киба и слез с друга, одновременно шлепая того по настрадавшейся спине. — Весь зад протер у своего любимого дома? Или не только зад?
— Скажи это, когда Саске будет рядом. Посмотрим, сколько смелости у тебя будет тогда.
— Да ладно тебе. Я не против, можешь прийти ко мне, когда он в очередной раз тебя отошьет. Моя сухая жилетка и сильная мужская рука всегда к твоим услугам. Дружеским, правда, но для утешения сойдет. — Хитрая, но беззлобная ухмылка.
— Пошел нахер. — Узумаки шутливо стукнул друга в грудь, не обращая внимания на бешенный стук собственного сердца, то и дело пропускающего удары.
***
Конечно, Учиха курить не пошел. Голова кружилась, все тело вспотело, ноги не шли, а перед глазами все плыло. Парень не понимал что он делает и где находится. Перестал буквально пару минут назад, когда зашел на территорию университета. От все еще летней духоты желудок просто изнывал, норовя вернуть обратно все, что было поглощено ранее. Но возвращать было нечего, а от этого ощущение тошноты «украшалось» каким-то странным чувством голода. Кое-как брюнет дополз до туалетов, не видя перед собой ни людей, ни каких-либо преград, он ввалился внутрь и закрыл дверь на защелку. Уже окончательно потеряв связь с миром, Саске навалился всем телом на унитаз. Самоконтроль потерян, желудок опустошен. Казалось, после этого должно было стать легче, но ничего не изменилось. Учиху стошнило еще раз, и еще, но ничего, кроме желудочного сока, так и не увидело свет. Внутри горело, из глаз непроизвольно скатилась пара слезинок, а волосы прилипли к потному лбу.
Когда эта адская череда прекратилась, он сел на пол и поднял затуманенный взгляд на разбитую лампу, что висела под потолком. По лбу стекали капли пота, глаза наполнились ненастоящими слезами и, кажется, его начинало знобить. Мысли разом исчезли из переполненной головы, оставив после себя только тупую боль где-то на затылке и в лобной доле. Сил хватало лишь на то, чтобы подтянуть к себе какие-то слишком длинные и тяжелые ноги. Он чувствовал себя куском гнилого мяса.
Учиха снова потерял счет времени. Сколько он так просидел? Закончилась ли первая пара?
Или, может, прошло только несколько минут? Хотелось курить. Парень усмехнулся и достал дрожащими руками полупустую пачку сигарет и зажигалку. Закурить получилось далеко не с первой попытки, но у Учихи было его семейное упорство. Сразу после победы над бумагой с никотином, руки безвольно упали, роняя уже ненужную пачку и кусок пластика. Дым заполнил легкие, сразу принося ложное чувство спокойствия. Негнущимися пальцами Саске взял сигарету и выдохнул носом.
«Жалкое зрелище, наверное.» — Подумал парень, представляя, чтобы сказал ему брат или Орочимару, если бы они увидели его сейчас. А отец? От одной только мысли о его недовольном и озлобленном лице хотелось смеяться. Хотелось, но Учиха понимал, что ничего смешного в этом не было. Чтобы чувствовал Фугаку? Гнев, разочарование. Итачи? Обиду. Орочимару? Возможно, ничего… Наруто?
«Не хочу об этом думать.» — Одернул себя брюнет и повернул голову на запертую дверь, снова впуская в себя смертоносный дым.
Будто сквозь толстый слой воды Саске услышал раздражающую мелодию, которая стояла на звонке телефона. Давно пора ее поменять. Взглянув на слишком яркий экран, он не с первого раза прочел имя. Перед глазами все еще стоял туман и все плыло, сильно тряслись руки. Он еще раз затянулся и протер висок тыльной стороной ладони, наугад тыкая в телефон туда, где по его мнению должна была быть зеленая трубочка.
— Привет, Саске. — Послышался низкий бархатный голос. Почти ненавистный. Он бы тут же сбросил, будь это кто-нибудь другой. Но существовало слово «надо» и Учихе приходилось о нем вспоминать, разговаривая с этим человеком.
— Снова ты. — Прохрипел парень и удивился, что вообще может разговаривать.
— Снова я. Тоже рад тебя слышать, кстати. Раз все так удачно, тогда… Что ты сегодня чувствовал? — Ежедневный вопрос.
И ежедневный ответ:
— Ничего.
