***
Низкий граненый стакан со звоном поставили на стол. В голове было почти пусто, что позволяло чувству одиночества захватить и ее тоже. Вслед за оставшимся, еще каким-то чудом здравым, рассудком. — Повтори, — пробубнил Саске, не глядя на бармена. Уже, наверное, раз пятый. Его взору открывался вид поинтереснее. Недалеко за столиком одиноко сидела девушка. Она уже битых полчаса сверлила его ярко накрашенными глазами, теребя прядку темных волос в тонких пальцах. Насколько он мог видеть пьяным, расфокусированным зрением, она была довольно красива. И очевидно, находилась в поисках спутника с целью скоротать этот промозглый октябрьский вечер. Что ж, Учиха тоже не отказался бы от компании. Как только их взгляды пересеклись, Саске ей подмигнул и ухмыльнулся. Он подождал, пока принесут спиртное, и, захватив стакан с собой, направился к цели. Немного пошатывало, ноги были ватными. Оно и к лучшему. Меньше воспоминаний — меньше проблем. — Либо я кажусь тебе интересным, либо у меня на лице нарисован член. — Собственный голос был хриплым, а речь уже немного несвязной. Плевать. Девушке, скорее всего, тоже. На самом деле, дурацкий подкат. Но на большее пьяный мозг был не способен. Саске сел рядом с ней, не дожидаясь официального приглашения. В подобных местах ждать не принято. Она была явно не против — не сдержала улыбку. — Оригинально, — девушка протянула Учихе правую руку. — Кин. Парень проигнорировал ладонь, выбирая вместо рукопожатия глоток коньяка. Он ненавидел коньяк, но зачем-то каждый раз брал его, когда особенно хотелось забыться. Наверное, с ним получалось быстрее. Кин самодовольно хмыкнула и опустила руку обратно на стол. — Саске. — А ты довольно высокомерный, да, Саске? — Наверное. Многие так говорят. — Он выгнул бровь и посмотрел ей в глаза, пытаясь в сумраке помещения разглядеть их цвет. Самое точное определение в этих условиях — темные. Он принялся разглядывать ее дальше. Теперь, когда Кин сидела на расстоянии вытянутой руки, это оказалось намного проще. Она не выглядела дурой. На девушке была надета короткая кожаная юбка, едва прикрывающая то, что должна, и простая белая рубашка, застегнутая на две средние пуговицы. При желании через образовавшееся декольте можно разглядеть кружевное нижнее белье, но желанием у парня и не пахло. Саске отметил, что девушка в меру худощава. Зачем ему эта информация, он пока не подозревал. Не то чтобы она его как-то особенно привлекала. — Так ты чего-то хотел? — Кин продолжала крутить в пальцах прядь, разглядывая парня в ответ. На ее лице виднелось одобрение. Саске ей понравился. Учиха помедлил, пытаясь сообразить, что правильнее сказать. Мысли плыли, словно сквозь вязкую, тягучую патоку. Сложно. Думать — сложно. — Поговорить, — лучшее, что получилось выдавить.— О чем? — Ну, не знаю. — Глоток. — О юриспруденции, например. — Саске перевел взгляд с ее ног обратно на глаза. — Как относишься к поправке о домашнем насилии? Кин издала короткий смешок. Улыбка была ей к лицу. — Я не люблю намеки, давай говорить начистоту. — Я, по-моему, задал довольно прозрачный вопрос. Девушка немного опустила голову вбок, внимательнее вглядываясь в бледное лицо. Она наконец отпустила настрадавшуюся прядь и развернулась к Учихе всем телом. Кин, казалось, была полна решимости что-то сделать. — Ты здесь один? Саске огляделся по сторонам, словно ища кого-то, и сделал очередной глоток. Даже не поморщился. Он пожал плечами. — Похоже на то. Кин вздохнула, облокачиваясь боком о спинку бархатного диванчика, на котором они вместе сидели. — Почему ко мне подошел ты, а тянуть диалог должна я? — кокетливо-недовольно. Такая вот форма флирта. Совершенно непривлекательная. Саске не умел флиртовать. Он разговаривал с ней так же, как всегда и со всеми. Кин ничем от «всех» не отличалась. Может, была немного симпатичнее среднестатистической девушки. Но не более. — Наверное, потому, что подожди я еще минуту, и ты прожгла бы мне дыру в черепе своим взглядом? — Ну ты же подошел в итоге, — кривая улыбка. Она начинала наскучивать. Парень понимал, что стоит ему только попросить, кратко намекнуть, — и они поедут в какое-нибудь уединенное место: весь ее вид буквально кричал об этом. Но он не хотел быть в тишине. Там в голову лезут ненужные мысли, ненужные чувства. В какой-то момент показалось хорошей идеей отвлечь себя чужой компанией. Может, хороший диалог спас бы его, но все оказалось не так интересно, как Учиха предполагал. А как он предполагал? Черт его знает. Как-нибудь по-другому. — К своему огромному сожалению, — со вздохом. Саске посмотрел на наручные часы. Почти полночь. Наверное, вечеринка Наруто сейчас в полном разгаре. Все смеются, веселятся и дарят подарки его другу. Учитывая терпеливость Узумаки, скорее всего, он их сразу же открывает и реагирует как дурак. Слишком эмоционально, наивно и по-детски. Интересно, как Наруто отреагировал на подарок Саске? Он его открывал вообще? Почему ничего не написал об этом? Мог бы позвонить… Да и сам он хорош. Тоже мог бы сегодня позвонить и поздравить лучшего друга. Хотя бы смс отправить. Еще раз извиниться за то, что пропускает один из самых важных дней в году, не может разделить с ним праздник. Может, заехать к нему? Возможно, позже — когда толпа гостей немного разрядится. Главное — не забыть. В мысли вмешались, неприятно перебивая их поток. — Знаешь. — Он и забыл, что был не один. — Лучше бы у тебя был нарисован член на лице. Прямо на лбу. Кин ушла. И вот, Саске снова один. Впрочем, как всегда. Да и пошла она к черту. Учиха залпом осушил стакан, подошел к бару и расплатился. Новая цель уже маячила перед носом — следующий бар. Вообще, сегодня он придумал для себя самое лучшее развлечение — экскурсию по барам города. Благо, их была целая улица. В ту ночь он посетил штук шесть. Вероятно, семь. Точно он никогда и ни за что не вспомнит. Кажется, Саске даже успел с кем-то перепихнуться прямо в туалете. И пару раз опустошить желудок. Мерзость. Было жутко мерзко от самого себя и своей слабости. Учиха понимал, что делает это все просто потому, что не мог по-другому заглушить чувство всепоглощающего одиночества, в которое сам себя всю жизнь и загонял. А потом винил себя за все. Жалкий, жалкий кусок мяса. Может быть, он уснул бы где-то на улице, по дороге в очередное заведение, специализирующееся на спиртных напитках, если бы не вспомнил о недавней гениальной мысли. Ну, он тогда ее таковой считал. Нужно, пусть и с опозданием, но лично поздравить Наруто с днем рождения. Нужно загладить вину. Нужно быть хорошим другом. Лучшим. Таким, каким для него всегда был Узумаки.***
Сакура долго мялась у входной двери, все не решаясь дернуть ручку. Надо было просто войти, оторвать пластырь, но что-то мешало. Ноги прилипли к полу подъезда и казались неподъемными, словно чугунными. В руках Сакура теребила коробочку с набором разных сортов кофе. Подарок. Она заметила, что Саске его очень любит: в квартире кофе было очень много, за год столько не выпить, сколько у него стояло на кухне. Конечно, как врач, она бы порекомендовала ему сократить потребление кофеина, но слишком хотелось извиниться за сложившиеся обстоятельства, а ничего другого, чтобы Учихе понравилось, она не придумала. Может, запас его дурацких ментоловых сигарет? Уж лучше кофе. В голове было столько мыслей. Уже сутки она не могла думать ни о чем, кроме его истории болезни. И его жизни в целом. Она напоминала сценарий драматического фильма, где никогда не бывает хорошей концовки — что-то обязательно пробьет на слезы. С детства сирота, одиночка, какие-то далекие отношения с братом, который живет за границей, такая сложная во всех смыслах болезнь… Интересно, как бы она себя повела, если бы знала все с самого начала? Если бы знала всю подноготную тогда, в баре? Вообще, вызвалась бы идти с ними? Наверное, нет. Учиха Саске напоминал ей кубик Рубика. Только не с привычными всем шестью гранями, а усложненную его версию. Казалось, граней было бесконечное количество. Как и ядовитых шипов. Дотронешься — отравит. Еще и покалечит. Да и не соберешь такой кубик никогда. Благо, она обожала логические загадки, и собрать эту хотя бы в голове, а не наяву — победа. Она перенесла вес с одной ноги на другую. Ну же, Сакура, не стоять же здесь вечность. Она глубоко и шумно вдохнула, будто набирая воздух перед погружением, и дернула холодную металлическую ручку. Внутри было темно и тихо. Свет нигде не горел. Саске вообще дома? Сакура сделала аккуратный шаг внутрь и закрыла дверь. Странная привычка — не запирать ее. — Эм… привет? — осторожно и тихо. Ответа не последовало. Она заглянула на кухню. Пусто. В районе живота начал скрестись червячок переживания. Вдруг что-то случилось? Может, Саске стало плохо, и он в отключке где-то в квартире? Он может захлебнуться рвотой, если это очередной «припадок». Она должна проверить. Интересно, можно пройти дальше порога, не получив на это разрешение хозяина? Если это спасет ему жизнь, наверное, можно. Сакура еще пару мгновений прикидывала в голове разные сценарии, прежде чем услышала хриплый голос, доносящийся из комнаты прямо по коридору. Из кромешной тьмы. — Проваливай. Она облегченно выдохнула. Жив. Не здоров, но жив. — Можно я пройду? — Она твердо решила игнорировать все агрессивные выпады в свою сторону, оставаясь спокойной. Должно сработать. Потому что Саске не такой. Он не злой. Он потерянный и одинокий. Сакура была в этом уверена. А еще она была уверена, что даже к Учихе можно найти подход. Такие люди проверяют других временем. Она пройдет эту проверку. Не может не пройти. Правда, зачем? На этот вопрос она отвечала себе, что причина в его прошлом. В их прошлом. — Нельзя. — Послышался шорох. Сакура снова вздохнула и разулась. Упертость — качество, которым она гордилась в себе. Именно оно помогало ей в самые тяжелые моменты. Этот тяжелым, по сравнению с остальными, не был. Девушка прошла на кухню, стараясь издавать как можно меньше шума. Она включила свет, положила коробку на стол и принялась варить кофе. Тот, что у Саске уже был. Сакура решила не думать о последствиях своих действий. Не тогда, когда они касались Учихи. В этом случае даже не было нужды: он рано или поздно разозлится, будет строить свои отвратительные стены, отталкивать всех. Выпускать длинные острые когти, подобно хищнику. Порой он напоминал Сакуре гепарда. Такой же черный, опасно-грациозный, с таким же холодным оскалом, означающим только жажду чужой крови. Интересно, почему Наруто был открыт доступ в личную крепость Саске? Почему только этот несносный блондин в состоянии быть рядом с Учихой и не зализывать потом раны? — Тебе объяснить значение слова «проваливай»? — Сакура вздрогнула от неожиданности, тут же разворачиваясь и опираясь о столешницу. Махни она рукой миллиметром ниже, турка с кипящим кофе разлилась бы прямо на нее. Саске подошел тихо, снова вызывая в розовой голове ассоциацию с хищником. Она не услышала и звука. Парень говорил хрипло и с ноткой пассивной агрессии. Сакуре казалось, что сердце колотится так громко, что это слышно даже за пределами квартиры. Она почувствовала, как краснеют уши и становится жарко от того, что орган качает кровь со скоростью болида. — Я хотела извиниться за вчерашнее. — К удивлению, голос звучал ровно. — Меня не интересует, — Саске оперся о косяк прохода, в котором должна была быть дверь. Он с безразличием и какой-то брезгливостью мазнул взглядом по Сакуре. Было обидно и неприятно. Она вздохнула, готовясь к тяжелому разговору. Если, конечно, он силком не выкинет ее за порог и наконец не запрет свою чертову дверь. Это же небезопасно, в конце концов! — Ты неправильно все понял. Позволь, я все объясню, — Сакура старалась говорить осторожно, но уверенно, прощупать почву под ногами, поймать взгляд ониксовых глаз. Белки в них отчего-то покраснели, покрылись сеткой капилляров. Учиха буравил взглядом коробочку на столе. — Это мои извинения, — пояснила она и подошла к столу. — Кофе. Мне показалось, ты ценитель… — Сакура постаралась придать голосу воодушевления, но получалось чересчур наигранно. — Тут несколько сортов. Не знаю, какой тебе больше нравится, поэтому постаралась подобрать максимально непохожие: разная степень обжарки, Арабика и Робуста, молотый и в цельных зернах. По правде, — неловкая улыбка, — я в нем плохо разбираюсь, поэтому продавец мне любезно… Саске не дал ей договорить. — Ты глухая? — вопрос, заданный с полной серьезностью. Сердце забилось еще сильнее, она начинала переживать. Ладони вспотели, и Сакура машинально вытерла их о джинсовую юбку. — Прости? — Я спросил: ты глухая? Я сказал тебе проваливать. Уходить. Катиться к чертовой матери. Уйти из этой квартиры. Оставить меня в покое. — Учиха явно был зол, с каждым словом его голос становился громче. — Как еще и на каком языке мне тебе это сказать, чтобы ты поняла, что я, блять, не хочу тебя видеть? Саске оперся о стол, мышцы играли на его обнаженном торсе и руках. Можно было разглядеть всю верхнюю часть шрама, распластавшегося на доброй половине тела. Самая обширная его часть начиналась на левом плече, а его рваные ветви, подобно терниям, обвивали руку до середины предплечья и спускались вниз по пластине грудной мышцы. Прямо к сердцу. Шрам от аварии. Ожоговый шрам. Уродливый и вместе с тем невероятно красивый, как и сам Саске. Может, в тот день сгорело и его сердце? Оставило в том автомобиле все его надежды, мечты, положительные эмоции… Частичку самого Учихи. В голове картинками всплыли воспоминания о той ужасной ночи. Очень кровавой и полной слез. Она тогда была на ночном дежурстве в больнице, как раз в отделении скорой помощи. Грустила, что пропускает день рождения близкого друга, выписывая рецепты на лекарства от кашля или сильные жаропонижающие. Кто знал, что в итоге ночь они проведут вместе, — в палате Учихи? А затем и долгие два месяца его реабилитации… Роковое совпадение. Ночь была страшной. Наверное, самой ужасающей в ее жизни. На долгие восемь часов ее поглотили паника, кровь и борьба за чужую жизнь. Но Учиха ничего этого не помнил. И напоминать или упрекать его в этом Сакура ни за что не станет. Это низко. Она вздохнула и покачала головой, отгоняя кошмарные картинки, возвращая себя в «сейчас». Нашла время поностальгировать. В груди неприятно что-то сжалось, а в горле встал огромный ком. — Может, стоит меня выслушать? Я не хотела, чтобы все сложилось так, как сложилось! — Саске открыл было рот, чтобы что-то сказать, но она подняла руку, затыкая его. — Я не договорила. Ты меня выслушаешь, — ткнула пальцем в его сторону. Была бы рядом, ткнула бы прямо в грудь. Но сейчас они находились по разные стороны стола. — Потому что я так сказала. Да, мне с самого начала было известно, что я буду работать над твоим делом. Да, я поэтому пошла с тобой в бар. И да, я поэтому проявляла к тебе повышенный интерес. Но я никогда бы не стала делать что-то, чего не хотела, даже ради работы. Я никогда не помогаю другим, потому что надо. Только по собственному желанию! Представь себе, есть люди, которые просто хотят помочь, ничего не требуя взамен и даже без какой-то задней мысли! И о том, что я буду работать лично с тобой, я узнала только в вечер перед сессией с Орочимару. Меня поставили перед фактом, как и тебя. Изначально условия были, что я не буду вмешиваться в процесс, но следить за ним дистанционно, потому что это простая диагностическая практика. Я не планировала быть, как ты выразился, подсадной крысой. Прости, что получилось так, будто я тебя обманула и использовала. Прости, ясно?! Я этого не хотела. Ты мне интересен как человек, а не как твоя дурацкая медицинская книжка, которая больше похожа на энциклопедию! — Сакура взяла паузу в несколько секунд, чтобы перевести сбитое дыхание. План по сохранению спокойствия был провален. Да и плевать. Она никогда не умела долго скрывать эмоции. — Нам придется общаться, хочешь ты того или нет. И в наших с тобой интересах сделать так, чтобы это общение проходило как можно более гладко. Реакции не последовало. Саске смотрел на нее, не выражая ни одной эмоции. Только темные глаза болезненно поблескивали. Было непонятно, о чем он думает. Совершенно. Сакура ждала какого-то ответа, казалось, вечность, хотя на деле прошло не больше минуты. Саске медленно отодвинул стул и сел за стол, отодвигая коробку в сторону. — Ты вроде варила кофе, — тон был таким же бесцветным, как и его лицо. Кофе? Серьезно? Это воспринимать как знак перемирия? Или она просто должна его обслужить? Сакура со злостью развернулась, достала первую попавшуюся кружку с какими-то новогодними оленями и налила в нее уже немного остывший кофе. Затем с такой же злостью как можно громче поставила ее перед носом Учихи. Но все-таки постаралась сделать так, чтобы напиток не расплескался. Саске с интересом наблюдал. Темные брови на секунду подскочили вверх, но парень тут же вернул контроль над своим лицом. Вернул его в дефолтное, ничего не выражающее, состояние. Он молча сделал глоток и поморщился. — Просто отвратительно. — Отодвинул кружку и посмотрел, наконец, в зеленые глаза. — Это точно кофе? Похоже на навоз с водой. Сакура потеряла дар речи. Шар со сдерживаемым гневом тут же лопнул, заставляя сжать кулаки и зубы. Но Сакура проглотила и это. Она уже достаточно позлилась минутами ранее, нельзя еще сильнее отпугнуть его. Но правда ли она отпугивала его своими словами? Учиха казался спокойнее… — Не за что, Саске, всегда рада позаботиться о тебе, — настолько ядовито, насколько она вообще умела. Он ухмыльнулся и встал, направляясь к плите. — Это я заметил, — послышалось уже за спиной Сакуры. Парень вылил содержимое турки в раковину и принялся… варить новую порцию? Она развернулась и не смогла закрыть рот от удивления, пока Саске доставал кофемолку. Сакура и не подозревала, что она могла сейчас понадобиться. — Что ты делаешь? — Учу тебя варить нечто, что хотя бы минимально будет похоже на хороший кофе, — в голосе больше не слышалось агрессии. — Если ты, конечно, хочешь, чтобы наше общение проходило гладко. Сакура начала переживать еще сильнее. Что произошло? Почему он ведет себя так? Она что-то пропустила? Что-то не то сказала? Или то? Господи, почему он такой непредсказуемый? Что творится в его воспаленной голове? Череп трещал от количества вопросов, а глаза бегали по широкой бледной спине в поисках ответов. Она ничего не понимала. Саске открыл подаренную коробочку и быстро просмотрел все сорта, тут же хватая нужный мешочек. — Если варишь в турке, лучше брать Робусту, — принялся пояснять Учиха. Он говорил непривычно спокойно, мирно. — Молоть зерна надо непосредственно перед варкой. — Послышалось жужжание кофемолки, а сам Саске посмотрел на Сакуру через плечо и ухмыльнулся. — Если будешь стоять с открытым ртом, муха залетит. Подойди и посмотри. Девушка послушалась. Она была не в состоянии переварить то, что сейчас происходит. Мозг просто отказывался воспринимать это. Саске Учиха учит ее варить кофе. Саске Учиха. А минутой ранее он с пеной у рта гнал ее прочь. Невероятно. Он выключал кофемолку примерно каждую минуту, а затем молол снова. Наверное, так надо. Через пару-тройку таких подходов, жужжание прекратилось окончательно, и Саске потер в пальцах щепотку получившегося песка. Кивнув каким-то своим мыслям, он насыпал в турку четыре чайные ложки. Сакура внимательно за всем следила, отмечая в голове все мелочи. Училась она хорошо и быстро, даже когда это было вынужденной мерой, как сейчас. — Расчет — две ложки на порцию, — пояснил Учиха полушепотом. Он был очевидно увлечен процессом. — Сейчас можно добавить сахар, если ты пьешь кофе с ним. Я пью без. Секретный ингредиент. — Быстрый взгляд на нее. — Соль. Достаточно щепотки, — он перемешал все содержимое и отложил ложку. Залил все водой и указал длинным пальцем на самую узкую часть турки. — Уровень воды должен быть ниже, иначе воде некуда будет подниматься. Сакура с интересом наблюдала, как Учиха ей все показывал и объяснял. Она чувствовала, что какая-то из бесчисленных невидимых стен начала потихоньку падать, обнажая новые стороны личности парня. Яда на шипах становилось меньше. Сакура не прогадала с подарком. Он объяснил, что пенка, которая образовывается на кофе, называется крема, и за ней нужно внимательно следить; что кофе нужно несколько раз снимать с огня, когда крема будет близко к краю турки, а затем снова греть; что обязательно нужно добавлять ложку холодной воды в готовый напиток, чтобы кофейная крошка осела на дно. Саске все ей показал, объясняя медленно и аккуратно — так, чтобы она поняла. Так, чтобы в следующий раз она могла сварить Учихе хороший кофе. Правильный. И вкусный. Когда все было готово, Саске разлил кофе по маленьким фарфоровым чашечкам, поставив те на блюдца. Красиво. Он вдохнул приятный аромат, садясь за стол, и посмотрел на девушку, все еще стоявшую возле плиты. Она мысленно прокручивала весь процесс в голове снова и снова, чтобы точно ничего не забыть. Соль в кофе для Сакуры было настоящим изумлением. Она и думать забыла про все, что не касалось любимого напитка Саске. — Сядь и попробуй настоящий кофе, — требовательно, но мягче, чем обычно. Он сделал первый глоток. — И больше не позорься со своей мочой. — Кивок в сторону чашки с оленями, так и оставшейся на краю стола. Сакура почувствовала, как снова полыхают уши. А за ними и щеки. Только на этот раз не от гнева.