Времени нет

— Боже, — прошептал Барри, озираясь по сторонам и до побелевших костяшек сжимая металлические подлокотники кресла. — Поверить не могу — я на настоящем космическом корабле! Мик, сидящий неподалеку, грубо фыркнул. — Сотый гребаный раз повторяю, пацан, это не космический корабль. Это Волнолет, судно для путешествий во времени, заруби себе на носу. А теперь заткнись и постарайся не заблевать пол, мы сейчас войдем во временной поток. — А мне нужен для этого паспорт? Я не брал c собой документы. Нас не может остановить какая-нибудь временная полиция? Если я попаду в тюрьму, у меня вряд ли будет право на звонок! — бездумно лепетал Барри, неотрывно наблюдая за четкими выверенными движения Рори, который нажимал на светящиеся кнопки, проводил пальцем по сенсорным панелям, отдавал голосовые команды чему-то по имени Гидеон, что до жути смахивало на Гидеон из С.Т.А.Р. Лабс. На то, что Барри предположительно должен создать в будущем. Раздавшийся смех Мика показался Барри искусственным. — Ага, там, куда мы направляемся наверняка будут Охотники, но мне нахер не нужно, чтобы твоя задница оказалась за решеткой. То, что мы собираемся сделать, нарушает все законы и правила перемещений во времени, я даже представить не могу, какого масштаба ад обрушится на наши головы в случае успеха. — Рори сделал выразительную паузу, чтобы обалдевший Барри переварил сказанное. — Ты так и будешь всю дорогу сидеть в этой дебильной маске? До точки схода около трех земных часов в потоке времени. Пальцы Барри, все еще затянутые в алые перчатки из триполимера, на автомате дернулись к маске. — Моя личность не должна быть известна крутым криминальным авторитетам, Мик, — оправдываясь, произнес Барри, ненавидя себя за свой виноватый тон. — Так что маска останется на мне. Рори улыбнулся, обнажая зубы, подозрительно белоснежные для бандита. — Ты о таких преступниках, как Снарт? — Барри выпучил глаза, живот свело от неприятного предчувствия. — Остынь, Красный. Не забивай голову, этот придурок так и не сказал мне, что в курсе, кто ты. Я узнал об этом когда стал Хроносом. Охотники имеют прямой доступ к потоку времени, поэтому мы можем смотреть в прошлое. Первое, что я увидел, было твое лицо, Барри. И я все еще не могу поверить, что тощий засранец из отдела криминалистики — гребаный Флэш. Неудивительно, что Снарт держал это в тайне. Ты его тип. Когда Рори замолк, Барри стянул капюшон и потер чесавшееся под маской лицо. Сначала не выказав никаких эмоций, он дважды прокрутил в голове последние слова Мика, прежде чем до него наконец дошло. — Его тип? Ты хочешь сказать, Снарт сохранил мой секрет потому, что… считал, что я горяч? — изо рта Барри вырвался нервный смешок, больше похожий на звук, будто кто-то подавился. — Я думал, что он твой друг, Мик. И он молчал, потому что держит свое слово и уважает данное обещание. Мик засмеялся, и этот звук напомнил Барри рычание двигателя мотоцикла. — Развею твои невинные и непорочные заблуждения. Снарт никогда не был святым. Единственная причина, почему он никому не раскрыл твою личность, потому что надеялся — это рано или поздно приведет к попаданию в твои штаны. С того момента, как Снарт вытряс эту информацию из твоего дружка, он строил планы по ее грамотному использованию в собственных интересах. Но проблема была в том, что в какой-то момент это перестало быть целью. Ты достал его, Барри Аллен, но ты смог изменить его. — Мик брезгливо хмыкнул. — Он бы просто трахнул тебя и выкинул из башки, но нет, Снарту этого ой как недостаточно. Во рту Барри пересохло, как в ебаной Сахаре. Он с трудом сглотнул и спросил: — Значит, ты считаешь, что я виноват в его смерти… потому что у Лена были чувства ко мне? Смена выражений лица Мика поразила — из его взгляда молниеносно пропали затаенная боль и горечь, уступив место клокочущей ярости, словно в глубине радужки Рори был долбаный Везувий. — Ты виноват, потому что до встречи с тобой Снарт никогда не позволял эмоциям заслонять ему трезвый взгляд на ситуацию. Леонард Снарт, которого я знал три года назад, никогда бы и шагу не сделал на этот хренов Волнолет. Вся твоя болтовня про «не убивать» и про «хорошее» вывернула Снарту мозги наизнанку. Заставила его думать, что он должен быть ебучим героем, как ты. Так что да, Барри, это ты во всем виноват. Барри позволил Мику погрузиться в гробовое молчание, поэтому он сам мог душевненько попсиховать в собственной голове. Он не знал, с какой части разговора начать, но мозг сделал очевидный выбор. Он бы просто трахнул тебя… трахнул тебя… Барри все повторял и повторял про себя два слова, пока не почувствовал, что еще чуть-чуть, и он слетит с катушек. Он зажмурился до рези в глазах, но сколько бы он ни пытался удержать стремительно формирующийся образ, воображение с предательской легкостью нарисовало яркую картину — Барри, распластанный на животе, и Лен, бесстыдно прижимающийся к нему сзади. Он выдохнул и заставил себя широко распахнуть глаза, сердце заколотилось от прилива крови и жара, прокатившегося по телу Барри от одной лишь крошечной мысли. Какого собственно хрена он вообще об этом думает? Барри до этого момента никогда не представлял себя с мужчиной, и это сильно его впечатлило. Но если быть до конца честным, Барри почувствовал искру притяжения, когда впервые встретился взглядом с призрачной синевой глаз Снарта и увидел расцветающую на его губах усмешку. Со временем чувство изменилось, исковеркалось и сменило направление. Неважно, сколько раз Снарт предавал его, он ведь спас Флэшу жизнь. Хитрый преступник и так вызывал у Барри противоречивые и смущающие мысли, а теперь, после того как мозг услужливо нарисовал непристойности, фантазия буквально взбеленилась, показывая ему откровенные картинки с ним и Снартом. Вместе. Без одежды. Барри потряс головой, силясь прикусить язык, но вопрос все равно повис в воздухе: — Так Снарт… гей? В смысле… ему нравятся мужчины? Лицо Мика озарилось понимающей ухмылкой — видимо, он догадался, что молчавший Барри делает свои умозаключения. — Я такого не говорил. Снарт никогда не смотрит на вещи как на черное или белое. Мужчина, женщина, для него это неважно. Либо он увлечен кем-то, либо нет. Думаю, что тебе несказанно повезло, пацан. У Барри от волнения свело пальцы ног, но он уже не мог остановиться. — Что значит «тип»? Какие… люди ему нравятся? Мик с ехидцей глянул на Барри, явно получая удовольствие от созерцания его смущенного лица. — Снарт уважает силу. Тех, кто может постоять за себя и никогда не станет жертвой. Ему нравятся… стройные, в меру мускулистые. Красавчики, в общем. Жар полыхнул на щеках Барри ярким огнем. Он нахмурился, чтобы скрыть смущение, и проворчал: — Я вовсе не красавчик, придурок. Симпатичный, привлекательный, может быть, но красивый? Точно нет. Мик смерил Барри хитрым взглядом и расхохотался, теперь его смех напоминал грохот падающих камней. — Хватит разглагольствовать, лучше держись крепче, красавчик. Дорога будет очень ухабистой.