Карточка судьбы

— Аму-у-у, давай поговори-и-им! — Он тащился за ней по всей школе, но она не отвечала ему даже жестом первые десять минут. Она едва смогла договориться с Кукаем, чтобы фото не разлетелось на руки одноклассникам и ровесникам. Но условия послужило причиной того, что сейчас Аму просто-напросто игнорирует его. А условие такое: «Хочешь оставить свою репутацию при себе — перестань собачится с ним». Но проблема в другом! Они не могут не собачиться, так как они враги. Почти с самого детства. И Аму была явно недовольна, что её любимые в жизни вещи подверглись такому вот нападению. Сначала Икуто до неузнаваемости стал слишком добреньким, так теперь и вражда с ним полетела в дальний угол её жизни. И зачем он вообще поцеловал её? Чего он хотел добиться? Этого? Что ж, у него вышло.       Она шагала по коридору большими шагами, направляясь в кабинет истории, а Икуто лишь нагло преследовал её по пятам, не желая оставить в покое не только её, но и её нервные клетки, которые вот-вот полопаются от перенагрева, что она сейчас испытывает. Тсукиеми полдня бегает за ней хвостиком, практически не давая проходу; не давая ей свободно вздохнуть. Если Кукай увидит их ссору, то одно движение и бух! Фото в телефонах у всех, кого тот знает. А Сома был весьма популярен среди девушек, так что ему ничего не мешало превратить дуэт АмуТо в голубков, над которыми станут потешаться одноклассники. Одна лишь мысль об этом чуть ли не заставляла девушку кричать, поэтому единственное, что она могла сделать, так это игнорировать его. Хотя бы вплоть до того момента, пока Кукай не скроется с горизонта.       И это не помогало. Икуто весь день писал ей что-то на листочке, рисовал глупые рисунки, писал на доске «давай поговорим», присылал на мобильный глупые смайлы… А рисунок в виде полового органа на всю её тетрадь по алгебре едва не добил её. Ей хотелось засунуть его Тсукиеми в задницу, чтобы он удовлетворился и оставил её в покое. Злость кипела, ярость моментами её даже перегоняла, но она терпела, постоянно напоминая себе, что на неё есть большой компромат в руках Кукая.  — Хватит меня игнорировать! — Учебный день закончился, а он до сих пор шел за ней. Она не хотела что-то говорить, постоянно осматриваясь по сторонам, пытаясь узнать не следит ли за ней Кукай с телефончиком на подглядках. — Я что, зря таскаюсь за тобой целый день?       Он обогнал её и преградил дорогу, вытягивая руки в стороны и не давая ей пройти, что злило ещё больше. Казалось, что ещё немного и голова девушки, вскипит, как чайник, улетая от давления нагрева в воздух; к солнцу нахрен!  — Да забей ты на то, что сказал Кукай. — Просил Тсукиеми. — И что с того, что люди узнают? Тебя так это волнует?  — Волнует. — Не вытерпев всей этой возни, ответила Аму. — Я не хочу быть посмешищем в глазах одноклассниц и одноклассников. Тем более, что этот поцелуй был беспричинным.       Хинамори обошла его с другой стороны, воспользовавшись его тормознутостью, но он, через несколько секунд придя в себя, вновь обогнал розоволосую, и впился пальцами в её плечи, тем самым заставляя девушку посмотреть ему в глаза. И она, как бы это странно после произошедшего ни было, подняла янтарного цвета очи и злобно оскалилась на него, борясь с желанием ударить меж ног и убежать, но тело словно оцепенело и не позволяло ей этого сделать.  — Причина есть! — Выпалил синеволосый, на что в ответ услышал смешок девушки.  — Хватит свою тупость включать! Лучше иди домой и пожри чего-нибудь. Ты сегодня весь день отлипнуть от меня не мог, что даже в столовую не сходил. Говорю тебе, Икуто. — Она ухмыльнулась. — Это у тебя уже от голода крыша едет.       Парень удивленно посмотрел на неё и отчего-то уставился на неё, как баран на новые ворота и замер, смотря как медового цвета глаза переливаются на солнце; как волосы медленно развевает теплый весенний ветерок, и как её губы растягивались в ту самую ухмылку, при виде которой по нём прошлась весьма странная дрожь.  — Да, пожалуй, ты права. — Не отрывая взгляда от неё, монотонно произнес Икуто. — Я бы перекусил. — Затем он ухмыльнулся. — Тобой…  — Не неси ерунды, козла кусок. Мне домой пора.       Аму вновь двинулась вперед, но Икуто движением рук поставил её обратно, заставляя замереть на месте и кипеть от нахлынувшей ярости. Как бы ей хотелось порвать его на куски! Ох, как же ей этого хотелось…  — Так. — Выдохнул он. — Я не знаю почему, но после того, как мы сыграли я…  — Что? — Сложив руки на груди, поинтересовалась она.  — Я… — В горле встал ком, который мешал ему закончить. — Я понял, что…  — Что ты свинья?  — Да! — Выпалил парень, а затем осекся. — То есть нет! Стой! То есть…       Розоволосая засмеялась. Икуто хотелось побиться бошкой об асфальт. Она хоть когда-нибудь бывает серьезной? Не, ну что это такое? Ржет на всю улицу и не стесняется людей, что мимо проходят.  — Вот же ж… баба… — Прошипел он, после чего наклонился и, воспользовавшись тем, что она ржет — заткнул её рот требовательным поцелуем. А мораль такова: не ржи, как конь на улице и не будешь поцелован, ибо нефиг.