***
Горгхэйл был выстроен в форме неправильного круга с центром в виде Белой Арены. Широкие улицы, совершенно неосвещаемые в отличие от того же Гаалаки, скорее не нравились мне чем нравились. Когда-то мощеная дорога, сейчас она была по большей части разбитой, и мне приходилось обходить стороной выбоины и трещины. В Линне их всегда быстро заделывали, здесь же все постепенно ветшало, и я начинала понимать, насколько был прав Витарр. Я видела и другие поселения. Во время дороги мы с Янрой предпочитали ночевать в деревнях, если бывала такая возможность. И не скажу, что меня не брала гордость, когда я видела насколько Гаалаки ухожен и богат в сравнении с ними. Да, это не был Линн, но оборотни Ормаров были скорее людьми, чем Граллами. Интересно, как там Янра? Кварталы города действительно были достаточно ровными, но вот улица по сути здесь была одна. Изгибаясь лабиринтом с прямыми углами, она огибала тремя неполными кругами весь город. Мы жили у самой стены, но путь к Белой Арене был скор. Горгхэйл хоть внешне и казался внушительным, по сути был скорее крепостью, не способной стать по-настоящему большим городом — он был зажат в каменных тисках как собственных стен, выбираться за которые оборотни не хотели, чванясь тем, что живут здесь, так и гор, огибающих долину с трех сторон. Если Гаалаки находился вблизи Линна, — пусть не особенно крупного города, где ничего не производилось, но стоящего на торговом пути — то Горгхэйл нуждался в притоке товаров. И ярмарке проводились, но опять же не в городе, а в стороне. В Горгхэйл люди не допускались, даже в виде рабов. Но я здесь. И значит ли это, что Витарр прав, и Таргилл смирился с его превосходством над остальными претендентами на место вожака? И ради этого нарушил традиции, позволив мне жить тут? Белая Арена выросла передо мной каменной грядой, и я, пожав плечами, схватилась за один из торчащих камней, не без труда подтянулась, ища опору для ног. Стены здесь были невысокими, метра три в высоту, и я твердо хотела взобраться наверх. Тяжелая одежда мешала, сапоги болтались на ноге, холод сковал пальцы — варежки я сняла, чтобы взобраться наверх. Застыв почти у цели, я поняла, что застряла. Неудобно одетая, никак не могла достаточно вытянуть руку, чтобы уцепиться за манящий край, и разочарованно выдохнула. От холода было больно, и я подумала, что придется как-нибудь изловчиться и спуститься вниз. Посмотрела вниз. В принципе не так высоко, можно и в сугроб сигануть… — Столько усилий — и все даром? — пропел сверху голос. Я вздрогнула и чуть разжала кисть, понимая, что заваливаюсь назад. Только бы ничего не сломать, только бы… Но крепкая рука ухватила меня за локоть и втащила наверх. Я растянулась на узкой каменной кладке, чувствуя как руки и ноги висят по разные стороны стены. Щеку обжег снег, и я подняла голову. — Эй, не шатайся — свалишься! Я вцепилась коленями в стену, полезла за варежками, с удовольствием натягивая их на руки. — Спасибо, — прохрипела я. Передо мной грациозно опустилась и точно так же уселась девушка — одна из самых красивых, что я видела. Бледная, с длинными светлыми волосами — я бы приняла ее за альбиноса, но глаза у нее были ярко-синие. У нее было абсолютно симметричное лицо, и это одновременно было и красиво, и жутко. — Так хотелось посмотреть на Арену? — усмехнулась она. Я кивнула, оборачиваясь туда, куда собственно и собиралась. Что же, ничего необычного. Футбольное поле в далеком родном городе было наверное побольше. А здесь просто засыпанная сугробами земля, окруженная трехметровой каменной стеной, которая даже не белая, а серая. Наверное в этом двойном каменном круге — стены Горгхэйла и та стена, на которой я сижу — есть какой-то смысл? — Ты не интересуешься кто я? — обернулась я к девушке. Та поморщилась. — Я и так знаю. Ты здесь единственная, кого может остановить вот это, — постучала она по камню. Ну да. — А ты?.. — подвела я. — Фрида. — Блондинка улыбнулась. Губы у нее были ярко-красные, пухлые, а зубы белые и ровные. И имя это я уже слышала. — Судя по твоему взгляду, ты меня тоже знаешь. — Слышала имя, — покачала головой я. — Ты дочь Таргилла Риза. — Что же, верно. Последняя из его детей, оставшихся в живых. Его радость и смысл существования, — зло осклабилась Фрида, а потом сплюнула. — Ну не смысл и не всегда радость, но из его выводка последняя и единственная. Я смутилась. Говорила девушка грубо и как-то … неподходяще своему облику. Одета она была во все темно-синее, сшитое точно по мерке. И чувствовалось, что ощущает себя она в одежде комфортно, не собираясь тут же сбросить ее и обратиться в белую волчицу. — А ты, стало быть, у нас Ульврэн, жена Витарра Ормара. Как любопытно. Где только умудрился подобрать. Я вспыхнула, чуть отшатываясь, даже не зная как поэлегантнее свалить с этой стены и от этой нахальной девушки. Но она вновь ухватила меня за руку, приблизив лицо и внимательно глядя в глаза. — Я тебя обидела? Прости. Я несдержанна и зла на язык. Я дочь вожака Горга и вовсю злоупотребляю этим. Иначе бы в Горгхэйле меня не было бы. — Лицо Фриды помрачнело, но она тряхнула головой. — Здесь нечего смотреть, Арена бессмысленна на самом деле. Мой отец не допустит даже попытки вызвать его сюда. — При этих словах Фрида не была высокомерна или напыщенна. Она констатировала факт и всем видом выражала к этому свое полнейшее равнодушие. Ее манера речи и вправду меня нервировала, но, если к ней привыкнуть, то наверное все не так плохо. — Я хочу спуститься вниз, — заметила я. — Хорошо, — пожала плечами Фрида, толкнув меня. Крик застыл в глотке, я ожидала удара в спину, но вместо этого почувствовала, как меня рывком уносит чуть вверх, а ноги погрузились в сугроб. Фрида держала меня подмышками, не дав упасть. С трудом отдышавшись, я чуть отодвинулась от нее. Хватит с меня замашек оборотней… — Что же, это было … быстро, — тяжело выговорила я. — Мне было некогда ждать, пока ты спустишься сама, — улыбнулась Фрида. Она была выше меня, но не такой высокой как Мирра. Собственно и Таргилл высок не был. В него она пошла и чуть коренастой фигурой, но заметно это было с трудом: Фрида была очень худа. Она чуть горбилась, и ее широкие плечи подчеркивали это. Однако через мгновение лицо ее озарила широкая и в этот раз совершенно искренняя улыбка, и это ее удивительно преобразило. Глаза засияли этим их «оборотничьим» блеском, и я обернулась, проследив за ее взглядом куда-то позади себя. Из одного из домов выскочил мальчишка, лет десяти-одиннадцати, лохматый, взъерошенный. Вслед ему раздался хохот, а мальчишка схватил пригоршню снега и запустил в кого-то за дверью — я не видела в кого. Потом он обернулся, заметив нас, и нахмурился. — Я думал, ты забыла, — серьезно сказал он. И этот тон так не шел к его всклокоченному виду, что Фрида усмехнулась. — Разве хоть раз такое было? — спросила она. Мальчишка сосредоточенно кивнул, а потом подбежал к нам, исподлобья рассматривая меня. Фрида запустила руку ему в волосы, разлохматив еще сильнее, а потом поглядела на меня. — Это мой сын, Хардан, — сказала она. Потом склонила голову к мальчишке. — Это Ульврэн, она из клана Ормаров. Хардан смотрел на меня ризовскими синими глазами, но черт Фриды я в нем найти не могла — а кто его знает, я редко с подобным справляюсь в принципе. Глаза у мальчонки и вправду горели огнем — он справиться с бушующей внутри волчьей кровью не мог. Он пугал меня. Но я улыбалась, надеясь, что сейчас эти двое уйдут, а я смогу вернуть домой. — Хардан обещал показать мне что-то в горах, — насмешливо сказала Фрида. — Это барсы, — вмешался мальчишка. — Огромные снежные коты. Я видел их стаю! Они никогда прежде не кучковались, а теперь вот! Сразу! Ты должна это увидеть! Я уже всем показал! — Мне последней? — усмехнулась Фрида. — Ну не мог же я взять тебя со своими, — нахмурился Хардан. — То есть ты со своими друзьями ходил смотреть на огромных снежных котов и не единожды? Правильно? — спокойно спросила Фрида. Я уже чувствовала, что скоро кое-кто здесь получит хороший нагоняй и присутствовать при этом не хотела. — Я пойду, — сказала я, подняв руку в знак прощания. Фрида кивнула мне, а потом склонила голову набок, подмигнув. Интересно, сколько ей лет? Я решила было, что она ровесница Янры, но теперь становилось ясно, что это не так. И эти ее странные рассуждения о том, что она пользуется положением отца, чтобы быть здесь… Войдя в дом, я скинула варежки и плащ, задумчиво дойдя до «круглой» комнаты. Погруженная в свои мысли, не сразу поняла, что здесь кто-то есть. Лишь дойдя до двери, ведущей в спальню, услышала тихий оклик, от которого подпрыгнула, схватившись за сердце. — Да что же это такое… Из полумрака ко мне выплыл высокий силуэт. — Хелге? — непонимающе уставилась на него я. — А Витарр… — На охоте, — бросил Хелге. Я отскочила в сторону, но тут же вжалась в стену, со страхом и трепетом наблюдая, как руки Хелге опускаются по обе стороны от моей головы. Я чувствовала его запах, ощущала тепло его тела. Мне стало страшно, когда он склонил свое лицо к моему. Дом вообще окутала тишина, будто внизу на кухне не было даже рабов. — Ч-ч-что тебе нужно? — Язык у меня присох к небу. Я уже и позабыла каково это — ощущать на себе морок оборотня. А ведь когда-то я вздрагивала от малейшего прикосновения Витарра, и теперь этот трепет вернулся. Сердце стучало быстро-быстро, прежде замерзшая, я взмокла от пота. Лицо Хелге мне казалось чудовищным, и я слабо пискнула, когда он по-звериному клацнул зубами. — Посмотреть на тебя. Какой исчерпывающий ответ. Но я ведь уже не такая запуганная жертва как прежде! Уперлась ладонями ему в грудь и с силой толкнула. Хелге сделал шаг назад, и я тут же ощутила себя свободнее. — Даже не думай насылать на меня морок! — прошипела я. Хелге с удивлением моргнул, но тут же собрался. — Смотрю, ты уже больше не боишься так как раньше? — Какое потрясающее наблюдение, — не удержалась от колкости я. — Зачем тебе на меня смотреть? — Я спас тебя. — Ты помнишь об этом? — Я помню, что спас гостью из иного мира, которую связал узами брака с одним из оборотней стаи. Такое так просто не забудется. Я склонила голову набок, рассматривая оборотня. — Ты спас меня, да. А еще продал. Наступила тишина. — Хм, неувязочка вышла, — криво ухмыльнулся Хелге. — Ишь, какая злопамятная. Мимика Хелге была куда более живой чем у Витарра, и татуировка его будто жила своей, особенной жизнью. Тусклый свет из окна зловеще освещал лишь одну сторону лица оборотня, и я видела как горел голубой глаз той стороны лица, что окутывал сумрак. От этого становилось не по себе, и я вышла на свет, заставляя Хелге обернуться к окну — теперь я могла видеть его. — Я понимаю, что здесь всем я любопытна, так что мне такого вытворить, чтобы не разочаровать вас? Брови Хелге удивленно поползли наверх. Он никак не скрывал своего удивления, и мне было неудобно от такого открытого проявления эмоций. — А что? Уже выстроилась очередь? — спросил он. — Уж во всяком случае ты не первый, — покачала головой я. — Звучит двусмысленно, — еще раз ухмыльнулся он. Я же нахмурилась, раздраженная и неуверенная в себе. Хелге отступил назад, поднимая вверх ладони, точно выказывая свои мирные намерения. — Я никак не хотел тебя пугать или обижать. Мною движет любопытство, а это слишком сильное чувство, чтобы противостоять ему. — Тогда ты исключителен, должно быть, — заметила я, несколько успокоившись. — Но повторюсь, не имею ни малейшего понятия, как могу удовлетворить это столь редкое для вас чувство. — Редкое? — У Хелге была целая коллекция разного вида ухмылок. Объединяло их одно — они заставляли меня перекатываться с носка на пятку от настороженности и ощущения угрозы. Витарр тоже вызывал во мне испуг, но он не шел ни в какое сравнение с неуловимым интуитивным ощущением какой-то жути. Татуировка на висках и скулах Хелге делала его лицо по-настоящему пугающим, он это явно знал и даже не пытался смягчить впечатление. В лице Витарра в моменты ярости выступал волчий оскал, но Хелге вызывал трепет своей не звериной, а человеческой сущностью. Волка я в нем не видела, но вот воспоминание о тенях в пустынном Гаалаки после зверского убийства рабов обожгло слишком болезненно. Где-то внизу раздался грохот. Уронили ли что-то или просто передвинули — я не знаю. Звук заставил меня дернуться, и мгновение угрозы исчезло. Хелге смотрел чуть нагло, но скорее добродушно чем зло. — Ты из клана Риза? — спросила я, резко меняя тему разговора. Хелге медленно кивнул. Он явно уловил перемены моего настроения и это его никак не удивило. — Ты не похож на просто оборотня, — продолжила я. — Конечно нет, — отстраненно согласился Хелге. — И это хорошо или плохо для меня? — Именно это во многом и вызывает мое любопытство, — ответил он. — Это привело меня сюда в первый раз, когда я хотел увидеть тебя рядом с Витарром, привело и сейчас, когда я хотел увидеть тебя одну. — Неужели я столь значима? — Наступил мой черед ухмыляться. Хелге шутку мою не оценил. Он теперь напротив, был сосредоточен и серьезен. — Витарр доверяет тебе, и это значимо. — Доверяет ровно настолько, насколько остальным, — возразила я. — Если бы это было так, то он бы не стал спать с девчонкой, которая еще чего доброго горло попробует ему перерезать, пока он не проснулся. — Ну так я же не самоубийца, чтобы кидаться на Витарра с ножом. — Мое поражение в любом случае было бы столь очевидно, что даже озвучивать не хотелось. — А я не предлагаю тебе кидаться на него… с ножом, — медленно, тщательно смакуя слова, сказал Хелге. — Можно выбрать и другой способ. Наступила пауза. — Прости, наверное я не так поняла. — Это снова был страх. И та его разновидность, которая мне здесь еще не попадалась. Просто потому, что чтобы я не сказала, любой мой ответ будет приравнен в глазах Витарра к предательству. Просто потому, что был ответом в подобном разговоре. О нет, я ошиблась. В тот миг я вполне видела волка в Хелге — хищника, гораздо более опасного, чем свирепое чудовище оборотной стороны Витарра. В каком-то диком прыжке он оказался рядом со мной, наслаждаясь слабостью и беззащитностью человека. Голубые глаза его сверкали, а голос раздался в моих ушах многоголосием страшной тени из обагренного кровавой расправой Гаалаки. Я не сомневалась в этом. — Некоторые говорят, что я владею тайными знаниями, недоступными ни оборотням, ни людям, — нараспев произнес Хелге. — Скажи-ка, Ульврэн, хочешь ли ты вернуться домой?Глава 24. Намек
24 января 2018 г. в 19:37
Я бы не сказала, что Хелге можно назвать моим старым знакомым. Хотя бы потому, что я его не знала от слова совсем. Он выглядел очень странно. Коротко стриженные светлые волосы и борода гораздо более темного цвета делали его внешность как минимум своеобразной. Лицо украшала татуировка, для меня представляющая собой довольно красивую, но бессмысленную роспись. Глаза его, неестественно голубые, сверкнувшие в полумраке как это часто бывает у оборотней, заставили меня поежиться. Он был высок — почти также как и Витарр, но не столь широкоплеч, скорее более поджар. И одет он был гораздо роскошнее, чем я привыкла. Черная туника, перетянутая ремнем, явно дорогой ткани, кожаные штаны, сшитые точно по фигуре. Сапоги украшала вышивка. Рядом с ним я, в шерстяной мешковатой одежде, выглядела пугалом, наверное. Волосы свои я давно уже отрезала, оставив длину едва доходящую плеч — достаточную, чтобы Витарр мог перебирать мои пряди, но в тоже время гораздо короче чем у него самого. Сейчас я жалела об этом.
Хелге не столько пугал, сколько гипнотизировал меня. Речь его была размеренной, чуть насмешливой. Он рассматривал меня со сдержанным любопытством, но вопросов больше не задавал. Разговор их с Витарром не продолжился, поэтому он лишь кивнул мне на прощание и вышел следом за Таргиллом. Но на пороге все-таки оглянулся, посмотрел на нас с Витарром, стоящих рядом и покачал головой — не то с осуждением, не то с удивлением.
Когда Таргилл и Хелге вышли на улицу, я закрыла дверь и обернулась к Витарру, даже не зная что толком спросить.
— Что сказал тебе Таргилл? — Витарр в сомнениях не терялся.
— Ничего по-настоящему стоящего, — пожала плечами я. — Общие фразы.
— Эти фразы касались меня?
— Сказал, что я твоя слабость, что для тебя это не очень хорошо. — Я запнулась. — У него какие-то планы на тебя — так мне показалось. Таргилл знает обо всем, произошедшем в Гаалаки, но в чем тогда смысл призывать тебя сюда?
Витарр пожал плечами.
— Хочет убедиться в том, что я ничего не планирую.
Я покачала головой.
— Таргилл не отрицал, что видит в тебе угрозу, но говорил он об этом не со злостью, а как-то… довольно. Словно ты оправдал его ожидания.
Витарр усмехнулся.
— Старому Ризу рано или поздно, но придется уступить место вожака. Должно быть, хочет посмотреть на меня, узнать, что изменилось.
— Думаешь, что он согласится видеть тебя приемником? Ты же уже бунтовал против него.
— И что? Я оспорил его право вожака, проиграл, правда, но кто же захочет видеть во главе Горга безвольного слабака, неспособного даже на попытку?
Я опустила взгляд, про себя усмехаясь напыщенной гордости Витарра.
— Таргилла ты может и устраиваешь, но я — нет.
— Старик дальновиден и умен. Он не любит меня, но он любит стаю, а стае нужен вожак, способный удержать ее.
— И что, кроме тебя таких нет? — с вызовом спросила я.
Витарр приблизился ко мне. На лице его расцветала злая улыбка, он опустил руку мне на плечо, будто вдавив в пол.
— Претенденты есть, но ни один из них со мной не справится. Есть только один способ удержать Ормаров в стае — это сделать именно их главенствующим кланом. Я знаю всех оборотней двенадцати кланов. — Витарр нахмурился, улыбка с его лица сползла. — Там есть те, кто попытается меня побороть. Тот же Хелге. Но подчиняться я не стану ни одному из них. Если вожаком станет кто-то из них, то я отделю свой клан, создам собственную стаю.
— Ты говоришь так, будто такая угроза не может прийти в голову никому кроме тебя. Любой из них может решить сделать точно также!
— Любого из них я растерзаю на части за такую попытку, их кланы не столь организованы и слабы сами по себе. А с моим кланом так поступить не смогут. Ты побывала в поселениях оборотней во время нашего путешествия сюда. Скажи, видела ты хоть что-нибудь, похожее на Гаалаки? Даже Горгхэйл, пусть и обнесен камнем и стеклом, пустее и захолустнее. Вроде Риз умен, но даже он отверг охотничьих людей, хотя мог бы договориться с ним о куда большем, чем просто временное соседство. Моя сила проистекает не столько от волков, сколько от людей.
— И именно за это тебя и не любят, — заметила я, не удержавшись.
Витарр равнодушно пожал плечами.
— Пусть не любят. Я тоже не люблю Таргилла и подчиняюсь ему, сцепив зубы — но подчиняюсь же.