Глава XXVI — «Не совсем то, что хотели»
Когда магическое воздействие отпускает, и я могу дышать, видеть и стоять ровно на собственных ногах, я в восхищении приоткрываю рот, осматривая великолепную аллею с высокими деревьями, кроны которых пестрели белоснежными цветами. — Где мы? — шёпотом спрашиваю я, боясь разрушать тишину, что окутала это сказочное место. — Это аллея ведёт к замку моего знакомого, — отвечает Конде, отпуская мою руку и, немного помявшись, делает шаг вперёд. — Была бы ты здесь на пять лет раньше, не увидела бы этого срама. Я удивлённо смотрю по сторонам, не решаясь сделать шагу. Опуская взгляд вниз, я оглядываю нежный зелёный ковёр. Такой красоты в снежной Нарнии не встретишь. — Кто здесь живёт? — я всё же догоняю брата и ровняюсь с ним. Мы идём медленным шагом. Конде будто бы тянет время, пытаясь оттянуть неизбежное. — Один мой старый знакомый, — отвечает Конде. — Как мне известно, до недавних пор он находился в плену Лорда, но удачным образом смог сбежать и воскресить из этого места былое величие. — Насколько старый? — я заламываю бровь, усмехаясь. — Учитывая сколько тебе лет… — Нет, — усмехается Жрец, — он человек. Я знаю его с младенчества. Был знаком с матерью и отцом. Хорошие люди, правили этими местами без обмана и корысти. — Старый мир подчиняется другим правилам? — заинтересованно спрашиваю я, смотря только вперёд. Где-то между деревьями уже виднелся каменный силуэт. — И да, и нет, — говорит Конде. — Мы почти пришли. Ксения, я могу попросить тебя об одной услуге? — Да, конечно, — я киваю. — Какой? — Когда мы встретимся с ним… — он замолкает на время, — когда мы встретимся, не веди себя, как привыкла, ладно? Этот человек нужен нам в дальнейшем и если ты его разозлишь… — Ты его боишься? — я удивлённо приподнимаю брови. — Ты? — Я его не боюсь, — упрямо говорит он. — Я же сказал: этот человек нам важен. — Если это так важно, я согласна. — Спасибо. Деревья, образующие аллею, будто бы по волшебству расступились, открывая нашему взору небольшой сад, на котором росли разного цвета цветы. Проходя по узким тропкам, я успевала замечать и розы и лилии и множество разных видов цветов, названия которых даже и не знала. Один из цветков особо привлёк моё внимание. Это был пышный голубой бутон на тоненьком ярко-зелёном, сочном стебле. А аромат… ох, его запах завораживал меня и я, будто бы ведомая какой-то магией, сделала шаг к цветку. — Ксения! — крик Конде отрезвил меня. Он быстро дёрнул меня к себе и встряхнул. — Даже не думай к нему приближаться! — Почему? — я непонимающе нахмурилась. — Это цветок-убийца. Если подойдёшь, или, не дай бог, наклонишься к нему, он брызнет в тебя ядовитый сок, который за пару мгновений сожжёт тебя. Его аромат служит приманкой для добычи, именно поэтому здесь так сладко пахнет. Чёртов глупец, засадил всё этой дрянью! Не удивительно, что он живёт один-одинёшенек. — Спасибо, что сказал, — я удивлённо смотрю на голубой бутон, а внутри всё противится, желает подойти, склониться, вдохнуть этот чудесный аромат. — Пойдём-ка отсюда поскорее. Конде кивнул и, взяв меня за руку, потянул в сторону каменного замка, который я сначала и не заметила, сильно увлекшись садом. Замок не был огромным и величественным, как к примеру Тельмаринский или Кэр-Параваль, но сила в его сооружение присутствовала несомненно. Замок «старого знакомого» встретил нас безлюдным садом и разросшейся травой до бедра. Но несмотря на то, что с первого взгляда можно было подумать, что здесь никто не живёт, Конде уверенно шёл к входным деревянным дверям, крепко держа меня за руку. Преодолев расстояние за пару минут, мы остановились около дверей. Конде отпустил мою руку и, сжав ладонь в кулак, громко, с силой, ударил по двери. Та вся задрожала, издав глухой звук. С минуту ничего не происходило. Гробовая тишина нарушалась лишь шелестом травы на ветру и пением птиц, да нашим дыханием. И вот, когда я уже отчаялась услышать отпирающиеся замки, приглушённый звук топающих ног стал знаком того, что замок-то вовсе не необитаем. К моему удивлению, замки на двери открылись практически бесшумно, а вот засов произвёл неприятное впечатление, когда громко застонал и заскрипел, стоило только тому, кто находился по ту сторону двери, притронутся к нему. — Чем могу помочь? — дверь открылась и пред нами предстал старик, лет шестидесяти. Он смотрел на нас из-под нахмуренных бровей. Один глаз был покрыт каким-то белым бельмом, из чего можно было сделать вывод, что старик на половину слеп. — Хозяин дома? — голос Конде внезапно сломался и стал зычным и грубым. — Никак нет, сэр, — старик преклонился и опустил глаза в пол. Врал. — А если хорошенько подумать? — Кто вы такие? — поняв, что мы не отстанем, старик перешёл в наступление. — Кем приходитесь? Откудава пришли? — Тебе, старик, знать не столь важно, сколь ответить мне на заданный вопрос, — грубо произнёс Жрец. — Хозяин в саду, — сдался старик, сжав кулак на двери. — Извольте проводить? — Сами найдём, — отмахнулся Конде, развернувшись на каблуках и отправился куда-то вдоль стен замка. Почувствовав себя до крайности странно, я быстро догнала брата и всю дорогу, что мы шли вдоль замка, не сводила с него глаз. — Конде… — начала было я, но меня наглым образом перебили. — Конде, старый-добрый друг, сколько лет, сколько зим! — хриплый, весёлый голос перебил меня. Резко обернувшись, я уставилась на его обладателя. Быстрым шагом к нам шёл мужчина, на вид тридцати лет. Его длинные, растрёпанные, тёмно-коричневые волосы на солнце отливали бордовым; тёмно-карие глаза озорно блестели, а на лице цвела широкая улыбка, указывающая на хорошее расположение. Мужчина был одет в светлый пиджак, надетый поверх белоснежной рубахи, чёрных кожаных штанах и высоких сапогах, до голени. На поясе у него болтались ножны, но что-то мне подсказывало, что они там находились лишь так, для красоты. Добравшись до нас, он, совершенно не стесняясь, обнял Конде, довольно увесисто положив ладони ему на спину и сильно похлопав по ней. Конде усмехнулся, также тяжело опустив руку на спину мужчине. Они простояли так от силы пару секунд, уже вскоре отстранившись. — Давно не виделись, дружище! А ты ведь ни капли не изменился! Каков был, таков и остался, — весело произнёс мужчина. — Что привело тебя, добрый друг? — Нам нужна помощь и убежище, — сразу же перейдя к делу, ответил Конде. — Ты сможешь предоставить нам то, что мы просим? — Смотря какая помощь, — улыбаясь, говорит мужчина. — О, друг, ну конечно же я помогу! Ты же мне почти как родной. — Познакомься, это моя сестра — Ксения. — Здра… — начала я, собираясь сделать реверанс. Но вот уже во второй раз меня перебили: — Я вижу ты всё же нашла то, что так желала, — голос сразу же сменился, приобретая знакомые нотки. Я впала в ступор, захлопнув рот, так и не договорив приветствие. Мысли внезапно разбежались, не давая связно построить предложение или сделать хоть какую-то попытку понять о чём мне только что сказал незнакомый человек. Я смотрела на лицо этого мужчины, пытаясь найти хоть каплю, тоненькую ниточку, способную привести меня к пониманию. Но таковой не находилось. — Вы знакомы? — помог Конде, тоже удивлённо смотря на «старого знакомого». — Да, — мужчина кивнул, кривовато улыбнувшись. — Правда Ксения помнит меня в совершенно другом обличье. И именно на последнем слове, сказанным им, до меня наконец-то доходит. Я резко отступаю, приоткрывая рот и тихо вскрикнув. Шок на моём лице не узнать невозможно. Я в неверии смотрю на человека, в то время, как в памяти проясняются знакомые черты лошадиной морды… — К-к-крон?! — в шоке спрашиваю я, надеясь, что всё-таки не сошла с ума и просто ошиблась. — Человеком меня зовут Киран, но да, — кивает Кр… Киран, продолжая улыбаться. — Ты удивлена? — Естественно! — восклицаю я. — Каким образом это произошло?! Ты был конём, когда я отпускала тебя в… в долину! Ты умчался к своей семье! Ты… Киран-Крон улыбается, расставив широко руки и начиная крутится вокруг собственной оси. — Как видишь, я вполне себе человек. У меня нет ни копыт, ни хвоста, ни гривы. — Но как? Ты же говорил, что ты конь! Говорящий, чёрт возьми, но конь! — Если ты успокоишься, я всё расскажу, — говорит мужчина, делая шаг ко мне. — Нет-нет! Не подходи! — я паникую, мне становится тяжело дышать. Кажется, что сердце сейчас остановится. До меня не сразу доходит, что ситуация накаляется, что мне нечем дышать. — Ксения! — перед глазами всё рябит, а голос Конде слышится будто бы из-под толщи воды. — Ксения! Дыши! Ты должна дышать. Вспомни: от тебя зависит жизнь Питера! — осознание того, что паническую атаку сейчас испытываю не я одна, отрезвляет. Приступ сходит на нет и вот я уже могу спокойно дышать, хотя сердце продолжает заполошно метаться в груди. — Не думал, что удивление может довести до такого, — бормочет Киран задумчиво. — С некоторых пор, — тяжело дыша, говорю я, — мне довольно трудно сдерживаться в самых простейших ситуациях. — Многое случилось после нашего расставания? — доходит до него. Я киваю. — Ты и не представляешь сколько.***
— Начнём, пожалуй, с того, кем я являюсь и каким образом стал лошадью, — начинает Киран, садясь на стул и сложив руки в замок на столе. Мы с Конде сели напротив него. Мне до сих пор было трудно поверить, даже подумать, о том, что этот человек — тот самый конь, который не раз спасал меня. Тот, с кем я познакомилась, когда только только вернулась в Нарнию, когда всё было плохо. Несмотря на то, что Крон бы никогда не смог заменить Марса, я испытывала к нему дружеские чувства и до конца жизни была благодарна ему, просто потому что он был рядом. Но сейчас… Мозг упорно отказывался принимать и понимать информацию, которую Крон-человек мне пытался донести. — Моя семья была богата и властна в этих местах. Мой отец не был ни Жрецом, ни Всадником, но он активно поддерживал их и всегда мог дать приют любому. Этот дом — одно из тех мест, которые служили убежищем для тех, кому нужно срочно скрыться, исчезнуть. Около пяти лет назад мои мать и отец погибли, передав этот дом и несколько тысяч акров земли по наследству. К сожалению, пользоваться этими масштабами я не успел. Уже через три года после смерти родных, ко мне явились тёмные всадники, приспешники Лорда, о котором мы с тобой знаем не понаслышке. Я обычный человек, поэтому мне не удалось спастись. Меня привели к Лорду и тот потребовал, чтобы я встал на его сторону. Пусть я и человек, но сила воли и любовь к родине во мне воспитали с младенчества. Мой ответ Лорду не пришёл по душе. В наказание меня заперли в теле гнедого коня, которого ты и видела перед собой несколько недель нашего совместного путешествия. С человеческой душой, но с телом зверя жить оказалось довольно ужасно. Не имея воли сбежать, убить своих надзирателей, я в течении двух лет, изо дня в день, выполнял лошадиную долю. Первый год меня запрягали лишь в телеги и я, пусть и пытался, но избавиться от данной мне ноши не мог. А вот второй… Как я и говорил, душа у меня была моя, человеческая, поэтому было трудно приспособиться, особенно когда на меня водрузили седло и засунули в рот трензель. Весь следующий год, вплоть до встречи с тобой, я спокойно играл вид обычной лошади. Я возил на себе всадника, я был быстр и силён. И вот однажды, когда мы подъехали к таверне одной из сотни одинаковых деревень… Вот тогда мы с тобой и познакомились. Представь мою радость и ужас одновременно, когда на меня запрыгнула полоумная девица и заставила выжать из себя все силы. Если бы у меня воля к жизни была чуть-чуть меньше, мы бы не удрали. Я должен сказать тебе спасибо, Ксения. Если бы не ты, я бы не вернулся домой. — Когда я говорила, что если бы ты был человеком, у тебя были бы длинные волосы, я шутила, а вот оно как оказалось, — совершенно не в тему ляпнула я. — Как видишь. — Пусть так, — говорю я. — Но как ты объяснишь тот факт, что ты сейчас человек? — Меня прокляли, — отвечает Киран. — Моё проклятие действовало точно до того момента, пока я не пересёк границу Старого и Нового мира. — То есть? — Конде мастер объяснять, пусть расскажет он, а я схожу за выпивкой. Столько информации, просто ужас. Да и к тому же, я так скучал по вину… — договорив, Киран встал и, откланявшись, вышел из залы, направляясь, по видимому, на кухню. Но сейчас меня меньше всего волновало это. Я с интересом уставилась на Конде. — Расскажешь? — Изначально была просто Нарния, — начал Жрец, задумчиво теребя монетку. Откуда он её взял я не знала. — Но Аслан разделил её на Старый и Новые миры. Я не знаю для чего он это сделал, но, разделяя Нарнию, дробя её, он возвёл сильную магическую защиту, которую окрестили границей. Через неё возможно пройти абсолютно всем жителям мира. Она не сдерживает, а выполняет роль очистителя. Существует поверье, что, если пройти сквозь неё, когда на тебе наложено заклятие, то оно сотрётся. И ты можешь жить спокойно, зная, что ничего плохого не отягощает твою душу. — Но? — С условием, что ты не пересечёшь границу вновь. Иначе заклятье может тебя просто убить. — То есть, если ты хочешь избавиться от проклятия, ты можешь перейти границу, но просто обязан остаться в Старом мире? — Или наоборот, в Новом. — А заклятие стирается раз и навсегда? — я почувствовала, как дрогнуло сердце от осознания, внезапно пришедшего мне в голову. — А что если заклятие парное? Что, если один перейдёт, а другой останется? — Ксения, — Конде тяжело вздыхает, положив ладонь мне на руку и утешающе сжимая, — нет. — Но почему? — это получилось довольно жалко. — То заклятие, что связало вас не имеет альтернативы. Понимаешь, если ты перейдёшь границу, заклятие, как и любое другое, сотрётся, потеряет действие. Как у тебя, так и у него. Если ты перейдёшь границу, он умрёт. — Но… но… — я не знаю, что сказать. С одной стороны Конде прав, но с другой… — Стой. Разве мы не перешли границу, когда ты перенёс нас? В первый раз. — Именно перенёс, — Конде пожал плечами. — Чтобы граница подействовала, нужно перейти сквозь неё. Магия, которая течёт там, действует только с прикосновением. — А другого выхода нет? — я с надеждой смотрю на Конде. — Возможно сделать так, чтобы он жил, но и мы не были связаны? — Чего ты добиваешься? — Жрец нахмурился. — Разве, принимая это заклятие, ты не была готова делить свою жизнь с его? — В том-то и дело, Конде! Я была готова, не он! В этом и есть проблема. Я не могла допустить его смерти, я не могла его отпустить. Но сейчас, смотря на то, как он страдает, становится только хуже. К тому же мне уготована не самая лучшая судьба, я не хочу для него того же. Чтобы его спасти, мне нужно либо попытаться выжить, что по пророчеству практически невозможно, либо найти контр-заклятие. — Ксения… — Конде, — зову я, пододвигая стул к его и взяв его руки в свои, — ты, судя по тому, что мне говорил и что я знаю, очень сильный Жрец. Помоги мне найти способ его спасти. — Каким образом? — Нужно найти контр-заклятие. Ты мне поможешь? — Ты не знаешь, что просишь! — взвился Конде. — Заклятие, связующее вас, намного старше, чем я. Оно сильно и не изучено. Он связывает не просто жизни, а души. Чтобы попробовать отменить его, нужно по-настоящему тёмная магия. Я светлый Жрец. Я избрал эту дорогу и никогда не сверну с неё. — Ко… — Я принёс булочки с изюмом, — в который раз перебивает меня Киран, вваливаясь в залу. Он быстро подходит к нам и ставит поднос на стол, а также три бокала и бутыль с вином. Я зло смотрю на Конде, тот отвечает мне тем же. Мы боремся взглядами пока Киран крутится вокруг нас, разливая вино. — Итак, предлагаю тост! — говорит он, наконец-то усаживаясь на свой стул. — Какой? — не сводя с меня взгляда, спрашивает Конде и тянется к своему бокалу. — Я рад видеть вас обоих, ребят. А тот факт, что вы ещё и родственники — шикарно! Вот за это и выпьем. Я медленно взяла бокал с вином и, со всей силы сжав прозрачную ножку, прижала губы к горлышку. — Прекрасное вино, Киран, — нарушая молчание, говорит Конде. — Но ты же понимаешь, что мы здесь не просто так, по-дружески. — Ох-хо-хо, — усмехается Киран, — ты-то и по-дружески? Брось, Конде, я знаю тебя с моего детства. Естественно я всё понимаю. Но ты уж прости, но твоя сестрица просто обязана рассказать мне всё, что с ней приключилось. Пусть я и человек, но воспоминания меня-коня всё же остались.***
— Сильно тебе досталось, — говорит мне Киран, когда я заканчиваю рассказывать о всех ужасах, с которыми я столкнулась после его ухода. Мне до сих пор было неуютно рядом с ним, потому что в голове до сих пор был гнедой конь, друг, товарищ. — Иной раз думаю, как я ещё не сошла с ума, — я усмехаюсь, подтянув колени ближе к себе. Положив на них подбородок, я уставилась на пляшущие языки пламени в камине. — Ты очень сильная, — отвечает Киран, — это я понял, впервые тебя увидев. — Я этого не чувствую. — Ещё почувствуешь. Ты просто устала, вот и всё. — Возможно. — Но ты не одна. У тебя есть брат. Конде пусть и свихнутый на правилах и долге, но он любит тебя. — Для меня его любовь слишком отдалённая. Я в курсе того, что у меня есть брат меньше недели. Думаю, мне нужно ещё привыкнуть. — Привыкнешь, — Киран кивает в подтверждение собственных слов. — Семья — важная составляющая жизни. — Уходя, ты говорил, что идёшь к своему стаду, но ты врал. Тебя здесь никто не ждал? — Некому было ждать, — с горечью отвечает мужчина, вздыхая. — Единственными, кто как-то интересовался мною, были родители, но их не стало. А те, с кем я водил знакомства до плена, поисчезали. — Почему ты соврал? — тихо спрашиваю я, желая узнать ответ. — Почему не сказал о том, кто ты на самом деле? — Наверное, я боялся, — неуверенно отвечает Киран. — Я хотел, особенно после того, как ты мне открыла чуть ли не душу. Но я не решился. Прости, Ксения… — Киран не закончил, вздохнув, качнув головой и зажмурившись. — Немного странно разговаривать с тобой, будучи человеком… эм, а не конём. — Да, — согласилась я, выдыхая смешок из груди, — это действительно слегка странно. Учитывая то, что мы знали друг о друге. Теперь, когда правда выплыла наружу, мне становится слегка стыдно. — За что? — улыбаясь, спрашивает Киран. — Я чесала тебе гриву! — весело говорю я, хлопнув в ладоши. — Я вычёсывала тебе хвост! Господи, боже мой, я больше недели ездила на тебе верхом! Киран ничего не отвечает, лишь улыбается, а после начинает смеяться. Вскоре и я подхватываю его смех и вот мы уже вместе, сидя у камина, весело проводим время. Ровно до тех пор, пока в комнату не входит Конде, хмурый и сосредоточенный. — Поговорили? — спрашивает он и, не дожидаясь ответа, продолжает: — Вот и отлично. Киран, мне, конечно, жаль, что я прерываю вашу беседу, но ты срочно нам нужен. — Ну конечно, — Киран кивает, — дело. Отлично, — он быстро встаёт и помогает встать мне. — Что привело вас ко мне в столь неожиданное для всех нас время? — Как мне известно, — начинает Конде, сложив руки на груди и хмуро уставившись на мужчину, — твоя семья обладала довольно обширной коллекцией книг, в которой можно было найти достаточно информации о Всадниках и драконах. — Да, — Киран кивает, копируя позу моего брата. — Я так понимаю, книги нужны немедля? — В кратчайшие сроки, — кивает Жрец. — А также возможность находится здесь столько, сколько потребуется. И не только нам, но и моим последователям. — Конде, не пойми меня неправильно, но я должен спросить. Тебе нужны просто книги или те самые? — Те самые, Киран, те самые. — Ты просишь книги из раздела запрета. Мой отец никогда не разрешал даже приближаться к ним. Конде, ты уверен? — Ты обычный человек, Киран, — обрывает его Конде. — Я Жрец, а Ксения — Всадник. Эти книги нам нужны. — Судя по тому, что рассказала мне Ксения, ситуация действительно не требует отлагательств. Ну что ж, если всё так серьёзно, то прошу за мной. Нам придётся довольно долго спускаться: секретная библиотека моего отца довольно далеко в недрах земли. — Те книги там? — Конде выразительно посмотрел на Кирана. — Ты намекаешь на то, что я мог отдать их в чужие руки, когда целыми веками наша семья несла за них ответственность? — тоном смертельно оскорблённого человека спросил Киран, выходя их комнаты. Конде быстро посмотрел на меня, кивнув головой, требуя идти за ним, а после вышел следом. О чём они говорили понять мне было трудно, но я знала кое-что точно. То, о чём шла речь — о книгах — действительно важно, потому что на лице Конде выступило такое искреннее беспокойство и даже на пару секунд, ужас. Какое бы содержание этих книг не было, Конде почему-то они беспокоили и разобраться в этом надо было обязательно. — Библиотека находится в подвале? — усмехаюсь я, когда Киран отпирает тяжёлый замок ржавым ключом. Раздаётся скрип, и дверь приоткрывается, открывая нам вид на, кажется, бездонную чёрную дыру. Видимость — два шага, не более. Внезапно ощутив страх, испытываемый мною из-за тёмных помещений, я громко сглотнула и уже было сделала шаг назад, когда ко мне обернулся Конде и, добро улыбнувшись, протянул руку, приглашая взять его ладонь, стать моим проводником. — Спасибо, — аккуратно сжимая ладонь в своей, говорю я, прижимаясь к груди брата. Конде усмехается и кивает, шагая в тёмную бездну. Теперь, когда я держусь за руку Конде, уже не так страшно. Я ощущаю опору, в лице брата, и понимаю, что ничего лучше, чем обретение брата, со мной давно не случалось. Возможно, пройдёт достаточно времени, а, может быть, и несколько недель, прежде чем я окончательно приму Конде в качестве родственника и полюблю, как брата. Не стоит забывать, что я привязчива. На самом деле, очень привязчива. — Когда будете входить в комнату, будьте аккуратны, — начинает говорить Киран, находясь в полной темноте, — там давно никого не было и некоторые вещи могут быть слегка… хм… подпорчены. — Нельзя ли осветить коридор? — слышится недовольный голос Конде в ответ, которому, кажется, уже надоело, что я держусь за него, как за спасательный круг. Будь бы я Конде, давно бы попыталась себя отцепить, ибо то, как я прижалась к его спине, было просто невыносимо неудобно в плане передвижений. — Ксения дрожит, как осиновый лист! — Ах да, конечно, — слышится голос Кирана, после громкий топот, звук чего-то трущегося друг о друга, скорее всего кремней, а после непроглядную темноту освещает яркий огненный цветок, счастливо стрекочущий и плещущий пламенем в разные стороны. — Идёмте. Мы двигаемся ещё около нескольких минут, прежде чем остановится перед небольшой дверью. Сама по себе она была обычной деревянной и абсолютно хлипкой, но что-то мне подсказывало, что недооценивать её не стоит. Всё-таки за её замками — секретная библиотека с ценными, по мнению Конде, книгами. Впрочем, так и оказалось, стоило только Конде коснутся двери. Раздался громкий щелчок, а после свист летящей стрелы по воздуху. Я и оглянуться не успела, чтобы увидеть летящую убийцу, когда Конде кинулся ко мне, сбивая с ног. Боль обожгла затылок, когда я столкнулась им с каменной стеной. Глухо застонав, я попыталась стащить тяжёлое тело брата с себя. Конде, кажется, потерял сознание от такого смачного падения, потому что совершенно не шевелился. Еле отодвинув его от себя и дав кислороду попасть в лёгкие, я похлопала Конде по щекам. Тот застонал, ресницы его затрепетали и он медленно приоткрыл глаза. — Ты как? — был первый его вопрос, только он очнулся. Я улыбнулась, прижав ладонь к его щеке и погладив кончиками пальцев его скулу. — Благодаря тебе жива, — тихо сказала я, вставая и протягивая ему руку. Сзади копошился Киран, ругаясь себе под нос. Обернувшись, я увидела, что он возился со стрелой, которая упёрлась точно в дверь. — Ничего себе тут защита, — не смогла не вставить я издёвку. — Смертельно опасная. — Говорю же, здесь никто не проскочит, — продолжая тянуть древко стрелы, пробормотал Киран. — Ну, конечно, если ты не Жрец, с навыками и рефлексами, как у кошки. Конде зло фыркнул и, отодвинув возившегося Кирана, быстро вынул стрелу. — Здесь руны, — не долго разглядывая стрелу, сказал он и, выставив руку со стрелой перед собой, начал что-то шептать. Интересно, почему я не понимаю этого языка? — Mufaste ori trau fasd heiv! — последнее слово Конде практически прокричал. Секунду ничего не происходило, а после древко стрелы засветилось яркими цветами и даже, кажется, задребезжало, прежде чем вырваться, будто бы по собственной воле, из ладони Жреца и, прямо в воздухе превратившись в некую субстанцию, похожую на жидкое олово, медленно сменило форму со стрелы на ключ. — Довольно интересная магия, — задумчиво произнёс Конде, взяв ключ и сунув его в замочную скважину. Повернув пару раз ключ внутри замка, он кивнул сам себе и толкнул дверь. Та открылась, без скрипа и стона. Конде, постояв несколько секунд на пороге, будто бы изучая взглядом содержимое библиотеки, медленно вошёл. Я двинулась следом. — Тебе нет прохода, — сказал Конде безапелляционно, когда Киран сделал шаг. — Не понял, — Киран моргнул, удивившись такому заявлению. — Я страж этого места. Я как раз-таки имею право сюда входить, когда мне заблагорассудится. — Киран, не мог бы ты оставить нас? Я хочу остаться один на один со своей сестрой, — с нажимом попросил Конде, сверкнув диким взглядом. Посопев некоторое время, Киран сдался и кивнул. — Ладно, — махнув на нас рукой, он развернулся, собираясь закрыть дверь за собой. — Буду ждать вас наверху. Когда дверь закрылась, я недовольно посмотрела на Конде, который, как ни в чём не бывало, проследовал внутрь библиотеки. Сокрушённо покачав головой, я решила оглянуть место, в которое попала. Это была огромная комната с кучей высоких стеллажей, забитыми книгами, из-за чего пространство будто бы сужалось, создавая эффект маленькой комнатушки. Между стеллажей стоял один круглый стол из тёмного дерева. В помещение не было окон — лишь потушенные свечи, готовые в любую секунду вспыхнуть ярким пламенем. К одной из свеч подошёл Конде и медленно провёл рукой рядом с вершинкой свечи. Та резво вспыхнула, затрещав, а следом за ней принялись разгораться и остальные. — Как такое возможно? — удивилась я. — Стоит загореться одной, загораются и другие, — пожал плечами Конде, подходя к одному из стеллажей и принялся рассматривать корочки книг, стоящих на полках. — Но ты же сказал, что родственники Кирана люди, — искренне не понимаю я, — почему тогда повсюду магия? — я указываю ладонью на свечи, которые друг за другом вспыхивают, освещая довольно просторное помещение. — Они люди, — соглашается Конде, не отрываясь от изучения книг. — Тут есть магия, — вновь подтверждает он. — Они хранители знаний. Магию же сотворили Жрецы. Семья Кирана к ней не относится. — Что это за книги? — получив ответ на один из вопросов, я задала новый, подходя к стеллажу и протянув руку к одной из книг. Руку тут же обожгло от несильного хлопка. — Эй! — Ничего не трогай без моего разрешения, — твёрдо говорит Конде, а после смягчается, произнеся: — пожалуйста. — Так ты ответишь на вопрос? — я отдёргиваю руку, прижимая её к груди. Это не больно, скорее обидно от того, что меня отдёрнули, как шаловливого ребёнка. — Или продолжишь ходить по комнате с хмурым выражением лица? — Здесь собраны все знания о Всадниках, драконах и Жрецах, — говорит Конде, закатив глаза. Он оборачивается ко мне и, усмехнувшись, смотрит прямо на меня, заметив мой удивлённый взгляд. — Понимаешь, Ксения? Абсолютно всё. Поэтому эта библиотека находится в такой глуши, поэтому здесь практически нет людей. Поэтому здесь всё дышит магией. — Хочешь сказать, что… — Именно. — И мы найдём ответы на те вопросы, которые нам нужны? Мы найдём способ спасти Вэна?! — Я не знаю, но надеюсь. Вот только… — Конде на секунду прикрывает глаза. — Только не «мы», а «я». — С чего бы это? Вместо ответа Конде берёт с полки одну из многочисленных книг и протягивает мне. — Прочти. Не понимая, что он задумал, я беру в руки не очень толстую книгу в тёмном переплёте и открываю на первой попавшейся странице. На слегка потрёпанным временем листе были начертаны какие-то иероглифы. Очень много иероглифов, если честно. Просто тьма-тьмущая. И что-то мне подсказывало, что эти каракули — вполне себе такой язык, который, о, Господи, я не могла прочесть. — Это первый, — произношу я тихо, — это первый язык, который я не могу понять. — Так и задумано, — соглашается Конде. — Все книги, находящиеся здесь, были написаны на древнем языке жрецов, который уже не первое тысячелетие считается вымершим языком нарнийского мира. Особенность этого языка в том, что он единственный, который Всадники просто-напросто не могут понять. Ты знаешь невероятное множество языков, можешь спокойно разговаривать и читать, но этот язык ты никогда не сможешь ни выучить, ни понять. — То есть я бесполезна? — в моём голосе столько разочарования и негодования. — Здесь — да. Но ты можешь пойти за Кираном и помочь ему в чём-нибудь. Вдруг ему нужна помощь? — Почему ты не сказал раньше? — недовольно бурчу я. — Зачем я тогда вообще пошла? — А если бы я сказал изначально, ты бы осталась наверху? — Конде заломил бровь. Я раскрыла рот, чтобы сказать «да», но внутри себя понимала, что он прав. В итоге ничего я не сказала. — Тут столько полезных знаний, а я не могу прочесть ничего! — было до жути обидно и неприятно, но что ж поделать? Раз так, то так тому и быть. — Ты же всё расскажешь? — Конечно, — Конде кивнул. — Кстати, Ксения, ты можешь попросить Кирана, чтобы он отослал адрес Тристану и Оливии? Они уже давно нас ждут. — Кстати, а куда они исчезли? Мы же вроде как вместе заходили в портал, — только сейчас до меня дошло, что с самого нашего прибытия я не обеспокоилась о местонахождении брата и сестры Орландских. И в правду ведь — их уже не было, когда мы с Конде вышли из портала. — Как и мы с тобой, Тристан и Оливия пошли к родителям, которые живут далеко отсюда. — И где же? — В новом мире. — Постой, — я помотала головой. — Тристан же говорил, что Орландия разрушена! — Жаль это государство. Наверное, единственное, которое было так предано нам до тех роковых дней, — задумчиво произнёс Конде. — Родители их живы и здоровы, просто живут в новом месте, прячась от Лорда и его людей. Им ничего не угрожает. — И много чего нам наврал Тристан? — недовольно скривилась я. — Я не знаю, — Конде жмёт плечами. — Я его не знаю толком. — Ты веришь им? — тихо спрашиваю я, сжав кулаки, как только в мои мысли проникает Оливия, прижимающаяся к Верховному королю. — Достаточно ли они преданы тебе? — Оливия и Тристан? — Конде говорит это со смешком на губах. — Ты не представляешь насколько. Они молодые Жрецы, а я их наставник. Пусть и не такой ответственный, как другие. Они полностью преданы мне и выполнят всё, что только мне будет нужно. — Даже угрожать моему счастью? — вырывается у меня, я не успеваю это сдержать. — Даже угрожать твоему счастью, — голос брата снижается, становясь тихим и виноватым. — Я должен извиниться, но не стану. — И не надо, я всё понимаю, — почувствовав резкое напряжение в воздухе, я разворачиваюсь и следую к двери. — Я пойду. Постарайся найти выход из моей проблемы, — я специально уделяю внимание на слове «моей», выходя из библиотеки и, практически на ощупь, передвигаясь к лестнице, которая отведёт меня наверх.***
Кирана я нахожу в саду. Он сидит на лавочке и крутит яркий белый цветок в руке, с придирчивым взглядом оглядывая его от стебля до краешков лепестков. Я медленно подхожу к нему и сажусь рядом. Некоторое время мы молчим, будто бы и не видим друг друга. Через пару минут Киран не выдерживает. — Я правда хотел сказать! Не стоит утруждать себя, чтобы понять о чём именно он. И это удивляет, потому что я как-то даже об этом и не задумывалась. Это не тот случай, когда стоит затаить смертельную обиду. Я улыбаюсь. — Киран, если ты думаешь, что твоё молчание действительно задело меня, то можешь не переживать. Я всё понимаю. Единственное, что я испытываю — это непонимание. У меня просто в голове не укладывается, как это вообще возможно. — В Нарнии возможно, — говорит Киран. — Здесь магия раньше была частью. Это сейчас её редко встретишь — только у ведьм да колдунов. Ну и у самого Аслана, конечно. — Я не из этого мира, Киран, — моя вечная отмазка работает как всегда — прочно и непоколебимо, — может быть я и рождена здесь, но выросла-то совершенно в другом месте. Там, где я жила до всей этой ситуации, нет и никогда не было магии, не было драконов, предназначений, пророчеств, не было ничего, что есть здесь. Я душой и сердцем никогда не буду здесь своей, как бы не чувствовала себя здесь счастливо или грустно. Пусть кровь моя здесь, но никак не жизнь. Конде совершил ошибку, отправив меня в чужой мир, лишив тем самым и меня, и себя жизни, которая, возможно, была бы намного лучше той, какой я жила. — А как ты жила в другом мире? — Не знаю, — я печально усмехаюсь. — Что-то случилось, когда я решила вернуться в Нарнию. Что-то произошло. Прошло недолго после моего возвращения, когда я забыла и тех, кого называла родителями и тот мир, в котором жила когда-то. — Ты скучаешь? — Я ничего не помню, — я качаю головой, — я знаю, что где-то там был мир, в котором я жила, что у меня была семья и друзья. Но я их не помню. И поэтому я и не скучаю. — А желала бы вернуться? — Киран задаёт правильные вопросы. На пару минут я решаю замолчать, дабы подумать над этим вопросом. А правда, хотела бы я вернуться? — Нет, — мой ответ категоричен и чёток. — Никогда бы. — Почему? — Я бы ответила, что здесь мне хорошо, что здесь я чувствую себя, как дома, но это была бы ложь. Не буду отрицать — в другом мире было бы спокойнее, чем здесь. Здесь я в постоянном страхе за свою и жизнь любимого человека, здесь я не могу спокойно дышать полной грудью, потому что её сжимают тиски боли и потери. Но именно здесь я понимаю, что хочу жить. Несмотря на все ужасы этого мира, я хочу быть именно тут. — А как же Конде? Или те, кого ты искала? — К Конде, я уже говорила, нужно привыкнуть, возможно и появится сестринская любовь. А мои друзья… Им сейчас не меньше, чем мне трудно. На них очень многое навалилось. — А как тебе Конде в роли братца? — Кирана почему-то эта тема очень волновала, раз он так часто задавался этим вопросом. — Киран, ты явно что-то не договариваешь. — Я знаю этого человека, — Киран тычет ладонью на замок, возвышающейся каменной глыбой над клумбами с цветами, наверное имея ввиду Конде, который сейчас находился где-то внизу, в подвалах замка, — всю свою жизнь и достаточно изучил его, чтобы делать выводы о его личности. Он никогда не был и вряд ли станет пушистым колдуном, который согласится подчиниться. Один его характер чего стоит! Его всю жизнь интересовало лишь одно — Жрецы и Всадники. И честно тебе говорю — он всё сделает ради того, чтобы добиться намеченной цели. Я конечно понимаю, он твой брат и всё такое, но ведь это не отменяет того факта, что Конде — повёрнутый на своих мыслях человек? — Мне приятна твоя забота, — говорю я через некоторое время после того, как Киран выговорился, — но, думаю, со своим братом я справлюсь и сама. — Просто будь аккуратней с этим типом, — Киран соглашается быстро, сложив руки на груди и уставившись на птиц, которые сейчас весело щебетали меж собой, порхая с одной клумбы на другую. — А лучше, прежде чем начать называть его братом и доверять ему жизнь, убедись, что он целиком и полностью на твоей стороне. — Как бы то ни было, он единственный, с кем я могу чем-то поделиться. У меня от Конде секретов важных нет — он знает о каждом и сам. Киран, я просто не в состоянии кому-то не доверять, потому что, чёрт возьми, это до жути меня пугает. Я боюсь остаться одна. Я итак практически в одиночестве. Все, кому я могла доверить жизнь, те, ради кого сделала бы всё возможное, сейчас ужасно далеко и мы уже не в тех отношениях. У меня есть только Конде и одно я знаю точно — без доверия мы сделать ничего не сможем, — само собой, мысль о том, что Конде может оказаться не тем, кем представляется посещала меня, но я до последнего давила её внутри себя, прекрасно понимая, что если эта мыслишка окажется в голове, оттуда уже никогда не выберется и будет зудеть, зудеть и зудеть, пока окончательно не сведёт меня с ума. Я тряхнула головой. — Думаешь это возможно? Что Конде может предать? — Да кто его знает, — Киран жмёт плечами. — Он всегда был замкнут. Даже отец, знающий его несколько десятков лет, не мог бы сказать, что внутри этого человека. Папа иногда даже говорил, что там одна лишь пустота, наполненная магией. Я же, пусть и знаю его практически тридцать лет, никогда так и не приблизился к его тайнам. Иной раз думаешь, что это вообще не возможно. — Я вспомню, что ты говорил, если вдруг что-то произойдёт, — обещаю я, невольно оглянувшись. Мне казалось, будто бы рядом кто-то есть, тот, кто следит за мной, кто знает любую мою тайну. От таких мыслей меня передёрнуло. — Киран, кто здесь кроме тебя есть? — Есть те, кто мне нужен. Здесь мистер Диппер. Он у меня что-то вроде дворецкого. Работал мальчишкой ещё при моём отце, а сейчас вот, у меня. Хороших старик, но иногда мне кажется, что он желает уйти. Впрочем, я и не держу. С некоторых пор мне и одному неплохо. — Конде говорил, что раньше тут было более людно. — Здесь была куча народу — от поварих до садовников — но потом они ушли. Точнее сбежали. Когда меня забрали в замок Лорда, — недовольно добавил Киран и фыркнул. — Только Диппер остался, потому что истинно предан, а не так, как другие. Преданность, она же поступками показывается, а вовсе не на словах. Я прикусила внутреннюю сторону щеки от слов друга. Пусть Киран и говорил совершенно о другом, я переняла его мысли на свою ситуацию с Питером. — Ну не будем о плохом, — я еле растянула губы в улыбке. Тупая ноющая боль внутри не давала покоя. Она зудела, как комариный укус. Что ж, оставалось лишь надеяться на то, что она пройдёт также скоро. — Поможешь мне с одним дельцем? Увы, без тебя не справлюсь. — Конечно, — Киран кивает. — Что нужно? — Напиши мне письмо.***
— Хочешь сказать, что ты не умеешь писать? — в который раз поворачивается Киран ко мне, сжимая перо в двух пальцах. — Вот ни единого слова? — Тебе так трудно поверить? — я заламываю бровь, сложив руки на груди. Вот уже пять минут Киран, узнав, что нужно сделать, сводит меня с ума от вопросов о том, как так получается, что я не могу писать. — Да, чёрт тебя побери! — восклицает он. — Мне действительно трудно в это поверить! Не тогда, когда ты так великолепно говоришь на нарнийском! — В моём мире этот язык — английский, — я вновь закатываю глаза, — впрочем, плевать. Если ты не хочешь, я могу попросить и Конде… — Да ну тебя! — Киран сокрушённо качает головой и отворачивается обратно к листку. — Диктуй. — Итак, — я соскочила с кресла и вздохнула, собираясь с мыслями. — Пиши: «Дорогая…» Ой, нет, стой! — резко вскричала я, испугав при этом Кирана. — Не пиши это. Глупо как-то получается. Так, так, так. — Кому ты пишешь? — Подруге. Но начинать явно стоит не с «дорогая». — Используй имя. Оно обычно помогает, — сначала я ничего не заподозрила, но когда увидела довольную моську бывшего коня, до меня дошло, что он просто напросто издевается. — Иди ты! — возмущённо говорю я, чувствуя, как на лице расползается улыбка. — Пиши давай, — я вновь принялась ходить из стороны в сторону. Дойдя до окна, я взглянула на дивный сад, а после направилась в другую сторону, к небольшому шкафу. — Итак, пиши: «Леа, привет». — Написал. Что дальше? — «Я понимаю, что с нашей последней встречи прошло не так много времени и что ты, возможно, до сих пор злишься на меня, но мне действительно очень нужна твоя помощь…» — Готово! — наконец-то, спустя недолгое проверочное испытание, Киран протянул мне пергаментный лист бумаги с довольным лицом. — Ну как? Взяв в руки письмо, я принялась вглядываться в слова, соединяя их в предложения: Леа, привет!Я понимаю, что с нашей последней встречи прошло не так много времени и что ты, возможно, до сих пор злишься на меня, но мне действительно очень нужна твоя помощь. Несмотря на короткий срок, случилось многое. У меня появился брат. Он Жрец. Благодаря ему я почти продвинулась в поисках решения проблемы с Вэнфролхом. Ты просила оповестить тебя, когда я сдвинусь с мёртвой точки. И вот этот день настал. Леа, пусть ты и зла на меня, но я не могу сунуться в это без кого-то, кто знает Вэна почти также долго, как и я. Леа, прошу тебя, давай отложим обиды и вновь вернёмся друг к другу? Станем командой? Решение тебя отпустить было глупым и поспешным, сейчас я это понимаю. Прошу тебя, возвращайся! Ответа на письмо можешь не присылать. Я пойму твоё решение, если ты не придёшь, а если решишь всё же вернуться и помочь мне вернуть моего оболтуса, то я буду ждать тебя через три дня (я точно не знаю, когда это письмо дойдёт до тебя и дойдёт ли вообще, поэтому специально увеличиваю сроки) ровно в полдень, у той самой пещеры, где находится проход. Прошу, Леа, приди. Я уверена, что без тебя просто не справлюсь.
С надеждой на то, что ты не бросишь меня и что мы до сих пор друзья, твоя Ксю.
— Неплохо, — я улыбнулась. — Огромное спасибо тебе, Киран! — И я до сих пор не пойму, каким образом ты читаешь, но не можешь писать, — задумчиво произнёс он, расслаблено сидя на стуле. Он подпёр руку под подбородок и смотрел на меня исподлобья. — Особенность Всадников, — говорю я, аккуратно скручивая письмо в трубочку. — Мы способны понимать и говорить на любых языках, существующих в мире, но при этом не можем писать, если «честным» путём не выучили язык, его нормы и правила. Неудобно, согласна, но до этого времени проблем с этим не возникало. — Удивительно. — Как можно доставить письмо? — спросила я, взяв со стола тоненькую ленточку и перевязав трубочку поперёк. — У меня есть совы, но я советую тебе ястреба. Мой ястреб Грег доставит письмо быстро и в любую точку мира. — Через барьер Старого и Нового мира пройдёт? — Пройдёт, — он кивнул. — Давай мне письмо, я отправлю. Кому только? — Леа. Леа Тьёрн. — Будет сделано, — быстро поклонившись, Киран выскочил из комнаты. Вздохнув, я огляделась и решила уйти отсюда к себе. Спать хотелось неимоверно.Ксения, я нашёл
Сна будто бы и не было. Я резко замерла. Ты уверен? Было очень страшно ждать ответа.К сожалению, да
Где ты? Я подойдуВ столовой
Я резко рванула в сторону нужного помещения с быстро колотившимся сердцем. Было страшно узнать, что же нашёл Конде. Я знала, что сделаю всё, лишь бы вновь обрести связь со своим драконом, держать его рядом и никогда не отпускать от себя. Добраться до столовой оказалось довольно легко. Наверное благодаря Конде, который мысленно кидал мне картинки, где мне надо пройти. Влетев в столовую, я увидела стоящего Конде. Он склонился над толстым фолиантом, раскрытым где-то посередине. Услышав меня, он поднял взгляд. Я задрожала от того, каким взглядом он одарил меня. — Что ты нашёл? — задыхаясь, спросила я. — Конде, не молчи! — Есть кое-что, способное отнять силу кулона и вернуть контроль над драконом. Этот способ применялся всего дважды и оба были неудачными. — Почему? Что произошло? — Всадник умирал, не сумев перевязать дракона с кулона на себя. — С нами такого не произойдёт. Конде, что нужно сделать?! — Ксения, мы найдём другой способ… — Нет! Нет у нас ни возможности, ни времени! С каждым днём, с каждым часом, Вэнфролх всё сильнее уходит во власть Лорда. Тот забрал у меня многое, он не заберёт и единственное, что осталось у меня! — кричу я, сжав кулаки. — Ксения, у тебя же вся жизнь впереди… — хрипло выдыхает Конде, смежив веки. — Нет у меня жизни, Конде, — тихо шепчу я, сдувшись от его голоса. — Так или иначе умру. Так уж лучше в попытке спасти моего дракона. — Ты можешь утянуть и ещё одну жизнь в могилу. Ты это понимаешь? — Питер был мёртв, когда я его оживила. Он ходячий мертвец. Если такова судьба, он вернётся обратно на ту сторону, — говорить такое было дико, особенно после всего того, что я знала и чем жила до этого момента, но я пыталась отключиться от всех чувств, которые буквально кричали мне не сметь соглашаться. Но что же я могла сделать? Вэн был моим. — Если всё получится, ты можешь лишиться абсолютно всего. Ты уже не будешь той, кем была. — Да мне плевать! — Я знаю, ты влюблена, а с тем, на что ты собираешься пойти, из-за того способа, ты уже не сможешь быть с ним. — Конде, хватит меня переубеждать, — возмущаюсь я. — Ты не хуже меня знаешь, что Питер ясно всё дал понять. Всё прошло. Ничего не вернуть. Конде, пойми же, если есть хоть малейший шанс того, что я смогу вернуть Вэна… если существует малюсенькая вероятность удачи… я пойду. — Ты уверена? — Не томи! Скажи, какой способ? Что нужно сделать? — Пройди ритуал. Стань настоящим Всадником. Прими метку. Из лёгких выходит воздух и я понимаю, что почва уходит из-под ног.