Хотелось бы принести свои извинения за то, что давно не появлялась. В этом виновны не я и моё вдохновение, а проблемы с компьютером - единственным источником, с которого я могу писать и выкладывать главы. К сожалению, он до сих пор не работает, а главы мне приходится писать с планшета. Не скажу, что это неудобно, скорее непривычно, хотя проблемы всё же есть (например много ошибок из-за Т9). Эти 7 страниц писались долго - неделю, хотя обычно я пишу одну главу часов за 3-5)) Спасибо, что со мной и до сих пор читаете!!
Глава XXXI — «Ты - единственный, кого я...»
Леа совершенно не понимает, почему в груди отдаётся глухой болью. Почему по щекам бегут солёные дорожки слёз, почему так тошно и противно, почему хочется забиться в уголок и не вылезать оттуда до конца времён. Она знает только одно — её надежды рухнули в тот момент, когда Ксения приняла метку. Тогда всё пошло под откос. Потеря той Ксении, что она знала и любила, далась Лее тяжело. И в итоге она просто не выдержала: она ушла, оставив меч Всадника лежать в грязи. Ведь знала же, что Ксения поймёт, что всё на самом деле серьёзно, что Леа ушла, ушла по-настоящему. Но Ксения, похоже, не поняла. Ничего, скоро узнает. А после, правда, будет поздно. Но какая в этом разница, ведь так? Леа уже совершила непоправимый поступок. Она отказалась от Всадников. Она знала, что отказ карался смертью, что просто так от своей стези не отречься, но ей было абсолютно плевать. Те времена, в которых Всадники карались другими Всадниками, прошли. Сейчас всё по-другому. Сейчас Всадников почти нет, поэтому Леа почти ничего не нарушает. Гатх урчит, будто бы пытается утешить своего Всадника. Леа никогда не думала о том, что по-настоящему будет чувствовать печаль и боль. Она думала, что после принятия метки она перестанет чувствовать, но Ксения разубедила её. Она научила Леа чувствовать, а что в итоге? В итоге сама потеряла то, без чего была немыслима. Леа тяжело вздыхает и говорит Гатху продолжать лететь вперёд. Она знала, что Ксения будет против, но ничего сделать уже не могла. Её единственной надеждой был Питер, который, она была уверена, сможет отыскать выход из сложившейся ситуации. Вот только она совершенно не знала, захочет ли он помогать. Внезапно Гатх начинает громко рычать, опустив мощную голову вниз, а после, сложив крылья по бокам, несётся камнем вниз. Леа не успевает сделать что-то, чтобы вразумить дракона, когда тот, уже находясь в паре метрах от земли, резко тормозит и уже мягко сажается на землю. — Гатхервиндер! — орёт Леа, спрыгивая со спины дракона и злобно смотря на него. — Ты чего творишь, ирод? Гатхервиндер недовольно скалится, обнажая ровные белоснежные огромные клыки, чем затыкает свою Всадница. Леа зло рычит, сверкая на него своими серыми глазами. Выражение морды белого дракона так и кричит о том, что ему всё равно. Леа бросает попытки достучаться до бессовестного ящера. Вместо этого она поворачивается и начинает оглядываться. Что такого привлекло дракона, что он аж забыл о команде, которая была ему дана? Она стоит на небольшой поляне, надёжно скрытой от чужих взглядов кучей еловых веток. По контуру поляны идёт густой, непроходимый лес, где не только дракону, но и обычному человеку пробраться не получится. Она слышит треск палок не сразу. Она понимает, что дело дрянь, но спрятаться где-то уже не получится. Леа решает принять бой с тем, кто бы это ни был. Девушка по памяти тянется к ножнам, пальцами натыкаясь на пустоту. Глаза её расширяются от ужаса, когда приходит осознание — меча нет. Теперь она точно не в выгодном положении. Чёрт. — Ты можешь не искать, чем защищаться, — раздаётся знакомый голос из тени. — Аслан? — удивлённо произносит Всадница, сощурив глаза и пытаясь разглядеть знакомый силуэт в темноте. Это получается плохо. — Мне жаль, что всё так получилось, но видно на то воля самой Ксении, — тем временем продолжил Великий кот, наконец выходя на свет и внимательно смотря на девушку своими янтарными глазами. — Вы знаете, что произошло с Ксенией? — доходит до Леа. — Вы знали и ничего не предприняли? — По соглашению, я не имею права даже пытаться изменить судьбу Всадника. То, что я позволил Ксении вернуться в Нарнию, наплевав на законы этого мира, уже говорит о том, какой ужасный поступок я совершил. Если бы в мире существовали Всадники, если бы их только было больше, война была бы уже объявлена. — Какая война? — брови Леа удивлённо взлетают вверх. — Когда я заключил соглашение со Всадниками, они поставили условие — никогда не вмешиваться в их судьбы, какова бы цена ни была. Я успешно соблюдал это условие, вплоть до того, пока не появилась Ксения. Я просто не мог позволить себе такую роскошь, как смотреть издалека на то, как она сражается со своими демонами в одиночку. И сейчас, когда она разрушает себя, я не могу даже сказать ей, помочь и направить в нужную сторону, потому что я итак сделал уже достаточно всего. — Вы позволите ей стать тем монстром, какими были все они? — шёпот срывается с губ девушки. — На твоей руке тоже красуется символ, но ты не монстр, Леа. — В случае с Ксенией, всё хуже. — Ксения просто очень чувствительна, — отмахивается Аслан. — Сейчас есть более важная задача, чем пытаться исправить нашу Всадницу. Леа, ей грозит серьёзная опасность. Зря ты её покинула. — Какая опасность? — страх огненной волной омывает всё внутри Леа. Кто ещё скажет, что она бесчувственная машина? Совершенно нет! Ужас в глазах девушки неподдельный. Она дёргается, будто бы собирается сейчас же рвануть обратно, туда, где сейчас находится подруга. И плевать, что больше не хочется быть рядом, что страшно смотреть на такую Ксению, на пустую… — Аслан… Скажите! — На Ксению будет совершено нападение, и лучше бы ей быть рядом с теми, кто верен ей по-настоящему. — Какое нападение?! — Как я знаю, она под надёжной защитой брата, поэтому сейчас ты должна сосредоточится на миссии, которая, я уверен, уже давно сформировалась в твоей голове. Я надеюсь, у тебя есть план, как убедить упрямого короля помочь? — Откуда вы всё это знаете? — Леа была недовольна. — Если меня нет, это не значит, что я не присутствую где-то поблизости. — Вы говорите загадками. — Иначе бы я раскрыл то, что будет, а мне это вовсе не нужно. — Но вы же… — Я должен вернуться туда, где был. Мне нужно закончить с холодной зимой. Кто-то очень постарался укрепить чары зимы, использовав магию Белой колдуньи. Леа… будь предельно аккуратна в своих словах. Сейчас только от тебя зависит жизнь Ксении. — Да объясните же! — возмущается девушка. — Я не Ксения, не буду покорно ждать следующих указаний! Перестаньте говорить загадками! — Ксения приняла метку, — говорит Аслан. — Это мне известно. — Ксения всегда была необычной девушкой, а когда открыла в себе способности, стала ещё более сильной, чем была раньше. — Что вы хотите этим сказать? — Ксения всегда находила способ, как помочь себе и другим. Но это не тот случай. Теперь помощь требуется ей. — Вы до сих пор говорите загадками. — Мне кажется, что я говорю предельно ясно. — Нет. — Тогда больше не буду загружать тебя. Запомни, Леа: Ксении не выжить без Питера. Питеру не выжить без неё. Удачи тебе. — Стойте… — но было уже слишком поздно. Аслан исчез также внезапно, как и появился. — Чёрт. Леа осталась одна на поляне. Сзади Гатх громко рыкнул, а после улёгся удобнее, позволяя девушки взобраться на себя. Уже усевшись на спине дракона, Леа тяжело вздохнула и, пихнув дракона по бокам, отправила его в полёт. Ей предстояла трудная работа.***
Питер поднимает голову к небу и привычно прикрывает глаза. Ему плохо, ведь он обречён. Он не может сделать что-то, как-то подействовать, чтобы всё разрешить. Впервые за многие года он бесполезен. Он вновь пытается прислушаться к себе, но внутри привычная пустота. Чувство того, что рядом Ксения, давно исчезло, а надежды её отыскать и вовсе обернулись в прах после той встречи с Тристаном и Оливией. Тогда они просто ушли, исчезли и больше не появлялись, оставив Питера и Чарли мучиться в догадках и изнывать от собственного бессилия. — Питер… — голос Чарли теперь узнаваем с первых рычащих нот. От этого голоса хочется взвыть, потому что он как никогда ранее напоминает ему о ней… — Питер… Питер не отвечает. Слишком больно. Слишком страшно. Слишком всего этого «слишком». — Я всё испортил, Чарли, — выходит хрипло и почти безжизненно. — Она также страдала? — спрашивать такое больно, но ему жизненно необходимо знать, услышать, и вновь окунуться в бездну боли. С каких пор ты, Питер Певенси, такой мямля и плакса? Где настоящий ты? Куда ты себя спрятал? — Ей было хуже, — не соглашается волк, присаживаясь рядом с ним на софу и тяжело смотря в окно, туда, куда смотрел король. — Только боль её была другой. — Что она чувствовала? — Её съедала вина и любовь. В те дни самое прекрасное чувство для неё обернулось самым сильным ядом. Я не буду говорить тебе, в красках это расписывать — ты не поймёшь. Питер, как бы это зло ни звучало, ты получаешь по заслугам. Вот только я совершенно не хочу больше смотреть на ваши страдания. — Что мне делать? — Чарли вздыхает, увидев на глазах Певенси слёзы. Для него это уже не новость. Слишком многое пережили эти двое вместе, пока изнывали от беспомощности. — Она потратила ни один месяц, чтобы тебя найти, — говорит волк, поднимаясь на ноги. — Она не успокоилась, пока не нашла. Так чем же ты хуже? Найди её, Питер. Найди её ради нас двоих. Чарли уходит, недовольно покачав головой. Вот уже не в первый раз он задаётся единственным вопросом — а хочет ли он, чтобы Ксения была найдена? Да, это ужасно, неправильно, таких мыслей быть не должно, но он понимает, что никуда от них не деться. Без Ксении волк вновь под контролём, пусть он и страдает, но Чарли чувствует, что он более-менее может совладать с мощной силой зверя. Каждый день, изо дня в день, он наблюдает за тем, как страдает Питер и, будь проклята его душа, если он не видит чёртовых сходств с Ксенией. Только сейчас он понимает, насколько же эти двое одинаковы и насколько же в них трепыхается любовь, которую, похоже ни чем не задушить. Так легко сказать — найди, а сделать это чертовски трудно. Просидев ещё пару минут после ухода Чарли, Питер встаёт и направляется вперёд. Он уже не впервые слоняется по коридорам этого замка, напоминая тень прошлого себя. Сейчас, как и в другие разы, ему всё равно. Он просто переставляет ногами, хотя мысли уже давно в другом месте и времени. Он переносится на три года назад, чтобы вновь пережить те славные дни, когда девушка была рядом и никуда не исчезала, когда всё было просто… — Питер! — в него кто-то врезается. Не поняв, откуда прилетел удар, Питер в шоке отступил и начал озираться. Медленно он выбирался из своих дум. Перед глазами вдруг оказалась Люси. Глаза её были полны паники, а сама она сохраняла видимое спокойствие. Питер нахмурился. — Что случилось? — спросил он, вглядываясь в глаза сестры. — Лорей... его отряд… дракон! — больше ничего и не требовалось. Сорвавшись с места, Питер побежал по запутанным коридорам в сторону главного выхода. Он примерно помнил, где находится Лорей с его отрядом и сейчас ему было важно лишь одно — успеть. Он знал, что если не успеет, то будет открыт огонь, потому что Лорей отличный воин и он достаточно верен. Он обязательно уничтожит врага, если решит, что тот угрожает его королям. Дыхание давно сбилось, Питер задыхался, но его гнало вперёд осознание того, что там дракон, а значит и она, Ксения! Глупо было надеяться на это. Вылетев на мороз, Питер кинулся к Лорею, который сосредоточенно смотрел куда-то вверх. — Лорей! — крикнул Питер, подбегая к кентавру. — Мой король, — склонил он голову, а после вновь обратил взгляд вверх. — Они не представляют опасности, — сказал Певенси быстро, надеясь, что кентавр поверит. — Не приказывай нападать! — Есть, сэр, — без лишних вопросов произнёс кентавр. — Отставить. Отряд кентавров резко расслабился и убрал мечи и арбалеты. Кинув беглый взгляд на Питера, Лорей вновь поклонился и отошёл. А тем временем, поняв, что опасности больше нет, на землю, рядом с Питером и отрядом кентавров, пикировал огромный белоснежный дракон. Досада разлилась по всему телу короля, когда он понял, что это не Вэнфролх, а Всадник на драконе не Ксения. Тем временем дракон совсем улёгся на землю и отодвинул крыло, позволяя девушке слезть со своей могучей спины. — Питер! — крикнула Леа, как только слезла с дракона. — Я должна… Договорить она не успела. Её резко схватили и скрутили руки, прижав их к спине. Вскрикнув, девушка под силой троих кентавров повалилась на землю, зло пыхтя. — Вы чего творите? — зло проворчала она, дёрнувшись, но не добившись никаких положительных результатов. — Питер! — Где Ксения? — мужчина не делал попыток помочь девушке. Вместо этого он подошёл к ней и опустился на корточки, заглядывая ей в глаза и внимательно читая её выражение лица. — Ты серьёзно думаешь, что я здесь для того чтобы вредить? Ты бился головой без нас, что ли? — Где Ксения? — ему было плевать, совершенно плевать на то, что она грубит, что её практически придавливают к снегу. У него появилась возможность найти Ксению! — Ты до туда не доберёшься, — голос Леа вдруг наполняется гневом, вызванным отчаянием. Создаётся впечатление, что до неё это дошло только что. — Чёрт! Как же ты туда доберёшься? — Где она, Леа? — умоляет Питер. — Прошу тебя, скажи где Ксения? — В Старом мире, — тихо говорит он, вновь дёрнув плечами. — Питер, я пришла за помощью. Прошу тебя, выслушай меня! Певенси не нужно повторять дважды. Он поднимается и кивает кентаврам, удерживающим Всадницу. Те нехотя отступают, даруя девушке долгожданную свободу. Поднявшись на ноги, она отряхивается. — Ты наша последняя надежда! — говорит она, смотря ему в глаза. — Я верю в тебя, ты сможешь помочь. — Что с ней? — Ксению нужно спасать. — От кого? — От самой себя, конечно. Она совершенно лишилась рассудка. После принятия метки она сама не своя. А тут ещё Аслан, который… — Так, давай по порядку. Расскажи мне, что там происходит с Ксенией… — Может я расскажу сама? — этот голос просто сбивает с толку, из-за него подкашиваются ноги и замирает сердце. Глаза Леа расширяются, в них плещется страх. Питер видит, что кентавры разом дрогнули и обнажили мечи, видит, что Леа испуганно сжимается в комочек, но в то же время не видит абсолютно ничего. Потому что перед ним стоит она. Это та самая Ксения, которую он видел в последний раз несколько месяцев назад, но одновременно и не она. У этой Ксении не блестят глаза, нет улыбки на лице. Фигура этой Ксении статная. Она держится подобно королеве. На ней надето прекрасное платье тёмно-красного цвета, волосы собраны в замысловатую причёску, на шее весит золотое колье. Она выглядит шикарно, в этом нет сомнения. Когда до Питера доходит, что она стоит на морозе в одном платье и лёгкой кофте, ему хочется побыстрее затащить её в тепло, но что-то подсказывает ему, что делать это уже непозволительно. — Ксения… — голос его хрипит и он дёргается в её сторону. Вот только это бессмысленно, потому что он вдруг натыкается на невидимую стену. Он хмурится, не понимая, что происходит. А Ксения выглядит совершенно безразлично. Лёд в её глазах разрушает Питера и он, сам того не подозревая, проводит параллель между ней и собой, когда они только встретились. Чёрт, ему становится больно и он в который раз проклинает себя за совершённый поступок. За то, что отверг. — Я сделаю вид, что тебя здесь нет, — говорит она, и её голос покрывает итак холодную землю льдом. Сердце больно бьётся в груди, в глазах туман, когда Ксения проходит мимо него к Леа, стоящей неподвижно, желающей исчезнуть. — Ты действительно думала, что я тебя не найду? — насмешка в её голосе просто очевидна. — Ошиблась. Забери свой меч, иначе я подумаю, что ты действительно отказалась от Всадников Нарнии. Леа берёт меч, протянутый в её сторону и одним движением вгоняет его в ножны, а после со злостью смотрит на бывшую подругу. — А я думала, что ты не явишься сюда. Уж слишком ты ненавидишь его, — Леа кивает в сторону Питера, который сейчас переживает свой кризис. Ему кажется, что он сейчас упадёт и больше не встанет. О, Аслан, почему он не остался мёртв? — Я пришла не из-за тебя, Леа, не мечтай, — кривится Всадница. — Я явилась сюда, — презренный взгляд в сторону Питера, — потому что у меня есть информация по местонахождению Эдмунда. Он нужен нам. — Эдмунд? — услышав имя брата, Питер резко делает шаг вперёд, ближе к девушке, но Лорей, возникший совсем рядом, останавливает его. — Не стоит, сэр, — качает он головой, — не забывайте: эта девушка серьёзно ранила короля Каспиана. — Эта девушка — Ксения, — утверждает Питер, обходя Лорея, — я верю ей. — Зря, — усмехается девушка, сложив руки на груди. — Я не та, кого ты помнишь. Прости, — несмотря на её извинение, в ней нет ни капли раскаяния. — Чёрт возьми я тебе поверю… — угрожающе начинает он, делая шаг к Ксении. — Конде, — она лишь чуть-чуть склоняет голову, опуская глаза вниз. Питер замирает, когда перед ним вырастает мужчина, на вид одного с Питером возраста. Он хмурится и качает головой, выставляя руку вперёд, обозначая границы. — Спасибо. — Куда делась та Ксения, которую мы все знали? — спрашивает Питер, не в силах сделать шаг. Перед ним до сих пор стоит некий Конде, которому явно это не нравится. Кто он вообще такой? — Считай, что она умерла, — пожимает плечами Всадница, обращая на него ничего невыражающий взгляд. — Мне нужна Люси, Каспиан и, жаль, ты тоже. Я помогу вам найти Эдмунда. — А каков от этого тебе прок? — сужает глаза Питер. — А вот это, — Ксения по-хищному скалится, в её взгляде отображается злость, — уже не твоё дело.***
— У меня есть сведения из достоверного источника, что Эдмунд находится именно в замке Колдуньи. У Лорда нет никакого воображения, — говорит Ксения и кажется, что в ней больше жалости, чем ненависти к Лорду. Она внимательно смотрит на Люси, которая вот уже несколько минут стоит в шоке, после переводит взгляд на Каспиана, который и вовсе старается не дышать в её присутствии. — Не смотри на меня так, Чарли, — вздыхает она тяжело, устало, когда ловит щенячий взгляд на себе, — напрягает. Чарли болезненно жмурится и тихо поскуливает, что, впрочем, не вызывает реакции у Ксении. Она отводит от него взгляд и продолжает говорить, и лишь один человек из присутствующих видит незаметную морщинку между бровей, пролёгшую внезапно и нахмурив родное лицо. Питер сидит на стуле, скрестив руки на груди и не сводя испепеляющего взгляда с девушки.Он раз за разом подмечает всё изменившееся в ней и от каждого изменения режет сердце. Перед глазами их последняя встреча, где она ещё была той, кого он полюбил. — С чего ты решила, что он там? И кто твой источник? — перебивает речь Ксении Люси. Она выглядит и заинтересованной и обиженной одновременно. Её можно понять, Люси находится в подвешенном состоянии. Она смотрит на девушку, которая уже не является собой, а также вспоминает тот случай, несколько месяцев назад, когда та самая Ксения напала на Каспиана. — Вам большего знать не обязательно, — отвечает Ксения, — Конде, объясни им пожалуйста. Я сейчас, — и она отходит от окна, проходит мимо всех и останавливается у Чарли, который даже не может поднять на неё взгляда. Тяжело вздыхая, девушка приседает и аккуратно кладёт ладонь на мягкую щёку волка, — пойдём выйдем? — предлагает она тихим голосом и это вызывает ответную реакцию. Чарли резко поднимает голову, пару секунд всматривается в её лицо и живо кивает, поднимаясь с пола. Они выходят вместе. Ксения идёт, держа спину ровно, подняв подбородок, а Чарли, как маленький щенок, семенит за ней. — Как и сказала Ксения… — начинает Конде, но Питер его уже не слышит. Он пялится на дверь, не в силах отвести взгляда.***
— Ксения… — как только они вышли за дверь, Чарли резко подошёл к Ксении и потянулся её обнимать. Маска девушки спала и она, поджав дрожащие губы, обвила руки вокруг шеи волка, утыкаясь носом ему в шею. — Ксения… — Чарли, Чарли, стой! — воскликнула девушка через пару секунд, когда до неё дошло, что она творит. — А ну прекрати! — резкий удар по плечам и вот она уже стоит в паре метрах от него, на всякий случай. Глаза её горят и, Великий Аслан, они действительно горят. — Кто ты? — надломленным голосом спросил Чарли. — Кто ты? — Я это, — недовольно, — это последствия обращения. Я переродилась, Чарли. Во мне больше нет ничего, что было раньше. Разве ты не чуешь? — Не чую чего? — Чарли удивлённо вскидывает брови. — Мой запах, — объясняет она, — разве ты не чуешь, что он изменился? Я уверена в этом. Чарли впервые за долгое время ведёт носом, используя чутьё волка. В ноздри ударяет чужой аромат, но в этом запахе есть что-то неуловимо знакомое. Что-то, что он слышал прежде. Оборотень делает шаг к Ксении и, опустив голову к шее, вдыхает её изменённый запах. Она больше не пахнет так, как раньше. Теперь она пахнет резче, в её запахе смешалось всё — холод, земля и гарь. Никогда ранее эти запахи не были её, никогда она не пахла так противно. И даже лёгкий аромат её кожи не в силах затмить ту вонь. — Чёрт, — это единственное, что он может сказать, отстраняясь от неё, делая добрых три шага, прежде чем остановится. Нос горит, чешется от этих запахов. Глаза парня слезятся ещё некоторое время, пока он стоит и пытается понять, что только что почуял. — Даже запах… — Я говорила, — голос её полон сожаления. Она смотрит на него, не отводит взгляда и вообще не пытается сделать вид, что это её хоть чуть-чуть колышит. — Зачем ты это сделала? — тихо спрашивает Чарли. — Зачем? — Не было другого выхода, я должна была спасти не только Вэнфролха, но и весь мир. С драконом Лорд был бы непобедим. — Зачем ты ушла от нас? От меня, от Питера? — Это было не моё решение. Я не хотела покидать вас, но в итоге пришлось. И я даже рада этому. Было бы в сто раз труднее принять метку, будь вы рядом. — Питер… он тебя любит, — предпринимает последнюю попытку волк. — Это уже не важно, — холодок от её слов пробегает по телу Чарли. Он удивлённо смотрит на свою пару. — Я не люблю его. Метка расставила всё по местам, она убрала мороку с моих глаз. Теперь я мыслю здраво, мои мысли не омрачены неразделённой любовью. Я настоящий Всадник и мне это нравится. — Может ты и Всадник, — тихо говорит Чарли, — но ты не та Ксения. Ты не наша Ксю. Она бы не назвала любовь морокой. Она считала, что любовь способна победить всё. — И куда меня привела та уверенность? Чарли, — Ксения вздыхает, — пойми, я теперь свободна. Я не испытываю ненужных чувств, — во мне нет ни жалости, ни сострадания, ни любви, — во мне живёт долг, который я обязана исполнить. Всадники испокон веков защищали Нарнию от нападок и войн. Я собираюсь продолжить данную традицию. Слушай, — её настрой резко меняется, — давай вернёмся обратно, а то мне кажется, что Конде уже закончил, а вполночь встретимся в моей комнате и поговорим, ладно? Я обещаю, что расскажу тебе всё, что только захочешь. Договорились? — Да, — недолго думая ответил он. — А ты надолго? — Похоже, что да, — и эта фраза прозвучала столь печально, что внутреннему волку захотелось взвыть от той точки, что внезапно разорвалась, подобно бомбе, внутри. Больше ничего не сказав, Ксения развернулась и собиралась уже было войти в комнату, когда в спину ей прилетела фраза: — Почему я? — Потому что ты единственный в этом мире, кого я не смогла выбросить из головы после принятия метки, — было ему ответом. Щёлкнул замок и тяжёлые двери распахнулись. Ксения шагнула внутрь.