Итаг, дорогие мои читатели, я вновь с вами! Компьютер вновь цел и здоров. Пожелаем ему долгих лет службы, потому что без него ужасно плохо! Я, думаю, вновь в строю и больше таких задержек не будет. Могу пожелать запастись салфетками перед чтением этой главы. Там вновь печалька. Драма, поселившаяся в Эре вряд ли когда-нибудь уйдёт :D Утрите слёзы дамочки, это не конец!
Глава XXXII — «Король Эдмунд — часть 1»
Тогда Дверь комнаты резко врезается в стену рядом, издавая неприятный треск. Конде приподнимает глаза от толстого фолианта, который читал всего пару секунд назад. Ксения стоит в проёме и выглядит не очень дружелюбно. Жрец усмехается — его сестра с того самого момента, когда приняла метку перестала улыбаться, быть весёлой, счастливой. Простояв так с минуту, девушка быстрым шагом подходит к столу, за которым сидит брат и начинает буравить его взглядом. — Что? — спустя некоторое время спрашивает Конде, откинувшись на спинку стула. — Ну ты и козёл, — прилетает от Ксении. Брови Конде взлетают вверх, а губы кривятся в усмешке. — С чего бы это? Глаза девушки вспыхивают, а зрачки на мгновение сужаются до вертикальных. Она до сих пор плохо контролирует эту новую часть себя, отчего Конде бросает в дрожь. Она ещё так неопытна, а рвётся в бой. — Ты обещал мне, что тот орк был последним, кого мне нужно было убить, чтобы пройти обучение. Но что я вижу сейчас? — она вытаскивает из кармана штанов смятый листок бумаги. — Что это, чёрт возьми? Конде заинтересованно посмотрел на листок, пробежался глазами по нескольким словам и усмехнулся. — Это последний, — сказал он, вернув листок девушке, — обещаю. — Нет, — твёрдо говорит Ксения, недовольно сузив глаза. — Тот был последним. Я больше не собираюсь убивать орков. Я готова. Я не собираюсь брать «последнего», потому что после него вдруг появится ещё один, а за ним другой и так до бесконечности. Мне это надоело. — Ты не хочешь убивать? — удивлённо спрашивает Конде, внимательно смотря на сестру. Ксения не колеблется, когда говорит: — Хочу. Я не хочу больше быть в стороне. Конде, я готова и ты знаешь это. В прошлый раз мы с тобой говорили о том, что я делаю успехи. Думаешь, я не понимаю, что ты просто пытаешься оградить меня от моей судьбы? Пророчество отведено, что же ты так боишься? Я хочу убить Лорда. До принятия метки я хотела этого, сейчас же желаю всем своим существом. — А если ты не справишься? Если ты проиграешь? — Это изначально было моим долгом. Я не проиграю. — Ты понимаешь, что не сможешь победить в одиночку? Тебе нужны союзники, план. — Мне достаточно и тебя, — пожимает плечами Ксения. — Другим я не доверяю. А Леа ушла. Как она могла уйти? Мы должны что-то предпринять? — У тебя есть те, кому ты всегда верила, — намёк слишком очевиден, чтобы его не заметить. — Я не могу больше им доверять. Возможно, это слишком поспешно, но так и есть. К тому же… Леа ушла к ним. — Нужно её вернуть. — Зачем? — Ксения выглядит удивлённо. — Её можно понять — она изначально считала нашу затею провальной. Ей трудно смириться с тобой такой. В её памяти жива другая ты. Но без неё тебе не справится. У неё хотя бы есть дракон. — У меня тоже есть. — Согласись, от него толку мало. Он слишком мал. Ксения недовольна, но всё равно упорно молчит. Она понимает, что Конде прав. — Пусть так, — в итоге говорит она, — я всё равно не думаю, что нам нужен Всадник, который отказался от своего дела. Она бросила меч! — с этими словами Ксения отцепляет ножны с мечом Всадника и демонстрирует их Жрецу. Тот недовольно хмурится, но молчит. — И что ты считаешь после этого? — Тебе нужна Леа, — его решение не меняется. Вздохнув, Ксения кивнула. Недовольство так и сочилось из неё, но она молчала. — Ладно, — кивает она, — напиши ей письмо. Скажи, что я прощаю её побег. — Кто ты такая, чтобы указывать мне? — брови девушки взлетают, когда Конде говорит это. — Я не буду ничего писать. Мы отправимся к ней как только придёт время. Послушай, Ксения, — Конде внимательно оглядывает девушку, — у меня есть новости по нашей проблеме с Лордом. Пока ты готовилась, я искал любую лозейку, которая поможет нам его победить. — И что ты узнал? — Есть кое-что, что может помочь избавиться от Лорда. И, как ни странно, решение пустяковое. — Что нужно сделать? — Ксения не отводит взгляда, практически не моргает. — Нам нужны Великие короли в их полном составе. — Что? Это невозможно! — Ксения зло стучит по столешнице и отталкивается, отходя на несколько шагов. — Если с Питером и Люси всё ясно, они в доступе, то о двух других не может быть и речи. Сьюзен в плену у Лорда, потому что беременна от него, а местонахождение Эдмунда вообще неизвестно. — Со Сьюзен мы что-нибудь решим, а вот Эдмунд… Ну что ж, твоё счастье, что я установил его местонахождение. — Серьёзно? — искренне удивляясь, спросила Ксения. — Но как? — У меня есть достоверный источник. Он утверждает, что год назад, в одном хорошо нам известном месте, произошёл выброс магии. Тебе не кажется это странным? Учитывая, что примерно в то же время исчез Эдмунд. — Стоит проверить, — кивнула Ксения, — где это место? — Замок колдуньи. Но, Ксения… Найти Эдмунда должна не ты. Пусть это сделает его семья. Иначе Эдмунд не избавится от наложенного на него заклятия. Поэтому… так или иначе нам придётся отправляться к королям. Зато убьём двух зайцев одновременно. И Леа вернём и на шаг приблизимся к уничтожению Лорда. — Вот только возвращаться совершенно не хочется. — Тебе придётся засунуть поглубже свою непонятно откуда взявшуюся ненависть и сотрудничать с королями. Они наша надежда, их нельзя списывать со счетов. Ты поняла? — Жрец выглядит очень серьёзно. Ксения кивает, сама не понимая почему. — Поняла, — говорит она недовольно. — Но учти: я церемониться не буду. Сделаем дело и уберёмся оттуда, — сказав это, Ксения вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью на прощанье. Конде покачал головой, усмехаясь. — Ты даже и не представляешь насколько я с тобой согласен, — это было сказано в пустоту. Сейчас — Объясни свои мотивы, чтобы мы могли поверить тебе и принять решение помочь тебе, — говорит Люси после того, как Ксения заканчивает свою речь. Певенси смотрит на неё как-то странно. Будто бы не может поверить, в реальность происходящего. Ранее это бы вызвало сочувствие, сейчас же лишь раздражение, переходящее в ярость. — А то, что это касается вашего брата недостаточно? — приподнимает одну бровь Ксения. Ей совершенно не хочется что-либо разъяснять. Ей хочется наконец-то оказаться подальше от пронизывающего взгляда голубых глаз, ей хочется забыть о том, что некогда любимый человек, а сейчас глубоко ненавистный, находится с ней в одной комнате. Что заставляет испытывать вину, сейчас такую иррациональную для неё. Её бесит то, что он рядом, что их сердца бьются в такт. По её мнению, так быть не должно. Она ненавидит не только его, но и ту бывшую Ксению, которая души не чаяла в нём, которая была готова отдать жизнь за него. — Какая тебе выгода от того, что мы найдём Эдмунда? — тем временем жизнь продолжает бурлить, не обращая внимания на задумавшуюся Всадницу. Ксения смотрит на Люси внимательно, пытаясь вернуть себе нить разговора. — Я избавлюсь от Лорда, — врать, считает Ксения, бессмысленно. Всё-таки они преследуют одну и ту же цель, только слегка видоизменённую. Ксения желает уничтожить Лорда — короли хотят спасти друга. Совершенно разные желания. — Одна я не смогу, — говорит она, — мне зачем-то нужны вы. Зачем, Конде не говорит. Будем считать, что вы очень важны. — А что будет после? После того, как ты избавишься от Лорда? — спрашивает Люси и Ксения вдруг понимает, что так далеко план она ещё не разрабатывала. —Придумаю, — небрежно говорит она, — но здесь оставаться не собираюсь. Ещё вопросы? Отлично, — когда молчание затянулось, сказала Ксения, — с вашего позволения, я займу свою старую комнату. Всем удачи. Чарли, пошли, — волк тут же подорвался с места, будто бы всё время ждал только этого приказа. Вскочив на ноги, он поспешил за Ксенией, которая вышла из комнаты под аккомпанемент звенящей тишины. Ксения дождалась, когда Чарли поравняется с ней и, слегка улыбнувшись ему, направилась по коридору к себе в комнату, выуживая из памяти её расположение. Найти нужную дверь оказалось легко. Уже потянувшись к ручки двери, Ксения резко замерла, потому что за спиной послышались торопливые шаги. Слух у девушки был развит просто великолепно. Резко дёрнув голову, Ксения уставилась в глаза Леа. Та задыхалась от бега, но сохраняла упорное молчание. — Что? — спокойно, без эмоций. — Нам нужно поговорить. — Кажется, ты сделала свой выбор, подруга, — выделив последнее слово, сказала Ксения. — Сегодня я не настроена на разговор с тобой. Пока, — а после зашла в комнату и, дождавшись, когда Чарли юркнет внутрь, зло захлопнула дверь комнаты.***
— Я уверен, что она не сделала ничего плохого, — неуверенно начал Чарли, как только дверь за его спиной захлопнулась. — Она отказалась от Всадников, от меня, — безапелляционно произнесла Ксения, оглядывая комнату, которая когда-то дала ей убежище на несколько недель. — Оу, — протянул он, вздохнув. — Почему сейчас, Ксения? — вдруг спросил он. — Мы же вроде договаривались в полночь? — Да, — Ксения быстро обернулась к Чарли и сделала к нему пару шагов, сокращая расстояние. Такого поворота оборотень точно не ожидал. Он не успел что-то предпринять, когда стало поздно. Волк, до этого мерно дремавший где-то внутри, встрепенулся, поднял голову и навострил уши. Внезапно улучшилось обоняние, по которому резко ударило новыми запахами Ксении. — Я решила, что сейчас самое подходящее время. К тому же, все находящиеся в комнате меня жутко нервируют. — Аа… — только и смог выдавить из себя. Впрочем получилось хрипло и безжизненно. Ксения расплылась в довольной, но в то же время холодной улыбке, а после закинула руки ему на шею, прижавшись всем телом. — Боже. — Я скучала, — ворковала Ксения, практически вдавливая своё тело в тело оборотня, — Чарли… — голос просящий, будто бы путник, просящий глоток свежей воды, о которой давно мечтал, — Чарли… — Ксе… Ксен… Ксения! — язык заплетался, а волк в груди метался с каждым разом сильнее и сильнее. Чарли понимал, что ещё немного и сорвётся, что ему просто снесёт голову. — Не стоит… нам нельзя… Нет… — Можно, Чарли, — мурлыкающим голоском произнесла Ксения, положив голову ему на плечо, уперев подбородок и уткнув нос в шею. Чарли оскалил удлинившиеся клыки. — Теперь, когда я независима, — голос Всадницы приглушён шеей волка, — когда меня не душит неестественная любовь к Питеру Певенси, мы можем, Чарли. Разве ты не хотел этого? Я могу быть твоей. Мы можем быть вместе во всех смыслах. На такое трудно не поддаться. А волку, который наконец-то получил желаемое, совершенно снесло тормоза. Человеческая часть Чарли улетела далеко и надолго, инстинкты взяли вверх. С громким рыком он подхватил девушку и, подняв её в воздух, буквально заставил забросить ноги ему на талию, а сам, сжав ягодицы Ксении, впился жарким поцелуем в её доступные, податливые губы. Как только их губы соединились, из Ксении вырвался приглушённый вздох, который тут же потонул в новой волне сладкого слияния губ. — Вот так, да, — шептала она в перерывах между дикими поцелуями. Не стоит даже упоминать о том, как тяжело далось Чарли сдержаться и не сразу завалить её на кровать, прижать весом собственного тела. — Ну же! — этот недовольный полустон-полукрик снесли все выставляемые барьеры волка, которых, к слову, итак было маловато. Сделав пару шагов, Чарли наткнулся коленями на кровать и, согнув ноги, повалился вниз, прижимая Ксению к кровати. И вот тогда-то он и понял. Ксения практически присосалась к его ключице, когда до него дошло, что волк перестал реагировать на девушку. Замерев греческой статуей, оборотень удивлённо уставился на Всадницу, которая, не получив ответа на свои ласки, сейчас лежала и смотрела в его глаза. Первое, что заметил Чарли — полностью равнодушный взгляд, несмотря на то, что она его сейчас чуть не съела. Второе было то, что Ксения совершенно не была томима волнующим ожиданием, хотя волк и чуял девственный запах, исходящий от неё. — И долго будем играть в гляделки? — совершенно равнодушно спросила Всадница, вновь обвив руками шею оборотня. Чарли на секунду прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Тишина. Точно такая же, какая была раньше, до того, как он понял, что обрёл Пару. Но этого не может быть — его Пара перед ним! Что происходит? Почему волк спокоен?! — Я не могу, — потрясённо произнёс Чарли, слезая с Ксении. Но не тут-то было. Девушка вцепилась в него мёртвой хваткой. Скрестив ноги на его талии, она сильнее прижалась к нему и сейчас между их лицами было всего пару миллиметров. — Чего это? — возмущённо произнесла она, нахмурившись. Такой исход ей явно не понравился. Хватка лишь окрепла. — Всё можешь. Чарли, ну же, это же я… — Мне так не кажется, — сам не веря в то, что говорит, произнёс волк. Ксения вскинула брови. — Хочешь сказать, что я — это не я, хотя я знаю, что я — это я? — произнесла она насмешливо. — Волк, — как сказать это, он не знал. — Прости, Ксения, — привстав, Чарли скинул руки Ксении со своей шеи, а после и ноги. Девушка не сопротивлялась. — Дело не в моей порядочности, — предупредил он, садясь на кровати. — Поверь, если бы не другой фактор, я бы уже давно… — он замолчал, мило заалев, — проблема в том, что мой волк, он не признаёт в тебе свою Пару. Если не признаёт, то… я не хочу. — Но это же я! — возмутилась Ксения до глубины души. Она насупилась, сложила руки на груди и посмотрела на волка исподлобья. Чарли тяжело вздохнул. — Я и он так не считаем, — отрицательно покачал он головой. — Мы, волки, действуем на уровне инстинктов. И, не поверишь, но я действительно чувствую себя прекрасно. Возможно, в этом виноват твой изменившийся запах. Неважно. Главное то, что я наконец свободен. Мне жаль, Ксения, но и я изменился. Пусть и понял только сейчас. — Ладно, — она пожала плечами, встала с кровати и подошла к окну, видно собираясь распахнуть окно. — Ладно? — такого он точно не ожидал. — Да, ладно, — повторила она совершенно равнодушно. Действительно, так и оказалось — Ксения толкнула створки и те распахнулись наружу, мигом окутав комнату холодным воздухом. Совершенно не стесняясь, она залезла на подоконник на четвереньки — благо ширина позволяла — и наполовину высунулась наружу. Что-то прокричав, она вновь залезла внутрь, но окно не закрыла. Чарли удивлённо наблюдал за всем этим. — Что? — заметив, что он смотрит, спросила Ксения. Чарли прикрыл рот, открывшийся некоторое время назад, и потряс головой. — Ты так спокойно отказалась? Ксения фыркнула. — Это не то, чего я желаю. Сейчас это вообще не может быть важно. Я просто подумала, что ты соскучился и хотел ласки… Чарли, я ничего не чувствую, но это не значит, что не чувствуешь ты. Я ради тебя старалась. — А почему со мной, а не с Питером? — Не говори глупости, — она махнула рукой, — Питера я к себе на пушечный выстрел не подпущу. Тем более, я ничего не чувствую к нему, зачем мне тогда бросаться к нему в объятия? — она выглядела действительно удивлённо. — Где ты была всё это время? — перевёл тему Чарли. — Зачем напала на Каспиана? Где скрывалась? Я не мог тебя нигде найти! — Ты бы и не смог, — Ксения садится на кровать, подтягивая колени к подбородку, — потому что я была не в этом мире. То есть, в этом, но не совсем здесь, — понимая, что Чарли не догоняет, Ксения тяжело вздохнула и принялась объяснять: — Нарния огромный мир, который делится на два мира — Старый мир и Новый мир. Как раз таки в Старом мире находимся мы, а Новый мир находится за чертой. Я была в Новом мире. — Это за грани моего понимания, — покачал головой Чарли, вздохнув. — То есть, я бы не учуял тебя, потому что ты была скрыта некой чертой? — Получается, что так. — Отлично. На первые два вопроса ответ есть. Но почему ты напала на Каспиана? — Чтобы получить метку, — практически незаметным движением Ксения тянется к левому предплечью, где под рукавом платья спрятано клеймо, — нужно было сначала ослабить связь Лорда с Вэнфролхом. Конде нашёл способ и мы воспользовались им, за неимением других вариантов. Нужна была кровь того, кто владеет драконом. У Лорда кровь взять было невозможно — он бестелесный, а ближним к нему был лишь Каспиан. — Можно же было попросить кровь. — Кровь, взятая насильно… — процитировала Ксения, пожав плечами. Чарли понимающе кивнул. — Кто такой Конде? Ты сильно им пахнешь, — заметил он. — Он мой брат, — Ксения улыбнулась. — Не знала, что у меня есть брат, но оказывается это приятно. Было… — она нахмурилась и помрачнела, будто бы вспомнила что-то неприятное. — От метки не избавиться? — тихо спросил волк, подойдя к Ксении и присев рядом. Из груди Всадницы вырвался приглушённый стон и она, облокотившись о плечо парня, прикрыла глаза. — Нет, — голос её был полон печали. — Она на всю жизнь. Благо, она у меня короткая… — Что? — Чарли вздрогнул, резко повернулся к девушке и уставился на неё тяжёлым взглядом. Ксения же даже головой не повернула. В теле чувствовалась пустота и безразличие ко всему. Тем более к своей скорой смерти. — Я не хотела говорить никому, а когда приняла метку и вовсе стало плевать, — начала она издалека, — когда я встречалась с Лордом, он говорил о пророчестве, в котором говорится о великом Всаднике, спасшем мир и ставшим личным хранителем ребёнка, отцом которого являлся исчадие тьмы, а матерью — Великая королева. А когда встретилась с Конде, он рассказал о другом пророчестве, по которому можно понять, что я некий Чёрный Всадник на чёрном драконе. Что во мне живут души всех Чёрных Всадников. И что судьба моя — убить Лорда и погибнуть вместе с ним. Так случалось со всеми, кто был до меня, так будет и со мной, — голос ни разу не дрогнул, Ксения даже не вздыхала. Она говорила совершенно безразлично. Чарли понял — ей было всё равно. — Мне так жаль, — он был испуган не предстоящим, а тем, что не испытывает тех чувств, что раньше. Волк отказался от Ксении, а значит должен был отказаться человек. Но Чарли отказываться не собирался — он был её другом и таким собирался остаться. Чарли хмыкнул: раньше Ксения его отвергала, теперь принимает, а ему этого и не нужно. Но он всё равно останется с ней, потому что по-другому и не будет. Она часть его стаи. Стала тогда, когда волк учуял Пару, и сейчас тоже. У него нет другой стаи — он ушёл от своей семьи за ней. И не жалел. И не будет жалеть теперь, когда всё исчезло. — Мне не нужна жалость, — усмехается Ксения, — мне всё равно. Раньше было страшно, а сейчас как-то наплевать. — Но это твоя жизнь! Да и к тому же, Питер зависит от тебя! — Жизнь утратила значение, — Ксения хмыкнула, — а Питер… Конде что-нибудь придумает с этим. Верховный король будет нужен Нарнии как никогда. — Ты не собираешься ничего предпринимать? — Чарли был сбит с толку. — Не буду, — согласилась девушка, — и ты не предпринимай. Бесполезно. И никому не говори. Обещаешь? — её карие глаза, сейчас такие безразличные, внимательно смотрят на него, пробираясь, кажется, в душу. — Ладно, — не придумав ничего толкового, Чарли кивнул. — Никому не скажу. Буду смотреть на тебя, и знать, что тебе осталось недолго. — Я не знаю сколько. Только то, что Лорд окажется повержен, а я уйду за ним. — Это плохой исход. — Это отличный исход, — Ксения жмёт плечами. — Меня здесь ничего не держит. — Кстати, — резко переходит Чарли на другую тему. Он больше не желает слушать ничего о возможной смерти девушки, — где Вэнфролх? Ты же на такое ради него пошла… — Должен скоро прилететь, — Ксения вновь безразлично жмёт плечами. Чарли ещё что-то хочет сказать, возможно даже о Вэнфролхе, но стук в дверь не даёт ему рта раскрыть. Ксения переводит взгляд на дверь и морщится. Чарли вскидывает брови, когда Ксения кричит, не двигаясь с кровати: — Уходи! — Я не уйду, ты знаешь, — раздаётся с другой стороны двери. Голос приглушён, но Чарли слышит знакомый запах. — Ксения, открой дверь. Нам нужно поговорить. Ксения строит рожицу и встаёт с кровати. Подходя к двери комнаты, она взлахмачивает распущенные волосы и отодвигает щеколду, приоткрывая дверь всего на пару сантиметров. — Чего тебе? — голос её полон яда. — Ты впустишь меня? — спрашивает Питер тихо. Ксения закатывает глаза и распахивает дверь, впуская короля в спальню. Певенси сразу же натыкается взглядом на Чарли и бегло оглядывает его с ног до головы, а после переводит взгляд на Ксению и оглядывает её тоже. — Я пойду, — Чарли знает, что когда Питер и Ксения сталкиваются один на один, и если один из них зол, это будет страшно, поэтому спешит покинуть комнату. Ни Ксения, ни Питер не замечают его ухода. — Что он здесь делал? — спросил Питер, услышав, как хлопнула дверь. — Мы разговаривали, — не сопротивляясь, отвечает Ксения, отходя к кровати и садясь на неё. — Что тебе надо? — Я хочу понять, что происходит с тобой, — говорит Питер, подходя к Ксении. Он встаёт напротив неё и долго смотрит на неё своими голубыми глазами. Ксения не пытается отвести взгляда, не смущается — ничего не говорит ему о том, что перед ним его Ксения. — А это не понятно? — усмехается она, дёрнув рукой. — Ты настолько тупой, чтобы не понимать? — Ксения… — Что Ксения? — взвилась девушка, зло усмехнувшись. — Что тебе надо, Питер Певенси?! Тебе не хватило того, что я, наконец, отстала от тебя? Я не лезу к тебе с печальными глазами и словами любви, не пытаюсь ради тебя пойти на риск. И что сейчас? Ты смотришь на меня так… так… так… — она затыкается, зло пыхтя. Она не выходила из себя достаточно давно, а судя по словам Конде, такого допускать было нельзя, потому что иначе ею мог бы завладеть Гнев Всадника, а это ужасно. Чего только стоит воспоминание о бешеной Леа. — Как? — голос Питер непривычно тих. Он стоит, как вкопанный, не делая никаких движений. Он просто стоит и смотрит. — Как будто тебе жаль. Жаль, что всё это произошло; жаль, что я приняла метку; жаль, что я другая. — Это не жалость, — он качает головой. — Мне больно, понимаешь? — он отмирает и делает шаг к ней. Ксения вздрагивает и пытается отстранится, но она в ловушке — она сидит на кровати, а Питер взглядом приковывает её к месту, не позволяя сдвинуться, что-то прокричать, оттолкнуть, ударить. — Мне очень больно, — говорит он, останавливаясь только тогда, когда его колени касаются её, когда идти уже некуда, когда стоит наклонится и коснуться её губ. — Мне всё равно, — голос её дрожит и от этого у неё расширяются глаза. В них лёд, но Питер видит в них её прежнюю мягкость и доброту. Вот только она спрятана, покрыта ледовой коркой. — Всё равно. — Тебе не всё равно, — шепчет он, окутывая её тёплым взглядом. Она пытается отвернуться, но не может — это выше её сил. Он — выше её сил. — Что ты хочешь? — ей кажется, что она горит. Хочется ударить его, причинить боль, чтобы он отстал и оставил её в покое, в её холоде. — Я знаю, что где-то там внутри скрывается настоящая Ксения, — говорит Питер чётко. — Я уверен, что та, кто сидит сейчас передо мной — всего лишь оболочка. И я ведь прав, ведь так? Я прав? — и не дожидаясь ответа, он склоняется, потому что желание почувствовать её ещё ближе, чем сейчас, просто сводит с ума. — Ну конечно… — мягкий шёпот срывается с губ Ксении и она прижимается к Питеру, заставляя его вздрогнуть и на секунду потерять контроль над ситуацией. Всего на секунду, но ей этого достаточно. В следующую секунду Питера сносит резкий порыв воздуха и он, отлетая, сильно ударяется спиной о стену, которая остановила его незапланированный полёт. В глазах короля на пару секунд мутнеет, сильная боль сковывает тело. — Ты… тебе… — от боли говорить не получается, он лишь мычит. — Послушай, лапочка, — в голосе язвительные нотки, — ещё раз ты решишься совершить что-то такое, что я не потерплю, пожалеешь. Твоё счастье в том, что я всё ещё помню то, что ты очень много для меня значил и именно поэтому ты только ударился об стену, а не вылетел в окно. Я больше не та наивная глупышка, боящаяся совершить что-то серьёзное, как, к примеру, остаться рядом с тобой, а не сбегать в другой мир. Я больше не та, кто тает от твоих прикосновений или голоса. Ясно? — Тебе… не… больно… — выдыхает Питер, когда воздух вновь возвращается в лёгкие. — Да, лапочка, — Ксения придаёт ещё более отрицательную интонацию в это слово, — мне не больно. Мой дорогой братец постарался оградить меня от тебя. Я попросила его это сделать и он выполнил это на славу. Смотри, мне не больно, когда больно тебе. Точно так же и со мной. Больно мне, не чувствуешь ты. Мы почти разные, слышишь? Как раньше, до того, как я разделила собственное сердце ради тебя. Питер облокачивается о стену и смотрит на неё исподлобья. Он не может поверить в то, что перед ним его Ксения, но такая далёкая, злая, ненастоящая. Его Ксения бы не причинила ему боли, его Ксения не торжествовала бы, смотря на то, как кому-то больно. — В кого ты превратилась… — вздыхает он, опираясь о стену и поднимаясь. Боль медленно, но проходит. Через несколько минут он может уже стоять, внимательно смотря на неё. — Мне больно видеть тебя такой. — Какой? — Ксения понимает, что надо быть спокойной, иначе будет катастрофа. Она не имеет права разводить катастрофу. — Пустой… Больше ничего не сказав, Питер направляется в сторону двери, когда его догоняет злой голос Ксении: — Ты был нужен мне тогда! — говорит она обвиняющим голосом. — Ты нужен был мне, когда я собиралась принять метку, но тебя не было рядом. Тебе больно? А какого было мне, а? — зло кричит она, сжимая кулаки. Все убеждения в том, что срываться не стоит, летят в тартарары. Она кричит, даже не чувствуя злых слёз. Слёз... — Ты эгоист, Питер Певенси! Я страдала из-за тебя несколько месяцев, а то и лет, а ты просто всё перечеркнул, когда я больше всего нуждалась в тебе. А сейчас, когда я наконец-то избавилась от боли и оков чёртовых чувств, ты прискакал и смеешь что-то мне говорить о боли? Катись к чёрту, Певенси, я тебя ненавижу! Больше слушать нету сил. Дверь за Питером захлопывается с громким треском.