И даже смерть не разлучит нас...

День начался как обычно: подъем, завтрак, уроки, молитва, работа, обед… Серые будни приюта тянулись медленно, заставляя на себе ощутить каждую минуту прожитой жизни, но дети постоянно старались скрасить эту скуку какими-нибудь играми, шутками, историями. Бывало, что к ним приходили посторонние. Они знакомились с детьми, смотрели на них, иногда забирали к себе, а иногда возвращали, навсегда отбив у мальчишек желание найти семью. Майкл не был исключением. После последнего знакомства с новыми родителями у парня полностью отпало желание быть усыновлённым, поэтому сегодняшняя новость повергла его в шок. Когда ты живёшь в приюте, и когда тебе исполняется четырнадцать, ты уже точно знаешь, что тебя никто не возьмёт. Никому не нужны взрослые дети, ведь они не милые… Да-да, именно не милые, потому, что жизнь тут похожа на чертов зоомагазин. Приперлись и глазеют… Выбирают, кто понравится. Это нормально? Так вообще должно быть? Почему тебя могут не взять за то, что твои глаза не того цвета, которого им бы хотелось? Или твои волосы не такие… Или кожа… Это не гребанный питомник, где ты покупаешь собачку! Это - дом, где собрана куча детей, которые лишились детства… Майки устало посмотрел на свою кровать. Ему не хотелось идти туда, не хотелось видеть этих людей. Он никуда не хотел переезжать, а уж тем более - не хотел заново начинать игру «хорошие родители и хороший сын». — Может, не надо? Скажите им, что я болею… Пусть других детей посмотрят, — парень уселся на подоконник и глянул на улицу. Сегодня был довольно сильный снегопад, и ему хотелось бы повозиться на улице, ведь это большая редкость для Нью-Йорка. — Видимо, ты уже знаком с ними. Попросили позвать именно тебя. Даже имя и фамилию назвали, — воспитательница пожала плечами, начиная думать о том, что это может быть один из тех людей, которые уже усыновляли мальчика ранее. — Ладно… — протянул Гарсиа, спрыгнув с подоконника. Он нехотя плёлся за женщиной, не думая ни о чем. Обычно он всегда представлял себе людей, которые будут сидеть в той комнате, но сейчас ему хотелось лишь одного — чтобы его оставили в покое. — Ну все. Заходи. Удачи, — воспитательница улыбнулась и сжала кулачки. Глупая… Она не понимает, что усыновление — это далеко не праздник, когда ты уже почти вырос. Майки тяжело вздохнул и открыл дверь комнаты. К его удивлению, в ней сидел молодой парень, который, к тому же, был один. Обычно те, кто приходил, были старше раза в два, да и семейные пары были… Им и ребёнка усыновить проще, и выбирают они вместе. — Привет, Майки, меня зовут Лео. Ты звонил мне три месяца назад, — начал Стефорд. Внутри блондина все перевернулось. Ком подошёл к горлу, и мальчик был не в силах сказать хоть что-то. Сердце на секунду остановилось, а потом забилось с новой силой, оглушая и не давая сосредоточиться. — Не может быть… — еле выдавил из себя мальчик, подбираясь все ближе и ближе к дивану. Ему хотелось сесть, ведь казалось, что ноги просто переставали слушаться его. — Вы не могли бы оставить нас на десять минут? — вежливо спросил парень, глядя на женщину, которая следила за порядком. Она посмотрела на ребёнка, а после того, как он кивнул, вышла, оставляя их наедине. — Лео? Это правда ты? — Гарсиа не знал, что говорить, что делать. Руки тряслись, а мурашки никак не проходили с тела. — Да… — голос старшего дрожал. Он не верил в происходящее. Мечник медленно поднёс руку к воротнику, отодвигая его. На шее, как скаутский галстук, висела его старая повязка, которую он забрал в логове. Майки глубоко вдохнул, чувствуя, как глаза начинало щипать, и полез в карман, чтобы тоже достать свою повязку, с которой не расставался с того дня. Неужели это все правда? Неужели это происходит наяву? Оба парня не могли в это поверить. — Майки… Я… Я… — Стефорд не мог подобрать нужных слов в этот момент. Его мозг будто отключился, а части тела двигались сами собой, заставляя его выглядеть нелепо. Он не готовился к этой встрече, не придумывал речей… Наверное, стоило, ведь сейчас он не мог связать и двух фраз. Это все правда… Это все не зря… Но младший и не ждал этого от мечника. Не выдержав наплыва эмоций, он обнял брата, которого так давно потерял. Они оба думали, что кто бы не пришёл на эту встречу, нет никаких гарантий, что это его брат. Оба думали, что нужно это проверить, но в этот самый момент проверка оказалась ни к чему… хоть парни и были едва знакомы, но они чувствовали родное тепло друг от друга. Лео прижал младшего сильнее, и в голове стали возникать моменты, как они обнимались, когда им было страшно, когда им было холодно, когда они были семьёй… Он почувствовал, как Майки вздрагивает, уткнувшись лицом ему в шею. Тихие всхлипы младшего сломили маску лидера, которую он старался держать, и слезы потекли по его щекам. — Я… Я знал, что ты существуешь… Я боялся… Боялся, что с тобой что-нибудь случилось… Ты… Ты не брал трубку… Я… Я думал, это шутка… издёвка… опять… Но ты тут… Ты же заберёшь меня? Да? Я не хочу тут оставаться. Я… Я не хочу быть один. Они снова будут делать это… Снова издеваться… Я не хочу… не хочу, — говорил парень, уткнувшись в брата. Лео гладил его по спине, пытаясь сдерживать слезы. Он не мог допустить, чтобы им пришлось расстаться вновь. — Тише… Тише, — успокаивал его мечник, пытаясь успокоиться сам. — Все хорошо, я рядом. Ты больше не будешь один. Я заберу тебя. Сейчас же будем оформлять документы. — Ты? Ты веришь, что это я? — Майки поднял заплаканные глаза. Этот взгляд был хорошо знаком лидеру, поэтому сомнения отпадали с каждой секундой. — Верю, конечно, верю. А ты мне? — Лео никогда не доверял только интуиции, но сейчас он не мог справиться с желанием забрать брата домой. — Да, но ты послушай. Нас всего четверо: Леонардо, Донателло, Рафаэль и я, Микеланджело. Отца зовут мастер Сплинтер. Ты в детстве высоты боялся. А ещё любил мексиканскую пиццу, ну и вообще пиццу любил. А ещё ты первый, кто смог мастера ударить. А ещё вы с Рафом ссорились часто, и он из дома уходил, а ещё… — Майки тараторил, пытаясь как можно сильнее убедить брата в том, что это действительно он. — Тише, тише. Я верю. Эм… Я… Я даже не знаю, что сказать тебе. — Я знаю, что это ты, Лео. Только ты бы нашёл меня по имени… Я ведь не оставил адреса. И только ты все время вязал тройной узел, — владелец нунчак выдернул повязку брата из-под кофты. Она действительно была завязана на три узла, хотя обычно все вяжут на два. Когда братьям только вручили их отличительные знаки, повязка часто спадала с лидера, который, психуя, стал завязывать ее на три узла. А потом это стало привычкой. Сомнения иссякли — нужно было забирать Майки домой.