Из глубины веков

      Ужин прошел в молчании. По юноше было видно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не начать засыпать чужака вопросами, а сам странник был погружен в себя. В его голове уже шли размышления о том, что он будет делать дальше. Оглянуться не успеют, как хозяева дома вернутся, а ему бы не очень хотелось встречаться с ними. Чем меньше людей знают о нем и его спутнике, тем лучше.       - Если на рассвете меня не будет дома, не волнуйся. – странник отпил травяной отвар и поморщился. – Твои родные вернутся уже завтра, и мне нужно где-то достать лошадь и другие вещи, чтобы уехать отсюда как можно быстрее и не стеснять вас.       - Вообще-то завтра они точно не вернутся, если, конечно, по дороге ничего не случилось. – юноша поставил свою кружку на стол, поглядывая на гостя исподлобья.       - Это почему же? – странник не подавал виду, что с самого начала знал истинное положение вещей.       - Они уехали не на охоту, а на большую ярмарку далеко отсюда, на юге нашей провинции. И раньше, чем через две недели они точно не вернутся.       - Ах, вот оно что! – странник отставил свой недопитый отвар.       - Прости, что солгал тебе. Я ведь не знал, что ты за человек и можно ли тебе доверять.       - А теперь ты знаешь? – странник не смог сдержать себя и улыбнулся с долей сарказма. – Еще сегодня в обед ты не знал, кто я и можно ли мне верить, а всего… полдня спустя ты готов доверить мне все свои тайны? Разве что-то изменилось?       - Ну да… - начал было юноша, но замялся.       - Правда? Разве сейчас я поведал что-то иное, что-то, отличное от моего дневного рассказа? – странник иронично прищурился.       - Нет, но я увидел, что твой рассказ был правдой. У тебя действительно есть друг, которому нужна помощь. Тебе действительно нужна была лошадь. На словах можно сказать все, что угодно, но я увидел доказательства твоих слов.       - Знаешь, в твоем возрасте я тоже был наивен. – странник вздохнул. – И пока ты можешь позволить себе быть наивным. У тебя есть отец и брат, они присмотрят за тобой. Видимо, жизнь еще не заставила твое сердце очерстветь и перестать доверять людям. Это говорит о том, что тебя любят и заботятся о тебе, не позволяют увидеть во всех красках тот жестокий безумный мир, который тебя окружает. Но однажды тебе придется столкнуться с ним лицом к лицу… - странник замолчал, переведя свой взгляд на пламя свечи, стоящей с одного края стола.       - С тобой тоже так было? Тебя кто-то предал? – почти шепотом спросил юноша       - Да, меня предали, растоптали, превратили мою жизнь в собственном доме в настоящий ад.       - И кто же это был? Кто-то, кому ты верил?       - Это был я сам. Я сам себя предал и превратил свою жизнь в ад. Когда все вокруг меня радовались жизни, улыбались, мне хотелось рыдать, потому что я считал, что я не являюсь частью этой жизни. Однажды я начал считать себя ущербным, пытался доказать, что я лучше, чем они якобы обо мне думали. С тех пор мне все время было мало того, что я имел. Я все время считал себя обделенным любовью, заботой. – странник не сводил глаз с пламени свечи.       - Ты так считал, но на самом деле все было иначе? Тогда что заставляло тебя думать так? – юноша и не думал закрывать эту тему.       - Я был приемным сыном тому, кто взял мою мать замуж и принял нас в своем доме. Все об этом знали. Я не обращал на это внимание какое-то время, но потом я узнал о своем настоящем отце, узнал, что он сделал. И мне стало казаться, что каждый раз, когда на меня смотрели, они видели его. Даже моя родная мать видела во мне его. С тех самых пор, как я себя помню, она была крайне скупа на проявление чувств, но меня это мало заботило, я всегда был погружен в себя. И я видел, что к моему сводному брату отношение было точно таким же. Но у него был родной отец, который не упускал возможности показать свою любовь к наследнику. Однако я никогда не завидовал брату, вовсе нет, я его любил. Мы очень много времени проводили вместе. Но по мере того, как мы взрослели, он стал отдаляться от меня, объясняя это тем, что ему, как будущему правителю нужно многому научиться. Сначала я принимал все на веру, но затем, когда я узнал обо всем том, что произошло до моего рождения, я стал думать, что мой брат, как и другие, отвернулся от меня. Это стало сводить меня с ума. Наверное, если бы моя мать прилюдно отказалась от меня, это не так сильно меня бы ранило, ибо она никогда не показывала мне истинных материнских чувств, я никогда не знал, что это такое. Но ты не представляешь, что значит почувствовать охлаждение в отношениях с тем, кто был для тебя целым миром. Это выбивает почву из-под ног и заставляет начать творить безумства. – по щеке странника скатилась одинокая слеза. – Моя дальнейшая жизнь стала для меня настоящим проклятьем… потому что очень скоро я потерял сначала мать, а потом и брата. Меня не было рядом, когда случилось несчастье с ней, и когда он принял роковое для себя решение. Я как обычно пытался кому-то что-то доказать, только теперь уже вдали от дома. И искал то, что теперь уже проклинаю. – странник перевел свой взор на юношу. Тот весь съежился. Еще никогда в жизни он не видел глаза человека, в которых было бы столько боли. Он не знал, что сказать, потому ляпнул то, что первое пришло на ум.       - Ты нашел?       - Что нашел? – странник понемногу стал приходить в себя.       - Ты сказал, что искал нечто вдали от дома. Ты нашел это?       - Да, нашел. – на губах странника появилась горькая усмешка. – Только вот искал я это не только для себя. Но я не успел поделиться этим с самым дорогим для меня человеком. Когда я вернулся, то узнал, что в этот самый день была запланирована похоронная процессия.       - Это был твой брат? Ты попал на его похороны?       - Да, это был мой брат. Моя мать к тому времени уже была предана земле. – странник замолчал и погрузился в какие-то свои, по всему было видно, нерадостные мысли. Какое-то время они просидели в тишине. Юноша, не зная, чем еще отвлечь себя, чтобы снова не начать задавать вопросы, налил себе еще одну кружку «горького пойла», как он сам иногда думал об этом питье, хотя знал, что оно было самым лучшим лекарством от простуды. Он понимал, что чужаку сейчас было нелегко, кажется, все случилось не так уж давно, и душевная рана до сих пор кровоточила.       - Вернемся к нашему разговору о наивности и подлости. – странник с трудом прогнал все грустные мысли и решил развлечь себя беседой. – Ты сказал, что я своими действиями доказал то, что я говорил правду с самого начала. Но на самом деле, мое возвращение с моим спутником ничего не доказывает.       - Но… - начал было юноша.       - Да, я привез сюда кого-то, кто находится в очень ужасном состоянии, я даже не знаю, придет он когда-нибудь в себя или нет… Так вот, откуда тебе знать, что не я стал причиной его крайне плачевных дел? Откуда ты знаешь, кто я и что я такое, ведь единственный свидетель, который бы мог подтвердить мои слова, сейчас мало разговорчив. – по лицу странника промелькнула усмешка.       - Я не знаю всех подробностей, у нас не было времени это обсуждать, но будь ты плохим человеком, разве бы ты стал заботиться о своем друге?       - Начнем с того, что он вовсе не друг мне. Когда я обнаружил его в одной из пещер севернее отсюда, он уже был в таком состоянии. Я даже не знаю, с чего вдруг меня стала заботить судьба незнакомого мне… существа. – у него до сих пор не поворачивался язык назвать свою находку человеком. Он был кем угодно, но только не человеком.       - Это лишь доказывает правоту моего мнения, что ты хороший человек и тебе можно доверять. Много ты знаешь таких людей, которые могли бы позаботиться о незнакомцах?       - В своей жизни я знал лишь одного человека, который думал в первую очередь о других, а лишь потом о себе. Но он не долго прожил.       - Что с ним произошло?       - Я тебе уже рассказывал десять минут назад. Этим человеком был мой брат. – странник потупил взор. – А сегодня ты поступил так, как сделал бы мой брат, помог чужаку в трудную минуту. – он поднял глаза на юношу. – Но ты сделал это по наивности, потому что ты еще не видел обратной стороны жизни. Доброта это когда ты сталкиваешься со злом лицом к лицу и все равно не позволяешь себя сломать и перестать доверять. Наивность – это доброта по незнанию. Но я верю, что из тебя выйдет хороший человек. Признаться, я давно уже не встречал хороших людей. Я и сам не лучше многих. – странник поднялся из-за стола. – Пожалуй, я пойду прогуляюсь.       - Но на улице глухая ночь и там так холодно! Какая прогулка может быть в такую погоду? – юноша буквально подскочил со своего места.       - Я не боюсь холода, иначе я бы не забрел так далеко на север. Не беспокойся обо мне. Я немного прогуляюсь рядом с домом, подышу свежим воздухом и вернусь. Не волнуйся, я не сбегу, оставив на тебя своего спутника. – странник похлопал юношу по плечу.       - Да я вовсе не об этом беспокоюсь… - юноша смущенно потупил взор.       - Знаю. Не жди меня, ложись спать. – странник, не оглядываясь, покинул жилище. Он чувствовал странное расположение к этому юноше и боялся, что если проведет здесь еще хотя бы полчаса, то расскажет тому все, что лежит у него тяжким грузом на душе.