Из глубины веков

      На улице была самая настоящая вьюга. Ветер завывал как раненный зверь, круша все на своем пути, хлопья снега, подхваченные ветром, образовывали естественную преграду на пути любого живого существа. Любого, но не странника. Он ни сколько не боялся потеряться в этой вьюге, наоборот, он надеялся, что холодный ветер отрезвит его голову. Столько разных воспоминаний и эмоций вдруг одновременно вспыхнули в его мозгу. Во всем был виноват голод. Как только странник утолит свою жажду, его разум придет в норму.       Прошло довольно много времени, прежде чем странник вышел на перепутье. Одна дорога, достаточно широкая и мощенная, уходила на юг, другая поворачивала на запад, в противоположную от его нынешнего убежища сторону. На восток уходила еле заметная дорожка, по которой он и пришел сюда, тропа же на север была давно засыпана снегом. Вряд ли кто-то еще кроме них пользовался ею в последние годы. Выйдя на перекресток, странник остановился, принюхиваясь. Он пытался определить, в какой стороне находится ближайшее поселение. Но тут его внимание переключилось на нечто иное. Сквозь завывания бури он услышал топот лошадей. Учуял человеческий запах. Всадники? Три лошади. Две запряжены в повозку, на одной едут верхом. Едут по главной торговой дороге с юга. Судя по всему, свернут в большое поселение на западе. Ему рассказывали об этом поселении раньше, но тогда он не стал сворачивать туда. Не было смысла.       У странника было время, чтобы обдумать план дальнейших действий. Он затаился сразу за поворотом на запад. Теперь нужно было только ждать. И ждать пришлось долго. Метель затрудняла путь не только пешим, но и конным. Но чего-чего, а вот терпения страннику было не занимать. Он дождался того момента, когда одна повозка и всадник подъехали к самому повороту, вышел на дорогу и пошел им навстречу, пошатываясь. Когда он уже был в пределах их видимости, он упал на дорогу. До его слуха сразу же долетели обрывки фраз и отдельные слова.       - Там на дороге пьяный или раненый. Сейчас посмотрю. – всадник пришпорил коня и обогнал своего спутника.       - Осторожнее… Разбойник! – половина слов не долетела до адресата, но всадник понял, что его спутник беспокоился о том, как бы это не было уловкой разбойников.       - Эй, кто там? Ты ранен? Или задумал лихое? Учти, мы вооружены. Тебе не сносить головы, если ты вознамеришься ограбить нас или убить. – это слова подъезжающего всадника были обращены уже к страннику. Но ответа не последовало. Конник спешился. Вынув меч из ножен, он подошел к лежащему на дороге, сначала ткнул его ногу носком своих сапог, ожидая хоть какой-то реакции, а, не дождавшись, немного склонился, чтобы рассмотреть получше. И тут он увидел, что незнакомец открыл глаза и будто бы его губы стали шевелиться, но ни единого звука не долетало до уха всадника. Тогда он наклонился еще ниже, чтобы разобрать то, что говорил ему незнакомец. Однако, как только он наклонился достаточно низко, шепот прекратился. Всадник успел лишь бросить беглый взгляд на незнакомца, через мгновение он заметил резкое движение и почувствовал, как что-то острое вонзилось в его шею. И мир стал таять.       - Что там у тебя? Ты меня слышишь? – второй ездок на своей повозке уже успел поравняться с оставленным на дороге конем всадника. Не дождавшись ответа, он решил сам все проверить. Когда он подошел немного ближе, его глазам предстала странная картина: некто лежал на дороге, а его спутник по каким-то непонятным причинам как будто бы свалился на незнакомца. Всадник вынул из ножен меч, хотя до сих пор не понимал сути происходящего, и чего следовало опасаться на самом деле. Остановившись в двух шагах от теперь уже двух сраженных неизвестно чем людей, он задумался. В нем боролось два желания: пойти до конца и выяснить, что же все-таки случилось, или вернуться на свою повозку, привязать к ней коня, оставшегося без наездника, развернуться и поехать обратно на юг. В итоге чувство долга победило. Что он скажет своим командирам? Почему он не привез налоги из самого северного поселения их провинции? Почему он приехал один? Где его напарник? На все эти вопросы у него будет лишь один ответ: на дороге они увидели то ли раненого, то ли пьяного, его напарник, в попытке выяснить, сам стал жертвой… Чего? А кульминацией рассказа будет то, что всадник испугался и решил сбежать, как трусливый воин с поля боя.       Всадник подошел вплотную к двум телам на дороге. Слегка склонившись и напрягая весь свой слух и зрение, он попытался понять произошедшее. Но картина, представшая его глазам, была статична. И звуков кроме завывания ветра он не услышал. Он мысленно проклял ту непогоду, которая застала их в пути и благодаря которой они оказались в этом месте глухой ночью. Ведь оставалось еще несколько миль до постоялого двора, где они смогли бы погреться и выпить чего-нибудь согревающего. А вместо этого он теперь должен был стоять тут, продуваемый ледяными ветрами и выяснять, что произошло с его другом. Чертыхнувшись про себя несколько раз и приложив усилия, он приподнял тело своего напарника, и перевернув, уложил того на спину на холодную мерзлую почву. Кровь. Первое, что бросилось ему в глаза, были красные потеки на шее. Но откуда она могла взяться? Он не видел, чтобы лежавший на земле хотя бы пошевелился, не говоря уже о смертельном ударе. Сразу же в голове вспыхнула мысль, которая могла бы хоть как-то объяснить произошедшее. Наклонившись и высвечивая зажженным факелом тело своего напарника, он быстро нашел искомое – меч. Подняв его с земли и поднеся поближе к лицу, рассмотрев со всех сторон, он не обнаружил на нем ни единой капли крови. Значит, версия о смертельной ране, нанесенной мечом, была ошибочной. Оставалось только два объяснения: на первый взгляд бездыханное тело незнакомца было всего лишь уловкой; он понял, что не справится сразу с двумя воинами и решил пойти на хитрость, а после расправы с ними намеревался заполучить их лошадей и похитить все, что было при них; вторая же мысль заставила всадника выпрямиться и внимательно посмотреть по сторонам. Однако освещения факелом не хватало даже для того, чтобы рассмотреть что-то вблизи, а в метре от всадника уже стояла тьма непроглядная. В такую погоду было особенно темно. Ветер к этому времени немного поутих, снег почти перестал идти, но на небе не было видно ни единой звездочки.       Делать было нечего. Обратный путь был долог и не менее опасен, нужно было прорываться в поселение, а уже завтра, заручившись поддержкой нескольких крепких мужчин, вернуться сюда и все выяснить. Еще раз осмотрев своего напарника и не обнаружив ни единого признака жизни, всадник стремглав бросился к своей повозке, по дороге схватив за поводья лошадь, оставшуюся без седока. Он подвел ее ближе к телеге и успел привязать. Но забраться на козлы он не успел. Едва слышное поскрипывание наста, которое могло бы означать только одно – всадник был здесь не один, и некто приближался к нему. Быстрым движением руки он успел вынуть меч из ножен, резко развернуться, чтобы встретиться с противников лицом к лицу. Развернувшись, он замер. Из темноты на него смотрели два огромных ярко-зеленых глаза. И эти глаза завораживали. Всадник не мог пошелохнуться. Он просто стоял и смотрел на то, как обладатель этих чарующих глаз подходит к нему все ближе и ближе. В голове была одна-единственная мысль: существо не было похоже на монстра, оно было человеческого вида. А может, это был вовсе не человек, а ангел, спустившийся с небес? Но магия рассеялась, как только всадник услышал нечто, напоминающее звериный рык, и увидел, как разверзлась пасть существа. Последняя надежда на то, что это был человек, а не чудовище, развеялась. Острые как бритва зубы, и выделяющиеся на их фоне клыки.       В последнее мгновение своей жизни всадник успел лишь издать вопль ужаса и замахнуться на монстра, подошедшего к нему на расстояние вытянутой руки. Но монстр выбил меч из руки своей жертвы, прижал ее к облучку, и впился в шею своими острыми клыками. И уже через пару минут на снег рядом с повозкой упало безжизненное тело всадника. Добыча умерла, чтобы выжил хищник.