Птица в янтаре

Слэш
R
Завершён
1254
автор
NovaDore бета
Размер:
96 страниц, 20 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1254 Нравится 248 Отзывы 328 В сборник Скачать

Chapter 3.3. Горький миндаль

Настройки текста
Вернувшись от аквариума с гриндилоу, где снова, кажется, намечались бои за территорию, Ньют застал Грейвза глубоко и крепко спящим. Это было удивительно настолько, что, невзирая на собственную усталость, Скамандер простоял в изголовье лежанки едва не четверть часа, чутко прислушиваясь к чужому ровному дыханию: казалось невероятным, что кто-то, впервые очутившись в его чемодане, смог настолько расслабиться – тем более, опытный мракоборец. Стены хижины были недостаточно толстыми, чтобы совсем заглушать голоса животных, и в целом обстановка никак не располагала к отдыху. Ньют был уверен, что Грейвз притворяется, и пытался понять зачем. Но Грейвз действительно спал. В неверном золотистом свете керосиновой лампы его гордый профиль напоминал чеканку на императорских монетах. В распахнутом вороте рубашки спокойно и мерно билась жилка. Руки, вытянутые поверх одеяла, не дрожали, лежали неподвижно и расслабленно, а пальцы наверняка были теплыми на ощупь – прикоснуться Ньют не решился. Не стал он и требовать, чтобы Грейвз убирался восвояси, раз уж окончательно пришел в себя. Двигаясь как можно тише, Скамандер достал из короба под верстаком запасное одеяло, совсем древнее и насквозь проеденное молью, расстелил прямо на полу между лестницей и раскладной кушеткой, аккуратно снял ботинки и кое-как устроился рядом, поджав колени к животу. Ночевать так Ньюту приходилось и раньше: например, когда он выхаживал недоношенного детеныша мантикоры, которого нужно было все время держать в тепле и отпаивать по часам. Сквозняки Ньюта не пугали, а от скованности в пояснице он знал отличную гимнастику. Грейвза точно не стоит просвещать насчет мантикоры, напомнил он себе, прежде чем закрыть глаза. Время в чемодане текло по Гринвичу, в пять часов разницы с Нью-Йорком. Ньют не изменял его, чтобы не нарушать биоритмы своих питомцев. Над саванной перед хижиной занималось утро, а значит наверху царила глубокая ночь – от этой мысли в сон потянуло сильнее, и Скамандер довольно быстро задремал. А проснувшись, по ощущениям, всего через пару часов, понял вдруг, что одеяло, которое он отдал Грейвзу, укрывает теперь его самого, а Грейвз сидит на своей постели и смотрит в упор с каким-то особым неодобрением. Ньют не мог сказать, что до конца понял природу его странных припадков: это были последствия Непростительных, и никто не знал, как с ними справляться – вот и все. Но увиденное ему сильно не понравилось – ни то, как Грейвз поначалу обмяк, а потом будто задеревенел, став холодным и твердым, словно покойник, ни то, как тихо и редко он дышал, когда Ньют, наконец, втащил его на кушетку внутри своего чемодана. Казалось, вся сила жизни внезапно ушла из него, оставив одну оболочку. Скамандер действовал по наитию, наугад, в ушах набатом стучало имя Гриндевальда и обрывки из писем Тины, в которых все было плохо и, как теперь оказалось, близко к истине. И Грейвз, по его собственным словам, спокойно существовал с этим уже какое-то время. Единственным, что не устраивало Грейвза теперь, была несвежая рубашка. – Как же вы работаете? – с искренним недоумением спросил Ньют не с целью обидеть, а просто потому что это действительно не укладывалось у него в голове. – Мне казалось, преступники обычно скрываются в довольно… грязных местах. Во всех смыслах. Как вы с таким гардеробом… – Мое стремление выглядеть, как приличный человек, не имеет ничего общего ни с трусостью, ни с брезгливостью, мистер Скамандер, – тут же осадил его Грейвз. – Зарубите это себе на носу. – Да вы даже воротничок крахмалите! – Не я, а мой домашний эльф. У меня в особняке их два – один похож на вас внешне, а второй точно так же постоянно несет всякую чушь. Он без конца поправлял манжеты и воротник, нервно одергивал полы пиджака, а слова цедил сквозь зубы. Из чемодана Грейвз выбрался первым, глухо выругался, ударившись головой о столешницу, и настроение его, видимо, ухудшилось окончательно. Рабочий кабинет пустовал, Тина вышла куда-то, заперев за собой дверь. Но прежде, чем Ньют успел достать свою палочку, Грейвз нарочито небрежно повернул кисть, и замок поддался. Оба сделали вид, что удар створки о стену тоже входил в планы. Пока Ньют топтался на пороге, Грейвз бесцеремонно ухватил со стола Голдштейн одну из папок, пробежал глазами несколько верхних абзацев и сразу же выявил в них множество критических недочетов. Призвав к себе чистый лист, он настрочил Тине гневную служебную записку. Пока Ньют, погрузившись в свои мысли, сидел в приемной на стуле для посетителей, за стеной гремел скандал, начавшийся с безобидного «вы, Тина, работаете на меня уже три года». Когда почти через полчаса Голдштейн пронеслась мимо него по коридору, даже не заметив, в волосах ее потрескивали искры статического электричества. – Пойдемте со мной в город, – негромко, но твердо произнес Скамандер, остановив Грейвза на пути к его личному кабинету. – Вы серьезно? У меня полный стол неразобранных бумаг и полный отдел безголовых подчиненных! И еще ваш треклятый обскур, будь он неладен! А вы хотите, чтобы я гулял по городу? С вами?! – Да. Я прошу. Вам это пойдет на пользу. – Ах, вы просите!.. Ньют был уже морально готов к тому, что перед носом снова захлопнут дверь, но Грейвз этого почему-то не сделал. Хотя проклинал его до самого лифта. – Объясните мне только одну вещь, – оказавшись на улице, Грейвз действительно чуть смягчился, рассеянно пригладил волосы и выдохнул длинное облачко пара. – С этим обскуром. Одна-единственная вещь не дает мне покоя с самого начала, и я все время спрашиваю вас, и вы не отвечаете. – Наверное, с формулировкой что-то не так. Попробуйте снова. В переулке Скамандер молча протянул ладонь для аппарации – сегодня была его очередь вести – и Грейвз ответил крепким, совершенно обыкновенным рукопожатием. Конечная точка их маршрута находилась в пределах Манхэттена, но пешком добирались бы до позднего вечера, а о метро не могло быть и речи. Грейвз по-прежнему не выглядел хоть сколько-нибудь заинтересованным в прогулке, и, похоже, был в настроении упражнять свой мозг логическими шарадами. Прыжок не успел завершиться, а он уже вновь с головой погрузился в дело Криденса. – Давайте сперва кое-что вспомним. Первой жертвой обскура стал не-маг Генри Шоу, известный политик. До этого страдали только постройки. По нашим сведениям, накануне убийства «Вторые салемцы» зачем-то явились в контору его папаши, газетного магната. Что бы там ни произошло, обскура оно привело в ярость. А уже распробовав вкус крови, он прикончил, хотя и не сразу, свою приемную мать и сестру – здесь тоже все ясно. Мать его била, сестра, скорее всего, просто не вовремя оказалась рядом. Ей было шестнадцать, не думаю, что… – «Распробовав вкус крови» – вот так вы это видите? – пораженно уточнил Ньют. Они вышли на широкую людную улицу, с которой не выветрилась еще атмосфера рождественских праздников, неспешно двинулись по тротуару, вдоль пестрых вывесок и витрин с иллюминацией: даже такой унылый город, как мусорный Нью-Йорк, раз в году совершенно преображался. Грейвз заметил почти печально: – В убийствах, мистер Скамандер, это самое отвратительное. Жертва может быть редкой сволочью, о которой и плакать-то никто не станет. Но убийца перестает верить в ценность человеческой жизни – вот в чем подлинная трагедия. – Уверен, что Криденс не сделал бы ничего подобного сознательно. – А вот я как раз убежден в обратном, – жестко заключил Грейвз, прибавляя шаг. – Нет ничего нового под солнцем. Стечением обстоятельств стали шестнадцать человек, погибшие на улицах в разгар буйства обскури, но те три первые жертвы – ни в коем случае. Он хотел их смерти. – Так в чем тогда ваш вопрос? – невольно повысив голос, напомнил Ньют. – Решение вы уже приняли. – При чем здесь мое решение? Я не понимаю, какого драккла он творит сейчас! – Скамандер остановился, и Грейвз невольно замер тоже, развернувшись к нему всем корпусом. – Ищет мести за атаку в метро? Почему тогда Таймс-сквер, где были практически одни не-маги? Почему Macy’s? Почему… – Давайте зайдем внутрь. Справа от них сверкала очередная лавка – огромная витрина, вывеска с затейливой вязью, дверь с колокольчиком и ряд спин возле прилавка. Это была известная в округе булочная Якоба Ковальски. Грейвз застыл с нелепо приоткрытым ртом, яростно раздувая ноздри, и еще добрых полминуты просто молча смотрел в ответ. – Что вам взять? – тихо поинтересовался Ньют, когда они все же оказались в помещении. Он намеренно задал вопрос именно так, и Грейвз, хмыкнув, безразлично отозвался: – На ваш выбор. Но тут ему на глаза попалась витрина с песочными «камуфлори», и все безразличие сняло как рукой. Скамандер шагнул вперед, к очереди, и больше на него не оглядывался, зная наверняка, что по возвращении получит много неприятных вопросов. К очередной лекции о Статуте секретности он был готов. В душе почему-то теплилась вера, что дальше Грейвза ничего не уйдет, и Якоба с его совсем юным предприятием не ждет визит бригады из отдела магических катастроф. Хотя, казалось бы, с чего? Грейвз не был склонен давать поблажки. Даже самому себе. Но в этот момент Ньют мог думать только о том, как бы не сорвался голос, не дрогнули руки, когда друг, который его совершенно не помнил, повернется к нему с дежурной улыбкой и поприветствует так, будто видит впервые в жизни. Это был четвертый раз за последние три дня, когда ноги приводили Скамандера к дверям булочной Ковальски, и первый – когда он решился зайти внутрь.

***

Наверное, он выглядел совсем жалко, потому что Грейвз сказал только: – Не я придумываю законы, мистер Скамандер, – это прозвучало так мягко, что почти походило на утешение. Ньют молча вручил ему теплый бумажный пакет. Аппарировали они по отдельности.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.