Доктор Ви

      Всё было здорово, даже несмотря на то, что работа предусматривала собой не совсем то, чего в данный момент хотел Джин, но мысль о Намджуне и его прелестях затмевала все серые пятна на светлой картине этого дня. Не то чтобы Сокджин очень надеялся на что-то необычное, но в его ситуации всё, что связано с Намджуном, было не сказать, что особенным, скорее, весьма долгожданным.       «Может, самому ему набрать», — думает Джин, переодеваясь в повседневную одежду. А потом вспоминается, что вообще-то ощущения ожидания придают трепета и интриги: позвонит, не позвонит? На второй вариант остаётся меньше пяти процентов из ста, потому что они уже виделись пару раз вне джиновской работы и ничто не предвещало беды, печали, расставаний.       Но с другой стороны, за всё это время он ни разу не набрал парню первый, всегда звонил Намджун и оповещал о том, что ждёт встречи и приезжал после работы, к такому даже привыкнуть можно, если отвыкать не придётся. Просто Нам — вольная пташка, сейчас здесь, а завтра с семьёй гуляет в торговом центре, и кто будет корить себя после этого, кто чувствовать себя ничтожеством и полнейшим уродом будет? Сокджин!       Но все лишние мысли о каком-то мрачном будущем развеивает вибрация в кармане. Намджун, как обычно, вовремя.       — Не соблаговолишь ли… — начинает Нам, едва услышав приветствие.       — Соблаговолю! — резво отвечает Джин, не дослушав, да оно и не надо.       — Сходить в… — Джун просто среагировать не успел, чтобы замолчать.       — В смысле — сходить? То есть ты не просто приедешь и завалишь меня? — Джин аж подрасстроился слегка.       — Ты сейчас просто оскорбил меня, — рассмеялся Нам. — Со мной на свидание, Сокджин, — даже так чувствовалась улыбка парня, ему там, видимо, весело, а Джин тут призадумался.       — Свидание? С тобой? — мозг начинает работать быстрее после небольшой остановки. — То есть правда свидание? Не сразу завалишь меня? — тут смех послышался уже и с другой стороны.       — Парк развлечений, хочу сходить с тобой туда. Вот так. Два взрослых дяди идут кататься на каруселях, — а этот парень умеет задать нужную атмосферу. — Я сейчас, кстати, возле входа в здание, жду тебя. Домой заезжаем?       — Нет! Никакого «домой»! А то мало ли, ещё настрой твой собьётся и снова захочешь меня завалить СРАЗУ! — это нотки надежды в голосе?       — Милый, я могу завалить тебя в кабинете перед походом в парк, если ты этого так хочешь, — на фоне послышался хлопок двери автомобиля, что могло говорить лишь о том, что Ким уже решил всё за Сокджина.       — Нет! — даже головой замотал, плечом держит мобильный, а сам вещи в сумку закидывает, проверяет нужные, не находит телефон, начинает медленно паниковать, а пауза в разговоре затягивается, но когда слышится очередное: «Алло», понимает, что немного идиот. — Я сейчас выхожу, жди там, и ещё, — кабинет закрыт, ключ в сумке, так проще не потерять. — Я кушать хочу, угостишь?       — Сладкой ватой? — усмехается Намджун. Парень напротив так мил, чем его ещё кормить?       — Мясом, и побольше.       — Окей, как скажешь, док, — ухмылка с лица не сошла, а глаза на лоб полезли, Намджун распахивает дверцу машины перед Джином.       — Где Намджун, и кто ты такой? — такое поведение парня было странным для него, раньше подобного просто не наблюдалось, да он особо и не рассчитывал на какие-то нормальные отношения с ним, а тут такое.       — Он перед тобой, а тебя что-то не устраивает? — вот этот серьёзный тон как-то не особо нравится Джину.       — Скорее, смущает, — попытался Джин сказать искренне, но просто соврал. Его не смущало, ему реально нравилось, и покраснел он явно не от стеснения, просто будоражащее чувство как-то ново.       Рука Нама скользнула по бедру парня, поднимаясь вверх, а взгляд так и прожигал всю душу Джина изнутри.       — Иди сюда, — и притянул доктора к себе, завлекая в развязный, мокрый поцелуй. А Сокджин просто с ума сходил сейчас, ему хотелось этого парня безумно, но и сбивать настроение для свидания он был не намерен, когда ещё Джуну в голову что-то стукнет, пользоваться моментом надо.       — Иди отсюда, — точно так же ласково вторит Джин после нескольких минут очень приятного времяпрепровождения. Он чуть не возбудился с перепугу, это был весомый повод оттолкнуть Намджуна. — Заводись, — говорит, имея в виду машину.       — Я уже, — имеет в виду себя и бровями дёргает, а потом всё же заводит автомобиль. Сокджин думает про себя: «идиот», Намджун думает, что урод, проезжающий мимо них — косоглазый выродок, который купил права.       Они заезжают в Макдрайв, и Ким ржёт и говорит что-то про романтичный гамбургер и колу со стоящей трубочкой, а второй, который доктор, ржёт так же искренне, но фейспальмить не забывает.       — Ладно, это просто перекус, — лепечет Намджун, жуя в машине. — Сам голодный до жути, вести не могу, сейчас в нормальное кафе поедем.       А Джину нравится всё, но он этого не показывает, со всей внимательностью рассматривая скоростник. И посасывая колу. На последнее залип Джун.       — Забей, — говорит док. — Мне ещё три бургера, пожалуйста. Этого хватит.       — Уверен? — Нам ведёт бровями. Причём недоумённо, а не заигрывая. Три-четыре даже он не съедает.       — Окей, четыре.       — Вау!       Это просто возглас. А вот когда Джин с ними справляется, у Намджуна глаза по пять копеек, но в каком-то хорошем смысле.       Джину хотелось добавить что-то типа: «я ещё и не так могу», но решил промолчать и с довольной улыбкой принял еду почти богов, богов холестерина, жиров и сладкой колы. Намджун тоже довольный, потому что парня накормил, в кафе не надо ехать, сам вкусно поел, а ещё увидел, насколько много может поместиться во рту Джина. Ему это позже пригодится.       За какой-то последний час у Намджуна начали болеть скулы от постоянной ухмылки, но ведь повод-то какой! Красивый такой, привлекательный, соблазнительный, только ещё парадоксально милый до жути, что и способствовало назначению сегодняшнего вечера.       — Ну, а теперь мы едем в парк!       Вот так, Джин пять бургеров залпом, не запинаясь, а вот водичкой подавился.       — Ну вези, я теперь сыт, на всё согласен, — откидывая мусор в пакете на заднее сидение, а сам на спинку опёрся, ноги выставил вперёд и подумал о том, что его одежда не совсем подходит для прогулки в парке аттракционов.       Машина тронулась, цель назначена, а тем временем рука Джуна покоилась на бедре Джина, даже когда на заправку заехали, дал указания работнику, не удосужившись прекратить тискания. Ему сейчас казалось, будто этот Джин не какой-то членолог или как его там, а самый лучший психолог, потому что его нога действует как сильнейшее успокоительное, будто душу открыл вообще перед этой ногой божественной.       Сокджин усердно вспоминает что-то про фетишизм, пялясь куда угодно, только не на: руку Намджуна, лицо Намджуна, член Намджуна.       Взрослые мужики, собственно, собрались.       Сокджин начал подозревать что-то неладное, даже к Чимину на приём записаться захотелось, потому что, видимо, тут издержки профессии, потому что как иначе объяснить то, что на вопрос: «На чём ты хочешь прокатиться?» Джин чуть не ляпнул «на твоём члене». Нет, это была искренняя правда, честное слово! Вот только они, вроде как, на свидание пришли, нормальное вполне, парк аттракционов. Тут вон людей много, парочки всякие, дети, мужчины, женщины.       Они сначала идут на карусель с цепями, затем лодка-маятник, потом даже на американские горки удалось выстоять очередь. Очередь реально страшнее горок. В какой-то момент Ким пожалел, что так много съел, потому что тут везде скорость, мать её, адреналин, люди орущие, и Нам сбоку, словно ребёнок таскал его то в одну часть парка, то во вторую.       У них, вроде как, даже отвлечься получилось, вполне себе хорошо время проводили, сладкую вату всё-таки поели, в комнату страха сходили, посмеялись: Джин сказал, что и не такое в своей профессиональной карьере повидал, Нам проржался.       — Хочу. Туда, — вопит свой приказ Джин. А глаза так сверкают, так сверкают!       — Да. Ладно, — не верит Намджун, но глаза напротив его убеждают.       Эта штука не выглядит устрашающей, скорее, будоражащей кровь. Так и хочется попрыгать. На ней. Люди вот вообще с трясущимися руками оттуда выходят, так хоть будет объяснение внезапной дрожи от рядом присутствующего. Признаваться ведь в этом никто не будет. А качеля — вполне себе сносное оправдание.       Люди смеются, людей кидает во все стороны, а Джун сомневается в адекватности своего парня. Ему всегда казалось, что туда ходят только не совсем, скажем так, нормальные или в нетрезвом состоянии, потому что странная это карусель, как не крути. Тебя трясет, подкидывает, снова трясет, кидает на кого-то, потом крутит и снова трясёт.       Но раз Джин сказал «хочу», он как кавалер должен поддержать его идею и пойти туда. Хотя мог просто отказаться, покрутив пальцем у виска, Сокджин не девушка, с ним особо не нужно церемониться. И слава богу…       И слава богу, что у Джуна на секундочку совпало это желание. Стоило узреть, как один кто-то случайно, но в силу обстоятельств, пропрыгал на другом ком-то. А там мало ли. Может, и ему повезёт. Главное — все вещи из карманов вытащить и проследить, чтобы никакая кость не сломалась. А то Джин, в случае чего, сможет вправить только одно место. Которое травмировать больше всего не хотелось. У него ещё планы на вечер. Причём, кажется, с долгосрочными последствиями. Вот к последнему выводу он пришёл только что, разглядывая Сокджина и нехило влюбляясь.       — Уху! Держись, ковбой, сейчас поскачем! — крикнул Джин и, поправив волосы, крепко уцепился за поручни.       Есть ли что-то более соблазнительное в этом мире, чем прыгающий, кричащий Джини? Для Нама вряд ли, все его мысли сейчас сошлись в одной точке — точке Джи. Когда карусель начала вертеться, люди по бокам покрикивать, а сам он пытался удержаться на скользком сидении, то понял, что, возможно, помощь доктора Джина ему после окончания сеанса «веселья» всё-таки понадобится, потому что девушка рядом прилично так заехала локтем по яйцам, пока падала куда-то в середину, где её и телепало потом.       — Джини, солнышко, что ж мне с тобой сделать, когда мы выберемся из этого чёртового круга? — Было сказано слишком громко, но Джин еле услышал, так как Нам тут оказался не самым громким. Вот какой-то худенький темноволосый парень, сидящий рядом, верещал гораздо хлеще испуганной кобылки.       — Я надеюсь… — кричит он в ответ, — что ты придумаешь что-то интересное в наказание.       Джун только возгордиться хотел, что его таким самцом считают, как тут случилось нечто! И промурашило его, как самую впечатлительную бабу. Джин перепрыгнул на него, не по своей воле сначала, но после слазить упорно отказывался.       Подпрыгивал буквально на бёдрах и сильнее прижимался ногами, чтобы не свалиться, на коленях-то гораздо удобнее, чем непонятно где. У обоих парней уже было мощное возбуждение от подобных действий, и было бы куда приятнее, если бы сбоку не пихались люди, мешают жутко, да ещё и орут, зато они сейчас особо подозрения не вызывают. Смотрят друг на друга и улыбаются, как сумасшедшие, так искренне и весело, словно читая мысли друг друга. Никто не дотерпит уже до квартиры, какой там, уже прямо здесь хотелось разложить Сокджина, который, определённо, отдался бы, задумавшись уже потом, потому что сейчас всё, о чём думалось доктору — член Нама. Иногда ему начинало казаться, что профессию он выбрал не потому, что она прибыльная, а потому что ему нравились члены. Правда вот к половому органу Джуна он испытывал особо сильную любовь, прямо-таки обожание, особенно, когда он в нём, тогда и к богам взывать можно было.       Идиллию нарушил какой-то оболтус, который приземлился сверху ещё и на Джина. Вот он был явно лишним, и писк Намджуна снизу напрямую оповестил об этом. Они всеми своими сверхъестествнными силами умудрились закинуть этого парня обратно за полметра от.       — Джун-и, я безумно хочу тебя, — когда карусель уже остановилась, но люди ещё приходили в себя, прошептал на ухо Джин и, поёрзав на коленях парня, всё-таки встал. На своеобразную пару и так странно косились, даже во время катания, а теперь так тем более.       Намджуна это мало заботило, его больше смущало собственное возбуждение, которое практически нечем было прикрыть, и возбуждённый Сокджин, которому срочно нужно вставить. Срочно. Прыгали они прекрасно, теперь такое же надо повторить и без карусели, в машине, допустим. Идеально, конечно же, было бы дома, на кровати или на столе, на стиральной машинке, в душевой кабине тоже, в кресле, на подоконнике, а также в гостиной просто на ковре. Обязательно нужно записать это в дальнейшие планы на жизнь.       Дорога к выходу из парка — принципиально на ватных ногах; стоило пересечь выход, путь до парковки занял 0.1 секунды телепортом. Ну парням так показалось, потому что сил терпеть не было, а бегать со стояком крайне пренеприятно — как вывод.       — Где ж ключи? — Джун судорожно бьёт себя по карманам, случайно ещё попадает между, скулит жалобно, пока на помощь не приходит Джин и сам засовывает руку не в свой карман. Зато ключи нашёл.       — Сокджин, садись в машину и, чёрт, поехали куда-то уже, — рыкнул Нам и обошёл свою детку, перед этим забрав у парня ключ от автомобиля.       Дальше всё происходило тоже довольно быстро, так как время в парке развлечений пролетело очень шустро, то сейчас на улице уже было довольно темно, и мало кто заметит, что происходит в салоне, но портить ни свою, ни репутацию парня не хотелось, как бы тяжело не было, в прямом смысле, со стояком водить машину — не лучшее занятие, особенно, когда он уже каменный.       Поворот, ещё один поворот, нужно было найти какой-то переулок, чтобы поставить машину и приступить к делу. Джун надеялся, что если не смотреть на объект своих грязных желаний, но возбуждение хоть немного спадёт, ведь он уже успел нафантазировать себе, но не тут-то было. Рука Сокджина скользнула по бедру, а Намджун рыкнул снова.       — Родной, руку убери, в аварию попадём ведь.       — Так тормози уже! — Джин зол, это был вскрик, прозвучало страшно. — Бесишь меня тут своими квестами!       Джун думает, что хоть как-то отвлекаться надо, разговаривать же — самое то, да? Ведь так в кино от отключек отвлекают?       — Джини, солнышко, не истери.       Следующий поток боли пришёлся на плечо водителя, надо же хоть что-то сжимать, если бедро не разрешают. И куснуть тоже можно, раз заткнуться просят, надо же чем-то рот занимать. Только вот Нам от этого не легче нифига, он же руль как бы держит, за дорогой немного следит, а ещё, кажется, зарекается с Джином на свидания ходить. Ездить точно. Если что, вокруг дома пешком — чем не свидание?       — Останавливай эту чёртову машину и трахни меня уже, — голос до мурашек пробирает, и Нам слушается, сворачивает и глушит мотор. Нам сразу же отодвигает сидение и опускает спинку, а второй, не теряя времени, тут же садится на колени к самому сексуальному и желанному парню и завлекает его в поцелуй. Ладони тут же скользнули под одежду, чёрный облегающий свитер, удачно подчёркивающий прекрасное телосложение, но снять его всё равно хотелось неистово.       Намджун же отвечает так же несдержанно, словно куда-то спешит, но на деле просто не может вести себя спокойнее, когда желание буквально разрывало изнутри. Если бы он мог разорваться и превратиться в десятки маленьких Намджунчиков, он бы зацеловал своего парня со всех сторон одновременно, а сейчас приходилось только сжимать его задницу, поглаживать бёдра и расстёгивать брюки, которые в безочерёдном порядке надо снять и откинуть подальше.       Преимущество машины разве что в том, что потом шмотки не надо будет по всему микрорайону искать, минус же — рост парней. В общем-то, их беда, что они не полторашки. За пределами этой машины — это явный плюс. А сейчас бонусом просто можно копчиком стукнуться о рычаг передач или красивой макушкой о крышу, но это уж если слишком сильно прыгать будет. Главное же правило — откинуться и наслаждаться. А ещё:       — У какого, уважающего себя, мужчины нету презервативов в бардачке?! — Джин уже раздет и бунтует.       — Что? Милый, мы же уже не раз без него-то…       — А может, я бананов хотел нанюхаться?!       — Ох, — тяжёлый выдох, закатанные глаза, — я куплю тебе много связок свежих, вкусных бананов, иди сюда уже, — чтобы поцелуй запечатлеть развязный очень. Он любит, на самом деле, заскоки Джина так же, как и самого Джина. Надо будет сказать ему об этом.       — Чёрт, это не самая лучшая наша идея, — в очередной раз ударившись макушкой о крышу машины, проговорил Джин, пока второй парень разрабатывал его пальцами и, в наслаждении прикрыв глаза, покусывал губу, пока его парень надрачивал ему своей свободной рукой.       Не особо удобно и без смазки немного больно, но этот эксперимент в его жизни должен был произойти, как это вообще, ни разу секса в машине не было, не надо так.       Намджуну тоже было не сладко, стенки так сдавливали член, что парню и самому было больно, но желание взять любимого прямо здесь и сейчас было выше, чем какая-то там боль. Кстати говоря, он ещё ни разу не называл его так, хотя в мыслях часто вспоминает именно так, странно.       — Сильнее, — стонал Джин, ударяясь то о руль, то о стекло локтем, то коленкой зацепит что-то, ещё крыша такая неправильно твёрдая, что голова будет болеть, как после хорошей попойки, но ему там так хорошо, и губы Джуна так правильно целуют его, жарко и часто, будто его цель — оставить как можно больше отметок на теле Кима.       Джун рычит, пытается не причинить боли своему сладкому мальчику, второй в отместку ласковости вгрызается в его плечо неистово и позже будет любоваться синей отметиной, вымаливая прощения, хотя и злиться на него никто не будет.       — Прости, — говорит Джин, утыкаясь носом в шею, вот бы больше не грызануть никуда.       — Всё нормально, — и какого-то хрена трогательно. Бесконтрольный Джин — зрелище душещипательное; он уже приловчился, не ударяется ни обо что и глубже просит, ему надо больше Джуна, чтобы через края, чтобы не выдохнуть.       Слишком плавный переход, что Джин и не заметил, как к нему стали относиться, словно… к любимому человеку. Так мягко, внимательно, за все те встречи с Намджуном, сегодня же разом осознание обрушилось, растрогало до глубины и привело в эту машинку.       — Джун-и, скажи мне что-то, — на ухо просит, и двигается максимально возможно быстро, чтобы не ударяться ни о что, ему мало, мало всего Намджуна, хочется его голое тело, целовать все доступные места, быть перед ним доступным, отдаваться, но только ему.       — Джин-и, — перехватывает удобнее одной рукой за спину, а вторую на член партнёра кладёт. — Любимый мой, такой красивый, — шёпот иногда на хрип переходит, ну кто разговаривает в таком-то деле? — Невероятный, хочется тебя целовать всего, ласкать и трахать во всех местах и во всех позах, — кусает за губы, проводит языком по ним же, чем вызывает стон у доктора, — не отпущу тебя сегодня никуда, и завтра тоже, никогда не отпущу. — А теперь поцелуй уже в ключицу пришёлся, но от этого так кайфово, а ещё Сокджина ласкают со всех сторон, и чувства зашкаливают. Это он только что признался ему так в любви? Правда?       У Нама галантность в крови, а романтика не укатится к чёрту, потому как сегодняшний день отпечатался впечатлительным отличием предыдущих встреч, точка отсчёта положена отсюда.       — Ого-о, — воет Джин, ему, на самом деле, «люблю тебя» просто хватило б, а тут ещё приукраисили так, что оргазм лишь от этого можно словить. Только вот загвоздочка одна, в том заключается, что в помутневшем страстью взгляде полностью меркнет способность думать, даже над сказанным, это напутствие мурашкам пробежаться по спине, а вот рука Джуна на члене красноречивее некуда, с каждым сдвигом вдалбливает своё отношение. Пиздец на радаре — 3407*.       Ещё несколько движений, и Джин кончает на живот Нама, до боли вцепившись ему в плечи, и прогибается в спине, насколько позволяет положение. Джун ещё раз вошёл в содрогающееся в оргазме парня и тоже кончил внутрь, хоть и знал, как Ким этого не любит.       — Ты будешь жить только потому, что мне было офигенно хорошо, — бубнит Джин, опираясь своим лбом о лоб парня.       — О, я рад, — проводит по спине любимого и, закрыв глаза, тянет улыбку. — Но я, вообще-то, надеялся на продолжение у меня дома, но если ты не…       — И чего ты ждёшь тогда? — удивлённо спросил парень, поставив руки в боки.       Для уточнения — он всё ещё сидел на члене Намджуна, которого эта ситуация искренне веселила.       — Ну как думаешь, любимый, чего я жду?       — Музыкального сопровождения! — Дошло до Джина, который развернулся и начал что-то клацать. И всё-таки слез с члена. По салону разлилась совершенно хреновейшая песня.       Всей дебильностью своего поведения Джин просто пытался прикрыть своё смущение. Казалось бы. Но такового у него не имелось с самого выпуска, оно навеки запечаталось в том неловком студентике, не решившемуся ни разу подойти к Джуну.