Отпуск в январе, или Хождение за три моря

— Счастливого Рождества, миссис Лонгботтом! — чудом не запачкав сажей новое пальто, Северус грациозно выбрался из камина и бесшумно, как и положено приличному вампиру, приблизился к барной стойке. — Соблаговолите вызвать такси в Хитроу на моё имя. И, прошу вас, быстрее: у меня очень мало времени. — Слушаюсь, профессор Снейп, сэр! — молодая хозяйка старейшего (крошечно-невзрачного и замызганно-обшарпанного) паба магического Лондона — миссис Ханна Эббот-Лонгботтом — сильно вздрогнув от неожиданности, но мгновенно сориентировавшись, быстро схватила телефонную трубку. Деловито постучав по рычажкам раритетного аппарата, барменша принялась бойко накручивать эбонитовый диск, наизусть набирая номер. — И вас с Великим праздником, сэр! — и, тихо и кратко переговорив с невидимым собеседником, приветливо заулыбалась: — Ваша машина придёт в течение пяти минут. Что вам пока предложить? Чайку? Кофейку? Горохового супчику? — Мерси, мадам! Я не голоден, — Снейп отрицательно покачал головой и, пытаясь быть учтивым со своей бывшей студенткой, изящно присел на высокий табурет и умело (как это принято в светском обществе) завел бессодержательную беседу. — Мы давно не виделись, миссис Лонгботтом. Как идут дела? Здоров ли ваш супруг? Дети? Леди Августа? — Благодарю вас, сэр! У нас всё в полном порядке, — как в старые добрые школьные времена — бодро и без запинки, будто бы отвечая вызубренный урок — отрапортовала Ханна. — Невилл в командировке, и, надеюсь, явится к ужину, если ничего не перепутает. Вы же в курсе, профессор: он такой рассеянный! Наши малютки гостят у прабабушки Лонгботтом. Старушка в добром здравии, чего и вам желает! Внезапно информативный монолог был прерван дребезжащим телефонным треньканьем, Северус догадался, что такси подано, и, подхватив багаж, сдержанно поклонился. — До свидания, мадам! — он искренне уважал Ханну и справедливо полагал, что законную жену мистера Лонгботтома (у которой хватает сил терпеть под боком мужа — «ходячую катастрофу») давным-давно пора наградить какой-нибудь высокой правительственной наградой. Орденом Мужества, например. И как можно быстрее — при жизни, а не посмертно. — Кланяйтесь от меня супругу и леди Августе! И, пожалуйста, берегите себя. Решительно свернув разговор, Снейп двинулся к выходу, раздражённо отмахнувшись от надтреснуто звякнувшего медного колокольчика, подвешенного слишком низко, с трудом приоткрыл просевшую дубовую дверь и элегантно просочился в магловский мир. Короткий зимний день медленно угасал. Ярко-малиновый солнечный шар привычно клонился к закату, лениво опускаясь в пышные перины снеговых облаков, и на Чаринг-Кросс-роуд уже смеркалось, однако уличные фонари — электрические, но умело стилизованные под старину и напоминающие газовые — пока не горели. Немного поодаль — в двух шагах от входа в магловский книжный магазин — Северуса уже ожидал знаменитый лондонский таксомотор: комфортный и просторный классический чёрный кэб с жёлтыми «шашечками» на крыше был аккуратно припаркован строго параллельно бордюру. Водитель, в котором Снейп с удивлением опознал Стэнли Шанпайка, нетерпеливо топтался на тротуаре, жадно затягиваясь дешёвенькой папироской. При виде этой живописной картины маслом Северусу, которого ещё никто и никогда не упрекал в трусости, малодушно захотелось вернуться в «Дырявый котёл» и выпросить себе любого другого шофёра. Экстрим-поездка с недалёким и неадекватным бывшим кондуктором «Ночного рыцаря», не пойми как переквалифицировавшимся в магловские таксисты, была, мягко говоря, не совсем желательной. Ибо Снейп очень дорожил собственным здоровьем, и потерять его в нелепом ДТП по вине подслеповатого и невнимательного Шанпайка и вовсе не планировал. — Уважаемый профессор! Кого я вижу! Сколько лет, сколько зим, — улизнуть незамеченным не вышло. Снейп неосмотрительно поскользнулся на присыпанной пушистым снежком замерзшей луже, но стараниями Стэна был своевременно избавлен от позорного падения и заботливо усажен в тёплый салон. — Это вы заказывали такси на Дубровку? — В аэропорт Хитроу! — от всей души рявкнул Северус, вовремя вспомнив, что он, в конце концов, боевой маг и при малейшей опасности сумеет сконцентрироваться и грамотно отреагировать. — Помедленнее! И на дорогу смотри, деятель! «Не будите спящую собаку», — тотчас припомнилось Снейпу. Туповатый и хамоватый бывший студент Хогвартса, с трудом одолевший всего пять курсов, запомнился пустым и вздорным спорщиком, не нуждающимся в чужих советах, и Северус, ожидая ответного взрыва эмоций, нащупал в кармане волшебную палочку. Но Стэн повёл себя непредсказуемо: начисто игнорируя грубость, он лишь согласно кивнул и, внимательно вслушавшись в монотонные звуки работающего двигателя, плавно тронулся с места. Потом, повинуясь правилам дорожного движения, послушно притормозил на переходе под первым же попавшимся на пути светофором. И дальше в том же духе. Видно, любовь к лихой езде в заколдованном трёхэтажном автобусе осталась в прошлом, и с годами Шанпайк остепенился. Он вёл машину профессионально и бережно и, что уж совсем невероятно, скромно помалкивал. Видно, почуял, что именитый пассажир не в настроении и к пустой болтовне ни в коем случае не расположен. Вполне успокоившийся Северус, удобно расположившись на заднем сидении, с любопытством огляделся по сторонам — достопримечательности Вестминстера он знал совсем неплохо. Вот за окошком показалась Трафальгарская площадь, нарядно украшенная и празднично подсвеченная, приветливо подмигнули огоньками новогодних гирлянд живые ели на Пэлл-Мэлл и Пикадилли. Согласно заданному маршруту Шанпайк уверенно рулил на запад, и, миновав Найтсбридж, такси покатило по Бромптон-роуд. Снейп узнал и этот район: не далее чем вчера он впервые побывал в Кенсингтоне и Челси, ведь именно здесь — на распродаже в универмаге «Harrods» — было приобретено его новенькое кожаное пальто. Далее пошли незнакомые места, и запоминать дорогу не имело никакого смысла. Ничего страшного пока не случилось, и Снейп незаметно для себя забылся лёгким сном. Проснулся Северус от деликатного покашливания Шанпайка, они уже никуда не ехали, и в лобовое стекло отлично просматривалось стеклянно-бетонное с частыми металлическими вкраплениями фантастично-мегалитическое сооружение аэропорта. — Прибыли, значит! — солидным баском сообщил Стэн. — С вас, господин Снейп, ровно сорок пять фунтов согласно счётчику. — Благодарю, — Северус, не торгуясь, заплатил запрашиваемую сумму, щедро премируя Шанпайка десятью галеонами. — Прощайте! И, ловко выбравшись из авто, устремился вслед за толпой в призывно-распахнутые двери нужного ему терминала за номером пять, попутно раздумывая над превратностями судьбы, которая умудрилась-таки перековать мечи на орала и вылепить из юного хвастуна-задиры вполне разумного взрослого человека. Дальнейшая обязательная для всех будущих авиапассажиров программа (состоящая из трёх элементов: регистрации билетов, паспортного контроля и посещения Duty Free — торгового центра беспошлинной торговли) прошла для Северуса без сучка и задоринки. И он, весьма окрылённый сим фактом, направился обозревать прочие доступные достопримечательности аэровокзала, надменно игнорируя чужое пристальное внимание. Снейп давно привык к тому, что его демонически-богемная внешность сразу бросается в глаза — неотразимый облик уже ничем не испортить (даже демократичными светлыми джинсами и ярко-красной толстовкой), а особого вампирского обаяния — как шила в мешке — не утаить. Словом, и этот выход в люди можно было считать вполне состоявшимся: Северусу опять удалось эпатировать широкие народные массы, в полной мере насладившись целым фейерверком чужих противоречивых эмоций. Некоторые приоткрыли рты в немом восхищении, другие пустили слюни в полном обалдении, третьи презрительно наморщили носы, но равнодушным не остался никто. Кроме того, масла в огонь Северусовой неподражаемой самобытности подлили винтажные аксессуары — кожаный саквояж и чёрный зонтик-трость, которые ассоциировались у окружающих с вполне конкретными популярными персонажами кинематографического эпоса. Причём преимущественно с женскими. Один раз Снейпа довольно громким шёпотом сравнили с Мэри Поппинс (которая «до свиданья!»), во второй — с «моей ужасной няней» Макфи. Но на неавторитетное мнение невоспитанных маглов Северусу было глубоко плевать с гигантской секвойи. Он и сам прекрасно понимал, что ретро-предметы гардероба никак не вяжутся с его сегодняшним образом, решённым в улично-повседневном стиле. Но отказаться от этих неординарных дополнений к костюму Снейп уже никак не мог: в длинный стержень зонта по совету Люциуса была вмонтирована запасная волшебная палочка, а в небольшом чемоданчике, который отныне гордо именовался ручной кладью, хранился весь новый гардероб. Вдоволь нагулявшись и слегка утомившись от нескромно-пристального внимания к своей нестандартной персоне, Северус решил посидеть в кафе и передохнуть: трость, с непривычки сильно стесняющая движения и ужасно мешающая при ходьбе, порядком надоела, а увесистый саквояж уже отмотал все руки. Но, увы и ах! А что верно — то верно: покой нам только снится. Даже тут — в укромном уголке маленькой и чистенькой кофейни — Снейпу не удалось избавиться от назойливых взглядов беспардонно-пялящихся на него посетителей. Поэтому своевременное приглашение на посадку в самолёт очень обрадовало, и Северус, всем сердцем отозвавшись на призыв диктора справочного бюро, бодро рванул к выходу. Но в салоне самолёта случился непредвиденный форс-мажор: его место оказалось занятым заполошной немолодой полноватой дамой, хватившей лишку рентген-лучей внутри рамки-сканера при таможенном досмотре и самозабвенно верещащей что-то на незнакомом Снейпу языке. Явление местных блюстителей порядка в лице двух стюардов помогло мало: при виде красивых статных парней в строгой униформе толстуха и вовсе пришла в полнейший экстаз. Визгливо вскрикивая и не совсем прилично жестикулируя, эксцентричная мадам однозначно дала понять, что насиженное пассажирское кресло никому, никогда, ни за что и ни при каких условиях добровольно не уступит. Дело осложнилось тем, что к дискуссии подключились неравнодушные пассажиры. А ближайший сосед дебоширки, попавший в самый эпицентр конфликта, заговорщически подмигнул упорно-помалкивающему Снейпу и попытался, чуть привстав и активно двинув тазом, столкнуть опасную спорщицу в проход. Возмутительное безобразие закончилось для Северуса лишь с приходом командира экипажа. Он, сходу оценив непростую ситуацию, откозырял Снейпу по всем правилам воинского устава и, настойчиво поманив его за собой, сопроводил в другой отсек, отгороженный от общего салона плотным занавесом. Там — в полупустом бизнес-классе — капитан-командор (впрочем, первый пилот вполне мог носить иное звание, в которых Северус совсем не разбирался), сдержанно извинившись, вежливо предложил уважаемому пассажиру занять любое приглянувшееся свободное место. Затем, избавив Снейпа от ручной клади, ловко поместил нехитрый скарб на багажную полку, деликатно попросил отключить принадлежащие Северусу электронные приборы и предупредительно показал, как застегивается и затягивается ремень безопасности. После всех необходимых манипуляций бравый офицер, ещё раз учтиво поблагодарив за понимание, молниеносно скрылся в кабине экипажа. Снейп, приготовившись к неминуемому полёту, обречённо закрыл глаза и попытался расслабиться. Но не тут-то было: теперь вниманию немногочисленных обитателей VIP-ложи был предложен краткий инструктаж в исполнении дежурно-улыбающейся молоденькой бортпроводницы, страшно нервничающей перед первым в своей коротенькой жизни дальнемагистральным рейсом и напуганной предстоящим восьмичасовым перелётом ничуть не меньше подопечных пассажиров. Чутко уловив чужие эмоции, Снейп тоже слегка оробел. Поступившая следом информация о спасательных жилетах, хранящихся под креслами на случай аварийной посадки на воду, уверенности в завтрашнем дне совсем не добавила. К тому же, как понял Северус, когда самолёт внезапно окажется наплаву, то первое, что от него потребуется — не поддаваясь панике, самостоятельно выбраться из кабины наружу — в открытое море. И только строго после этого (не раньше и не позже!) он сможет надуть ярко-оранжевое индивидуальное плавсредство, дёрнув за специальную верёвочку. Это малорадостное известие немного шокировало. Кто знает, сработает ли в океанской пучине «аварийка», выданная Малфоем? Если артефакт заклинит, тогда дело будет полный швах: в детстве Снейп еле-еле научился плавать «по-собачьи», а нырять сроду не пытался. Где уж тут надеяться на собственные силы? Северуса утешало только то, что в нужный момент обязательно проснутся какие-нибудь специальные вампирские навыки. Например, внезапно откроется второе дыхание, и он наконец-то почувствует себя уверенно-плывущей рыбой, а не ржавым топором, которого так и тянет ко дну. Но, оказывается, жизнь — штука полосатая, и состоит не только из плохих новостей. Внимательно выслушав дальнейшие объявления, профессор заметно приободрился. Пусть коварная солёная вода — пока не его стихия, зато с чистым воздухом на высоте порядка семи миль над уровнем моря наверняка не возникнет никаких проблем. И при случайной разгерметизации самолёта в процессе полёта он — Северус — точно не осрамится. Теория использования кислородной маски, которая в нужный момент сама собой вывалится из верхней панели прямо на голову, показалась простой и доступной. И Снейп решил, что ему вполне по силам достойно справиться с пластмассовым намордником, тугой резиночкой и прозрачной трубочкой, прифигачив всю эту ерундовину вначале на собственное лицо и только потом совершив точно такую же процедуру над физиономией соседа, внезапно растерявшегося или замешкавшегося по уважительным причинам. Долгожданный ультраперфоманс под кодовым названием «Рулёжка и взлёт» к всеобщему удовольствию прошёл без особых эксцессов — у Снейпа лишь слегка заложило уши. А совсем скоро вполне освоившийся Северус буквально прилип к иллюминатору, с интересом наблюдая за набором высоты и мысленно прощаясь с взлётными огнями лондонского аэродрома. Он и оглянуться не успел, как проворные стюардессы щедро наделили всю честнýю компанию первоклассным виноградным вином и вакуумными упаковками с различными деликатесами. С удовольствием закусив волованом из слоёного теста с чёрной икрой и бутербродом с осетриной горячего копчения, Снейп подумал, что самолёт, в вообще-то, дело хорошее. А после овощного салата, телячьей отбивной со сложным гарниром и кофе со сливочным ликёром однозначно решил, что летать ему очень даже нравится. После ужина общее освещение в салоне погасили. Но спать пока не хотелось. И Северус, воспользовавшись точечным светильником, вмонтированным в багажную полку, тихонько зашуршал глянцевыми страничками гламурного журнала, который шёл в одном комплекте с дорожным набором для сна, прилагаясь к надувной подушке, флисовому пледу, махровым тапочкам, светонепроницаемой маске для глаз и ватным берушам. На форзаце печатного издания тотчас обнаружилась реклама известного модного дома, предлагающего новую коллекцию ювелирных изделий. Снейп, размечтавшись о подарках и сувенирах из Индии для «своих старичков» — Минервы, Филиуса и Рубеуса — невидяще уставился на пассажира, занимающего место в том же ряду — сразу через проход. Однако скоро опомнился, заметив подозрительные шевеления и, недоверчиво приподняв бровь, внимательнее всмотрелся в соседа напротив. Болезненно-худой и бледный молодой мужчина, одетый модно и дорого, уже успел ослабить узел шикарного галстука. А теперь, глядя на Снейпа затуманено-шальными глазами, лихорадочно расстёгивал жёсткий воротник накрахмаленной белой сорочки, пытаясь обнажить шею. — Ну, здрасьте вам через плечо! Что ещё за новости?! — мысленно возмутился недовольный Северус и, пренебрежительно фыркнув, мгновенно отвернулся к окошку, продолжая экспрессивный внутренний монолог: — Да не собираюсь я вас кусать. Даже в мыслях не было. Размечтались, глупенькие! На черта мне сдались всякие язвенники-трезвенники, а также прочий геморрой?! Я, к вашему сведенью, не какой-то там примитивный упырь вульгарис! И деликатесы в виде крови христианских младенчиков и менструальных выделений невинных девственниц в первой фазе менархе (1) мне абсолютно без надобности. Фу! Какая гадость! Снейп брезгливо поморщился и, усевшись удобнее, независимо скрестил руки на груди. Потом решительно развернулся к соседу, готовясь пресечь на корню бесполезный стриптиз и вывести парня из самогипнотического транса. Но, к счастью, никаких кардинальных мер не потребовалось: добровольная жертва кровавой охоты, укрывшись пледом, уже тихонько посапывала во сне. — Вот и славно! — Снейп тотчас успокоился и, закинув ногу на ногу, умиротворенно прикрыл глаза, погружаясь в неторопливые размышления. — Я — вампир неправильный. И далёкие предки мне не пример. Хотя нет! Вру. Дорогие мои праотцы и праматери, простите неблагодарного потомка! И примите гран мерси за хорошую наследственность. Ведь только благодаря вашим генам я сумел пережить укус проклятой змеищи. И ещё. Спасибо Гарри Поттеру за гриффиндорское благородство! Мысленное высказывание о Мальчике-Который-Выжил не имело ни малейшего намека на иронию, ибо Северус ни в коей мере не погрешил против истины. Случилось так, что в тёмную и тёплую майскую ночь финальной битвы за Хогвартс Снейп самоотверженно сражался не только с врагами, но и со смертью, пытаясь самостоятельно залечить развороченное горло. Сначала дело продвигалось довольно бойко: яд магической змеи почти сразу удалось нейтрализовать и вывести из организма. А вот дальше… Хвалёная ускоренная регенерация тканей внезапно дала сбой, и срастить разорванные сосуды (уже не говоря о нервах, фасциях и мышцах) всё никак не получалось. Но тут на счастье Северуса в Визжащую хижину (непонятно: в честь чего и какого рожна?!) Мерлин принёс всклокоченного Гарри Поттера — без очков, но с волшебной палочкой наголо. При виде истекающего кровью Снейпа и без того огромные зелёные глазищи, шокировано распахнувшись на половину худенького лица, сделались ещё больше. Но для человека, ни бельмеса не смыслящего в колдомедицине, Поттер неожиданно быстро пришёл в норму. И вот ведь какой стервец — и тут сумел отличиться!!! Непроходимый невежда не придумал ничего умнее, кроме как применить к живому (правда, уже дышащему на ладан) человеку обычное, но необыкновенно-мощное Репаро. Северус, уже приготовившийся отдать концы, приоткрыл рот, чтобы шепнуть (неважно кому, да хоть бы и недоучке Поттеру!) последнее прости, но не тут-то было. Заклинание, используемое для неодушевлённых предметов, неожиданно сработало, обильное кровотечение немедленно прекратилось, и зияющая рана быстро затянулась. На коже остались лишь обширная гематома да уродливая болячка, впрочем, и она вскорости превратилась в подсохшую корку, и незаметно отпала. Снейп уж было возрадовался, что несносный мальчишка наконец-то отвяжется и оставит его в покое. Но позорно просчитался: одним лишь чудесным исцелением дело не ограничилось. Какого-то лешего Поттеру показалось, что этого маловато будет, и он решил не останавливаться на достигнутом. Неуёмный тинэйджер проворно скинул с себя потную и грязную футболку, неумело замотал ею вылеченное горло, чуть не удушив выздоравливающего пациента. И напоследок покровительственно похлопав офонаревшего от возмутительной фамильярности «любимого» педагога по Чёрной метке на предплечье, умчался резвым галопом навстречу опасным приключениям. И таки нашёл их не только на свою буйную головушку, но и на тощий зад, сойдясь в смертельной схватке с одним из сильнейших и опытнейших боевых магов современности — Томом Марволо Реддлом (для близких друзей просто Лордом Судеб). Но и тут везучий зеленоглазый чертёнок умудрился удивить весь просвещённый Волшебный мир. Схлопотав очередную Аваду Кедавру и даже не поморщившись, он выжил в эпической битве Добра со Злом и покончил с Волдемортом одним простеньким — выученным на досуге — Экспеллиармусом. После чего, повалявшись на больничной койке в лазарете Хогвартса и едва придя в себя после пережитого стресса, гриффиндорский рыцарь без страха и упрёка, засучив рукава, решил перелопатить все загнившие устои старого мира и выстроить счастливое будущее не только себе, но и другим. Для почина он начал с малого, выступив справедливым и беспристрастным свидетелем на долгоиграющем судебном процессе по делу террористической организации «Пожиратели смерти». И опять не оплошал. Неистового Героя-освободителя со товарищи не удалось ни запутать, ни запугать — в ходе разбирательств отчаянные гриффиндорцы неизменно давали максимально-объективные показания. В итоге вину большинства Пожирателей, арестованных сразу после битвы прямо на месте преступления, легко и просто удалось доказать, и осужденных отправили в Азкабан. Правда, некоторых из них, разобравшись, оставили в покое. Активных членов Ордена Феникса и Отряда Дамблдора, а также авроров, участвовавших в Битве за правое дело, и иже с ними представили к достойным наградам. Однако Снейп считал, что в грандиозной Поттеровской деятельности не обошлось без перегибов, и Герой умудрился прилично дать маху, причём аж целых два раза. Во-первых, Поттер смолчал, когда нанятые Нарциссой пройдохи-адвокаты, довольно успешно оперируя фактами, сумели доказать, что белобрысая семейка выполняла подрывную деятельность не добровольно, а по принуждению Волдеморта и даже под Империусом. Благодаря этому Малфои отделались лёгким испугом в виде исправительных работ и внушительным штрафом в пользу государства. Во-вторых, в ходе судебных разбирательств над ним — Северусом Тобиасом Снейпом — Поттер, наоборот, развил слишком кипучую деятельность. Вместо того чтобы помалкивать в тряпочку, внимательно прислушиваясь и присматриваясь к профессиональной работе дипломированных специалистов, нанятых МакГонагалл и Флитвиком для защиты Северуса, невоспитанный мальчишка надумал встрять в юридический процесс, мешая серьёзным людям работать, а законному правосудию вершиться. На каком-то этапе придя к выводу, что именитые адвокаты стараются недостаточно, и Снейпа (как одного из основных фигурантов по делу Пожирателей) того и гляди несправедливо засудят, Поттер решил, что сам займётся правовой защитой. И буквально попёр голой грудью на амбразуру. Помимо целой кипы пергаментов с нотариально заверенными показаниями Орденцев, дружно свидетельствующих в пользу Снейпа, неугомонный гриффиндорец приволок на судебное заседание ещё и увесистый ящик, наполненный пронумерованными флаконами с воспоминаниями покойного Дамблдора. Благодаря представленной доказательной базе социальный статус подсудимого Снейпа тотчас изменился: из презренного предателя-шпиона он моментально превратился в гениального разведчика-резидента, засланного Орденом Феникса в тыл врага для выполнения ответственной миссии. Но и это ещё не всё. Доморощенный адвокат по фамилии Поттер решил не останавливаться на достигнутом, и пустился во все тяжкие, прилюдно объявив уважаемого профессора храбрейшим человеком, неоднократно рисковавшим собственной жизнью ради спасения других, достойным примером для подражания, на которого должна равняться вся современная магическая молодёжь. Из всех вышеизложенных похвал и спетых дифирамбов плавно вытекало следующее резюме: законное место Снейповой героической личности — впереди на лихом коне, а не на Азкабанской шконке. Поэтому профессора никак нельзя судить, а нужно наградить! В общем, Поттеру удалось-таки уболтать присяжных заседателей — Северуса оправдали вчистую. Все ранее выдвинутые обвинения были сняты, и Снейпа освободили из-под стражи прямо в зале суда. И впоследствии даже представили к ордену Мерлина. Таких кардинальных перемен в собственной судьбе Снейп никак не ожидал и не знал, как к ним относится. С одной стороны, всё сказанное о нём на процессе было правдой. Только какой-то слишком утрированной и чересчур гипертрофированной. С другой стороны, какая-никакая, но совесть у Северуса, всё-таки имелась: он хоть и вынужденно, но не меньше других «соратников» был замешан в тёмных делишках Лорда и считал свалившиеся на него почести и награды не совсем заслуженными. Поэтому срочно инициировал встречу с Гарри. В ходе приватной беседы Снейп напомнил Герою некоторые факты своей пожирательской биографии, честно-откровенно признавшись, что однозначно виновен в гибели старших Поттеров. Ведь это именно он подслушал и донёс до Волдеморта содержание знаменитого Пророчества имени Сивиллы Трелони, а, значит, только из-за него — пытающегося выслужиться юного обладателя ещё не поджившего клейма Чёрной метки — были убиты родители Гарри. В этом месте Северусовы покаяния были бесцеремонно прерваны. «Рождённый на исходе седьмого месяца» безапелляционно заявил, что в данном случае сакраментальное предложение: «Казнить нельзя, помиловать!» написано правильно, без пунктуационных ошибок, и запятая поставлена в нужном месте. После он торопливо добавил, что о профессоре Снейпе всё прекрасно знает, отлично его понимает и абсолютно никакого зла не держит, а своими родителями очень гордится. И в первую очередь потому, что мама и папа были боевыми магами — солдатами действующей армии, сложившими головы во имя Великой победы. И вечная им память! А живым — жить. Тут Поттер надолго замолчал и, несколько нервозно поправив неизменные круглые очочки, настоятельно посоветовал профессору перестать морочить голову себе и людям и наконец-то заняться своей исконной педагогической деятельностью. Засим они довольно мирно расстались. Северус, обречённо подставивший шею под Хогвартский хомут, вернулся к преподавательской стезе. А Гарри, ещё немного покрутившись в вихре большой политики, вдруг как-то сразу — в одночасье — исчез из магической Британии. Но не успело всполошившееся министерство забить тревогу, как тотчас выяснилось, что живой и здоровый Поттер решил отправиться на ПМЖ в Румынию и служить в драконьем заповеднике под началом Чарли Уизли. Потом до Снейпа дошли слухи, что Гарри будто бы переехал не то в Болгарию, не то в Венгрию. А однажды знакомые знакомых якобы видели Героя на каком-то экзотическом курорте. Так или иначе, но мирные дни пошли своим чередом. Конечно, Северус частенько вспоминал о Поттерах, но уже без острой боли в районе обугленной войной души. Время лечит. Пережитое постепенно начинало отпускать, яркие эпизоды прошедших лет — тускнеть. На Снейпа навалилась обычная и привычная рутина. Хотя иногда ему думалось, что было бы любопытно однажды повстречать повзрослевшего Гарри. Неспешно потолковать с ним о жизни, обстоятельно помянуть ушедших за Грань и выяснить, на кого из родителей стал похож возмужавший Мальчик-Который-Выжил. На маму — солнечно-улыбчивую Лили — верного друга и надёжного товарища? Или на отца — заносчивого засранца Джеймса? Но тс-с-с! Воистину сказано: о мёртвых либо хорошо, либо ничего. — Эх, Поттеры-Поттеры! «Иных уж нет, а те далече…». Лили, подружка! Ну и ты, Джеймс… Покойтесь с миром, — самолёт неожиданно попал в зону турбулентности, стальная птица внезапно завибрировала, возвращая Снейпа из воспоминаний. — Гарри, будь счастлив! А мне уже давным-давно пора баиньки. Тем временем неприятная трясучка как по заказу прекратилась, и Северус принялся деловито разворачивать плед, готовясь ко сну.