***
За таинственной дверью, ехидно скрипнувшей несмазанными ржавыми петлями и пружинисто съездившей по Поттерову джинсовому заду, обнаружилось самое обычное служебное помещение: не то небольшой склад, не то бумажный архив, в котором ощутимо пахло библиотекой и почтовым сургучом. — Боже мой! Кого я вижу! Наконец-то нас посетил сам мистер Поттер! — в полутёмном углу за рабочим столом восседал облачённый в сине-сатиновый рабочий халат кладовщик (или библиотекарь-архивариус?), записывающий что-то в старинный гроссбух. Однако при триумфальном явлении дорогого гостя «книжный червь» немедленно отложил свою работу до лучших времён и расплылся в счастливой улыбке. — Входите-входите. Мы вас давно ждём. — Э-э-э, — неопределённо протянул Гарри. Конечно, краткость — сестра таланта, но от безмерного удивления велеречивая и чёткая приветственная речь получилась прямо-таки гениальной. — А-а-а… — Пожалуйте сюда. Присядьте. Выпейте воды, — любезно захлопотал предупредительный хозяин, указывая на изящный венский стул с гнутой спинкой из букового дерева. — И умоляю: больше не нервничайте понапрасну! Всё хорошо, что хорошо кончается. Ваша потеря благополучно отыскалась, её сначала сдали в бюро находок, а оттуда передали сюда: в камеру хранения. Вот. Получúте! — на левом мизинце онемевшего от удивления Гарри как по волшебству появилось резное колечко с кроваво-красным камнем. — Проверьте свою вещь на предмет повреждений. Если нет нареканий, распишúтесь здесь и здесь, — под самый нос обескураженного Поттера настойчиво подвинули всё ту же амбарную книгу. — Не буду! — отрицательно помотав лохматой головой, Гарри сумел-таки сосредоточиться и подобрать нужные слова. И, немного суетливо поправив кругленькие очочки, попытался стянуть с пальца чужое ювелирное украшение, но странное кольцо сидело слишком крепко. — Я очень извиняюсь, но это точно не моё! — Ваше-ваше! Даже не сомневайтесь! — энергично не согласился ответственный работник склада. — Носúте смело: гранат в кюстелите (1) — отличный талисман для мужчин, рождённых в первую декаду января под зодиакальным созвездием Козерога. Ах, вот в чём дело… Теперь я, кажется, понимаю причину вашего беспокойства. Однако уверяю вас: так и было задумано. Колечко-то не простое, а обручальное, и, следовательно, предназначено вашему будущему супругу. Да не волнуйтесь вы так!!! Я же говорю: со временем всё прояснится, встанет на свои законные места, на все вопросы будут даны ответы, и самое заветное желание непременно исполнится. Возможно, это случится нескоро, но произойдёт обязательно. Нужно только подождать. Внезапно «человек-загадка без отгадки» звучно ударил в ладоши, и в кладовке немедленно случилась небольшая майская гроза: мертвенно сверкнула молния, басовито ударил гром, и служебное помещение заволокло цветным духовитым дымом. Судорожно-кашляющего и безостановочно-чихающего Поттера моментально как взрывной волной вынесло наружу, а заветная дверь, гулко захлопнувшись, мгновенно исчезла, слившись с кирпичной кладкой. На улице по-прежнему светило весеннее солнышко, и, кажется, абсолютно никто из маглов-экскурсантов ничего странного не заметил. — Гарри, ну где ты ходишь?! Вот непоседа! И когда только успел простудиться? — обеспокоенный мистер Уизли внимательно всмотрелся в слезящиеся зелёные глаза и, вынув из внутреннего кармана пиджака наглаженный носовой платок, самолично утёр сопли внезапно-захворавшему подопечному. — А может, это аллергия? Тогда пойдём скорее в кафе: тут буквально два шага. Раду умеет лечить. Кстати, мы уже опаздываем, и он наверняка нервничает. — Чарли-Чарли, смотри, что у меня есть! — продышавшийся на свежем воздухе Поттер активно пошевелил пальцами левой руки перед лицом будущего мужа. Но таинственное колечко, соблюдая строгие правила совершенной секретности, тотчас сделалось невидимым. — Ага. Поздравляю, — мистер Уизли ловко перехватил хрупкую ладошку и настойчиво потянул Гарри на выход. — Прекрасный сувенир. Потом покажешь. Невнимательное отношение к собственной неотразимой персоне пришлось, мягко говоря, не совсем по вкусу. Но тут — как нельзя вовремя и очень к месту — припомнились необыкновенно подходящие случаю стихи, однажды услышанные от умницы Гермионы. (2) Любовью дорожить умейте, С годами дорожить вдвойне. Любовь — не вздохи на скамейке И не прогулки при луне. Все будет: слякоть и пороша. Ведь вместе надо жизнь прожить. Любовь с хорошей песней схожа, А песню нелегко сложить. Другими словами: семейная жизнь — тяжкий труд, требующий непростого умения терпеть и прощать. Однако не так страшен чёрт, как его малюют, ведь, по словам всё той же энциклопедически-образованной мисс Грейнджер, нашим противоречивым миром реально рулят законы диалектики, центральным местом и краеугольным камнем которых является единство и борьба противоположностей. Проще говоря: где стихи, там и проза, а где шипы, там и розы! Мужественно проглотив горькую обиду и самоотверженно сдержав рвущиеся с языка претензии, Поттер серьёзно призадумался, как бы половчее вызнать точную дату именин будущего мужа. А вдруг Чарли родился летом?! Да нет, такого просто не может быть! Конечно, зимой… Точно-преточно: зимой. (3) Небольшое кафе, где терпеливо поджидал приятелей пунктуальный Думитреску, носило какое-то сложное румынское название, призванное обыграть здешний вампирский колорит. В угоду многочисленным интуристам сводчатый обеденный зал был стилизован под самый настоящий склеп: каменно-сырой, полутёмный и щедро-увешанный искусственной паутиной. Вместо лавок — рядом с грубо-сколоченными дощатыми столами — располагались открытые гробы, в которых надлежало сначала полежать (на счастье!). А потом комфортно посидеть, с аппетитом лакомясь местными деликатесами: густой наваристой чорбой с телятиной и грибами, румынскими голубцами — сармале и необычайно вкусным овечьим сыром, запивая его багряно-красным вином марки «Дракула» и безалкогольной чёрно-бузинной сокатой. — Раду, скажи наконец, что у тебя случилось? — слегка захмелевший Чарли, сидящий в одной домовине с приятелем, крепко обнял Думитреску за плечи и тревожно заглянул в жгуче-карие глаза. — Чем тебе помочь? — решительно поддержал будущего супруга обеспокоенный Поттер. — Спасибо, конечно. Но не сейчас, — небрежно отмахнулся Раду от настойчивых расспросов. — Пока нет дождя, предлагаю продолжить экскурсию: прогуляться по замковому парку, полюбоваться озером, заглянуть в любимый чайный домик королевы Марии и навестить жилище принцессы Илеаны.***
Домой в заповедник приятели вернулись вскоре после общего отбоя — электричество уже отключили. Но трудолюбивый Чарли, неожиданно затеяв горячую дискуссию по поводу какой-то строительной сметы, безотлагательно утащил старшего бригадира в контору, заботливо посоветовав Гарри на прощанье пораньше лечь в постель и хорошенько выспаться. Ибо согласно утверждённому графику дежурств удачливому Поттеру подфартило работать ещё и в это воскресенье. Благовоспитанный Гарри, ответно пожелав высокому начальству спокойной ночи и приятных сновидений, засветил на острие волшебной палочки слабенький Люмос и послушно пошагал в общежитие, попутно анализируя первое полноценное свидание в своей жизни. В связи с этим Поттеру тотчас же припомнилась бессменная староста Гриффиндора мисс Грейнджер, которая охотно поучала неопытных младшекурсниц: «Умри, но не давай поцелуя без любви». На целомудренный первый чмок с меланхолично-печальной Джоу Чанг и слишком навязчивые приставанья темпераментной Джинни Уизли, а также на жаркие лобзанья с Малфоем-младшим Гарри намеренно закрыл глаза: незначительные ошибки молодости в расчёт не принимаются. Зато сегодня всё было по-взрослому: всерьёз и надолго. Он ни перед кем не осрамился и не ударил в грязь лицом, нигде не прокололся, напротив, вёл себя, как подобает порядочному юноше из моральной семьи: сдержанно, скромно и достойно. А теперь, что касается страстного секса: очевидно для половых отношений должны созреть соответствующие предпосылки. Как там говорил музейный кладовщик? Всёму свой черёд, надо только подождать — судьба придёт и на печи найдёт, а суженого и конём не объедешь. Философские размышления, совсем недавно вошедшие в привычку, были пока в новинку и требовали повышенного внимания и самого серьёзного осмысления, может быть, поэтому лесная дорога показалась вдвое короче. Но стабилизированный по всем трём осям (по курсу-крену-тангажу) автопилот, сработав как всегда корректно, не позволил промахнуться мимо знакомого «аэродрома совместного базирования». Замечтавшийся Гарри буквально уткнулся носом в собственную дверь, которая послушно открылась с полпинка: по традициям заповедника общежитские комнаты запирались только на ночь. В Поттеровой индивидуально-персональной комнате таинственно мерцали ароматические свечи, а на его личной полуторной кровати возлежала неизвестная златокудрая прелестница. Наманикюренными пальчиками правой пухленькой ручки прекрасная незнакомка неторопливо нежила бесстыдно-обнажённую грудь. — Пардон, мадам! — какой именно интимный óрган ласкала левая женская рука Гарри выяснять не стал и, поспешно выскочив в коридор, в упор — аки баран на новые ворота — уставился на родную табличку с полюбившейся цифрой тринадцать. — Гарри Джеймс Поттер!!! Сейчас же прекрати этот дешёвый балаган! — командный голос показался знакомым до нервной трясучки, поскольку явно принадлежал незабвенной мисс Джиневре Молли Уизли. — Немедленно иди сюда и прикрой уже эту несчастную дверь! Вот умница. Ну, что ты там скукожился как неродной?! Быстро раздевайся и шагом марш в постель! И только попробуй сказать, что у тебя жутко болит голова! Я тебе сто раз говорила: не можешь — научим, не хочешь — заставим. Давай, сладенький, не тормози. Лежи себе полёживай, смотри в потолок и думай об Англии. Я сама всё сделаю. — Послушай, Джинни! — разумеется, Поттер и не подумал заголяться, хотя входную дверь прикрыл поплотнее, не желая выносить приватные разговоры на всеобщее обозрение широкой общественности. Мисс Уизли, впрочем, как и любой другой представитель рыжей семейки, в упор не понимала завуалированных намёков и словесных реверансов. Поэтому беседовать с ней требовалось прямо, начистоту и называя вещи своими именами. — Я много думал о нас и пришёл к выводу, что ты меня не возбуждаешь. Ну, не встаёт у меня! Понятно тебе?! И вообще… Мне не нравятся женщины. Я предпочитаю мужчин, но не всяких. А таких…взрослых, надёжных, уверенных в себе, образованных, увлечённо делающих карьеру. Необязательно, чтобы они были красавцами, но и уродов мне тоже не нужно, — в этом месте своего развёрнутого монолога Гарри намеревался ввернуть пассаж о горячей любви к рыжим волосам, но его немилосердно перебили. — Снейп! — Джинни, усевшись в постели по-турецки, изящно изогнулась, выудила из-под кровати кружевной бюстгальтер и принялась прилежно прилаживать предмет туалета на пышную грудь с торчащими коричневыми сосочками. — Чего Снейп?! — недоумённо захлопал пушистыми ресничками Гарри: вникнуть в чудеса женской логики сходу не вышло. — Чего-чего!!! Взрослый-уверенный-харизматичный. Ведь это всё о нём! — мисс Уизли уже успела упаковать свою точёную фигурку в легкомысленно-воздушное коротенькое платьице и энергично копалась в дамской сумочке, выискивая косметичку. — Ты разве не в курсе, что Снейп — есть самый главный махровый-премахровый гомосексуальный гей нашего британского магического мира? Так что по всем своим голубым-половым вопросам смело обращайся прямо к нему — не ошибёшься. Адрес точный! Прямиком попадёшь в надёжные и любящие руки. — Неправда!!! — Поттерово настроение немедленно испортилось, а ладони сами собой превратились в крепкие кулачки. — Я точно знаю: профессор Снейп — обычный гетеросексуал самой что ни на есть традиционной ориентации. Потому что в юности ему очень нравилась моя мама. А ты — врушка!!! — Конечно! — согласно кивнула Джинни, продолжая ловко орудовать агрессивно-алой помадой, наизусть — не глядя в зеркальце — подкрашивая сочные губы. — Он — весь из себя натурал до мозга костей. А я — лгунья. И вообще. Куда мне до него?! Где уж нам уж выйти замуж? Я и так уж дам уж вам уж! Знаешь что, дорогуша?! Я, пожалуй, пойду. А ты оставайся. И целуйся со своим Снейпом сколько влезет!!! Желаю вам большого семейного счастья и долгих лет жизни! Общий привет! С трудом застегнув тугую петельку на модной мантии и всунув босые ступни в лаковые лодочки, Мисс Уизли дробно поцокала пятидюймовыми шпильками на выход, плавно покачивая умопомрачительно-стройными бёдрами. Поттер стремглав бросился следом, но, заложив крутой вираж в тёмном коридоре, шустро срулил в другую сторону: отныне его жизненный путь всегда будет лежать в противоположном направлении. В частности, сейчас он со всех ног летел в душевую, дабы немедленно смыть с себя всю грязь: и материальную — пыльно-уличную, и душевную — липкую и мерзкую, в которой его пóходя искупала бывшая боевая подруга. Джинни, наконец-то выбравшись на улицу, горестно вздохнула и сокрушённо покачала головой, рефлекторно поглаживая пока ещё плоский подтянутый животик: она была безнадёжно, окончательно и бесповоротно беременна. Сроки принятия решения уже поджимали (не успеешь оглянуться, как пузо на нос полезет!), а юркий и скользкий Поттер опять сорвался с крючка не околпаченным и не окольцованным, поэтому именно сейчас мисс Уизли требовалось выяснить: что делать, с чего начать, и кто виноват. Однако при одном только воспоминании о виновнике сего торжества — вероломно-бросившем её любовнике, а главное, о его великолепном девятидюймовом детородном органе в горле моментально пересохло, чувствительные сосочки напряглись в поролоновых чашечках типоразмера D, в животе приятно потеплело, затейливо-подстриженные лобковые волосики немедленно взмокли. — Вот это мужик!!! Жеребец. Бык-производитель. Не чета этому задрыге Поттеру! — мисс Уизли срочно понадобилось присесть на деревянное общежитское крылечко: ноги, обутые в новые тесные туфли, уже не держали. — Как же я хочу тебя в себе, мой тигр!!! — Джинни ловко запустила руку под мантию (трусиков она не признавала). — Кобе-е-е-ель!!! — в общем, бурный оргазм подкрался незаметно. Эти нехитрые, но энергичные телодвижения ожидаемо добавили жизненного оптимизма. Хитроумные мозги как-то сразу встали на своё законное место. Тем более что мисс Уизли припомнила подходящий афоризм: «Из каждого безвыходного положения всегда найдётся два выхода». С одной стороны получалось, что вот прямо сейчас следует податься в Хогвартс, а там обратиться к мадам Помфри. По слухам, предприимчивая и рукодельная Поппи никогда не брезговала подпольными абортами. И довольно охотно пользовала некоторых ничегошеньки не смыслящих в современных методах контрацепции юных неопытных девиц, потихоньку-полегоньку навострившись справляться с медицинскими манипуляциями по прерыванию незапланированных беременностей самостоятельно, а главное, втайне от Свято-Мунговских колдогинекологов и строгих родителей. Но с другой стороны ребёночка очень-очень хотелось оставить и подарить ему счастливую жизнь. Наверняка у нее родится хорошенький мальчик — точная копия своего непутёвого папаши. Или прелестная златовласая девочка. А может, это будет двойня?! И она — Джинни Уизли — тоже не обсевок в поле, поэтому обязательно подыщет своим кровиночкам самого лучшего в мире отчима или идеальную мачеху. Так! Стоп!!! Ну, конечно! Луна Лавгуд! Тебя-то мне и нужно! Как это она могла позабыть о старинной школьной подружке?! Вернее о её нетрадиционной сексуальной ориентации. Ведь на недавнем междусобойчике подстриженная «под ноль» и принаряженная в стиле унисекс эксцентричная Луна вдруг во всеуслышание объявила себя активной лесбиянкой-бучем (4). А после весь вечер окучивала Джинни, предупредительно подливая прохладного шампанского в её бокал и горячо нашёптывая на ушко возбуждающие комплименты, основная мысль которых сводилась к тому, что мисс Лавгуд просто обожает рыженьких грудастеньких и ногастеньких куколок-балетниц-воображуль-и-сплетниц. Кроме того, она однозначно намекала, что готова хоть сейчас вступить в долговременные и серьёзные отношения с одной из таких цыпочек — самой достойной. Помнится, что против малых деток, если таковые уже имеются в наличии у предполагаемой партнёрши, Луна нисколько не возражала. Даже наоборот, заявляла со всей ответственностью, что если старательная любовница сумеет зарекомендовать себя изобретательной постельных дел мастерицей и хорошей-послушной-прилежной девочкой, то в недавно отреставрированном фамильном особняке Лавгудов чужих отпрысков тоже не обидят — примут как родных и воспитают как собственных горячо-любимых наследников. Тем более что в распоряжении Луны находятся богатейшие финансовые возможности, вполне достаточные для достойного содержания большой семьи: с полгода назад на неё неожиданно свалилось многомиллионное наследство неведомой заморской тётушки. — Луна, любовь моя! Жди меня, и я вернусь, — мисс Уизли решительно выхватила из сумочки многоразовый межконтинентальный порт-ключ, выданный для служебного пользования и закамуфлированный под магловский мобильный телефон, и уверенно потыкала пальчиком в нужные кнопочки. — Уже лечу-у-у, май лав! — Джинни тотчас же растворилась в чистом горном воздухе, напоследок запоздало обозвав себя неблагодарной эгоисткой. Ведь в кои-то веки побывать в далёкой Румынии и не повидаться со старшим братиком Чарли — это с её стороны самое что ни на есть скотское свинство! Но что теперь поделаешь? Права народная мудрость: умная мысля приходит опосля, а своя рубашка всегда ближе к телу. Тем временем вышеозначенный мистер Уизли возлежал в разворошенной постели, блаженствуя в объятиях законного супруга. После первого — очень достойно отыгранного жарко-темпераментного тайма — Чарли всегда требовался небольшой перерыв. Их магический брак, по независящим от воли супругов уважительным причинам, не так давно превратился в гостевой: господин Уизли внезапно пошёл на повышение и вынужденно перебрался в другой город, а любимый муж так и остался в заповеднике. Редкие желанные встречи обычно происходили по выходным и нерабочим дням и расценивались супругами, как долгожданные праздники. — Рыжик! — Раду нежно поцеловал мужа в веснушчатую шею и легонько пощекотал за ушком. — Мы женаты уже три года. Я думаю: настало время официально представиться твоей семье. — Солнце моё! — Чарли недоумённо вскинул тёмно-рыжие брови. — Откуда такая блажь? Ты же сам хотел сохранить всё в тайне. Я, конечно, нисколько не возражаю, но хочу понять, какая муха тебя укусила. — Не муха, а этот маленький англичанин, — Думитреску настойчиво погладил супруга по широкой волосатой груди, намеренно задевая немедленно затвердевший сосок. — И не укусил, а немного шокировал. Сегодня мне совершенно не понравилось, как он на тебя таращился. — Так вот в чём дело! — наконец-то прозрел недогадливый Чарли. — А то я, грешным делом, подумал, что у Гарри опять какие-то нелады со зрением. Я заметил: он слишком часто моргает и постоянно щурится. Слава Мерлину! Значит, с его драгоценным здоровьем всё как обычно. — Ну, конечно! Ваш национальный герой в полном порядке. И родная магическая Англия может спать спокойно, — ехидно-ядовито ухмыльнулся Раду. — Если хочешь знать, то упражнение, которое упорно демонстрировал наш невинный малыш, называется «Стрельба глазами». Его несложно освоить, зато на такой умелый кокетливый флирт легко ведутся даже самые ушлые господа, а уж о таких бесхитростных простаках вроде тебя даже говорить нечего. — Отлично! — внезапно мистеру Уизли пришла на ум замечательная идея немного поддразнить ревнивого супруга. — Наш Гарри — очень привлекательный мальчик. Послушай, а как ты смотришь на этакий пикантный тройничок в нашей постели? — Хватит придуриваться! Тут дело серьёзное, — тотчас окоротил слишком легкомысленного супруга благоразумный Думитреску. — Скажи мне, зачем ты взвалил на себя такую громадную ответственность? Давай-ка пораскинь мозгами, что с тобой сделают возмущенные налогоплательщики, если этот ваш Поттер случайно травмируется. Ча-а-арли, родной! Умоляю! Пока не поздно, отправь его куда-нибудь подальше: глаз долой — из сердца вон, например, в длительную командировку. А ещё лучше зашли Гарри на зарубежную стажировку. Ну, предположим, в Коппарберг. (5) И пусть он там разводит драконов…шведских тупорылых или норвежских горбатых…себе на доброе здоровье, а от тебя наконец-то отвяжется. — Возможно, вполне возможно. Только надо хорошенько подумать, как половчее обстряпать это дельце, а в понедельник ещё посоветоваться с начальством, — мудрый супруг всегда давал дельные советы, и с души Чарли немедленно свалился тяжёлый камень: нянчиться с Поттером, сдувая с него микроскопические пылинки, в долгосрочные планы господина Уизли не входило совершенно. — Но это всё потом. А сейчас немедленно иди ко мне. И продолжим. Мерлин великий! Если бы ты только знал, как я люблю тебя, мой Раду…моё счастье.