***
— Вот-вот! Что и требовалось доказать. Как я и предполагал с самого начала, никто тебя не сглазил, — понятливо закивал коротко-стриженной головой Крам и зашевелился, удобнее устраиваясь на больничном стуле. На протяжении всего наиподробнейшего Поттерова отчёта «о проделанной работе» он хранил многозначительное молчание, зато теперь решил отвести душу и наговориться всласть. — Радуйся: отныне ни дамочке Уизли, ни прочим тёмным магам никакая мерзопакостная гнусность по отношению к тебе будет просто не по силам. Колечко-то непростое, а обручальное, да плюс ещё и широкого спектра действия, в том числе — охранное. И помимо всего прочего обручалочка-то, видать, со сложным характером, вернее, с ма-а-аленьким таким секретиком: волшебный артефакт любыми путями будет блюсти твою чистоту и невинность до тех пор, пока не повстречается с парным украшением на левом мизинчике истинного магического партнёра. И не абы какого, а вампирских кровей. Так что суженый-ряженый заполучит тебя в свою тёпленькую постельку абсолютным девственником, строго после заключения магического законного брака и никак иначе. Но уж и ты, будь добр, веди себя соответственно: береги платье снову, честь смолоду, на чужих мужиков не заглядывайся, глазки не строй, попой не виляй, а об адюльтерах даже и не задумывайся. Иначе раскатает тебя этот…кхм-кхм…«пояс супружеской верности» в тонкий жареный блин так, что полетят клочки по закоулочкам. В общем, большой привет с земным поклоном и горячим поцелуем от наших друзей-кровососов. — А ты откуда знаешь?! Ну, про вампиров… — вопреки всему загадочно-готическая история не напугала совершенно, а наоборот, приятно пощекотала нервы, раздув до небес костёр чрезмерного любопытства, и Гарри, беспечно позабыв обо всех былых недомоганиях, нетерпеливо жаждал выяснить волнующие кровь подробности и нюансы будущего семейного счастья. — А когда я повстречаю Его? А где? И как понять, что это и есть Он? — Не тарахти, как магловский трактор! Судьба — дама серьёзная. Сам понимаешь: жизнь прожить — не поле перейти, — степенно осадил Крам слишком (с его точки зрения) легкомысленные Поттеровы восторги. — А посему отвечаю на вопросы по мере их поступления, но в обратном порядке. Первое. Самое главное, прислушивайся к колечку. Оно в нужный момент сработает: подаст некий знак. В общем, мимо своего женишка точно не пройдёшь. Шандарахнет со всей силы так, что мама не горюй! Сразу узнаешь почём фунт изюма. Одним словом, сам разберёшься, когда надо будет. Понятно?! Тогда пойдём далее. По поводу кровососов, достопочтенный милорд, я вам со всей ответственностью заявляю: знаю о них многое, практически всё, потому как мой благоверный супруг является одним из достойнейших представителей гемоглобинозависимых волшебных существ. И слава преблагому Мерлину, не оборотень какой-нибудь задрипанный, а самый настоящий чистокровный высший вампир в энном поколении! — Так ты женат!!! — возликовал безмерно счастливый за приятеля Поттер. — Поздравляю! Ой, а расскажи, как у вас с мужем сладилось, если не секрет, конечно. — Да какие уж тут тайны. Тем более между своими, — поощрительно заулыбался Виктор. — Так и быть. Как старший товарищ, поделюсь своим печальным опытом. Так что учись, студент, пока я жив, и постарайся никогда не повторять чужих фатальных ошибок. — Тебе с ним плохо?! — всерьёз забеспокоился Гарри. — Ты несчастлив? Чем я могу помочь? — Нет-нет! Не волнуйся. Как раз сейчас у меня всё нормально, — ещё шире оскалился Крам, чрезвычайно довольный дружеским участием. — Но вот до нашей с ним судьбоносной встречи жизнь была какой-то слишком нескладной. Дело в том, что мой заветный оберег появился в результате таинства магического крещения, в самом что ни на есть младенческом возрасте. Родители так и не поняли, что означает сей артефакт, куда с ним бежать, к кому обращаться и как с этим бороться. Вот и пустили всё на самотёк. Эх, если б мне вовремя повстречался какой-нибудь наставник, да направил бы на путь истинный. Кабы знать, где упасть - соломки бы подостлать. А так всё понеслось через пень-колоду: с горем пополам сумел поступить в магическую школу, но учился кое-как, поскольку был дурак дураком и люто ненавидел тёмные искусства. Дальше — больше. В юности по незнанию пытался завести романы с девчонками — ничего не вышло. Колечко-то регулярно сигнализировало, а я посмел ослушаться. За что и поплатился: в наказание смертельно заболел злокачественной остеосаркомой. Выжил только благодаря зельям вашего профессора Снейпа, дай Бог ему счастья и жениха хорошего. - Невесту! – наставительно поправил Гарри: чрезвычайно распространённое заблуждение по поводу якобы нетрадиционной Снейповой ориентации и «намеки тонкие на то, чего не ведает никто» начинали потихоньку напрягать. — Уверен?! — скептически переспросил Виктор. — Ну ладно. Как скажешь. А для меня женское дело оказалось напрасным и очень опасным: даже с чудодейственными снадобьями полностью излечиться так и не удалось. Рак отступил, а сколиоз, плоскостопие и жуткие боли по ночам никуда не делись. Только спортивным массажем да занятиями квиддичем и спасался. Я вот что думаю: может, оно и правильно. Сам виноват — напросился: с древней изначальной магией шутки плохи. А у неё в ходу метод кнута и пряника: непокорных воспитывает, достойных награждает. Вот и у меня теперь, когда прекратил ерепениться, всё совсем по-другому: полная гармония в законном браке, — задушевно-интимно сообщил Крам и внезапно выдал некий разухабистый мотивчик: — «Я работаю отлично, премирован много раз. Только жаль, что в жизни личной очень не хватает вас»(1), — но тотчас смекнув, что по-русски аглицкий лорд пока ни в зуб ногой, ни бэ ни мэ ни кукарéку, безжалостно оборвал жизнерадостный вокал на самом интересном месте и продолжил свою мысль уже в лироэпической прозе на доступном Поттеру языке: — В общем, болячки больше не беспокоят, чувствую себя превосходно, дела спорятся, чего и вам от всей души желаю. Поэтому моё предложение о трудоустройстве остаётся в силе: настоятельно приглашаю на службу в Дурмстранг, где вот уже два года директорствую. И, между прочим, небезуспешно. — А как же банда?! — искренне изумился Гарри. Заманчивая перспектива в одночасье сделаться уважаемым педагогом (а чем он хуже Снейпа?!) неожиданно пришлась по вкусу. Однако незаконно-криминальные игры с общественным правопорядком оставлять без пристального внимания тоже не следовало. — Ой! Банда. Я тебя умоляю!!! — Крам, запомнившийся неуклюжим и угрюмым бирюком, но со временем явно перековавшийся на все четыре копыта, обаятельно заулыбался, демонстрируя великолепно-белые зубы. — Невинное хобби, и не более того. Причём совсем даже не моё, а моего благоверного. Вообще-то мы с супругом приехали в Гоа, чтобы полетать в собственное удовольствие. Мой-то чистокровный вампирчик оказался с запросами: от метлы нос воротит. Говорит: прошлый век. Квиддич на дух не переносит. Зато кайтсёрфинг (2) у него считается делом для настоящих мужчин! Жаль, время поджимает: сегодня ночью отбываем восвояси. А с тобой решаем так: даю месяц на раздумья, налаживай семейные дела, отдыхай, купайся, загорай, кушай фрукты, пей натуральные соки. К первому августа пришлю тебе многоразовый порт-ключ и добро пожаловать в Россию. — В Москву?! — загадочная столица уже давненько не давала покоя, бередила душу, звала и манила. Бурые косматые медведи, чинно прогуливающиеся по Красной площади — все как на подбор: в валенках, будёновках и с балалайками — гостеприимно махали лапами, и от радостного восхищенья в зобу у Поттера немедленно спёрло дыхание. — Не совсем туда. Чуть-чуть севернее. Сейчас я тебе точно скажу, — Виктор ловко достал из воздуха географическую карту, и, расстелив её на полу, пустился в сложные вычисления, измеряя немалые расстояния на глазок: большими и указательными пальцами обеих рук сразу. — Подумаешь, полторы тысячи вёрст! А кого это волнует? Ты же волшебник. Аппаририуешь по заданным координатам, когда захочешь, и все дела! — Извини, но, кажется, ничего не получится, — призадумавшийся Гарри как-то сразу пригорюнился и закручинился. — Понимаешь, я планирую начать новую — негеройскую — жизнь. И не хочу возвращаться в Волшебный мир: надоела чрезмерная опека министерства, пристальное внимание СМИ и широкой общественности. А журналисты?! Эти, как только прознают, где я теперь обретаюсь, так враз слетятся, как осы на мёд — будут писать завиральные репортажи, и никакие долгие вёрсты и морские мили их не остановят. Вслед за ними обязательно подтянутся Малфои: Драко всерьёз надумал жениться. А я его не хочу. И вообще не желаю наступать на горло собственной песне! — Не-е-е, с Малфоями нам совсем не по пути, — задумчиво протянул Крам. — А ты — молодец. Мыслишь в верном направлении: ваши блондинчики — есть чистокровные аристократы, поэтому страшно далеки от простого народа. Да и не нашего они поля ягоды. Скорее всего, Малфои — вейлы. А, может, высшие эльфы? А что? Очень даже похожи: высокие, стройные, светлоглазые, прекрасные и неприступные. — Хватит! Ишь, размечтался, — весело захихикал Поттер, ужасно довольный тем фактом, что, доверчиво развесив уши, попался на Малфоевскую удочку не один, а в достойной компании. — Это чужие мужчины, а ты замужем. — Во-во! — согласно кивнул Виктор. — Значит, всё-таки вейлы, у которых своя природная магия, специальные чары и эксклюзивные методы обольщения. Но нас с тобой эта тема теперь мало касается: моя милиция меня бережёт… Ну, ты понял: обручальное кольцо никогда не дремлет. Хотя, конечно, на Бога надейся, а сам не плошай. Вот что, детка, слушай сюда: Россия — огромная страна, на широких просторах которой легко и просто можно затеряться. Ибо там немерено аномальных зон, где магия совсем не работает, поэтому твои Малфои с их хвалёными поисковыми артефактами быстренько обломаются. Насколько я разбираюсь: лучшего убежища, чем Дурмстранг, тебе точно не найти. А ещё, — Крам заговорщически понизил голос до театрального шёпота, — есть у меня на примете один кудесник, даром что сквиб, зато мастер на все руки, гениальный лицевой хирург мирового класса — доктор Динстлер, Йохим Готтлиб (3). Сделает тебе такой внешний тюнинг — комар носа не подточит: шрам уберёт, мордашку слегка подкорректирует. Потом выправим тебе магловские документы на другое имя — и здрасьте, пожалуйста! — зашифруем так, что даже родная мать не узнает. Хотя, нет. Что я несу! Типун мне на язык! Её, матушку-голубушку, никакой маскировкой не обманешь. Любящая мама свою кровиночку в любом обличье узнает — сердцем почувствует.***
Свой девятнадцатый день рождения Гарри впервые справлял в кругу родной семьи: среди обожаемых чад и уважаемых домочадцев. И сердитая почтовая сова с обещанным Крамом порт-ключом подоспела аккурат в самый разгар весёлого и разудалого застолья. — Может, всё-таки останешься дома? — благоразумный Томас уже в пятьсот пятьдесят пятый раз безуспешно попытался отговорить младшенького от очередной необдуманной авантюры. — У нас полным-полно дел: бизнес, отель и всё такое. — Не останавливай его, — неожиданно вступилась за егозливого деверя вмиг погрустневшая и посерьёзневшая Парвати. — Вчера в новолуние мы с сестрой гадали на хрустальном шаре, — большая поклонница сомнительного таланта мадам Трелони неукоснительно выполняла все заветы, наказы и наставления любимой учительницы. — И выяснили, что Гарри последовательно идет своим путём, не нужно ему мешать. Зато в августе нашего любимого непоседу ожидают большие перемены, и при первой же возможности он пожалует к нам совершенно обновлённым человеком. — Это как же понимать?! — чрезвычайно заинтересовался Поттер, уже нетерпеливо ёрзающий на своем стуле в предвкушении неведомо-новой жизни. Неотложные семейные дела были достойно завершены: вилла «Бьянка» выгодно приобретена, масштабная реконструкция строительного объекта при всесторонней поддержке верного Добби досрочно проведена, магические крестины прошли без сучка и задоринки. А скорняжное шило в мягком месте никак не давало покоя и коварно провоцировало на очередные и заведомо небезопасные приключения. — Не скажу! — хитренько прищурилась дипломированная ворожея. — А то сюрприза не получится, — и ловко выбравшись из-за стола, троекратно расцеловала Гарри в обе загорелые щёчки. — В добрый час, дорогой! Но не забывай: теперь есть родной дом, где тебя всегда с нетерпением ждут и очень-очень любят. Вот таким сложным и кружным путём судьба-затейница привела знаменитого, благословлённого матушкой Магией на дальнейшие подвиги, Героя-освободителя в заветную Россию. Где очередного претендента на политическое убежище поначалу встретили не слишком-то приветливо: облачно-хмурым небом и зябким, пробирающим до самых костей ветродуем. Впрочем, деятельный и энергичный Поттер был душевно рад такой погоде, ибо (давайте говорить по чесноку!) знаменитый гоанский сезон дождей — бесконечный и беспросветный, стоящий сплошной плотной стеной водопад из разверстых хлябей небесных — ему порядком поднадоел. Нетерпеливо и самую чуточку нервозно оглядевшись по сторонам, Гарри не заприметил ничего интересного, кроме однообразно-мирного выводка тонконогих, кривеньких и бородавчатых карельских берёзок и каких-то невысоких кустиков, задорно-шелестящих куцей листвой. Неуёмное любопытство не позволило смирно стоять на месте и пассивно ждать у моря погоды. Поэтому, аккуратно поправив кожаные лямки новенького рюкзачка, отважный путешественник бодро пошагал в спонтанно-выбранном направлении: напрямик по серебристо-седому мху, пружинисто утопая в курчавой растительности по самые щиколотки и осторожно обходя стороной многочисленные колонии крепеньких бархатисто-коричневых подберёзовиков. — Стой! Ать-два! — Виктор, одетый в тёплую кожаную куртку и стильные чёрные джинсы, неожиданно вынырнул из самых густых и ветвистых зарослей и, счастливо улыбаясь, приветственно подал руку для крепкого пожатия. Потом, не удержавшись, заключил долгожданного гостя в дружеские объятия. — Эй, приятель! Да ты совсем замёрз — зуб на зуб не попадает. Пойдём быстрее, не ровён час, простудишься. Погоди-ка. Закрой глаза. И не подглядывай, пока не скажу, — Крам, цепко облапив сосредоточенно-молчаливого Поттера за хрупкие плечи и развернув на сто восемьдесят градусов, настойчиво повлёк его в совершенно другую сторону. — Всё. Теперь можно. Открывай. Ну, и как тебе наш терем-теремок? Гарри, невпопад усердно кивнув разлохмаченной головой, в немом восторге уставился на архитектурное чудо магического зодчества, похожее на неприступно-холодный дворец Снежной Королевы и одновременно на милосердно-тёплый семиглавый православный храм, радующий мятущуюся душу своими сусально-золочёными шлемовидными куполами. — Стало быть, нравится, — ужасно довольный Виктор, по-отечески гордясь любимым детищем, схватил впечатлённого друга за руку и потащил его к высокому крытому крыльцу. — Пойдём-пойдём! Мой супруг уже все глаза проглядел — так и жаждет с тобой познакомиться. — Добро пожаловать в Дурмстранг, Гарри! — тяжёлая кованая дверь как по заказу гостеприимно распахнулась, и в открывшемся проёме замаячил молоденький паренёк, отдалённо похожий на старинного школьного недруга — L’italiano vero (4) — Блейза Забини. Он сосредоточенно оценивающе, слегка прищурившись, взглянул на Гарри и вдруг широко и добродушно заулыбался. — Небольшая ошибочка вышла: обознатушки. Пока не знаю, с кем ты меня сейчас сравнил, однако приму за комплимент! Я — чистокровный моравский словак по фамилии Пекло, что в переводе означает «чёрт». Но для тебя просто Кáроль. Родился в Брно в одна тысяча страшно подумать каком году, в свободное от преподавания время проживаю в Братиславе, хотя мне тоже очень нравится Италия, — залпом выпалил высший вампир, и впрямь запросто умеющий читать чужие мысли. — Витэк! Сердце моё, ну почему мы опять стоим? В ногах правды нет. Идемте скорее. Нам непременно нужно отпраздновать такое приятное знакомство. Но в начале, — словоохотливый парень вынул из кармана джинсов стильный медальон на серебряной цепочке и протянул его Гарри. — Надень на шею и не снимай. Это — артефакт-переводчик. Базовый язык в нашей школе — русский, но ты способный: скоро сам всему научишься, и никакой кулон не потребуется. Кароль, на правах хлебосольного хозяина, подхватил слегка ошарашенного английского гостя под белы ручки и, безостановочно болтая обо всём на свете, повёл Гарри по длинному светлому коридору, уходящему в таинственную бесконечность. Виктор, задумчиво улыбаясь, двинулся следом. Возможно, всему виной врождённое вампирское обаяние. Или харизматичный господин Пекло за долгие годы «не-жизни» самостоятельно навострился грамотно общаться с собеседниками, но к заветному пищеблоку спутники подходили уже друзьями не разлей вода. И Гарри с удивлением поймал себя на крамольной мысли, что совсем немного и по-хорошему завидует Виктору, которому достался в мужья такой приличный человек. — И у тебя со временем будет не хуже. Но поверь моему личному опыту: семейная жизнь — дело непростое. Знаешь пословицу? Выйти замуж — не напасть, лишь бы замужем не пропасть, — весёлый голос Кароля, неожиданно легко и уверенно перешедшего на невербальное общение, вполне отчётливо прозвучал где-то в самых дальних недрах Поттерова подсознания. Гарри недоуменно покосился на заговорщически подмигнувшего ему собеседника. — Ведь ты меня слышишь? — Поттер молча кивнул. — Вот и отлично! Всё, как я и предполагал: у тебя несомненный талант к телепатии и ментальным практикам, — господин Пекло поощрительно улыбнулся и уже во всеуслышание задорно загорланил: — Дядя Гиви!!! Мы пришли. Это и есть Гарри. Стеклянные двери-купе тотчас плавно разъехались в стороны, и навстречу гостям неторопливо вышел осанистый смуглый мужчина — усатый и носатый — одетый в кипенно-белую рубаху, необычайно-нарядный длинный кафтан с кинжалом на поясе, широкие, заправленные в мягкие сапожки, чёрные штаны и мохнатую белую шапку. — Гамарджоба, генацвале! — дядя Гиви важно кивнул Поттеру и, печально вздохнув, укоризненно покачал головой, огорчённо цокнув языком. — Вай ме, какой худенький мальчик! Проходи-проходи, да-ра-гой! Присаживайся. Будем долму кушать, — и степенно удалился в сторону волшебно-восхитительных кухонных ароматов, очевидно отправившись за обещанным неведомым лакомством. — Вот, мистер Поттер, позвольте представить вам Гиви Ивановича, — Кароль, мило улыбаясь, моментально уселся за длинный стол, Виктор тотчас пристроился рядом. Гарри, в спешке не успевший позавтракать дома, охотно приземлился на свободное место напротив любезных хозяев. На массивной столешнице, покрытой симпатичной клетчатой скатертью немедленно появились серебряные столовые приборы и прозрачно-стеклянные тарелки. — Это ваш повар? — поинтересовался любознательный Поттер, деликатно понизив голос и энергично кивнув в сторону громадных медных чанов, начищенных до идеального блеска. — Ну что ты! — Крам принялся аккуратно расправлять на коленях твёрдо-накрахмаленную салфетку. — Бери выше! Гиви Иванович — самый главный местный домовой, наш лучший работник, портрет которого бессменно висит на Доске почёта, — и, заметив недоверчивый взгляд зелёных глаз, пустился в подробные объяснения. — Это у вас с Британии поголовно все домовики на один манер: ушастые, робкие и бесправные. То ли дело у нас в России! Видал, какие орлы? Одна парадно-выходная чоха с газырями и булатный клинок чего стоят! А особая джигитская выправка?! О каракулевой папахе я вообще молчу! Это отдельная песня. Она не просто головной убор, а гордость и честь любого кавказца. Ты уже, наверное, догадался, что наш молодец-удалец грузинских кровей? Так вот: давным-давно, вскоре после того, как Господь Бог только-только сотворил этот благословенный мир, в самом что ни на есть роскошном и помпезном родовом поместье князей Багратиони самородно и самовольно завёлся молодой да ранний домовой по прозвищу Гиви. Сам понимаешь: красиво жить не запретишь. А у Иваныча губа — не дура. Что было дальше — закрытая информация. Но кое-какие факты его героической биографии нам удалось-таки раскопать: в своё время нашего красавца-мужчину очень даже жаловала царица Тамара. А многим позже — уже при большевиках — товарищу Гиви доверили чрезвычайно ответственный пост старшего домового-смотрителя в здании московского ресторана «Арагви». Ну, в том, знаменитом, который на Тверской. А в Дурмстранг он перебрался уже после распада СССР, очень надеюсь, что прижился, и наша дружба народов пришлась ему по душе. Вот вкратце такие пироги, — на столе как по заказу моментально появилось огромное плоское блюдо с аппетитно-выглядящей выпечкой, богато украшенной свежей пахучей зеленью. — О! Хачапури. Ой, мои любимые: по-аджарски. Угощайся, Гарри. Только давай запросто, без церемоний. — Это можно! — Поттер, не заставив себя долго упрашивать, шустро наполнил подходящую по размеру тарелку и, воспитанно вооружившись ножом и вилкой, с удовольствием приступил к изобильной трапезе, напоминающей настоящий лукуллов пир. — Вах, мама джан! Ай, ма-ла-дэц! — раскрасневшийся дядя Гиви, с трудом притащивший с пылу с жару следующее громадное и незнакомо-благоухающее блюдо, на минутку присел рядом с Гарри и ласково провёл по непослушным вихрам большой мозолистой рукой. — Кушай-кушай, сынок! Вот погоди. Сейчас приедет Ёхи, и на ужин будет шашлык. Любишь барашка? В ответ Поттер лишь робко улыбнулся и неуверенно пожал плечами. И с грустным сожалением вздохнул вслед Гиви, в очередной раз отправившемуся на свидание с газовой плитой и электрической духовкой. В тот самый миг Гарри, припомнив свои школьные годы, торжественные пиры и далёкую родину, внезапно ощутил нудно-тоскливую ностальгию. Всё дело в том, что внутренняя магия российского домового показалась ему немного сродни Хагридовой. Такая же тёплая, радушная и гостеприимная. Вот только очень-очень жаль, что Хогвартский добряк совершенно не умеет готовить! Однако всерьёз впасть в смертно-греховное уныние притихшему Поттеру так и не удалось. Внезапно в школьной столовой мелодично зазвонили невидимые колокольчики-бубенчики. — Вот и Ёхи пожаловал, — тотчас прояснил возникшую ситуацию Кароль, преимущественно обращаясь к встрепенувшемуся Гарри. — Твой доктор Айболит. Ещё не передумал меняться? Ранее заявленный таинственный Ёхи (он же — Йохим Готтлиб) при ближайшем рассмотрении оказался сухощавым, высоким и сутуловатым шестидесятилетним австрийцем. Близорукий профессор Динстлер носил в точности такой же фасончик очков, что и Гарри. Может, поэтому Поттер немедленно распознал в нем родственную душу? Педантичный доктор, очевидно не привыкший откладывать Дело, которому служил верой и правдой, в долгий ящик, немедленно приступил к медицинскому осмотру новоявленного пациента, уединившись с ним в одном из уютных дортуаров. Вначале он тщательно — миллиметр за миллиметром — ощупал Поттерово лицо, потом проверил пульс, измерил давление и самолично взял кровь на экспресс-анализ. В течение всех утомительных манипуляций Гарри смирно сидел на стуле или чётко подчинялся кратким командам, вовсю стараясь не мешать. — Прекрасно-прекрасно, молодой человек, — наконец-то вынес свой врачебный вердикт прославленный лицевой хирург. — Даже не верится, что недавно вы серьёзно болели. Сейчас ваше здоровье в полном порядке. Абсолютно никаких осложнений и противопоказаний не выявлено. Итак, план нашей — совершенно бескровной и безболезненно-щадящей — операции видится мне следующим образом: первые семь дней, начиная с завтрашнего, строго в одно и тоже время суток, минута в минуту, будем делать инъекции некоего препарата А (моей личной сов. секретной разработки из тестируемой партии). За это время ваши костные ткани и хрящи немного размягчатся и сделаются пластичными. На восьмой день я, с Божьей помощью, вылеплю вам новое лицо. Примерно вот такое, — Динстлер вынул из объёмистого портмоне небольшую чёрно-белую фотокарточку какого-то неприметного субъекта. Внимательно всмотрелся в изображение и подал портрет затаившему дыхание Поттеру. — Ещё семь дней вы проведёте в искусственной медикаментозной коме: под капельницей из препарата Б и в специальной гипсовой маске. Как только прочность костной массы восстановится, вы проснётесь. После чего снимем все бинты и лубки. Затем вас ожидают несколько дней реабилитации и глубоко погружения в языковую среду. А с первого сентября добро пожаловать в Россию! Есть возражения? В ответ Поттер судорожно облизал пересохшие от волнения губы, похолодевшими, чуть подрагивающими пальцами механически тронул лоб, покрытый противной испариной. И, не зная на что решиться, замер в тревожных раздумьях. Но тут в его бедных — немедленно вставших на раскоряк — мозгах спасительным православным благовестом прогремела очередная цитата, внезапно, Бог весть откуда, пришедшая на ум: «Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее дорога впереди». И Гарри без колебаний отрицательно помотал взлохмаченной головой. — Отлично, юноша, — весьма одобрил его активные телодвижения повеселевший профессор. — Тогда в добрый путь! Gott mit uns! (5). Очень надеюсь, что уколов вы не испугаетесь.