***
Следующие шесть — оставшихся до загадочной операции — беспокойных дней, волнующих своей неопределённостью, промелькнули неожиданно быстро. Но благодаря строгому распорядку и обилию новых впечатлений, мелькающих разноцветным калейдоскопом, свободного места для унылого негатива в Поттеровой новой жизни не осталось совершенно. Обычное доброе утро начиналось с обязательного визита по-немецки пунктуального профессора. После всех необходимых медицинских манипуляций следовал завтрак, во время которого к столу неизменно подавалась обильная грузинская вкуснотища. Но лишние килокалории, толком не успевая оформиться в полновесные килограммы на гибкой талии, моментально сгорали в топке активнейших физических упражнений. Поскольку первосентябрьское организованное нашествие учащихся, успевших соскучиться по любимой альма-матер за трёхмесячные летние каникулы, было уже не за горами, немалое школьное хозяйство требовало самого серьёзного внимания. А посему абсолютно небрезгливый Гарри, сызмальства неприученный бить баклуши, добровольно вызвался поучаствовать в планомерно-каждодневной подготовке к новому учебному году. — Ме ра мамгеребс? Удзиро зеца, замбахис пери, — задорно запевал батоно (1) Гиви, сменивший праздничную чоху на повседневный архалук и ситцевую рубаху в горошек и моментально превратившийся в типичного тифлисского кинто (2). После чего довольные друг другом мэгобрэби (3) ловко — в четыре руки и нередко при помощи Старшей волшебной палочки — принимались перестилать постели, с упоением драить полы и посуду, тщательно чистить сантехнику. Любознательный Гарри не постеснялся выяснить, что в грузинской песенке говорится о свободной и гордой птичке-невеличке, и всякий раз нетерпеливо дожидался припева, чтобы охотно подхватить: — Чито гврито, чито маргалито, да!!! (4) — Я могилу милой искал, но её найти нелегко. Долго я томился и страдал. Где же ты, моя Сулико? — потом они плавно перемещались на кухню, где, несмотря на медленно-печальные напевы, виртуозно и в поистине астрономических количествах лепили впрок сибирские пельмени и украинские вареники. Споро шинковали и квасили белокочанную капусту, солили крепенькие и пупырчатые огурчики, «мочили» (заливая подслащенной родниковой водой) ярко-нарядную терпкую бруснику, делая заготовки на всю долгую-предолгую северную зиму. И просто так — для собственного удовольствия — пекли русские пироги с разнообразными начинками, до которых были большими охотниками. В отличие от безалаберно-запущенного Хогвартса магический Дурмстранг, по словам Гиви Ивановича являющийся аналогом магловского военного училища, приятно удивлял завидным порядком и безукоризненной чистотой. Домашней работы было не так уж и много: обыкновенно с запланированными делами управлялись до обеда, после которого (по настоятельным заветам строго доктора Динстлера) категорически объявлялся «мёртвый» час. Но, разумеется, хитропопый Поттер только делал вид, что послушно укладывается в удобную постель. На самом же деле он, по старой школьной привычке втихаря нарушая все и всяческие правила, неутомимо, вновь и вновь, сновал по волшебному замку, методично суя любопытный нос во всевозможные щели и даже самые незначительные щёлочки по очереди. Так — однажды — Гарри довелось забрести в местную картинную галерею заколдованных изображений знаменитых выпускников Дурмстранга, самодвижущихся и говорящих, но по случаю каникулярного времени впавших в дремотно-тягучую летаргическую спячку. Робко приоткрыв неприметную дверь, Поттер несмело поздоровался со смутно-знакомым по некачественным репродукциям васнецовским «Витязем на распутье» (очевидно стоящем на стрёме), который охотно отвлекся от извечных раздумий над эрратическим валуном и любезно, не поднимая шухера до небес и не спрашивая пароля, запустил новенького преподавателя внутрь. Таким образом — тихохонько-тихохонько, бочком-бочком и на цыпочках, чтобы ненароком не потревожить спящих, — Гарри удалось просочиться в Зал Воинской Славы, чтобы надолго зависнуть, зачарованно пялясь на бесконечные портреты-портреты-портреты, подобранные по единому основополагающему принципу: «Они сражались за Родину» и аккуратно снабжённые рукописными табличками с лаконичными жизнеописаниями, но чаще всего без оных. Видимо, известнейшие исторические личности — не только павшие в справедливых жестоких боях, но и поныне здравствующие ветераны всевозможных гражданских, отечественных и войн за независимость, когда-либо ведшихся на бескрайних просторах всей Руси Великой (а также примкнувших к ней союзных республик и государств бывшего социалистического лагеря) — в специальном представлении не нуждались. — Ой, ты, гой еси, добрый молодец! — от неожиданности Поттер инстинктивно дёрнулся в сторону выхода, но тотчас задать стрекача отважно передумал. Ибо закованный в нарисованные доспехи средневековый рыцарь, бесшумно откинувший забрало шлема с симпатичного русобородого лица, мирно улыбался со старинной иконы и, следовательно, никакой реальной угрозы не представлял. — Аз есмь Александр, сын Ярослава, по прозванию Невский. А ты, княжич, ужо не обессудь — инда никакоже не признаю: чьих будешь. Чей отрок, спрашиваю? — Ну что вы, амиго! Разве можно так прямолинейно?! — с соседней картины на Гарри оценивающе глянул загорелый моложавый мужчина и, небрежно сбив на затылок форменный берет с приколотой к нему красной звёздочкой, проницательно добавил: — Вы же видите: повязки скрывают лицо, значит, юноша здесь инкогнито. Но вскорости он планирует перейти на легальное положение. Вот тогда мы непременно услышим его историю. Я прав?! — Вай, кацо! — прямо из-под паркетного пола рядом со слегка растерявшимся от чрезмерно-пристального внимания к своей скромной персоне Поттером возник озабоченный Гиви. — Фамилию называть никак нельзя! Это пока сэкрет. Военная тайна. Язык за зубами! Кон-спи-ра-ция. Ладно?! Портреты заговорщически переглянулись и синхронно кивнули. — Нам пора, да-ра-гой! — домовой крепко подхватил Гарри под руку, и они моментально оказались на кухне. — Полдник. А в музей после придёшь. Вечером. Познакомишься, если захочешь. Эти двое — мои кунаки. Свои люди. Лишнего никому не расскажут — могила! — А кто он? — загадочные ратные подвиги мужественного харизматичного незнакомца чрезвычайно взбудоражили Поттерово разыгравшееся воображение. — Такой…тёмненький, черноглазый, с бородкой и усами? Тоже погиб на войне? Или… — Герой. Враги казнили в Боливии. Сорока ещё не исполнилось — совсем молодой. Зэмля пухом! — прекрасно поняв, о ком идёт речь, важно ответствовал Гиви, сноровисто расставляя чайные чашки и бесчисленные варенья-печенья-угощенья вокруг яростно-булькающего медного пятивёдерного самовара. — Наш Эрнесто — ба-а-алшой чэлавэк! Смэлый. Коммунист. Кубинский команданте. Ясно тебе? — Че Гевара?! — восхищённо ахнул Гарри, наслышанный об «универсальном солдате» мировой революции от всезнайки Гермионы, с детства заочно влюблённой в яркую внешность аргентинского красавца креола. — Ой, ну надо же!!! Вот так встреча! Кому сказать — не поверят. — Чудеса в решете, мамой клянусь! — горделиво приосанился Гиви и темпераментно вскинул вверх указательный палец в энергичном жесте. — Одно слово — Россия! Да?!***
— Гарри, подъём!!! — из утренней дрёмы Поттер выныривал медленно и неохотно. Накануне долгожданной пластической операции они с Гиви засиделись за полночь, искренне наслаждаясь мультиками о смешных приключениях забавных обитателей российской деревни Простоквашино. В волшебном Дурмстранге по пока невыясненным причинам абсолютно любая магловская электротехника работала просто идеально. Телевидение, радиовещание, мобильная связь и Интернет подавались по безлимитному трафику и функционировали бесперебойно. Так что недостатка в хлебе насущном и увлекательных зрелищах здесь никогда не возникало. — Просыпайся, тебе говорю! Уже пора, — настырный Крам вовсю теребил заспавшегося приятеля за худенькое плечо, одновременно пытаясь выпутать его из уютно-тёплого кокона шерстяного одеяла. — Ур-ра-а-а, — жалобно протянул Гарри, с превеликим трудом сумев разлепить тяжёлые веки: нудная изморось за окном нагоняла страшенную сонливость аж со вчерашнего обеда. — Наконец-то мой любимый Дядя Фёдор приехал, — Поттер заразительно зевнул и блаженно потянулся. — Теперь мы вдвое больше сена для нашей коровки запасём, — но попутно сообразив, что настал именно тот самый день Икс и пришёл тот самый час Игрек, взволнованно встрепенулся: — Что? Прямо сейчас?! А где профессор Динстлер? — Уже вовсю готовится: «размывается» перед операцией, — Виктор старательно прятал глаза, успешно избегая испуганного взгляда заметно-разнервничавшегося визави. — Знаешь что, дорогуша?! Давай-ка тоже не сачкуй: для начала прими вот это зелье. Молодец! А теперь глазки закрывай, баю-бай! В следующий раз Гарри очнулся самостоятельно, безнадёжно отлежав все костлявые бока и выспавшись впрок, кажется, на всю оставшуюся жизнь. В отведённой ему одноместной спальне было светло: в неплотно занавешенное окно застенчиво заглядывало скромное северное солнышко. Но сей факт мог означать всё что угодно. Например: глубокую ночь. Совсем недавно Поттер с удивлением уразумел, что, оказывается, в это время года на широте Мурманска обычно господствует странный природный феномен под кодовым названием «Полярное лето». Конкретно: в этих краях неутомимая звезда по имени Солнце, руководствуясь поэтическим лозунгом: «Светить всегда, светить везде, до дней последних донца, светить — и никаких гвоздей!», усердно трудится, используя передовой вахтовый метод. А заслуженный покой в виде заката — захода за линию горизонта — только планируется и непременно наступит, но, скорее всего, ближе к осени. Тем временем по правому борту послышались какие-то невнятные вздохи и шевеления: в собственной комнате Гарри находился явно не в гордом одиночестве. Оно и понятно: всюду жизнь! К сожалению, шея предательски затекла, и загипсованная голова поворачиваться на звуки живой природы своевольно не пожелала. — Привет! — зато скосить глаза в бок очень даже вышло, и Поттер с интересом уставился на принаряженных Ёхи, Виктора и Кароля, торжественно-безмолвно — как на поминках — восседающих в рядок на кухонных табуретах и терпеливо дожидающихся его пробуждения. — Как делишки? — Оh mein Gott! (5), — первым от непростых раздумий очнулся донельзя расстроенный Динстлер. — Закрой глаза, — профессор, огорченно бормоча себе под нос непонятные немецкие фразы и ловко орудуя хирургическими кусачками, принялся снимать гипсовую маску. — Это целиком моя вина! От Отца Небесного нам по грехам нашим. Но видит Бог, я такого не хотел! — Вот ещё! — категорически не согласился Крам. — Богато на себя берёшь! Мы с Каролем виноваты — нам и отвечать! — Не мы, а я один! И не примазывайся. Не нужно вечно меня выгораживать. Что за дурацкая привычка? — наконец-то обрёл голос господин Пекло. — Эх, была не была! Семь бед — один ответ. Между прочим, повинную голову меч не сечёт. — Что стряслось-то?! — враз охрипшим голосом тревожно поинтересовался Гарри, лихорадочно отплёвываясь от кусочков гипса, немедленно попавших в рот. — Кто-то умер? — Ой, брось! Ну что такое Смерть? — тотчас принялся философствовать Кароль, видимо, пытаясь отсрочить неприятный разговор начистоту. — Это сакральный переход из одного состояния в другое. И не более того… — Молчи, несчастный! — немедленно шикнул на супруга раздосадованный Крам. — Натворил дел, так имей гражданское мужество признаться! Послушай, Гарри, сейчас я всё расскажу. Тут такое приключилось… Из дальнейшего сбивчивого рассказа постепенно вырисовалась следующая безрадостная и неприглядная картина. По словам виновато-кающегося Виктора выходило, что если на всякого мудреца довольно простоты, то и на любые скрупулёзно-выверенные немецко-австрийские расчёты обязательно сыщется разудалое русское авось. Иными словами, в Поттерово чудесное преображение безжалостно и в самый неподходящий момент вмешалось неумолимое провидение в лице какого-то зловредного вируса. И профессор Динстлер, пав жертвой очередной коварной магловской инфлюэнцы, опасно занемог: аккурат в день операции — не раньше и не позже — он слёг с жесточайшим гриппом, высоченной температурой и без сознания. Разумеется, ни о какой работе не могло быть и речи. Требовалось немного повременить. Хотя бы денёк. Но не тут-то было! Чуть свет из Болгарии вернулись отдохнувшие и посвежевшие Виктор и Кароль, наподобие мультяшных бурундучков Чипа и Дейла всегда готовые спешить на помощь. Господин Пекло, как известный меценат и ценитель прекрасного, немедленно выдвинул и тут же утвердил себя на роль самобытно-даровитого скульптора. — Я пытался его остановить, но не смог: у вампиров другой тип магии. Он меня сразу вырубил. Ну вот: как-то так, — неуверенно промямлил Крам и, с опаской поглядывая на медленно обнажающееся «изуродованное» лицо, плавно завёлся по новой: — Мастер плоти хренов! Руки бы ему оборвать за такие художества. Только вот бесполезно: упырь — он и в Африке упырь, а в России — уж и подавно. Не успеешь оглянуться — грабки-то снова отрастут и будут ещё лучше прежних. А ты, Гарри, не горюй! И прости его, окаянного. Кароль ведь как лучше хотел… Знаешь, Ёхи сказал, что через годик-другой, когда с твоим лицом всё устаканится, можно будет попытаться ещё разок. Меж тем последние бинты были сняты, профессор принялся сосредоточенно ощупывать лоб своей «врачебной ошибки», а провинившиеся супруги замерли с вытянутыми шеями, силясь оценить масштабы катастрофической самодеятельности. — Зеркало подайте!!! — замогильным тоном гоголевского Вия, требующего поднять ему веки, приказал Поттер. Немедленно получив запрашиваемое и кое-как нацепив родимые окуляры, он с замиранием сердца всмотрелся в таинственную глубину. — Ух ты!!! Ни фига себе!!! Из загадочного зазеркалья на порядком струхнувшего Поттера перепугано вытаращился абсолютно незнакомый парень. Новоиспечённый потусторонний двойник оказался как две капли воды похожим на сказочного, утончённо-прекрасного Мальчика Звезду с небольшим реверансом в сторону Ближнего Востока. Гарри с немым восторгом и упоением рассматривал оливково-смуглую гладкую кожу, идеально-правильный овал слегка удлиненного лица, огромные удивлённые миндалевидные глаза с чуть приподнятыми внешними уголками, шелковистые тонкие брови вразлёт, аккуратный носик с едва заметной горбинкой, чётко-очерченные полные губы, очаровательную бархатно-коричневую мушку-родинку, высокий чистый лоб без малейших следов уродского шрама. — Ну?! Что я говорил! — Кароль, чутко уловив чужие положительные эмоции, немедленно воспрянул духом. — Отомри! — он энергично двинул локтем в бок опешившего супруга, недоуменно хлопающего глазами, бесцеремонно уселся на смятую постель и смело тронул пальцами симпатичную ямочку на Поттеровом новом подбородке. — Смотри, какая прелесть получилась! Ни дать ни взять: Принц Персии. Не-не! Аладдин. Тоже не так. Хас-Булат удало-о-ой, бедна сакля твоя. Золотою казной я осыплю тебя! Во! Точно!!! На златом крыльце сидели царь-царевич, король-королевич… — Сапожник-портной, — ехидно перебил разболтавшегося супруга Виктор, вполне оправившийся от культурного шока. — Лучше скажи, что будем делать со знаменитыми глазами цвета Авады Кедавры. Их-то ведь не замажешь… — А контактные линзы нам на что?! — кажется, неудобного вопроса для господина Пекло пока ещё не придумали. — Слава Богу, несмотря на экономический кризис, мировая офтальмологическая промышленность работает бесперебойно. Гарри, детка моя, какой цвет глаз ты предпочитаешь в это время суток? — Чёрные! — немедленно выпалил Поттер. — Такие, как у… — известная фамилия уже была готова слететь с языка, но Гарри, отчего-то застеснявшись произнести имя уважаемого школьного профессора всуе, вовремя решил не выносить сор из избы. — Как у Че! Потому что это красиво. — Конечно, — поспешно поддержал Кароль, от идеально-чуткого слуха которого не укрылась небольшая заминка. — Значит, как у Эрнесто. Тёмно-карие. А ты, Ёхи, чем порадуешь? Что у нас хорошенького? — Техническая сторона операции выполнена без нареканий. Гарри может вести привычный образ жизни и колдовать в собственное удовольствие. Однако чрезмерные физические нагрузки пока под запретом, — Динстлер в очередной раз ласково потрепал незадачливого пациента по атласной щёчке. — Если надумаешь снова меняться — милости прошу. Обсудим. — Не надо! — нетерпеливо отмахнулся Гарри, чёртиком выскакивая из надоевшей постели. — Мне всё нравится. — Но с такой модельной внешностью нелегко прожить на белом свете, — умудрённый жизненным опытом Йохим Готтлиб сокрушённо покачал лысоватой головой. — Пример тому — моя дочь Антония. — Теперь твоя девочка в полном порядке! Остепенилась, вступила в законный брак с любимым человеком, воспитывает ребёнка, — оптимистично подытожил Кароль. — Вот и мы прорвёмся! — и как всегда жизнерадостно заорал во всё лужёное горло: — Гиви Иванович, живо накрывай на стол! У нас сегодня праздник: Гарри второй раз родился. Чур, я буду крёстным!!!***
— Послушай, — Виктор, вольготно раскинувшись в постели, неторопливо курил очередную ванильно-вишнёвую сигариллу, задумчиво любуясь мужем, прихорашивающимся перед старинным трюмо. Господин Пекло вовсю готовился к «отходу ко сну». — А ты точно уверен, что будущий супруг нашего Гарри — профессор Снейп? — Разумеется! Но пока это секрет, — Кароль обернулся через плечо и недовольно скривился. — Сколько раз тебе говорить? У вампиров сверхчувствительное обоняние. Мне неприятно целоваться с пепельницей. — Сейчас докурю и брошу, — покладисто согласился Виктор и послушно принялся тушить ароматно-дымящийся окурок, неспешно сминая его на наколдованном хрустальном блюдечке. — Но как такое может быть? Ведь Снейп, кажется, не вампир? — Откуда такая информация? — в свою очередь поинтересовался Кароль. Отложив в сторону массажную щётку для волос, он потянулся за пузатой баночкой с ночным кремом. — Снейп — полноправный представитель клана Принцев. Стало быть, в Поттеровой истории все необходимые условия и обязательные требования будут неукоснительно соблюдены. Строго между нами: Северус Принц — довольно сильный полукровка, перспективный настолько, что запросто уживётся сразу с двумя магическими супругами. — Вторым будет Драко Малфой? — вопросительно приподнял брови Крам. — Малфой?! Это который на четверть высший эльф, наполовину вейла? Что ж. Вполне. Вот только не уверен, что именно Драко, — задумчиво покачал кудрявой головой господин Пекло. — Впрочем, время покажет. — Тогда нам, наверное, надо… — до конца озвучить конструктивное предложение у Крама опять не вышло. — Не надо! — кажется, законный супруг видел его насквозь и понимал с полуслова. — Всему свой черёд. — А может… — снова засомневался Виктор. — Не может! — Кароль одним быстрым неуловимо-слитным движением поднялся со стула и, мгновенно очутившись в постели, приник к устам обожаемого мужа долгим страстным поцелуем. И неохотно отстранившись, жарко зашептал в раскрасневшееся ушко: — Стерпится — слюбится. Потом. У них всё будет потом. А у нас сейчас… Сердце моё, душа моя, моя жизнь… Иди ко мне, моя радость.***
На следующее утро опять светило ласковое солнышко. В связи с этим приятным событием, хозяйственный Гиви Иванович немедленно снарядил всю честнýю компанию на «тихую охоту». Проще говоря: в поход вокруг школы за грибами, которых после холодных затяжных дождей вдруг появилось видимо-невидимо. С целью сбора и транспортировки дармовых даров природы в бездонные Дурмстранговские погреба на свет Божий были извлечены огромные, искусно-сплетённые из ореховых прутьев, корзины, которые бережливый домовой охотно согласился выдать напрокат, но только с одним условием: исключительно под расписку. — Ара! Дружба дружбой, а служба службой. Потом сам с меня спросишь за порчу казённого имущэства, — примирительно, выставляя напоказ новенькие — неведомо с какой целью (красыво…э?!) вставленные — золотые зубы, заулыбался Гиви и звучно хлопнул в ладоши. Директора Крама, пытающегося активно возмущаться вершащимся актом вопиющей бюрократии, тотчас вынесло на улицу. — И вы следом ступайте. Погода хорошая. Гуляйте, пока ма-ла-дые. Непривычное мероприятие по заготовке грибов в промышленных масштабах увлекло настолько, что Гарри беспечно прозевал тот момент, когда особо ценная тара заполнилась шоколадно-бежевыми крепенькими шляпками не только до самых краёв, но ещё и с приличной горочкой, а прочий богатый «улов» совсем некуда стало складировать. — Куртку оставь, рубашку сними, а потом майку. Туда тоже много влезет, — посоветовал азартный Кароль. — Завтра ещё наберём. Зимой-то всё пригодится. Знаешь, какой супчик из сушёных беленьких? Пальчики оближешь! А сегодня на ужин Гиви обязательно сварганит грибочки с постным маслицем, зелёным лучком и жареной картошечкой, — господин Пекло рефлекторно облизнулся, сглатывая голодную слюну. — Ну что ты так смотришь? Я же, на минуточку, высший вампир, а не какой-то там примитивный упырь с деревенского кладбища. Мне нравится обычная еда, однако от консервированной крови тоже никогда не отказываюсь — употребляю в пищу бесперебойно. Да и Витэк иногда балует — премирует за хорошее поведение. Примерно раз в месяц: по сто граммов и без ущерба для здоровья. Но так бывает не во всех парах. Супругу совсем необязательно становится донором, ну разве что строго по обоюдному желанию. — А ты знаешь, что у кровососов два сердца? — подошедший Крам покровительственно приобнял Поттера за плечи. — А ещё у них специфическая слюна, очень полезная для здоровья партнёров. Ну и сперма тоже… Ой, да ладно тебе! — получив от засмеявшегося Кароля шутливый подзатыльник, Виктор отошёл на безопасное расстояние — подальше от драчливого супруга — и принялся заботливо упаковывать собранный урожай в наколдованные пластиковые пакеты. — Гарри — уже взрослый парень, и должен быть в курсе, что у вампиров нередки супружеские трио, квартеты, а иногда даже гаремы. — А что?! Два мужа — это круто! — охотно поддержал приятеля Поттер. — Один горячий брюнет, другой, наоборот, ласковый блондин. Я бы не отказался! — Ну и славно, — поощрительно улыбнулся Кароль, незаметно и многозначительно перемигнувшись с супругом. — Давайте поскорее отправим грибы на кухню. А сами прогуляемся к озеру. Гарри, ты уже видел наш знаменитый корабль-призрак? Тогда, если интересно, мы сможем подняться на борт и осмотреть все каюты и трюмы.***
— Спасибо этому дому — пойдём к другому. Гмадлобт! (6) — Гарри, с удовольствием допив кисленький клюквенный морс, энергично выбрался из-за обеденного стола и отвесил земной поклон польщённому Гиви, охотно продемонстрировавшему свой «золотой запас» в ответной улыбке. — Чем займёмся? — Ты идёшь отдыхать! — первым — на правах новоявленного крёстного, роль которого исполнял очень ответственно — на призыв откликнулся господин Пекло. — А мы с Витэком — помогать Иванычу. Грибы нужно срочно «довести до ума», не то зачервивеют. Одному с таким изобилием быстро не справиться. — Я не хочу спа-а-ать, — немедленно заканючил закапризничавший крестник. — Ну-у-у, сколько можно?! — Тогда совместим приятное с полезным: будешь смотреть телевизор! — безапелляционно заявил Кароль. — И без кулона-переводчика. Сейчас выберем какой-нибудь увлекательный детективчик и проверим, насколько ты усвоил русскую речь. Да не волнуйся — это не экзамен! Просто Гиви, пока ты неделю дрых без задних ног, присобачил к твоей койке один хитрый приборчик. Поэкспериментировал, так сказать… Про гипнопедию — передовой метод обучения всем наукам во сне — слыхал?! Рекомендованный российский телесериал, если верить титрам, произведенный киностудией «Ленфильм» за год до рождения Поттера (7), порадовал привычной темой повседневной английской жизни, великолепной музыкой, блистательным актёрским составом и лихо-закрученным сюжетом. А загадочная методика овладения знаниями в спящем состоянии оказалась вполне эффективной. Ибо Гарри практически с первых же кадров с неподдельным интересом погрузился в мир приключений знаменитого лондонского сыщика-любителя, умеющего дать фору профессионалам из Скотланд-Ярда — умнейшего и авторитетнейшего мистера Шерлока Холмса и его закадычного друга — простодушно-скромного доктора Джона Ватсона. Засмотревшийся Поттер даже не заметил, как рядышком аккуратно присел Кароль. — Извини, что отвлекаю, дорогой крестник, — господин Пекло тоже считался большим поклонником дедуктивного метода талантливого детектива-самоучки с Бейкер-стрит, но важное дело не терпело отлагательств. — Досмотришь потом — видеомагнитофон никуда не убежит. А сейчас нам необходимо срочно провести «обряд имянаречения» для магловских документов. Поведайте, мистер Поттер, как вас теперь называть? — Баскервиль. Генри, — непростая судьба неустроенного и неприкаянного канадского сироты, явившегося в неласковый Туманный Альбион за сомнительным девонширским наследством с «симпатичным» обременением в виде легендарной адской гончей, чувствительно шаркнула по Поттеровой чуткой душе. — Только чтоб сэр!!! — Да не фиг делать! Элементарно, Ватсон! А теперь улыбочку, — Кароль активно защёлкал затвором навороченного фотоаппарата. — Готово! Уважаемый лорд Баскервиль, добро пожаловать на ужин! — и торжественным тоном невозмутимого типично-английского дворецкого Бэрримора церемонно провозгласил: — Овсянка, сэ-э-эр!!!