Отпуск в январе, или Хождение за три моря

Завтракать в царственно-гордом одиночестве оказалось совершенно неинтересным занятием. И после поспешно-торопливого приёма пищи Снейп целеустремлённо рванул «в нумера». Потому как к эпохальному ограблению века — дерзкому умыканию прекрасного полонянина из-под безжалостного индийско-гоанского ига — следовало тщательно подготовиться. Бесславно проколупавшись с настройкой аварийного порт-ключа вплоть до самого обеда, Северус с огромным прискорбием осознал, что прозорливый американский новеллист О.Генри оказался как всегда прав, ровно сто лет назад выступив со знаменитой крылатой фразой: «Боливар не выдержит двоих». Вот — в точности также — и для древнего Малфоевского артефакта, запрограммированного только на одну — Северусову — персону и умело закосившего под старую водовозную клячу, контрабандный перевес багажа явился делом категорически (ни за что, ни Боже мой и ни за какие коврижки!) неприемлемым и неакцептабельным. Из сумасбродной затеи по поводу задекларированной прогулки по магазинам тоже ничего не вышло. Очевидно, сказалась беспокойная ночь. А может, кругóм виноватыми оказались коварные последствия пережитого эмоционального шока, которые несколько запоздало, но всё-таки проявились? Что бы там ни было, вскоре «после сытного обеда по закону Архимеда» Снейпа не по-детски срубило в глубокий сон. Но ненадолго. Северус проснулся самостоятельно, без всяких раздражающих сигналов извне, чётко за час до расчётного времени «Ч», то есть до праздничного ужина и обещанной Ричардом «развлекаловки». Притом пробудился он в непривычно-замечательном и неожиданно-умиротворённом настроении, в полном ладу с самим собой и с оптимистично-твёрдой уверенностью, что полоса невезения, увенчанная венцом безбрачия, коренным образом закончилась на веки вечные, и именно с этого момента в его личной и общественной жизни всё пойдёт как надо. Некогда смятенная и разбережённая душа, омытая целительным сном, тоже вполне успокоилась и волнующе-бабочкопорхательно млела в ожидании заветного свидания с разлюбезным Генри, который теперь уж точно никуда не убежит. На тщательное мытьё-бритьё, энергичное одевание-обувание, педантичные сборы личных вещичек в бездонный саквояж и общую методичную подготовку к предстоящему великому исходу ушло ровно пятьдесят минут. Короче: в строго оговоренное время Снейп толокся на главной террасе, призывно и по-крокодильи ласково улыбаясь деловитому Ричарду и всерьёз прикидывая, как бы половчее оторвать хитроумную башку Стефенсова приспешника. Однако на ум очень кстати пришло мудрое изречение, приписываемое истинным гурманам-итальянцам, авторитетно заявившим, что на вкус месть приятней всего в холодном виде. Тем более что на кухонной раздаче уже появился помпезно-трёхъярусный кремовый тортик с аляповато-марципанными розами и дрожащей заливкой из желатинового бланманже — ни дать ни взять незамысловатая стряпня имени Молли Уизли периода ранней лирики. Внезапно, по динамичному сигналу придворного капельмейстера Риши, сводный хор российских исполнителей дружно грянул приличествующую случаю здравицу: «Happy Birthday to You». При этом сложного (для славянского восприятия) заграничного имени «Северус» попусту упомянуто не было, самодеятельные оркестранты ограничились демократичным: «Dear Dear, с днём рожденья тебя!». По окончании торжественной баллады всё присутствующие немедленно разразились неподдельно-бурными и непритворно-восторженными овациями, тем самым несколько обескуражив Снейпа. Он и представить себе не мог, что совершенно посторонним людям вдруг приспичит сердечно поздравлять с личным праздником какого-то неведомого иноземца и при этом чувствовать себя вполне комфортно, удобно и беззаботно. Мда… Ничего не скажешь — воистину загадочный русский менталитет, которого, как говорится, ни умом, ни аршином, ни сном, ни духом… В смысле, не понять и не измерить. — Благодарю вас! Спасибо за внимание! — принятая в русском обиходе формула вежливости, прозвучавшая в Снейповом эксклюзивном исполнении очень к месту и практически без акцента, была встречена новым шквалом продолжительных аплодисментов. После чего всемерно обласканный юбиляр тщательно задул традиционные свечи на именинном торте, при этом, естественно, загадав на Генри. И, небрежным жестом подозвав Ричарда, великодушно распорядился немедленно обнести праздничным пирогом всех без исключения дорогих гостей, чтоб каждому, как положено — вдоволь и по потребностям — досталось и шоколадного крема, и взбитых сливок, и засахаренных фруктов (п/а: Дитя́м — мороженое, его бабе — цветы, смотри, не перепутай!). — Ну, а сейчас, господин Снейп, пройдемте со мной, — заговорщически понизив голос, настойчиво пригласил Риши. — В главном корпусе приготовлен люкс для молодожёнов, ваш избранник давно готов, но чрезвычайно волнуется. Заранее прошу его простить, коль скоро что-то пойдёт не так, как вы привыкли. У мальчика сегодня дебют. В общем, сами понимаете… — Разберёмся! Не маленькие, — раздражённо перебил Северус заморочено-путанные изъяснения. — В провожатых не нуждаюсь: дорогу знаю. Один не заблужусь. Дайте ключ от номера. Цигель-цигель! Мгновенно получив желаемое, Снейп пулей метнулся в указанном направлении и, вихрем пронесшись по коридору, устланному нескончаемо-бархатной ковровой дорожкой, встал как вкопанный напротив заветного номера, пытаясь утихомирить радостное биение сердца. — Раз, два, три! Иду! — аккуратно выкрашенная дверь оказалась не запертой. Северус беспрепятственно ввалился в «супружескую» опочивальню и застыл посреди дороги, недоверчиво пялясь на странную фигуру, маячившую на фоне бело-розового атласного ложа. — А это ещё что за …пердимонокль?! При подробном рассмотрении таинственное «нечто», первоначально вызвавшее сильнейшее удивление, оказалось до ужаса знакомой персоналией. Под слоями неумело наложенного театрального грима, задорно топорщащимся синтетическим париком, ядовито-салатными линзами и великоватым вечерним костюмом с чужого плеча, сидящим как на корове седло, скрывался вполне конкретный страшно перепуганный субъект по прозванию Шри. И всё! Кроме начинающего хастлера, надушенного и размалёванного а-ля дешёвая проститутка, в просторной комнате больше никого не наблюдалось. — Значит так. Во-первых, немедленно прекратить дрожать! Потрахушки отменяются — ты не в моём вкусе. Во-вторых, быстро в душ! — терпеть (даже временно) такое безобразно-болотное чмо рядом с собой Снейп не собирался ни за какие сокровища мира. — В ванной привести себя в идеальный порядок, переодеться в нормальную одежду и попутно сочинить убедительное враньё на тему срочно понадобившихся тебе больших денег. В-третьих, скоренько припомнить всё, касающееся человека по имени Генри. На сборы даю десять минут. Время пошло!!! Шри, неуверенно улыбаясь напомаженными губами, судорожно поскрёб затылок, употевший и раззудевшийся под невыносимо паркой накладной причёской и, напоследок хлопнув криво наклеенными ресницами, поспешно умотал в уборную. Северус, в глубоких раздумьях пройдясь по гостиничному номеру, машинально навёл в помещении чистоту: собрал в корзину для бумаг чуть увядшие и терпко-пахучие лепестки тёмно-бордовых роз, щедро рассыпанные по заботливо приготовленной постели, аккуратно застелил стеганым покрывалом ложе несостоявшейся любви, при помощи волшебной палочки тщательно смахнул пыль со всех полированных поверхностей. Потом, устало опустившись в глубокое кресло, придирчиво прищурился на богато сервированный журнальный столик и бутылку шампанского, стынущего в серебряном ведёрке с колотым льдом. — Ну, ё-моё! Что опять за фигня?! — Снейп никак не мог определиться: либо горько рыдать из-за того, что его Генри опять куда-то запропастился. Либо, наоборот, радостно ликуя, громко ржать во весь голос опять же из-за неуловимого возлюбленного, на текущий момент оказавшегося не в теме и очевидно (слава Мерлину!) имеющего к нечестивому вертепу злых дел «Стефенс&Ко» чисто-номинальное отношение. От растрёпанных мыслей отвлёк самозабвенно заголосивший телефон. — Алло! — Северус! С днём рождения! — в трубке заторопился-зажурчал милый Светланин голосок. — Простите, что не поздравила раньше! Только сейчас узнала о вашем юбилее. Так нехорошо получилось. За нами подарок! — Ещё успеется! — Снейп тотчас расплылся в благодушной улыбке: явление Светы подействовало успокаивающе. — Лучше скажите, как долетели. — Всё нормально, мы уже дома! — охотно похвасталась Светлана. — Немного устали, но терпимо. А вам низкий поклон от Марии Дмитриевны и вашего тёзки Севочки. Все подарки ужасно понравились. Самое главное, что сумка, которую вы выбрали, оказалась вне конкуренции. От Тимочки тоже большой привет. Назавтра мы с ним приглашены в гости к Колиной маме. Ох, Северус, я так счастлива! — Замечательно! Мои поздравления! — заторопился Снейп, завидев чисто вымытого Шри, робко выглянувшего из ванной. — Всем привет! До связи. — Ну и?! — в Северусе вовремя проснулся заслуженный декан всея Слизерина, и он наградил смущённо мнущегося парня своим фирменным суровым взглядом. — В чём дело? — Я не виноват, — заунывно пробубнил Шри, тем не менее заинтересованно поглядывая на продуктовое изобилие. — Ладно. После поговорим. А сейчас сядь и поешь, — Снейп, конечно же, сразу заметил голодный блеск тёмно-карих глаз. — Только сперва открой вино. Умному человеку иногда просто необходимо выпить, чтобы не оказаться в дураках. Да не бойся: в любом случае — даже если вдруг опьянею, что маловероятно — приставать к тебе я вовсе не собираюсь. В качестве любовника, ты не интересен ни под каким гарниром. Для особо одарённых гениев повторяю ещё раз: мне теперь вообще никто не нужен, кроме моего Генри. — Пока не знаю, о ком вы говорите, — заметно повеселевший и вполне освоившийся Шри сноровисто — без внезапного полёта пробки и прочих шипуче-пенистых эксцессов — раскупорил бутылку и аккуратно разлил прохладное вино по хрустальным бокалам. — Однако примерно представляю, где можно навести подробные справки. Не беспокойтесь, мой господин! Я уже связался с кем надо. В течение пятнадцати минут вы будете обладать самой исчерпывающей информацией. — Молодец! Соображаешь, — прославленный эксперт-аналитик в области ядовитых, токсичных и отравляющих веществ осторожно поднял свой фужер, удерживая его за изящно-тонкую ножку, тщательно принюхался к пузырящемуся содержимому и внимательно рассмотрел игристое вино на просвет. — Пожалуй, сойдет. Всё чисто, пить можно, — Северус энергично чокнулся звонким хрусталём с аналогичной посудиной в руках у Шри. — Ну, как сказали бы мои русские друзья: «Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам». Будем здоровы! Но апробировать предложенный напиток так не успел — телефон деликатного Шри, поставленный в режим вибрации, вдруг настойчиво вякнул и экспрессивно зафырчал. — Да-да!!! Слушаю! — что есть мочи заорал услужливый парень. — Добрый вечер, дядюшка Фаяз! Дальнейший разговор вёлся на местно-гоанском диалекте — жуткой смеси хинди, конкани, гомантаки, английского и русского языков. Первые пять минут Шри на все лады перечислял каких-то Зит, Гит, Рамов, Шиамов, Раджей, Капуров и тому подобных, по всей видимости, передавая бесчисленные приветы и принимая подробные донесения об их драгоценном здоровье. Но тс-с-с! Тут Снейп, фигурально выражаясь, сделал охотничью стойку и моментально навострил уши: в беспредметной неспешной беседе впервые прозвучало заветное имя Генри. — Так вот, — наконец-то словоохотливый Шри нажал на кнопку отбоя и, бережно протерев экран носовым платком, надёжно упрятал телефон в задний карман джинсов. — Тот красивый молодой человек, который вас интересует, является кровным родичем хозяина Стефенса. Точнее сказать: его младшим братом. Господин Генри живёт и работает в России. Кажется, где-то на Крайнем Севере. Вчера днём прилетел в отпуск, сегодня его срочно отозвали назад. Дядя Фаяз сказал, что прошло уже несколько часов с тех пор, как ваш знакомый покинул пределы Индии. В общем, у нас в Гоа его однозначно нет. — Откуда такие данные? — для порядка поинтересовался повеселевший Снейп. В свете информации, полученной, судя по всему, из компетентного источника, поспешное бегство Генри, свершившееся по чётко озвученным и вполне уважительным причинам, приобрело совершенно иной, возвышенный, смысл. Ибо служба — дело святое! — Этому, как его, дяде можно доверять? — Фаяз — кристально-честный человек. Он никогда не лжёт. Зачем портить свою карму? — недоуменно пожал плечами Шри. — Если дядя чего-то не знает, то сразу так и предупреждает. Но сегодня нам повезло: старший сын троюродного племянника Фаяза дружит с одноклассником барышень Стефенс. Так что можете не сомневаться: новости насчёт вашего Генри получены из первых рук и абсолютно достоверны. — Ну что же. Отсутствие результата — это тоже результат. Главное в нашем деле — стимул, а остальное приложится, — Северус уже предметно обдумывал способы достижения заветной цели. Выходило, что хоть Россия и велика, но отступать некуда: благодаря Шри и его уважаемому родственнику круг поисков сузился до минимума, и скорой поездки в Санкт-Петербург теперь никак не избежать. Зато оттуда достать Генри получится в два счёта: в непосредственной близости от желанного субъекта приворотное зелье, даже настоянное на его волосах, уже не говоря о крови, гарантированно выстрелит без промаха. — Спасибо! При случае передай привет господину Фаязу. Чем я смогу отблагодарить за помощь? Кстати, почему ты промолчал, что нужны деньги? Быстро говори, сколько, когда и кому нужно платить. У меня есть весьма обеспеченные друзья, и мы наверняка сумеем собрать требуемую сумму точно в срок. Только, Бога ради, срочно завязывай со своей консумацией тире проституцией. И держись подальше от этого вашего паука Риши. — Знаю, что виноват. В Священном Писании так прямо и говорится: «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог». О-о-о! — стыдливо покрасневший Шри, внезапно всхлипнув, закрыл жалобно сморщившееся лицо обеими руками. — Но я на всё гото-о-ов, лишь бы мой папа выжи-и-ил! — Не реви. Слезами горю не поможешь, — заученно пробубнил Снейп, обречённо начиная осознавать, что нетипичное для Англии амплуа жилетки, в которую плачутся все, кому не лень, здесь в Гоа прилепилось к нему намертво. — Чем раньше ты успокоишься и расскажешь, что произошло с твоим папашей, тем скорее я начну действовать. Итак? Постепенно продравшись сквозь неутешные рыдания вперемешку с яростным хлюпаньем носом, Северус в конце концов уразумел, что наш папа «самых честных правил, когда не в шутку занемог»…Конечно, Пушкина здесь порядком переврали, однако отец Шри, как по писанному, подхвативши какую-то кошмарную инфекцию, толерантно-безразличную к аптечным антибиотикам, уже третий день кряду находится при смерти. При всём при том главный добытчик и ответственный кормилец-поилец алогично собирается сыграть в ящик не в казённо-госпитальной постели, а именно в своей — домашней. Поскольку для чудесного возвращения из гроба, в котором он стоит пока одной ногой, но уже достаточно прочно, нужны кошмарные деньжищи, которых в многодетной семье (где, кроме старшенького совершеннолетнего и дееспособного Шри, воспитываются ещё семеро ребятишек — мал мала меньше) отродясь не водилось. Поэтому отчаявшийся и растерявшийся парень, постоянно помнящий о сыновнем долге, не придумал ничего лучше, чем выгодно запродать собственную невинность, добровольно согрешив с господином Снейпом, который ему в принципе очень даже нравится… Как хороший человек, как старший товарищ, как надёжный друг. — Ну, раз такое дело — живо дуй на кухню, — притворно нахмурился Снейп. Торжественно-восторженные славословия в безыскусно-наивном исполнении слегка умилили и даже чуть-чуть растрогали. — Возьмёшь там пластиковые контейнеры. Потом вернёшься и аккуратно соберёшь всю нетронутую еду, чтобы нормально довезти до дому. Не пропадать же такому добру? После заведёшь свой драндулет. И доставишь меня к отцу. Я врач. Заранее ничего не обещаю. Но посмотрю, что можно будет сделать, и чем смогу — помогу. Усёк? Тогда закрой рот — не то ворона влетит. Давай не тормози! Раньше сядешь — раньше выйдешь. Окрылённый дружелюбно-ласковыми наставлениями и мажорно-жизнеутверждающими перспективами Шри немедленно встрепенулся, лихорадочно закивал и со всех ног кинулся выполнять стратегические директивы мудрого руководителя. Сосредоточенный профессор, оптимистично надеясь не ударить в грязь лицом и управиться собственными силами, неторопливо направился в коттедж за универсальными, вполне пригодными для лечения маглов, снадобьями. Чтобы через пятнадцать минут реактивно-турбовинтовой автомобильной гонки очутиться в низенькой жилой мансарде одного донельзя знакомого — поза-поза-позавчера посещённого — кандолимского сельпо, у смертного одра симпатичного толстячка-продавца, давеча бойко торговавшего чем Бог пошлёт, а нынче едва дышащего на ладан. — Вот голова моя садовая!!! — первым делом на глаза Северусу попалась безответственно позабытая безразмерная кожаная косуха, грозно растопорщившаяся на самодельном гигантском манекене. — Шри! Давай-ка по-быстрому упакуй вот эту вещь. Да не забудь напомнить, чтоб я расплатился. Это ж надо! Чуть было не прошляпил! — Не извольте беспокоиться, уважаемый, — неизвестно, что послужило всеисцеляющей панацеей от осложнённой модификации смертоубийственного птичье-свиного гриппа: то ли триумфальное появление белого господина, то ли приятные разговоры о денежных поступлениях, без таблеток врачующих любого коммерсанта. Но, скорее всего, и то, и другое. А может, и третье — обычное совпадение. Да какая на фиг разница? Главное, что без пяти минут покойник, каким-то чудом воскреснув, принялся довольно активно возиться под одеялом, вовсю пытаясь присесть. — Ваш заказ давно готов. И вы получили бы свой товар во что бы то ни стало. Куртку доставили бы в отель, или в аэропорт, или непосредственно на борт самолёта. Шри, сынок! Да не стой ты столбом, Божье наказанье! Делай, что тебе говорят! И немедленно проводи мистера Снейпа в лавку. Ох, да как же так?! У нас покупатель, а я почему-то встречаю его в постели. Сейчас поднимусь и сам… — Лежать!!! — в лучших традициях Слизеринского декана отрывисто гаркнул Северус и, досадливо покосившись на послушно рухнувшего на пол Шри, продолжил требовательно-командным тоном: — Папе — оставаться на месте. Тебя, парень, не касается! Встать! Марш вниз! Скажешь матери, чтоб она скоренько спроворила какого-нибудь супчику. А ещё лучше — бульончику. Первым делом твоего батюшку следует хорошенько накормить. Желательно легкоусвояемой жидкой пищей. А вы, голубчик, пока примите вот эту микстуру, — верный эпигон врачебных методов Асклепия и ярый приверженец клятвы Гиппократа, уверенный на все сто, что маслом каши не перемаслить, а общеукрепляющее зелье пока никому не повредило, мигом подскочил к постели стремительно выздоравливающего больного. — Пейте-пейте! Не бойтесь. Состав полностью натуральный: трава полыни, соцветия золототысячника, листья одуванчика, корни аира. Да-да. Понимаю. Немного невкусно. Зато полезно, — он настойчиво впихнул в руки благоговейно внемлющего ему пациента четвертьпинтовую аптечную склянку. — Ну что?! Чин-чин? — Ваше здоровьице! — бесстрашно согласится рисковый папаша, энергично выдохнул в сторонку и, зажав нос пальцами, бодро опрокинул в себя предложенный напиток, лихо занюхал забористое лекарство рукавом ночной рубахи. Судорожно передёрнувшись, он доверчиво сообщил: — Бр-р-р! Хорошо пошла, обещала вернуться, — и внезапно заорал благим матом: — Тара! Где ты ходишь, звезда моя?! Быстро собирай на стол! У нас гости. — Ма-а-ам! — моментально вскочивший на ноги Шри, стремясь не упустить ни одного из ценных указаний своего духовного лидера, поэтому планомерно пятясь задом наперёд, наконец-то благополучно достиг выхода и чуть не вышибив хлипкую дверь энергичным ударом по ней тощей задницей, выскочил из комнаты как ошпаренный. — Там папа!!! Далее Снейпу удалось подробно пронаблюдать за очередным (строго говоря, за вторым по счёту за сегодняшний неспокойный день) феноменальным природным явлением. И самостоятельно выяснить, отчего разрушительным ураганам присваивают исключительно женские имена. Ибо в крохотную спальню порывистым вихрем, точнее, локальным торнадо местного масштаба, ворвалась худенькая индианка и, мгновенно оценив сложившуюся ситуацию, очертя голову рванулась к полностью очухавшемуся любимому мужу, сметая всё и вся на своём пути. — Баап рэ баап! (1) — хрупкая на вид женщина набросилась на исцелённого супруга с такими энергичными объятиями, что чуть-чуть не утопила своего благоверного в огнедышащей лаве любви и обожания. Впрочем, высокий (во всех отношениях) гость тоже не остался без её пристального внимания. Вскорости и Снейпу, временно-утратившему бдительность, обломилось кое-что от этих щедрот. — О, великий сагиб! Бохат шукрия (2)!!! Внезапно почтенной госпоже влетело в голову хлопнуться на колени, в экстатическом порыве благодарно припав к царственным стопам благодетельного богочеловека, дабы торжественно облобызать края его священных одежд. Причём для грамотного отправления религиозного культа набожная индианка снайперски точно нацелилась на Северусово джинсовое колено. Но не на того напали!!! Заслуженный отличник магического просвещения, закалённый долгими годами общения со многими и многими челобитчицами — слезливыми просительницами за своих непутёвых чадушек, активно дрыгнул ногой, ловко высвобождаясь из медвежьего капкана цепких дамских ручек. — Прекратите немедленно! — горячо возмутился слегка шокированный Снейп. — Я здесь совершенно ни при чём! Ваш муж излечился самостоятельно. Мадам Тара! Если вы сию минуту не уймётесь, то я тотчас же уйду! Тут — как нельзя вовремя и очень к месту — появился благовестник Шри с великолепной новостью, что кушать подано (п/а: в смысле — садитесь жрать, пожалуйста!). Верная супруга моментально захлопотала над мужем, чтобы достойно снарядить главу семейства для выхода в высший свет. «Покинутый» Северус проворно заспешил вслед за Шри — вниз по давно рассохшейся лестнице, — стремясь присмотреть тихое и тёплое местечко подальше от эксцентричной мамаши. Обеденный стол, ломящийся от трофейных гостинцев, был накрыт на европейский манер. Что весьма порадовало: экспериментировать, испытывая на себе многовековые традиции исконно-индийской трапезы (в частности, торжественно восседая на жёстком полу, вкушать жирную и острую пищу, употребляя её руками) Снейпу не хотелось совершенно. Однако, удобно устроившись в красном углу на почётном — дальнем — торце и с удовольствием оглядев заморские яства и пития, Северус рефлекторно облизнулся на внушительную супницу с аппетитно-благоухающим дхалом (3). Беспокойные треволнения сегодняшнего суетливого дня закономерно разбудили зверский аппетит. И не только. Далее абсолютно логично-правомерно-своевременно припомнился Генри. Кажется, временнáя разница с Россией составляет всего-навсего два с половиной часа? Следовательно, спать ещё рано. Интересно, чем сейчас занимается его нелёгкое счастье? А главное, с кем?! — Тихо-тихо-тихо. Я солнце. Большое. Доброе. Спокойное до безобразия, — аутогенная тренировка всегда выручала. Вот и теперь Снейп, плотно прикрыв глаза, немедленно погрузился в углублённую медитацию. — Для ревности нет никаких поводов. Парень практически у нас в кармане, вернее, в постели… — демонический подарочек предупреждающе сдавил левый мизинец. — Ах! Мон дьё! Миль пардон! (4) Извините. Не совсем точно выразился, — торопливо поправился Северус. — Вы абсолютно правы: конечно, не сразу в постели. Сперва в законном браке, — благодаря тесному знакомству с пронырливым лордом Малфоем, тонкое искусство выпутывания из самых неловких жизненных ситуаций было постигнуто практически в совершенстве и очень даже пригодилось: жёсткий зажим моментально ослаб. — Просим прощения за ожидание! — духовные практики пришлось отложить на потом, поскольку в тесноватой столовой появились принаряженные супруги в окружении целого выводка многочисленного потомства. Как с трудом понял Северус из заумных застольных разглагольствований, прогрессивно настроенный Шри-старший, считающийся среди местных кандолимцев отъявленным англофилом, старательно воспитывает подрастающее поколение не только в традициях верноподданнического патриотизма, но в духе космополитической этики, нисколько не противоречащей христианским проповедям о небесной отчизне в противоположность земным отечествам. А также представлениям о христианской общности как особом «народе Божьем»… Дальнейшую «Педагогическую поэму» в исполнении доморощенного Макаренко терпеливый профессор вежливо слушал в пол-уха, с умным видом повторяя про себя гениальное творение магловского народного эпоса, чрезвычайно подходящее к интернационально-направленной беседе: В поле трактор тыр-тыр-тыр — Все мы боремся за мир! В действительности социальная ситуация, сложившаяся вокруг несовершеннолетних «плодов просвещения», выглядела не совсем запущенной и даже вполне привлекательной: младшие братишки и сестрёнки бхаи (5) Шри и впрямь чинно сидели на своих местах, довольно уверенно управлялись со столовыми приборами и с непривычки немного робели перед высокопоставленным гостем. Но после того как белый господин щедро угостил всех фигурно-трюфельным ассорти из красивой коробки, перемазавшаяся шоколадом малышня сразу перестала дичиться. Самый мелкий из «семерых козлят» — трёхлетний карапузик по имени Масуд (п/а: непонятно, почему не Шри?!) — надёжно угнездился на ручках у нестрашного и незлого «серого волка», ни за что и никому не желая уступать насиженное местечко на костлявых коленках анкл-джи (6) «Севуса». Впрочем, досыта наевшейся ребятне вскорости наскучило сиднем сидеть за столом и слушать непонятные взрослые разговоры. С милостивого разрешения братца Шри наскоро умывшиеся детки-конфетки скоренько умотали в полутёмный торговый зал универмага, таинственно освещённого лишь слабенькой лампочкой аварийной сигнализации, чтобы под бдительным патронатом тринадцатилетней умницы-разумницы Мирры затеять там весёлую игру в прятки.  — Так вот, если ваш Шри Шри (7) все-таки надумает получить высшее образование, милости просим в Британию. На первых порах можно будет остановиться у меня, — ещё один тревожный симптом коварного синдрома — противоестественный искромётный альтруизм — так и хлестал бурлящим потоком, заткнуть который никак не получалось. Северусу, с горем пополам свыкшемуся с непобедимым заболеванием, не оставалось ничего, кроме как обречённо махнуть на всё рукой (как говорится: ешь, что дают, и будь что будет!) и осторожно пригладить растрепавшиеся кудряшки задремавшего Масуда. — Дом большой, правда, и компания собирается немаленькая. На днях ко мне переезжает близкий друг, а с сентября в наш дружный мужской коллектив вольётся ещё и сынишка русской мадам Светы. Тима будет учиться в нашей школе. Но не беспокойтесь! Свободных комнат много — на всех хватит. Вот только гостиная немного маловата. Ну, ничего, так даже веселее! В общем, вместе тесно, а врозь скучно. — О-о-о! — взволнованный радужными перспективами Шри-старший молитвенно сложил дрожащие ладони перед лицом. — Я ещё в прошлый раз заметил: у господина Снейпа огромное сердце! Добрая душа и большая семья. Кстати, когда вы покупали праздничное сари для матушки или тётушки, то упустили один очень важный момент. Свободный конец нагрудной драпировки требуется скрепить брошью. Тогда будет очень красиво и правильно! Пойдёмте со мной, и мы мигом подберём достойное украшение. В каком месяце родилась ваша родственница? — В октябре, — Северус аккуратно сгрузил разоспавшегося малыша, мирно досматривающего седьмой сон, в надёжные руки чадолюбивого старшего брата и энергично поднялся из-за стола, с удовольствием разминая затёкшие ноги. — Число — четыре. Знак зодиака — Весы. Стихия по восточному гороскопу — Воздух. — Значит, лазурит, коралл, опал, — принялся активно загибать толстенькие пальцы предприимчивый негоциант. — Лунный камень, алмаз, жемчуг, горный хрусталь, сапфир, яшма. — У нас обязательно найдётся подходящий сувенир. Думается, в этом случае уместна будет наваратна (8), — любезно подсказала госпожа Тара. — По традиции в её набор входят девять драгоценных камней: жемчуг, изумруд, рубин, алмаз, красный коралл, синий и жёлтый сапфиры, гессонит и кошачий глаз. Оправа может быть любой. Например, из белого, жёлтого или розового золота, серебра, платины. Осмелюсь предположить: именно такое украшение непременно придётся по вкусу уважаемой госпоже Снейп. — Ну что ж, гулять так гулять! — бесшабашно согласился Северус. — Давайте в золоте! И вот ещё что… — в этом месте он стыдливо понизил голос. — Не найдется ли у вас серёжек для интимного пирсинга? — Разумеется, — флегматично пожала плечами почтенная дама. — Сколько угодно. Одну? Две? Три? В розницу будет дороже. Оптом отдам дешевле, сделаю хорошую скидку. Пожалуйте в лавку. Вас интересует мужской или женский вариант? С камнем или без? — Подарок для взрослого мужчины, — в Северусову мудрую голову тотчас пришла спасительная мысль, что ничего плохого или предосудительного он не делает: не ворует, не убивает, а просто приобретает скромные презенты. Следовательно, стесняться тут абсолютно нечего. И вообще, на базаре два дурака — один продаёт, другой покупает. Первый, вернее, первая останется здесь — в приветливо-солнечном Гоа. Второй через несколько часов улетит домой в туманно-дождливую Великобританию. Насовсем. Навсегда… Тут Снейп подавил тяжелый вздох: уезжать отчаянно не хотелось. Но пора на работу. Эх-ма, если б денег тьма. (п/а: Что ж за жизнь без пианины?!) Вечные обстоятельства-обязательства-конъюнктура. Дела-делишки, самое главное из которых — его любимый Генри. Опомнившийся Северус, горделиво расправив плечи и припадая на отсиженную ногу, бойко поковылял за энергичной мадам-ювелиром. — Хочу золото и чёрный сапфир. И ещё, пожалуй, колечко с бриллиантом. Размера не знаю. Возможно, существуют специальные безразмерные модели? Красавца жениха следовало баловать, холить и лелеять. Но чтоб, уподобившись креативщику Люциусу, дырявить идеальную кожу?! Да ни за что!!! Нам это совершенно ни к чему. А вот перстенёк на безымянный пальчик — самое то. — Тогда прошу в наш ВИП шоу-рум, уважаемый сэр! — миссис Тара, торжественно прошествовав по тесному коридорчику, широко распахнула неприметную дверь, очевидно ведущую в подсобку. И любезно пропустив Снейпа вперёд, приглашающе указала на высокий табурет перед ярко-освещённым прозрачным прилавком из бронированного стекла. — Здесь хранятся самые дорогие образцы. Весь товар перед вами. Вот разъёмные кольца из новейшей коллекции. Здесь серьги… Только вот что, мой господин! Не хочу вас обманывать насчет ювелирных сапфиров. Конечно, корунды имеют богатую цветовую гамму. Кроме классических синих камней, встречаются и «фантазийные»: розово-оранжевые, гранатово-красные, жёлтые, зелёные, бесцветные. Высоко ценятся «звездчатые» — оттенка ночного неба. Но поверьте дипломированному геммологу со стажем: чёрных экземпляров в природе пока — увы-увы! — не существует. Такая сказочная драгоценность, подобно мифической синей розе, — это легенда, персонифицированное стремление достичь невозможного. Пожалуйста, не расстраивайтесь. У нас богатый выбор карбонадо (9). Думаю, ваш друг останется доволен. Ну, не буду стоять над душой. Пойду в общий зал за брошью и попутно намекну мужу, чтоб уложил детей спать. А вы, ради всего святого, не торопитесь! Смотрите, выбирайте. О деньгах не беспокойтесь: свои люди — сочтёмся. Удачной покупки! Многодетная мамаша тихонько ушла, металлическая дверь бесшумно затворилась. — Ну, Люк! Ну, выдумщик! — Северус, оставшись в благодатно-уютном одиночестве, низко склонился над призывно манящей ювелирной витриной. — Гляди, чего замыслил! Право-слово, квест, да и только: поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Ох уж эти сказочки! Ох уж эти сказочники! Ну, лорд Малфой, погоди! Ещё попомнишь. Будешь теперь носить в своём пупочке платину с чёрными брюликами, — мстительный Снейп выбрал самый массивный аксессуар с двумя довольно крупными каменьями. — Сам напросился. Как там у тебя говорится? Лучшие друзья аристократов — это бриллианты?! Для Генри Северус приглядел изысканное украшение из трёх сортов золота — белого, жёлтого и розового — с тремя благородно-прозрачными алмазами-триллиантами, примерно в четверть карата каждый. Быстро прикинув в уме примерную стоимость «ювелирки» и тщательно пересчитав имеющуюся в портмоне наличность, Снейп решил, что американских денежек должно хватить на все покупки. В крайнем случае, можно будет задействовать кредитную карту с неограниченным лимитом, выпущенную Гринготтсом. Наверняка у запасливой мадам Тары в загашнике имеется какой-нибудь POS-терминал, а уж с конвертацией валюты проблем и подавно не возникнет. Терпеливо ожидая возвращения «Хозяйки Медной горы» и неминуемого часа расплаты, Северус от нечего делать прошёлся по потайной комнатке, подробно осматриваясь. Вскоре (Бог знает почему?!) Снейпа чрезвычайно заинтересовал красочный плакат-календарь формата А2, аккуратно пришпиленный новенькими канцелярскими кнопками к настенно-фанерной обшивке. На первый взгляд в типичном образчике недорогой полиграфической продукции не было ничего особенного. Разбитная рыжая деваха, сфотографированная топлес в незамысловатых декорациях экзотического пляжа, заученно выпятив силиконовую грудь, старательно оскалилась в отрепетированной искусственно-отбеленной улыбке. Разумеется, внимательного Снейпа привлекла совершенно другая информативная деталь: чётко пропечатанный численник, выглядящий прямо как новенький, датировался одна тысяча девятьсот «лохматым», а именно: восьмидесятым годом. В те далёкие стародавние времена юному Северусу только-только исполнилось двадцать, и его обманные иллюзии выглядели абсолютными реалиями. Но левое предплечье уже надёжно оккупировала Волдемортова чёрная метка. Мятежную душу тревожно бередило знаменитое пророчество Сивиллы Трелони. А на куоквортском городском кладбище зябко стыла свежевскопанная земля на маминой могиле. Однако, говоря по-нашему — по-английски: «The devil is not so black as he is painted». Что дословно означает: не так чёрен дьявол, как его рисуют. Потому что рядом всегда был верный друг Люциус, да и в настоящий момент в неустроенной личной жизни наметились-таки явные изменения к лучшему. В сладко-ностальгических думах о былом Северус осторожно провёл левым мизинцем по глянцевой поверхности плаката, вчитываясь в стройные ряды цифр. Оказывается, девятое января восьмидесятого года выпадало на среду. А прославленный национальный герой — Мальчик-Который-Выжил — появился на свет в четверг. Ага, сразу после дождичка! И никак иначе. Странно, что не в понедельник. — Ай! — демонический талисманчик внезапно ожёг палец, да так чувствительно, что Снейп, рефлекторно отдёрнув руку от яркой картинки, принялся отчаянно дуть на повреждённую конечность. — Тьфу ты! Опять чертовщина! — Ш-ш-шу-х-х! Ших-ших-ших, — с характерно-шуршащим звуком рвущейся бумаги абсолютно-гладкая поверхность мелованной бумаги, будто бы в отместку за необдуманно-дерзкие слова, тотчас пошла мелкой рябью и крупными волнами. Потом сбесившееся порождение неведомой магловской типографии, невзирая на надёжный крепёж, и вовсе обрушилось на бетонный пол. Однако и там не угомонилось. Тонкий картон самостоятельно смялся в комок, бодро расправился и, превратившись в загрунтованный холст, бойко вспорхнул обратно на стену. Крикливое изображение вульгарной девицы «Секонд-хенд» и приснопамятная цифирь исчезли в неизвестном направлении. Зато на заколдованной картине моментально появилась одна — до аритмичного сердцебиения известная Северусу — юная особа, чинно восседающая на антикварном стуле с высокой спинкой. Общепризнанная красавица. Умница-отличница. Главная староста всея Хогвартса. Чистюля- аккуратистка, облаченная в тщательно отглаженную форменную мантию. (Цирлих-манирлих — так злоехидно окрестили чистокровные слизеринки гриффиндорскую скромницу-недотрогу). Верная подруга. Добрая душа. Отважная боевая ведьма. Стойкий оловянный солдатик. Любящая мать, отдавшая жизнь за своего ребенка в проклятом восемьдесят первом. И сей момент ожившая на волшебном портрете Лили Поттер-Эванс собственной искусно нарисованной персоной. — Северус!!! — до слёз знакомые глаза редкого — зелёного-презелёного — оттенка (в точности такого, как сегодняшние цветные линзы у любимого жениха Генри) доверчиво распахнулись. — Ты тоже здесь?! — милое лицо озарилось искренно-радостной улыбкой, симпатичный носик забавно наморщился. — Какими судьбами? Какими счастливыми ветрами тебя занесло в наш Северный Гоа?