Отпуск в январе, или Хождение за три моря

Обратный путь домой неожиданно показался Северусу гораздо короче. Возможно, главенствующую роль сыграли пять с половиной часов временной разницы с гринвичским меридианом? Но скорее всего, виной тому послужило банальное отсутствие новых впечатлений. Судите сами: в гоанском Даболиме все необходимые формальности по отправке восвояси высокопоставленного английского гостя (в особенности, его ценного багажа в виде тщательно запакованного тюка с Хагридовой обновой) привычно принял на себя услужливый Шри. Кроме того, настырный паренёк самолично вызвался предъявить содержимое пластикового контейнера таможенным чиновникам и доходчиво объяснить служилым соотечественникам, что старый, пыльный, мятый-перемятый и никому не нужный календарь не несёт абсолютно никакой смысловой нагрузки и, как следствие, произведением искусства ни разу не является, поскольку художественной ценностью совершенно не обладает. Но для эксцентричного белого господина, ужасно тоскующего по ушедшей молодости, сей заплесневелый плакат дорог как память и… прочая-прочая-прочая «ля-ля тополя» в духе всемирно-известной лингвистической рекурсии «У попа была собака». Паспортный фейсконтроль тоже превратился в пустую формальность: местные пограничники, все до единого приходящиеся компанейскому Шри либо близкими друзьями, либо дальними родственниками, открыли для уважаемого мистера Снейпа нечто вроде дипломатического коридора. Северус не успел и глазом моргнуть, как, очутившись по ту сторону «баррикад» на закордонной нейтральной полосе, принялся прилежно изображать китайского болванчика, размеренно кивая в ответ на искусно разыгранную пантомиму. Шри, оставшийся на родной индийской земле, артистично жестикулируя, пытался в очередной раз напомнить старшему товарищу настоятельную просьбу обеспокоенной мадам Тары: немедля отзвониться и лично подтвердить факт мягкой посадки в коварно-туманном Альбионе. Энергично взмахнув на прощанье так и не пригодившимся зонтом, Снейп заученно побрёл в зону товаров, освобождённых от НДС, пошлин или акцизов. К строгим таможенным правилам, категорически запрещающим вывоз из страны оливково-охристых банкнот с портретом великого Махатмы Ганди, следовало отнестись с уважительным почтением, и непременно оставить своевременно нерастраченные рупии на их исторической родине. Да и к чему индийские бумажные купюры в магической Великобритании? Конечно, гринготтские гоблины охотно примут к оплате любые, даже самые экзотичные денежки (схавают и не подавятся!), но обязательно назначат самый невыгодный обменный курс. А оно нам надо?! На все оставшиеся местные «шевелюшки» рачительный Северус накупил бессчётное количество аутентичных деревянно-резных слоников, трезво рассудив, что симпатичные брелоки для ключей вполне сгодятся в качестве колоритных бизнес-сувениров. Сегодня Снейпу предстояло лететь в два приёма: сперва до западно-индийского Мумбая (бывшего Бомбея), а уже после двухчасовой передышки-пересадки прямиком до лондонского Хитроу. Хорошо знакомый синехвостый работяга-аэробус А320 демократично-бюджетной авиакомпании GoAir в два счёта доставил Северуса в международный аэропорт имени Чатрапати Шиваджи (Снейп даже слегка возгордился, сумев произнести гордое имя индийского национального героя с первого раза и без запинки). Скоренько покинув внутренний терминал, носящий зажигательное имя «Санта-Круз» и без особого труда обнаружив остановку бесплатного шаттла, Снейп перебрался в свежемодернизированный «Сахар-2-В», предназначенный исключительно для обслуживания международных рейсов. Пройдя всевозможные виды контроля без особых эксцессов (кожаный саквояж, пластиковый тубус и чёрный зонт здесь абсолютно никого не заинтересовали), Северус степенно прогулялся по кондиционировано-прохладному залу ожидания, выстроенному по образу и подобию традиционно-индийских шатров-павильонов, прилежно любуясь причудливо-перфорированными бетонно-потолочными узорами, имитирующими павлинье оперение. Его дальнейший жизненный путь лежал к заветному выходу на посадку. Но оказалось, что на борту трёхсемерочного «боинга» нашего бывалого авиапутешественника, неторопливо прошествовавшего в общий салон по новомодному телескопическому трапу, подстерегает ещё один — финальный — подарок из Индии. Две одинаково настойчивые смуглянки-стюардессы, с маниакальной одержимостью голодных пиявок синхронно вцепившись в загорелые Снейповы локти, целенаправленно препроводили дорогого гостя в знакомый и понятный бизнес-класс. Очевидно заботливый Шри, подсуетившись напоследок, каким-то неведомым образом сумел переоформить Северусов электронный билет, повысив его статус. Таким образом, бомбейской Jet Airways, не ударившей в грязь лицом, удалось не посрамить свой жизнеутверждающий рекламный слоган «The Joy of Flying». Ну, уж тут, как говорится: кто как хочет, так и хохочет. А для усталого Снейпа, стойко перетерпевшего две беспокойные ночи кряду, эта самая «Радость полёта» предсказуемо вылилась в богатырский десятичасовой сон во вполне удобно-широком кресле. Правда, дважды его безжалостно пытались разбудить и накормить какими-то кулинарными изысками, но сытные и, кажется, вкусные разносолы ничуточки не взбодрили, а подробности обильных табльдотов, вяло пережёванных в непобедимой полудрёме, совершенно не запомнились. Долго ли, коротко ли — но праздная сонливость мгновенно сошла на нет, как только Северусовы наручные часы чётко показали 13:00 по Гринвичу. Близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли — трансконтинентальный перелёт уверенно приближался к своему логическому завершению: заботливый стюард, попросивший застегнуть ремень безопасности и приподнять пластиковую шторку иллюминатора, попутно сообщил, что расчётное время прибытия в аэропорт Хитроу будет в точности соблюдено. Британская родина-мать тоже не подкачала, встретив своего загулявшегося сына широко раскрытыми объятьями в виде бесснежной погоды, крайне удачного приземления, отсутствием очередей на паспортном контроле и исправно ползущей «лентой Мёбиуса» багажного транспортёра. По крайней мере, выловить увесистый чувал с Хагридовой одёжкой вышло довольно быстро. И Северус, сноровисто взвалив на плечо объёмно-неухватистый мешок, шустро поволок его на выход. — Профессор Снейп, моё почтение! — внезапно из толпы встречающих выдвинулся радостно скалящийся мистер Шанпайк собственной прыщавой персоной. — Как долетели? — раз — и ценный груз как по волшебству перекочевал к хлипкому на вид, но очевидно жилистому Стэну. Два — и он, без особого труда перехватив неудобно упакованный мешок поперёк и ловко держа его перед собой, бойко посеменил к величаво вращающейся роторной двери. — Идёмте, сэр. Карета подана. Только пальтишко накиньте, не ровён час — застудитесь. Здесь вам не Индия: на улице всего четырнадцать (1) — страшенная холодрыга. Я подожду. — Какими судьбами вы здесь оказались? — честно попытался удивиться Снейп. Послушно зарулив в укромный уголок за мусорными контейнерами, он принялся выуживать из бездонного саквояжа свой шикарный хуго-босовский плащ. Стэнли терпеливо топтался рядом. — Чистая случайность. Подвозил одного нашего человечка в Хиллингдон к магловскому нотариусу, — словоохотливо отчитался Шанпайк. — Да вы наверняка тоже знаете того господина: лорд Малфой — его фамилия. Высадил его возле конторы. Всё чин чинарём. На обратном пути завернул в Хитроу. Дай, думаю, загляну в аэровокзал. Авось подоспею аккурат к дневному рейсу из Мумбаи. Помнится, давеча вы обмолвились, что прибываете десятого. Как отдохнули? — Благодарю за заботу, очень даже неплохо, — благосклонно качнул головой Северус, тщательно завязывая кожаный пояс на стройной талии. — Я готов. Нам туда? Мирно беседуя о климатических и погодных особенностях индийских курортов в зимний период года, спутники дружно двинулись к притулившемуся на стоянке чёрно-лакированному таксомотору. Внимательно пронаблюдав за сложнейшей процедурой энергичного запихтеривания Хагридовой куртки во вместительное нутро знакомого «метрокэба» и даже весьма любезно придержав угрожающе раскачивающуюся крышку багажника, так и норовившую того гляди захлопнуться, Снейп привычно-уютно расположился на заднем сидении в тесной компании зонта-чемодана-тубуса (п/а: картины-корзины-картонки и… а вот насчёт маленькой собачонки врать не буду — модных карманных пёсиков Северус не воспринимал категорически). — Ну, с Богом! — Шанпайк, заученно (как и предписано католическим каноном — слева направо) перекрестившись, плавно запустил двигатель и аккуратно тронул с места. — Куда изволите? — Третья улица Строителей, дом двадцать пять, квартира двенадцать, — немедленно ответствовал Снейп, напустивший на себя чрезвычайно деловитый вид, но, не выдержав протокольного официоза, тотчас открыто заулыбался. — Шучу. Доставьте меня в «Дырявый котёл». Скажите, Стэн, — учтиво начал Северус, перед глазами которого немедленно возник светлый образ мегаответственного Коляна, бессменно выступавшего в роли суперосторожного водителя наёмного гоанского авто и при этом настоятельно требовавшего ни в коем разе не отвлекать его посторонними разговорами во время аккуратной езды по непривычно-левосторонним дорогам. — Надеюсь, вам не помешают мои телефонные беседы? Ну и славно, — любезно кивнув в ответ на тревожный взгляд Шанпайка, очевидно ужасно фраппированного непривычным церемонным обхождением, Снейп принялся проворно листать журнал вызовов. — Алло! Мадам Тара?.. Да. Он самый. Всё в порядке. Долетел. Как супруг? Как малышня?.. Отлично… Нет-нет! Надолго не пропаду. Как только решу вопрос с резидентской визой для вашего старшенького, так сразу перезвоню… Обязательно… До свидания, — теперь настала очередь следующего подшефного абонента: — Шри? Привет! Как дела? Мой Генри, случаем, не объявлялся?.. Ладно. Не страшно. Деньги пока не нужны?.. Хорошо. Если вдруг что — смело обращайся. Заграница тебе поможет. Ну, всё. Пока! — и ещё один важный разговор: — Света! Добрый день!.. Да. Только-только прилетел… Порядок. Вы в гостях? Коля с Тимой рядом?.. Им огромный привет. Как себя ведёт будущая свекровь?.. Ах, даже так?! Превосходно. Очень рад за вас. Напомните, пожалуйста, её имя… Нижайший поклон милейшей Галине Сергеевне… Спасибо… Тогда до связи?.. И я всех вас тоже обнимаю! — и финальный звонок: — Люк, здравствуй!.. Конечно, прилетел. Куда ж я денусь?.. Да. Всё нормально… Нет. Пока не горит. Сегодня не нужно. Увидимся завтра. Как договаривались… Хорошо. До встречи! За насущными делами-разговорами (невзирая на высокий транспортный трафик, общую дорожную загруженность и на прочие автомобильные пробки-заторы-светофоры) время в пути пролетело незаметно. — Прибыли! — Стэнли аккуратно припарковался напротив знаменитого межмирового КПП, умело скрывающего свою истинную сущность и ловко маскирующегося под обычный лондонский паб. — Станция Березай: кому надо — вылезай. Или как там у вас говорится? Улица Строительная? Да ещё и третья?! Надо запомнить для хохмы. Кстати, она реально существует? — и особо не стесняясь, задорно напел: Где эта улица, где этот дом, Где эта барышня, что я влюблён? — На самом деле это вымышленный адрес. Просто цитата из одного старого и доброго новогоднего фильма, — охотно пустился в подробные объяснения Северус, благодаря разговорчивой Светлане детально посвящённый в сложные жизненные коллизии, которые выпали на долю заглавных героев советской культовой трагикомедии (2). — Сколько с меня за проезд? Держите. Сдачи не надо. И вот ещё, — Снейп вынул из кармана игрушечного слоника. — Сувенир. — Отличная вещь! — чрезвычайно одобрил Шанпайк нежданно-негаданное приобретение. — Тонкая работа. Если не ошибаюсь, это индийский палисандр — знаменитое бомбейское чёрное дерево. Из такой фигурки обязательно получится прекрасный оберег. Есть у меня на примете один специалист. Сработает в лучшем виде. И возьмёт недорого. — Мастер-артефактор?! — обрадовано встрепенулся Снейп. Вот ведь, как оно бывает! Всё в полном соответствии с мудрой пословицей: «Век долог — всем полон. Жить век — и так и эк». Оказывается, копеечным и на первый — непрофессиональный — взгляд бесполезным побрякушкам всегда можно найти достойное применение. — Редкая профессия. Познакомите? — Да не вопрос! — Шанпайк достал из встроенного в приборную панель перчаточного ящика (на шоферском сленге метко прозванного «бардачком») аккуратный картонный прямоугольничек и подал его Северусу. — Моя визитка. Когда надумаете — звоните. Будем рады! Ух ты! Смотрите-смотрите: ишь, как наследный лорд Лонгботтом шибко поспешает. Ой, бежит-бежит! А уж торопится-то! Ох! Чуть не упал, сердешный! Видать, встречал вас, встречал, да проглядел. Давайте-ка, профессор, будем выгружаться. Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зелёная сама пойдет! Подёрнем, подёрнем, Да ухнем! Последующие погрузочно-разгрузочные и такелажные работы, происходившие точь-в-точь по мотивам всемирно-известного припева вышеприведённой героико-революционной песни (3), в конечном итоге увенчались несомненным успехом. Даже суетливо-неуклюжий сэр Невилл (которому Снейп щедрой рукой тоже отсыпал палисандровых слонят на долгую-добрую память) умудрился ничего не испортить и никому не навредить. Хотя, откровенно говоря, тут всё как всегда: знаменитый гриффиндорский увалень своеобычно больше мешал грамотно организованному процессу перемещения тяжестей, чем помогал. — Эй, командир! До МКС довезёшь? — задушено каркнул Северус, вслед за многоместной поклажей бочком протиснувшись в камин, прочищавшийся в последний раз при царе косаре. Потом исхитрившись-таки развернуться и судорожно вдохнуть сладковатой гари отечественного Дымолётного порошка и резко раздумав балагурить, пустился в мирные переговоры: — Да ладно, родной, не парься понапрасну! Мне бы в Хогвартс. В кабинет директрисы. Ну, давай, Водила-мастер, не спи! Жми на всю железку. Пожалуйста! «Волшебное» слово явно подействовало, поскольку после головокружительно полёта Снейп, основательно извозюкавшийся в печной саже и ставший похожим на заправского трубочиста и одновременно на банного анчутку, стремительно — взъерошенной головой вперёд — вылетел из каминного топливника вдогонку за многострадальными вещичками. И мощно грянулся оземь, со всей мочи брякнувшись прямиком к ногам перепуганной мадам Макгонагалл. Через некоторое время, придя в себя в материнских объятиях утешительно воркующей над ним Минервы, Северус отчётливо осознал, что его сказочно-фантасмагорическое путешествие однозначно завершилось, и он наконец-таки вернулся в родную стихию. И ещё… что в гостях хорошо, а дома всё же лучше.

***

— Вот видишь: и ничегошеньки плохого с твоим шикарным плащиком не случилось, — миссис Макгонагалл только-только закончила волшебную химчистку и удовлетворенно любовалась полученным результатом. — Вот и всё. Совершенно как новый. Стоило ли так расстраиваться? — Спасибо, мадам! — искренне возрадовался вымытый-вычищенный-выглаженный Снейп. — У вас золотые руки. Угнездившись на плюшевом директорском диванчике, он пристально рассматривал себя в настольное двустороннее зеркало с увеличением, старательно прижимая медно-бронзовый кнат к пострадавшему лбу, неумолимо расцветающему роскошным фиолетово-индиговым фингалом. Открытая аптечная склянка с жутко жгучим суперисцеляющим бальзамом-форте уже стояла наготове, терпеливо дожидаясь своего звёздного часа. — Послушай, котик, — мадам Минерва присела рядом и участливо похлопала Северуса по загорелой руке. — Сдается мне: за прошедшие две недели ты кардинально изменился. — Ну, ещё бы! Я безобразно растолстел, — Снейп, на секундочку оторвавшись от чрезвычайно ответственного врачевания, старательно надул впалые щёки и усердно вытаращил глаза. Заводить серьёзные разговоры на ночь глядя и предъявлять магический портрет Лили почему-то ужасно не хотелось. Уж лучше завтра. На свежую голову. Или послезавтра. Но уж, по крайней мере, не с бухты-барахты. — Причём здесь лишний вес? — страшно удивилась почтенная миссис. — Ты — урождённый Принц. Пошёл в материнскую породу. И уж что-что, а целлюлит тебе — ни разу не угроза. Не-е-ет! Тут дело в другом. Мне показалось, что ты стал гораздо увереннее в себе, спокойнее, умиротворённее. Будто бы наконец-то перестал есть себя поедом, поменял внутренний стержень, пересмотрел приоритеты. Признавайся, — проницательная Минерва хитренько прищурилась. — Наверняка познакомился с кем-то особенным. — Да… — начал было отчитываться Северус, но руководящее колечко предупреждающе сдавило палец. Видимо, предвосхищать события и докладывать об отсутствующем женихе пока не следовало. Хотя, может, оно и правильно? Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Тьфу-тьфу-тьфу! Чтоб не сглазить. — Да как вам сказать?.. — Ну и не расстраивайся! Значит — не судьба, — тотчас пустилась в утешения добросердечная миссис Макгонагалл, как обычно воспринявшая всё по-своему. (п/а: Конечно, где уж прямолинейной гриффиндорке постичь всю таинственную глубину исконно-слизеринских иносказательных подвыподвертов?!). — Знаешь… Мне думается, что теперь точно сумею помочь этому горю. Есть у меня на примете одна очень достойная кандидатура. Погоди-погоди! Ты сразу-то не отказывайся, вначале послушай, что скажу, — кошачье-зелёные глаза Минервы возбуждённо заблестели. — Ведь в школе полным-полно новостей. Во-первых, нам построили бассейн. Спорим: ни за что не угадаешь, кто раскошелился самым первым? Ну что? Слабó?! Так вот — знай: нашим главным спонсором стал твой расчудесный Люциус! — Одну минуточку, мадам! — неприятно удивлённый Снейп надменно выгнул подвижную бровь. — Это что же получается? Выходит, вы, своими собственными руками, толкаете МЕНЯ в объятия женатого мужчины?! Не ожидал… — Здрасьте вам из-за угла!!! — мгновенно оскорбилась добропорядочная старушка. — За кого ты меня принимаешь?! Я и заклятому врагу не пожелаю выбрать себе в бой-френды этого… сиятельного лорда Малфоя. Да чтоб пригреть у себя на груди такого ядовитого змея!!! Прости меня, Господи! Святая Царица Небесная, — тут убеждённая атеистка неумело, но истово перекрестилась. — Уж лучше сразу утопиться в том самом треклятом бассейне!!! — Тогда не понимаю, — поспешно перебил Северус разбушевавшуюся собеседницу. — Причём же здесь Люк? — Твой Люк, как обычно, при выгодных капиталовложениях и прибыльных инвестициях, — моментально передумав гневаться, подробно объяснила терпеливая сказительница. — А ты, мой милый, обязательно будешь при приятном кавалере. Потому что к первой хорошей новости в комплекте прилагается ещё одна — просто замечательная. Сегодня утром в Хогвартс прибыл новый преподаватель, прикомандированный к нам из Дурмстранга. Земной поклон директору Краму! Дай, Бог, здоровья рабу твоему Виктору! Он ведь как только услыхал, что нам требуется тренер по плаванью, так прямо сразу и рекомендовал мне своего самого лучшего сотрудника. Северус! Очень советую: прежде чем рубить сплеча и резать правду-матку наотмашь, вначале — уж будь так любезен! — присмотрись к хорошему мальчику. В ответ Снейп немедленно приоткрыл рот, чтобы категорически воспротивиться. И, невзирая на демонические запреты, официально конкретизировать причину, по которой отныне любые — даже самые расчудесные — чужие мальчики ему не нужны ни оптом, ни в розницу, ни даже три по цене одного. Впрочем, все его гневно-бурные протесты так и остались не озвученными, поскольку внезапно в директорскую дверь довольно решительно постучали. — А вот и он, — радушная хозяйка Хогвартса мгновенно просияла своей самой лучезарной улыбкой. — Ну, котик, ради меня постарайся быть паинькой и вести себя прилично, — и, повысив голос, гостеприимно пригласила: — Пожалуйста, войдите! Дубовые дверные створки торжественно распахнулись, и на пороге директорского кабинета сию минуту возникла статная мужская фигура, облачённая в элегантную и умопомрачительно дорогую плотно-шелковистую мантию, сотканную из паутины калимантанских акромантулов. — Мистер Снейп, разрешите представить нашего коллегу, — бойко подцепив под локоток таинственного незнакомца, директриса тотчас подвела его к внезапно разучившемуся дышать Северусу. — Этого господина зовут сэром… — Генри-и-и, — низко простонал Снейп, таки сумевший взять себя в руки и судорожно вдохнуть. — Почему ты не позвонил? Я же волнуюсь. — Виноват, больше не буду! — поспешной скороговоркой отбарабанило Северусово вновь обретённое (но, к сожалению, ужасно непоседливое) счастье и, смело усевшись рядышком на диван, легко провело прохладными пальцами по налившемуся синяку и уже привычно заглянуло в самую душу невозможно-прекрасными тёмно-карими глазами. — Кто это вас так… приласкал? — Поскользнулся. Упал. Потерял сознание. Очнулся… Да какая теперь разница?! — порывисто отмахнулся Снейп. — Главное, что ты приехал. А почему руки такие холодные? Замёрз? Наверняка после Гоа здешняя погода с непривычки придётся тебе не по климату. — Нормально! — белозубо заулыбался Генри, весьма польщённый заботливым приёмом. — Откровенно говоря, мне немного не по себе. Просто волнуюсь. Совсем чуть-чуть.  — Вот уж напрасно, голубчик! — решительно вступила в беседу миссис Макгонагалл, донельзя довольная неожиданно-удачным поворотом жизненных реалий. — Сэра Баскервиля в нашей школе никто не обидит. Правда, Северус?! — Пусть только попробуют, — зловеще нахмурился Снейп. Но, тотчас припомнив знаменитое синтаксически-устойчивое словосочетание, настоятельно советующее решать проблемы по мере их поступления, вознамерился пока не загоняться по поводу грядущих разборок с гипотетическими недоброжелателями. И мгновенно переключился на другую — давным-давно наболевшую — тему. — Значит, твоя фамилия — Баскервиль? И у тебя есть старший брат? — и, дождавшись двух торопливо-утвердительных кивков от немного оробевшего собеседника, немедленно задал свой самый главный вопрос: — Тогда с какой стати его зовут Стефенсом? — Так уж получилось, — смущённо потупился Генри. — Я должен многое объяснить. Видите ли… — Тук-тук-тук! — чистосердечные признания, уже готовые сорваться с языка, были безжалостно прерваны внезапным появлением Хагрида, непонятно в честь какого праздничка приодетого в ярко-красную фланелевую рубаху навыпуск и новые синие джинсы. — Воз добра под вашу крышу! — непривычно сосредоточенный великан отвесил земной поклон, явно адресованный моментально насторожившемуся Снейпу. И, натужно наморщив широкий лоб, будто тягостно припоминая загодя заученные слова, внезапно выдал на-гора следующий гениально-стихотворный текст: У вас товар — у нас купец. У вас лошадка — у нас кузнец. У вас письмо — у нас гонец. У вас ружьё — у нас стрелец. — Чего-чего? — немедленно озаботился враз посерьезневший Северус и, мигом наколдовав массивный табурет, сделал приглашающий жест рукой, энергично похлопав по деревянному сидению: — Рубеус, пожалуйста, присаживайся. Мы сейчас спокойно во всём разберёмся, — и далее, преимущественно обращаясь к неместному Генри, пока ещё не знакомому со здешними достопримечательностями, попытался пояснить непросто сложившуюся ситуацию: — Этого достойного джентльмена зовут мистером Хагридом. Обычно он изъясняется в прозе. Но сегодня, по-видимому, ему прилетело каким-то очень неприятным проклятием. И поскольку раньше наш Рубеус, в силу своего родового наследия, был абсолютно толерантен практически ко всем известным заклинаниям, я уверенно делаю вывод, что его приложили чем-то очень заковыристым, — и нетерпеливо повысив голос, ещё раз — гораздо настойчивее — пригласил: — Да не стой ты, Мерлина ради! Садись уже, горюшко моё! Как там у тебя говорится-то? Добро пожаловать, честь и место, милости просим! В ответ Рубеус отчаянно затряс причёсанной на прямой пробор буйной шевелюрой и, упрямо попятившись к двери, нараспев продекламировал: У вас река — у нас пловец. У вас загадка — у нас мудрец. — Да что же это такое?! — страшно раздосадованный Снейп машинально обернулся к жарко разрумянившейся Минерве, ожесточённо сражающейся с острым приступом гомерического хохота и крепко-накрепко запечатавшей свою широченную улыбку обеими руками, видимо, чтобы окончательно не оконфузиться. — В чём дело, мадам?! Тем временем Хагрид, которого не слишком учтиво прервали на самом интересном месте, решил напомнить о своём присутствии очередной порцией нескладной отсебятины: У вас иголка — у нас швец. У вас полянка — у нас жнец. — Кажется, я понимаю причину этой декламации, — вдруг задумчиво промолвил Генри. — Очевидно, достопочтенному господину поручена ответственная миссия свата, которому при исполнении служебных обязанностей строго-настрого воспрещается присаживаться и напрямую сообщать о конкретной цели своего визита. Мистер Хагрид, я прав? Шумно выдохнувший великан согласно закивал и, воспитанно промокнув обширным носовым платком обильно выступившую испарину, вдохновенно продолжил слагать свои импровизированные вирши: У вас дуда — у нас игрец. У вас… — И что теперь? — неучтиво перебил Северус. — Как прекратить этот всемирный поэтический потоп? — подозрительно покосившись на ничуть не обидевшегося Хагрида, приготовившегося выплеснуться в дежурном экспромте, он ревниво сверкнул глазами в сторону находчивого сэра Баскервиля и недовольно пробурчал: — Интересно, и кого же тут сватают? — Сейчас вызовем сюда этого купца-пловца-мудреца. То есть жениха. И всё выясним, — оптимистично пообещал Генри и, предварительно сложив обе ладони рупором для усиления звука, задорно прокричал: Хватит мяться у дверей. Заходи сюда скорей. По первому же требованию дверные створки слаженно распахнулись, и в открывшемся проеме уверенно замаячил радостно улыбающийся декан Флитвик, которому жутко надоело мёрзнуть в неотапливаемом директорском «предбаннике». Сделав кокетливый книксен, опять же обращённый в сторону досадливо (п/а: кисломордо) скривившегося Северуса, он звонким речитативом наконец-то заявил о своих матримониальных притязаниях: Есть у вас одна жар-птица. Я на ней хочу жениться. Без Минервы дни горьки, Я прошу её руки. Мистер Снейп, я жду ответ: Вы согласны или нет? — Та-а-ак! — Северус, чётко вычленивший своё гордое имя из мутного потока поэтической белиберды, вопрошающе воззрился на чрезвычайно деловитого сэра Баскервиля, которого интуитивно признал наиболее адекватным участником этой сюрреалистичной истории. На Минерву, тихо плачущую от нервного смеха, в данном случае надеяться не приходилось. — И что он от меня хочет? — По-моему, этот уважаемый господин желает сочетаться законным магическим браком с миссис Макгонагалл, — довольно уверенно предположил Генри. — И согласно древним традициям просит разрешения на помолвку. Думаю, вам совсем не обязательно отвечать в стихах, достаточно будет, если вы благословите будущих молодожёнов в прозе. — Отчего же? Можно и в стихах, — мечтательно протянул Снейп, в творческих фантазиях которого тотчас же зароился целый сонм не совсем банальных рифм к слову «Любовь». Но, чтобы не прослыть безнадёжным графоманом, он самокритично добавил: — Сочинить примитивное двустишие — дело нехитрое. Только причём здесь я? Не понимаю. — Скорее всего, вас назначили на роль посажёного отца при невесте, — терпеливо объяснил Баскервиль. — Наверное, как самого близкого друга свежесоздающейся семьи. — Не совсем так, — немного хрипловато поправила наконец-то отсмеявшаяся Минерва. — Как я уже говорила, у меня масса приятных новостей. Так вот: оказывается, Северус — мой единственный ныне здравствующий родственник. Точнее — свойственник. Проще говоря: внучатый племянник со стороны моего первого мужа. — Кто? Я?! — неописуемо изумился Снейп. — С чего вы это взяли? — А с того! — горделиво подбоченилась директриса, несказанно довольная произведённым экстраординарным эффектом. — Ты же знаешь: каждый год тридцать первого декабря я посещаю свой загородный домик. Это у меня такая традиция… Далее, из пространного спектакля одного актёра, мастерски разыгранного в лицах, благодарные зрители постепенно выяснили, что без малого две недели назад домовитая миссис Макгонагал в очередной раз навещала родные пенаты, чтобы под предлогом генеральной уборки навести шороху на нерадивых домовиков. А именно: заслуженная педагогесса, своеобычно ведущая себя максимально корректно, в очередной раз решила блеснуть недюжинными воспитательно-преподавательскими талантами. В целях воздействия на разленившихся слуг силой личного положительного примера Железная Гриффиндорская леди надумала собственноручно стряхнуть пыль веков с родового гобелена. Вот тут-то почтенная мадам, сделавшаяся с возрастом ужасно дальнозоркой, сходу выяснила, что на генеалогическом древе имеется ещё один тоненький — не примеченный ранее — отросточек с крохотным живым листочком. При всём при том из сего архиважного открытия учёная мадам недолго думая и без лишних колебаний сделала соответствующие выводы: что, во-первых, отныне она не одинока, во-вторых, что родной человек находится совсем рядом — практически в шаговой доступности. Потому что, в-третьих и самых-важных, его зовут не как-нибудь, а именно Северусом Тобиасом Снейпом. Ну и, в-четвёртых, что Волшебный мир всё-таки тесен, ибо любимый супруг — Элфинстоун Урхарт, давно почивший в бозе, при жизни состоял в шестиюродно-родственных отношениях со знаменитым вампирским кланом Принцев и, следовательно, приходился покойнице Эйлин седьмой водой на киселе. — Как сказали бы мои русские друзья: нашему забору двоюродный плетень, — по инерции брюзгливо пробурчал сверхпрагматичный Снейп и, неожиданно широко заулыбавшись, чистосердечно признался: — Знаете… Кажется, я счастлив. Правда-правда! Всю жизнь мечтал о такой замечательной тётушке. — Котёночек мой! — до слёз умилилась новоявленная родственница. — Дай-ка я тебя обниму! Расчувствовавшаяся невеста ничтоже сумняся немедленно обхватила нисколько не сопротивляющегося племянника за широкие плечи и, звонко чмокнув его в загорелый лоб и дважды — в высокие скулы, расплакалась навзрыд. В кратких перерывах между родственными лобызаниями наблюдательный Северус успел приметить, что оставленный без внимания свежеиспечённый жених, особо не зацикливаясь на приличиях, вытирает мокрые от слёз щёки непосредственно рукавом новенького бархатного фрака. Что впечатлительный Хагрид, шумно всхлипывая, судорожно обшаривает джинсовые карманы в поисках парадно-выходного носового платка. И что с виду невозмутимый сэр Баскервиль украдкой смахивает с пушистых ресниц алмазно-влажные капельки.