Отпуск в январе, или Хождение за три моря

— Располагайся, — перво-наперво максимально бережно сгрузив побледневшего, но держащегося молодцом сэра Генри на светло-бежевый трёхместный «Честерфилд», Снейп шустро плюхнулся на ворсистый турецкий ковёр. И принялся сноровисто расшнуровывать Баскервильские военные ботинки с высокими берцами, тщательно подготавливая благодатную почву для колдоортопедической деятельности. — Ух ты! Смотри-смотри! Летает! Прямо под потолком! Пока доверчивый Генри честно пялился на стильный светильник в тщетных поисках неведомых птичек-бабочек, малярийных комаров, полноценного выводка одёжной моли или загадочных НЛО, хитроумный Северус в один-единственный резко-хрусткий приём вправил выбитый сустав, умело поставив его на законное место. — А?! — начал было возмущаться дезинформированный пациент. — Бэ! — экономно и по сути вопроса ответствовал искусный эскулап. — Манипуляция Снейпа-Сметвика — есть прогрессивное лечение голеностопа методом вытяжения сустава с поворотом в нужную сторону. Во! Видал?! Лодыжка в порядке, при этом никаких нежелательных осложнений — ни боли, ни гематомы, ни отёка. Я, между прочим, тоже кое-что умею. — Круто! — восхитился полностью исцелённый Баскервиль, активно шевелящий пальчиками пострадавшей ноги. — Спасибо. И прости. Похоже, что по моей вине наше романтическое свидание накрылось медным тазом. — Не стоит извиняться! — великодушно отмахнулся Северус. — Главное: все живы и здоровы. Что касается запланированного мероприятия… Ты впервые у меня дома, я постараюсь принять гостя по высшему разряду. Снимай куртку. Первым делом предлагаю позавтракать. — С удовольствием! — сэр Генри ловко скинул до тихого ужаса изгвазданный кожан и протянул его Снейпу. — Это что за новости? — Северус, двумя пальцами удерживая Баскервильскую одёжку, утеплённую ценным мехом мексиканских тушканов, за капюшон, отороченный реликтовым шанхайским барсом, с сомнением воззрился на полноводно-мутный ручей, задорно стекающий с куртки прямиком на дизайнерский ковёр ручной работы. — Ты что?! Мылся одетым? Или нырял в прорубь? — Ага! — охотно поддержал сэр Генри. — Было дело под Хогсмидом. Бегу я, понимаешь, на нашу встречу по тропинке мимо Чёрного озера. И вижу, что деревенские ребятишки затеяли снежную битву в духе Ледового побоища. Сейчас оттепель — ледок подтаял, превратился в шугу — того и гляди начнёт трескаться. Вот и пришлось проводить экстренную эвакуацию. Детишки-то маленькие, легенькие — им хоть бы что, даже ноги не промочили. Ну, а я в дикой спешке провалился-таки в полынью. Всё случилось на мелководье возле самого берега. Только не ругайся! Я бы нипочём не утонул. — Толку-то от моей ругани, — осуждающе покачал головой Северус. — Значит так! Трапеза пока подождёт. Вначале ты примешь горячую ванну. Коммунальные удобства расположены на втором этаже. Как поднимешься, прямо перед собой увидишь пластиковую дверь. — Не заблужусь! — оптимистично пообещал Баскервиль, но, резво поднявшись с дивана, болезненно скривился. — Ой! Нога онемела — стала как ватная. — Ох, ты ж горе моё! — не долго думая, Снейп ловко подхватил на руки не успевшего во второй раз ойкнуть Баскервиля. И с завидным проворством поволок его вверх по крутой лестнице. — Косолапое. — Зачем ты надрываешься? Я бы сам дохромал потихоньку — уж точно не рассыпался бы! — для виду закочевряжился сэр Генри, смело обнимая выносливого жениха за твёрдые плечи. — Тебе же тяжело. — Это мы уже слышали, — нарочито любезно подсказал памятливый Северус. — Скажи что-нибудь новенькое. — Духи-и-ú, — томно застонал Баскервиль, с неописуемым наслаждением втянув носом только одному ему ведомый запах. — Какой божественный арома-а-ат! — Сейчас вымоешься моим гелем для душа и будешь благоухать ничуть не хуже остальных! — радушный хозяин резким пинком отворил заветную дверь и осторожно усадил дорогого гостя на пластиковый табурет. Затем открыл водопроводный кран, одновременно включая газовый бойлер. — Ванна наполнится через пять минут, а ты пока разоблачайся. Вещи сложишь в стиральную машину и нажмёшь на красную кнопку. Ясно? Тогда слушай дальше. Здесь противопростудное зелье и общеукрепляющий травяной тоник — добавишь их в горячую воду. В ванне будешь сидеть приблизительно тридцать минут, чтобы хорошенько пропотеть. После помывки возьмёшь вот это махровое полотенце. Пользуйся смело — оно новое. А я пока пойду и поищу, во что тебе переодеться. Понятливый Генри послушно кивнул и без лишних слов принялся усердно стаскивать с себя отсыревшую кашемировую водолазку. Тем временем верный своему слову Снейп направился в соседнюю спальню прямиком к винтажному комоду. Целеустремлённо выдвинув массивный нижний ящик, он тотчас отыскал ни разу ненадёванные флисовые штаны, новенькие хлопковые плавки-слипы, белую футболку и самовязанные носки из мягкого козьего пуха. Деликатно приоткрыв дверь, он быстро отлевитировал новую Баскервильскую экипировку на освободившийся табурет, бегло удостоверившись, что всё идет как надо: проточный водонагреватель и автоматическая «стиралка» функционируют вполне исправно. А самое главное, что погружённый в духмяную пену Генри, вольготно расположившийся во вместительно-мраморной чаше к запотевшему окошку передом и, соответственно, к гостеприимному хозяину задом, лежит себе полёживает, за мерным шумом льющейся воды и ровным гудением горящего газа вроде бы даже и не замечая внезапного вторжения. И, будто бы не проявляя абсолютно никакого интереса к студёному сквознячку, ощутимо сифонящему из межкомнатного коридора, вовсю наслаждается водными процедурами и никуда утекать не собирается. Бесцельное топтание на одном месте и самое что ни на есть пристальное внимание к чужим обнажено-загорелым плечам и черноволосой макушке показалось благоразумному Северусу совершенно неконструктивными и не вполне дозволенными занятиями. Поэтому наш хлебосольный Амфитрион (1), получивший получасовую фору, ходко пошагал на любимую кухню, попутно шепча пылеуборочные и поломойные заклинания, строго-настрого приказывая волшебным спицам наконец-то довести до ума недовязанный свитер, а Баскервильской кошмарно извозюканной парке и своему многострадальному хуго-боссовскому пальтецу — высушиться и вычиститься самостоятельно. Результатом кипучей кухмистерской деятельности явился накрытый к позднему завтраку обеденный стол-трансформер, полностью укомплектованный тарелками-вилками-чашками-ложками, большущим блюдом с внушительной горкой горячих тартинок с различными начинками и плоско-плетёной корзиной домашнего шоколадно-сдобного печенья. В ознаменование триумфального появления сэра Баскервиля в гостеприимном пищеблоке состоялась торжественная подача к столу необъятно-крупногабаритной грибной пиццы с пылу с жару. — Как нога? — первым делом поинтересовался заботливый хозяин. И не обращая особого внимания на счастливую улыбку и воздетый вверх большой палец правой руки, настойчиво подступил к травмированному гостю с магловско-аптечной упаковкой эластичного бинта. — Присядь и сними носок. В любом случае фиксирующая повязка тебе не повредит. — Совсем как в детстве, — мечтательно промолвил Генри, с непонятным умилением наблюдая за умелой работой мастера. — Ты всегда заботился обо мне, когда я болел. — Кто старое помянет — тому глаз вон, — нарочито неодобрительно пробурчал слегка смутившийся Снейп. — Давай отдохнем от ностальгических переживаний и отложим на потом сентиментальные воспоминания, а то очень кушать хочется. Я ещё не завтракал.  — Аналогично! — с преувеличенным энтузиазмом поддержал чуткий и сверхтактичный Баскервиль. — Я тоже ужасно проголодался. К тому же угощение выглядит невероятно аппетитно — аж слюнки текут. Можно мне кусочек пиццы? — Не можно, а нужно, — надёжно вооружившись специальным ножом с круглым лезвием, щедрый хозяин отломтил от здоровущего «блина с припёком» весьма внушительный кусище. — Ешь на здоровье! — Объедение! — искренне похвалил учтивый гость, с завидным усердием опустошая тарелку. — Однажды мне довелось отобедать в римском «Ла Пергола»(2). Так вот. Официально заявляю: твоя пицца ничуть не хуже ресторанной. Кстати. Я тоже умею готовить. Хочешь, сварганю ужин? Или завтрак? — тут сэр Баскервиль смешался и смугло покраснел. — Ясное дело — хочу! — великодушный Северус и бровью не повёл, корректно не заметив неловко-двусмысленной оговорки. — Обожаю пробовать чужую стряпню. И вообще: гулять — так гулять! Я думаю, ты вполне можешь остаться на ночь, тем самым ни в коей мере не нарушая каких-либо запретов. Ведь кроме моей, в доме ещё три спальни. Выбирай любую. Единственная заковыка: твоя маменька непременно будет волноваться, если мы с тобой вдруг не явимся в школу к отбою. — Твоя правда! — мгновенно спохватился заботливый сынуля. — Спасибо, что напомнил. С непривычки всё время забываю, что любой (даже самый что ни на есть великовозрастный и самостоятельный) примерный сын, живущий с родителями, в обязательном порядке должен отчитываться перед ними в своих отлучках. Не будем расстраивать маму Лили. Тем более, в юбилейный день рождения. Предлагаю послать ей Патронуса с подробным донесением. Нет! Лучше я позвоню Гиви. Этот канал связи гораздо надёжнее, чем мой призрачный Сохатый. Без Старшей волшебной палочки он получится совсем слабеньким и вряд ли быстро доберётся до Хогвартса, если и вовсе не рассеется на полпути. Разрешишь ненадолго воспользоваться твоим телефоном? Надеюсь: переговоры с Россией — это не слишком дорого. — Не спеши, — любезно разрешил счастливый обладатель супервыгодного тарифного плана. — Беседуй, сколько нужно. У меня настоящий — неограниченный — безлимит, распространяющийся абсолютно на все виды связи, в том числе и на международную. Заполучив мобильный телефон, сэр Генри уверенно набрал многозначный номер. Дальнейший разговор велся на непонятном Снейпу языке — скорее всего, по-грузински. Однако в плотном потоке неродной речи то и дело мелькали знакомые слова: «Хогвартс», «Лили», «Северус». Тем временем знаменитый шпион и прославленный мастер-менталист по фамилии Снейп, беспечно утративший всякую бдительность, принялся деловито убирать со стола. И прилежно загружать посудомоечную машину, наивно не подозревая, что здесь и сейчас — в его собственном доме — под непривычный аккомпанемент загадочного Тифлисского диалекта плетутся ловчие сети самого настоящего тайного заговора. Ибо по-гриффиндорски предприимчивый и по-слизерински расчётливый лазутчик, ловко втёршийся в Северусово ограниченно-лимитированное доверие и прочно обосновавшийся на его комфортабельной кухне, методично инструктирует своего преданного соратника по следующим строго конфиденциальным пунктам. Первое: не забыть в сто тридцать пятый раз поздравить миссис Поттер с великим праздником. Второе: передать многомудрой матушке-единомышленнице оперативную информацию на предмет того, что их сов. секретный план, невзирая на внешние помехи и досадные огрехи, движется вперёд к намеченной цели прямо-таки семимильными шагами. И третье: обязательно известить наверняка тревожащуюся мадам родительницу о предстоящем волнительно-радостном событии. А именно, что её талантливо-авантюристичный сыночек, изо всех физических и душевных сил стремящийся изменить свой холостяцкий статус, воротится в Хогвартс под ясные маменькины очи, скорее всего, не ранее грядущего понедельника в компании не какого-то там эфемерно-предполагаемого жениха. А в сопровождении реального магически-обручённого будущего супруга, известного в определённо-узких кругах под конспиративным псевдонимом «Мистер Игрек». Ну, а если уж и совсем подфартит, то… тс-с-с! Вернее, тьфу-тьфу и ещё раз тьфу. Чтоб не сглазить. Не то получится, как в несчастливо известной истории: загадала бабка с вечера — а наутро делать нечего. — Тебе привет от дяди Гиви! — плутовато стрельнул изумрудными глазками так и не рассекреченный агент-провокатор-резидент чёрт знает какой разведки. — Чем займёмся? Может, устроим экскурсию по родному краю? И ты покажешь мне отчий дом моей маменьки и другие памятные места. — Боюсь, с прогулкой ничего не выйдет, — с сомнением протянул Снейп, указывая на кухонное окошко, густо залепленное мокрым снегом. — Смотри, какая кутерьма разыгралась. В такую шальную погоду добрый хозяин даже собаку на улицу не выгонит. Тем более для конкретного случая у меня есть домашний кинотеатр и неплохая коллекция фильмов. Хочешь посмотреть какую-нибудь старую комедию или романтичную мелодраму со счастливым финалом? — «Унесённые ветром», — не особо задумываясь, выпалил сэр Генри. — А то читаем в час по чайной ложке, невзирая на то, что мне тоже ужасно интересно, чем закончится эта история. — Ладно. Будет тебе всё и сразу, точнее, в течение двухсот двадцати двух минут экранного времени, — твёрдо пообещал продвинутый кинознаток, надёжно подкованный по всем вопросам, касающихся оскароносных голливудских фильмов. — Идём в гостиную. Однако большая комната с огромными панорамными окнами встретила своих посетителей довольно неприветливо-прохладной атмосферой. В некогда уютно-тёплом жилище, на искушённый вкус Снейпа, царил непривычно-лютый ледниковый период, случившийся то ли из-за коварных сквозняков, то ли из-за недостаточно прогревшихся радиаторов местной системы отопления, ещё не успевшей раскочегариться на всю железку. — Немедленно надевай свитер, — тотчас захлопотал заботливый хозяин, протягивая экипированному не по погоде гостю свежесвязаную обновку. — Присаживайся на диван. Накройся пледом. Да смотри — укутайся хорошенько. Мне почему-то кажется, что ты уже заболеваешь, — Северус пристально всмотрелся во влажно-блестящие глаза. — А ну-ка! — он уверенно притронулся к Баскервильскому лбу, температура которого неожиданно оказалась вполне приемлемой. — На ощупь вроде бы в пределах нормы. Хотя. Погоди. Сейчас градусник принесу. — Тридцать шесть и шесть, — чтобы избежать погрешности измерений, сэр Генри прилежно выждал ещё две минуты после звукового сигнала, внимательно сверился с показаниями и аккуратно передал электронный термометр лично в собственные руки недоверчивого Снейпа. — Не беспокойся. С моим здоровьем всё хорошо. Чего и тебе от всей души желаю! — Ага, — необычайно вежливо поблагодарил терзаемый смутными предчувствиями Северус, машинально отправляя измерительно-цифровой прибор прямиком себе под мышку. — Что же. Давай попробуем насладиться общепризнанным шедевром мирового киноискусства. Как бы то ни было, но очередной просмотр сто раз виденного фильма за компанию с остроумным Баскервилем оказался делом чрезвычайно увлекательным и даже весьма познавательным. Благодаря живейшему интересу и точным (не в бровь, а в глаз!) комментариям сэра Генри старая кинокартина заиграла свежими красками и приятно удивила ранее незамеченными нюансами. К тому же, в целях подробного и детального обсуждения того или иного впечатлившего их эпизода видеоплеер в любой момент можно было поставить на паузу сразу, как только заблагорассудится. После знаковой сцены вызывающе дерзкого аукциона, инициированного мятежным капитаном Батлером на атлантском благотворительном базаре, и последующего восхитительно-волнующего танца заглавного героя в паре с очаровательно-юной вдовушкой миссис Чарльз Гамильтон, урождённой О’Хара, внимательные телезрители решили устроить небольшой кофе-брейк с изобильно-ассортиментными плюшками-ватрушками-печенюшками собственноручного Северусова производства. Естественно, застольные разговоры преимущественно велись вокруг кулинарных талантов хлебосольного хозяина, хотя лёгкий уклон в тему отсмотренного киноматериала, разумеется, тоже наличествовал. — Вкуснотища! — окончательно освоившийся в гостях сэр Генри, не слишком углубляясь в дебри столового этикета, энергично облизал губы, обильно вымазанные яблочно-коричной начинкой. — Скажи, а как тебе нравится подбор актёров? По моему скромному разумению, основанному на литературном первоисточнике, мужские персонажи должны выглядеть совершенно по-другому. Да и киношная Скарлетт абсолютно не похожа на книжную. И ещё. Мне почему-то кажется, что эта эффектная актриса… мисс Вивьен Ли — точная копия моей матушки. В особенности, если мысленно примерить на неё рыжий парик и добавить цветные линзы. — Ну что ты! — искренне не согласился Снейп, заботливо смахивая хлебные крошки, неаккуратно прилипшие к Баскервильской верхней губе и неохотно переводя рассеянный взгляд на главную героиню, застывшую в стоп-кадре. — Даже с точки зрения моего индифферентного отношения к женскому полу, наша Лили не в пример красивее, изящнее и милее. Ладно. Не будем отвлекаться. Впереди ещё много любопытных моментов. Дальнейший просмотр проходил в полном, но довольно уютном молчании. Вот уже подошла к финалу масштабная сцена рискованного побега из оккупированной вражескими войсками Атланты, заснятой талантливым кинооператором на фоне некогда счастливо-мирного — а теперь неумолимо полыхающего заревом военных пожаров — бездонно-южного неба Джорджии. В то же самое время отлично знакомый с сюжетными перипетиями Снейп с нетерпением ожидал самой бурной реакции со стороны сэра Генри по поводу первого поцелуя главных действующих лиц, а также по вопросу не пойми с чего вдруг пробудившегося Батлеровского патриотизма. Однако паче всякого чаяния абсолютно никаких устных комментариев не последовало вовсе. Вместо этого Баскервильская голова, встрёпанная точь-в-точь в соответствии со старо-поттеровским имиджем, плавно опустилась на Северусово надёжное плечо — разнежившийся в домашнем и душевном тепле дорогой гость тихонько задремал, доверчиво посапывая в чуткое ухо радетельного хозяина. К сожалению, мирный сон оказался некрепким и мимолётным — Генри рефлекторно вздрогнул и распахнул глаза в ту самую секунду, когда предупредительный Снейп осторожно потянулся за пультом управления, чтобы выключить телевизор.  — Извини, — сладко зевнул сэр Баскервиль. — Всю ночь не спал: заранее волновался перед нашим свиданием. Зато теперь сморило. Послушай, меня давно мучает один серьёзный вопрос. Помнишь, мы читали про Белл Уотлинг — хозяйку борделя, — которая в условиях полной секретности просит Мелани принять щедро-благотворительный взнос в фонд помощи конфедератам и рассказывает ей о своём сыночке? Сдаётся мне, эта самая Красотка из Атланты прижила ребёнка именно от Ретта, но зачем-то скрывает сына от отца. Или, наоборот, не скрывает? Очень запутанная сюжетная линия, которая явно не проработана. Это очень странно. А ты как думаешь? — И впрямь. Странно, — мгновенно озадачился Северус, с роду не заморачивающийся на предмет тайных умыслов вульгарной атлантской бандерши. — Знаешь что? Иди-ка ты баиньки. Твоя спальня на втором этаже. Если считать от ванной, то первая дверь налево. — Если выдрыхнусь днём, — для порядка заартачился Генри, — тогда, чем я буду заниматься ночью? — А мы… Знаешь, что мы сделаем, когда ты проснёшься? — с ходу нашёлся сообразительный Снейп. — Возьмём снегоуборочные лопаты. Пойдём чистить крыльцо и заодно откапывать садовую дорожку. Потом слепим снеговика, сыграем в снежки. После прогулки на свежем воздухе вернёмся домой, включим телевизор, будем пить горячий шоколад. Вприкуску с яблочным пирогом и вприглядку с «Унесенными ветром» или с каким-нибудь страшно-кровавым ужастиком — на ночь глядя это самое то! Ещё можно сыграть в компьютерную игру либо зайти на сайт знакомств и отыскать там Малфоевский аккаунт. К тому же, по-моему, кто-то обещал приготовить завтрак. И пока ты будешь хозяйничать на кухне, я, пожалуй, немного вздремну. Но перед отходом ко сну ты обязательно споёшь мне колыбельную. Например, вот эту: Песен еще ненаписанных, сколько? Скажи, кукушка, пропой. В городе мне жить или на выселках, Камнем лежать или гореть звездой? Звездой. — Вот это да!!! — восхищённо прошептал Баскервиль, от безмерного удивления едва не лишившийся дара речи. — Ты знаешь «Кукушку»(3)? Откуда? — Я, к твоему сведенью, тоже не в пустыне живу и умею включать компьютер, — притворно нахмурился даровитый массовик-затейник, ужасно довольный произведённым эффектом. — Мне понравилась твоя песня. И очень заинтересовали обстоятельства жизни её создателя. В Интернете нашлось достаточное количество разнообразной информации, довольно качественные записи других композиций и вполне удобоваримые стихотворные переводы с русского на английский. Слова «Кукушки» запомнились без всякого труда с самого первого прочтения — буквально запали в душу. Кроме того, безумно приятно, что мой сюрприз удался и, надеюсь, пришёлся тебе по вкусу. — Ещё как по вкусу! Спасибо, — тут сэр Баскервиль — совершенно неожиданно для Снейпа — легко и непринуждённо коснулся губами его впалой щеки и пристально вгляделся в изумлённое лицо. — Не понимаю. Чему ты удивляешься? Кровавый Барон ясно дал понять, что невинные поцелуи нам вовсе не запрещёны. Извини, что форсирую события, но, кажется, Магия нисколько не возражает. А ну-ка, сейчас проверим, — отважный экспериментатор звонко чмокнул подопытного субъекта в другую щёку. — Вот видишь, ничего страшного не случилось. Ой! Прости-прости! Пожалуйста! Не надо сердиться. Хочешь комплимент? Так вот: что ни говори, но твои духи выше всяких похвал — фантастично приятный и сказочно манящий запах. Всё-всё! Я уже понял, что натворил достаточно глупостей, поэтому ухожу спать от греха подальше. К тому же на сон грядущий надо прорепетировать твою колыбельную, — он ловко выпутался из мохерового пледа и, профессионально печатая шаг, промаршировал в направлении знакомой лестницы, довольно удачно имитируя характерно Цоевскую вокальную манеру: Солнце мое, взгляни на меня, Моя ладонь превратилась в кулак, И если есть порох — дай огня. Вот так… — Ничего святого! — укоризненно покачал головой Северус, рефлекторно прикрывая ладонями обе нежно обласканные щеки, тем самым сразу становясь похожим на стоматологического пациента, ужасно страдающего от острой зубной боли. — Действительно. Было бы чему удивляться! Поттеровское наследие, наложенное на Блэковское влияние и помноженное Гриффиндорское воспитание. Вот тебе и здрасьте — забор покрасьте! Ибо в конечном итоге закономерно получилось… — Волдемортово убоище по прозванию Мальчик-Который-Выжил, — сэр Генри энергично развернулся на верхней ступеньке и послал в адрес недовольно ворчащего Снейпа дружеский воздушный поцелуй. — Ногу береги, комплиментщик! — обеспокоенно посоветовал Северус. — Смотри, куда идёшь. Не то будет тебе тридцать три несчастья. — Киса-а-а моя-я-я! — нарочито страстно промурлыкал чересчур распотешившийся Баскервиль, успешно подражая незабываемым Малфоевским интонациям. — Я тебя тоже люблю-ю-ю… Ай! Моментально получив щедрый гостинчик в виде прицельно запущенной диванной думки, несправедливо недооцененный артист-пародист в одно мгновение скрылся в коридоре второго этажа, проворно спасаясь бегством от праведной мести взбеленившейся публики, привычно заведшейся с толкача на автомате. На опустевшую комнату сразу снизошло благодатно-обманчивое затишье, на поверку оказавшееся временным, поскольку ожидаемого самоуспокоения Снейповой взбудораженной нервной системы с последующей стабилизацией нарушенного душевного равновесия так и не наступило. Ибо в невербальный диалог немедленно включилось не к месту пробудившееся второе Я. «Ну что, уважаемый мистер Снейп?! Сдаётся мне, наша личная жизнь весьма прытко начинает переключаться с холостого хода на рабочий цикл, потому как вышеупомянутый клиент явно созрел — того и гляди отчебучит чего-нибудь такое этакое… не в пример похлеще невинных поцелуйчиков. Сами знаете: Генри наш Баскервиль, урождённый Поттер, — парнишка жуть какой рисковый да нахрапистый, и никакие магические запреты — даже самые-пресамые серьёзные — этому баламутному паршивцу абсолютно не указ. Оно и понятно: его авось не с дуба сорвалось. Повелитель Смерти — это вам не абы кто из цирка-шапито. Отсюда законный вопрос. А вы, дорогой товарищ, готовы к страстным лобызаниям?!» — «Да уж… Вернее, хорошо, что предупредили. Пойду включать компьютер. Надеюсь: Интернет нам поможет». — «Вот-вот! А заодно поинтересуйтесь там — в своей глобальной информационной сети, — откуда у вашего нюхача-парфюмеромана взялось такое беспредельно обострённое аромовосприятие». — «Ну и откуда?» — «От верблюда! А вдруг он никакой не Мальчик-Который-Выжил, а шпион омегаверсовский? Казачок засланный. Обычный обратно-направленный попаданец-мессия из альтернативной — чисто мужской — реальности». — «Кто-о-о?!» — «Оно» в норковом манто! Мы же с вами не так давно, хотя, по справедливости говоря, не слишком внимательно, просматривали фэнтези-фанфик о параллельном мире, в котором основным инструментом общения и показателем статуса являются природные человеческие запахи. Поголовно всё тамошнее половозрелое народонаселение, подразделяющееся на три видовые подгруппы — альф, бет и омег — обладает исключительно феноменальным обонянием. Вы что?! Вправду не помните? Тогда даю развернутую справку…» — «Спасибо! Обойдёмся!» Мысленно отмахнувшись от чересчур «остроумных» реплик слишком расхрабрившегося внутреннего голоса, Северус отправился в домашний кабинет и наконец-то добрался до любимого ноутбука. Главным образом в отместку собственному Альтер эго, активно пытающемуся поруководить гносеологическим процессом самообучения, в самую первую очередь Снейп принялся отвечать на электронные письма. Забавные и милые весточки от мадам Тары, Шри, Светланы и Тимофея приятно согрели душу. А грядущая встреча с русскими друзьями на торжественно-официальном бракосочетательном приёме, запланированном на воскресеньичное одиннадцатого апреля — аккурат на православную Красную горку, — и вовсе обрадовала до чрезвычайности. Постепенно дело дошло и до размещённой в свободном информационном доступе «Ананги Ранги» в переводе сэра Ричарда Фрэнсиса Бёртона. Однако более тесное знакомство с древнеиндийским поэтическим руководством по сексу Северус отложил на потом, выбрав для вдумчивого изучения вовремя попавшийся на глаза научно-популярный интернет-пост под интригующим названием «Французский поцелуй: техника исполнения и распространённые ошибки». Долго ли, коротко ли, но в конце концов всесторонне продвинутый профи-теоретик вынес-таки глубоко и всесторонне осмысленный вердикт по существу поцелуйного вопроса, в котором, в частности, отмечалось, что филематологическая монодисциплина носит исключительно прикладной характер и, следовательно, безнадёжно мертва без соответствующей практики. Засим «пытливоумному и науколюбивому» профессору Снейпу вполне хватило житейской мудрости успокоиться на достигнутом и с лёгким сердцем переключиться на википедическую статью по поводу очередного самиздатовского жанра, устойчиво именуемого «Омегаверсом». — Вот и выходит, что Поттер — самый настоящий пришелец из потустороннего мира! — радостно отреагировал на прочитанные типажные характеристики настырный внутренний голос. — Который, невзирая на пространство и время, унюхал-таки специфичные феромоны, активно источаемые его истинным партнёром. Послушно повинуясь Зову Природы и отчаянно рискуя жизнью, он прибыл в наше прекрасное далёко на долгожданную встречу со своей второй половинкой, чтобы создать с ней, то есть, разумеется, с вами, дорогой профессор Снейп, счастливую и здоровую семью. Стало быть, я прихожу к уверенному выводу, что наш Гарри-Генри — типический альфа, в котором довольно отчётливо просматриваются некоторые признаки, характерные для главных омегаверсовских самцов: сверхтонкое чутьё, непомерные амбиции, неуправляемая напористость и сильный характер. Хотя с другой стороны… Если он альфа, то какой-то не совсем правильный и, скорее всего, не слишком чистопородный. Судите сами: чрезмерная брутальность, атлетическое телосложение и косая сажень в плечах у него визуально не наблюдаются и на ощупь не определяются. Напротив, у нашего залётного чужестранца всё совсем по-другому: средний рост, тонкая кость плюс гармонично-развитая мускулатура и вдобавок потрясающе гибкая пластика. Получается, что в тамошнем коллективном социуме, равно как и в нашем подлунном мире, тоже имеются особи-полукровки. — Зато я вылитая омега! — ехидно похвастался Северус, которому страшно надоели досужие домыслы о выдуманной вселенной. — Этакая раскудряво-махровая. Текстуально стопроцентная. С рудиментарным отростком вместо нормального пениса. Зато нежная, хрупкая, ослепительно прекрасная, благоуханная и, судя по беспардонно навязчивому запаху, скорее всего, течная… Знаете что, любезнейший?! Пока мы с вами вдрызг не разругались и не разошлись, как в море две селёдки, предлагаю закрыть фантазийную тему и вернуться к земным реалиям. И заодно вспомнить, что нас посетил особый визитёр, которого требуется принять по первому классу. Иначе до достопочтенной миссис Поттер могут дойти соответствующие слухи на предмет того, что в гостях у жадно-скаредного сквалыги Снейпа её любимую деточку якобы плохо развлекали или, того хуже, держали в чёрном теле и кормили впроголодь. Обеспокоенная мамаша, чего доброго, примет нарочито измышленную сплетню за чистую монету и строго-настрого воспретит наши приватные свидания. Сами понимаете, что оскорбительно-позорный афронт мне совершенно не желателен, поскольку абсолютно не к лицу. Так — в один решительный приём — покончив с беспредметными обсуждениями гипотетически-мифологического мира, хлопотливый хозяин направился в ванную комнату в надежде на то, что постирочно-прачечный цикл давным-давно завершён, и автоматический агрегат отключился самостоятельно. Приятно удивившись идеальной чистоте и образцовому порядку, наведённому почётным гостем после масштабной помывки, дотошный Северус придирчиво ревизовал Баскервильские носильные вещички и, вполне удовлетворившись качеством стирки и классом отжима, решил принять циркулярно-контрастный душ. Дабы раз и навсегда покончить с беспричинно и беспочвенно приписанными ему упоительно-дурманными колдовскими ароматами. Тщательно замотав худощавые бёдра индийским полотенцем, педантичный Снейп сложил опрятные постирушки в аккуратную стопку и пошлёпал босоходом в родимую опочивальню, чтобы застыть на ее пороге свежеизваянным истуканом, лихорадочно решая непростую дилемму. С одной стороны, безмозглого остолопа Поттера, до сих пор не разобравшегося в ключевых понятиях «левый» и «правый», бестолково заблудившегося в трёх дверях и в итоге бесцеремонно задрыхшего в хозяйской спальне, захотелось примерно наказать, для почина слегка придушив пуховой подушкой. После чего спустить незадачливого оккупанта задорным кубарем с крутой лестницы и взашей вытолкать на заснеженную улицу. С другой стороны, суровый приговор, вынесенный без вины виноватому сэру Генри, доверчиво попавшему под нездоровое влияние злостного подстрекателя Поттера, страстно возжелалось переквалифицировать на пожизненное заключение в той же самой постели. Разумеется, под строгим надзором беспристрастно-неподкупного судии — глубокоуважаемого мэтра Снейпа. — Уф! Жарко! — тем временем ватное одеяло энергично отлетело в сторону. Не потрудившийся рассупониться перед сном и до невозможности упревший Баскервиль, усевшийся по-турецки на ортопедическом матрасе, резко провёз вязаным рукавом нового свитера по разгорячённому лбу, поспешно смахивая обильно выступившую испарину. — Опа! Какие люди в Голливуде. Приветик! Очень хорошо, что ты зашёл меня проведать. Иди-ка сюда, — он призывно похлопал по хлопковой простыне, радушно приглашая Северуса немедленно занять обозначенное место. — Вечно пугаешь меня хроническими инфлюэнцами, а сам выстроился голышом… пардон, мсье!.. в одной набедренной повязке на совершеннейшем сквозняке — того гляди простудишься. К тому же нам надо серьёзно поговорить. — Опять о Красотке Уотлинг? — храбро махнув рукой на все возможные последствия, озябший Снейп торопливо прошмыгнул к собственной кровати и, целомудренно укрывшись стёганым покрывалом, послушно улёгся рядышком с сэром Генри. — Или?.. — Или! — коротко кивнул Баскервиль, почти вплотную придвигаясь к закутанному в плотный кокон собеседнику и испытующе всматриваясь в жгуче-чёрные очи. — Вот ты взрослый, умный, серьёзный человек. И наверняка детально обдумал все нюансы нашей совместной жизни. Скажи мне, что, по-твоему, будет дальше. — Фигня — вопрос! — невесело усмехнулся Северус. — Сам прекрасно знаешь, что все касающиеся нас дела давным-давно распланированы и утверждены на самом что ни на есть высоком уровне. Правда, решение принималось без учёта нашего частного мнения. Но!!! Помнишь пословицу: «Это не бьют, а ума дают»? Ну вот. Раз уж так получилось, то противиться либо идти наперекор Высшим магическим силам лично я не собираюсь, да и тебе не советую. Следовательно, подойдём к общей проблеме со всей ответственностью. И сразу, как только нам разрешат, проведём ритуал нерасторжимого семейного союза, потом заключим гражданско-министерский брак и заодно оформимся в магловском отделе записи актов гражданского состояния. — И будет нам счастье! — оптимистично пообещал облегчённо выдохнувший Генри, уютно умащиваясь в пышных подушках практически впритирочку к будущему законному супругу. — А что ты думаешь насчёт детей? — Да ничего особенного, — машинально пожал плечами Снейп, настороженно прислушиваясь к волшебному колечку. Слава всем богам, но демонический артефакт пока скромно помалкивал, не выражая абсолютно никаких претензий по поводу Баскервильских активных телодвижений. — Что тут думать, если я твёрдо убеждён: чему бывать — того не миновать. Зная Люциусовы организаторские способности, уверенно могу предположить, что на днях в нашу дружную компанию вольётся магловский мальчик по прозванию Шри. И, надеюсь, надолго задержится в этом доме, поскольку у паренька достанет характера, благоразумия и элементарной хитрости (особенно после нашей грамотно-проведённой разъяснительной работы), чтобы сходу не упасть в загребущие объятия Малфоя-младшего. Да! Чуть не забыл. В сентябре планируется прибытие ещё одного мальчика, только на сей раз не простого, а волшебного. К тому времени ребёнку уже исполнится одиннадцать, он будет обучаться в Хогвартсе. — Он твой сын? — с неподдельным интересом глянул Генри, явно переусердствовавший с самодеятельными фантазиями, родившимися в пику издержкам мэтро-голдвин-маерского кинопроизводства. — А я поначалу думал, что твой, — откровенно признался Северус. — Вылитый ты в детстве, только без очков и, в противоположность некоторым, вполне прилично воспитанный. Но после выяснилось, что этот русский чудо-ребёнок по имени Тимофей — демонёнок-полукровка. И, при всём моём уважении, не имеет к мнимому папаше Поттеру абсолютно никакого отношения. — Вот так номер, чтоб я помер!!! — чуть не до потолка подпрыгнул до крайности изумлённый Баскервиль. — А не тот ли это ленинградский мальчик, маму которого зовут Светланой, а отчима — Коляном… то есть Николаем Никифоровым? Тот?! Вот видишь: наш мир всё-таки тесен. Посему выходит, что юный Тимофей имеет ко мне самое непосредственное, можно сказать, прямое отношение. Во-первых, мы с Коляном — боевые друзья-товарищи. Фронтовая дружба — дело особое, фактически равноценное магическому побратимству. Нас теперь водой не разольёшь. И Колюшкиного сына, пусть даже приёмного, я буду любить как своего собственного. Во-вторых. Предположительно, Тимофей — мой будущий зять по линии магических крестниц, которым на роду написано вступить в тройственный брачный союз. Кстати, племяшки тоже планируют поступление в Хогвартс в новом учебном году и совершенно не возражают против распределения на Слизерин. Так что готовься! Очень скоро, совсем как в старые добрые времена, в школе появится новое «золотое трио». И нашему дорогому Добби наконец-то будет нескучно. — Кто такой Добби? — недоуменно вскинул обе брови Северус, огорошенный широкомасштабной информацией о разветвлённых родственных связях, которыми коммуникабельный сирота Поттер умудрился обзавестись за какой-нибудь десяток лет, и всерьёз прикидывая, то ли ещё будет. — Постой-постой! Кажется, это Малфоевский домовик, которого ты отжал хитростью, а после освободил за ненадобностью. Потом он жил и работал в Хогвартской колонии эльфов. А после войны сгинул в неизвестном направлении. — Ну почему же? — лукаво заулыбался сэр Генри. — В очень даже известном. И не сгинул, а выдвинулся на руководящую работу. Сейчас мой друг Добби вполне заслуженно занимает максимально высокую менеджерскую позицию. Теперь его называют лордом Хогвартсом, — и, очевидно, озадачившись сохранностью в добром здравии экзофтальмически-выпученных чёрных глаз, едва не вышедших из своих орбит от непомерного удивления, он тихонько добавил: — Извини. Я думал, что ты в курсе. — Да уж! — отрывисто выдохнул Снейп, только-только пришедший в себя после непродолжительных раздумий. — Обидно, досадно… А может, наоборот, хорошо: меньше знаешь — крепче спишь. Главное — чтобы лорд Малфой не сразу пронюхал о нашей всеобъемлющей негативно-антиобщественной семейственности, распустившей щупальца во вверенном ему госучреждении. — Прости, что не предупредил заранее, — самым покаянным образом потупился миролюбивый Баскервиль. — Но, по-моему, ничего страшного не произошло. Сэр Хогвартс — ставленник Высших сил, а у твоего Люка руки коротки, чтобы с ними тягаться. Ты, тётушка Минерва, её супруг мистер Флитвик, мой крёстный Кароль, его муж Виктор и даже твой покорный слуга — суть дипломированные педагоги, трудовая деятельность которых ведётся на вполне законных основаниях. А это значит, что наши родственные взаимоотношения целиком и полностью подпадают под понятие «рабочая династия». К тому же семейные подряды пока никто не отменял. Кстати. Именно по поводу семьи и брака. У меня возник один, на мой взгляд, совсем безобидный вопрос, абсолютно лишённый оскорбительного подтекста. Обещай, что не заавадишь, если я его задам. — Рискни здоровьем, — недовольно буркнул Снейп, втайне безмерно поражаясь Поттеровским вполне логичным умопостроениям и своей беспричинной сговорчивости. — Чего там у тебя? Ну?! Говори. Не томи. Да не будь ты Малфоем. Не тяни резину! — Северус, — стеснительно улыбнулся сэр Генри, немного оробевший от непривычно-откровенно-интимного разговора. — Крестники и воспитанники — это очень хорошо. Но тебе не кажется, что родные дети — тоже неплохо? Ты говорил, что есть специальное зелье… — Зелье-зелье! — сварливо забубнил знатный зельевар, придирчиво и всесторонне обдумывая Баскервильскую конструктивную инициативу. — Далось всем это зелье! С ним любой магл сможет понести — дурное дело нехитрое. Зато обойтись без фертильно-стимулирующих медикаментов — кишка тонка! Да-а-а! Измельчал Волшебный мир. Куда подевались магические наследия? К твоему сведенью, мои древние праотцы — славные пращуры из вампирского клана Принцев — прекрасно обходились без женщин и, запросто отращивая нужные органы, тихо, мирно и без особых эксцессов производили на свет себе подобных. — Жесть! — неведомо чему и незнамо в который раз за этот непривычно-фантастичный день восхитился сэр Генри. — Чего-чего?! — очередное проявление Баскервильского крайнего удивления было опять воспринято по-своему. Можно сказать: в штыки. Ибо Северус всерьёз обеспокоился, не наплёл ли он лишнего. Кто знает, какого лысого гриндилоу этот непредсказуемый Поттер себе замыслил?! А вдруг спесивая похвальба на вампирскую тему была перевёрнута с ног на голову, загнута в нижнюю коленно-локтевую позицию и, не дай Мерлин, расценена, как добровольная готовность попробоваться на роль священного сосуда для вынашивания будущих отпрысков? — Значит так. Объясняю раз и навсегда. Если кто-то ещё не понял — то по жизни я стопроцентный доминант и дебютировать на поприще покорного сабмиссива ни в коем случае не собираюсь. Ни за что и ни-ког-да. Железно-аргументированная мотивация: «Дескать, у тебя отменное здоровье, ускоренная регенерация и отличная наследственность — стало быть, тебе и карты в руки, и будущих младенцев в утробу» будет безоговорочно проигнорирована. Если что-то не нравится… — С ума сошёл?! — от переизбытка чувств сэр Генри перешёл на интимный шёпот. — Ещё как нравится! Я счастлив. Да так, что даже сказать не могу. Наконец-то у меня всё будет как у нормальных людей: семья, дети, любимый муж — самый настоящий вампир! И ещё… Доозвучить потаённые чаяния, начавшие сбываться исключительно-благоприятным образом, Баскервилю, к сожалению, не удалось. Поскольку его оригинально-нетривиальные комплименты были прерваны самым невежливым способом и нетактично оборваны буквально на полуслове. Вжик-вжик! Блюмс! Звяк-бряк! Бум-бум-бум! Шарах! Бабах!