Северный король

Стояло ранее утро. И, как обычно, была осенняя духота в Королевской Гавани. Тирион, находясь в Башне Десницы, портил очередной пергамент, пытаясь подобрать слова. У него на столе набралась уже небольшая куча испорченной пергаментной бумаги. Он в последнее время с трудом излагал свои мысли на письме. Возможно, это от того, что он мало спит, волнуясь о предстоящей битве, или из-за других переживаний. Он думал о том, что написать и передать Дорану Мартеллу через эскорт Мирцеллы, что отправится в Дорн. И мысли о предстоящем сражении мешали ему сосредоточиться. «Так дело не пойдёт, — встав со стула, он подошёл к столу, на котором стоял кувшин вина, — мне надо выпить, чтобы успокоиться». Он уже начал наливать в кубок вино, когда Бронн вошёл в комнату без стука. — Так и не научился стучаться? — спросил Тирион, закончив наливать вино, но всё ещё не смотря в сторону наёмника. — Нет, — ответил он беспечным голосом и уселся напротив стола, где недавно сидел Тирион. Карлик, затопав короткими ногами, направился обратно к своему месту. — Так рано вставать и так рано пить? Я думал, вы более практичны, — сказал наёмник удивлённым голосом. — Мне что-то не спится в последнее время, а пью я, чтобы успокоиться. — Тирион отхлебнул немного вина. — Это мне в вас и нравится, ну и ещё то, что вы мне платите, — произнёс Бронн, заулыбавшись. Тирион, усевшись на своё место, опять начал писать что-то на пергаменте. — Так ты пришёл ради того, чтобы мне это сказать? — Карлик всё ещё пытался написать что-то сносное. — Нет, я пришёл передать вам послание, к тому же у вас всегда найдутся хорошие вина. — Бронн встал и направился к кувшину с вином. «Послание? Но от кого?» — Рад удовлетворить твои потребности, — сказал он, отведя взгляд от пергамента и посмотрев на наёмника. Его аппетит растёт не по дням, отметил он про себя. — Ну и о чём это послание? И от кого оно? Немного помедлив, он ответил: — От Паука. Передал мне его один из ребятишек, которых Варис гоняет с поручениями. — Бронн закончил наливать вино и сразу же его немного отпил. — И с каких пор ты устроился к Варису посыльным? — Ни с каких. Мне просто нечем заняться. Подготовка к осаде, знаете ли, довольно скучное дело. К тому же вы мой работодатель — и я решил, что вам стоит это знать, — проговорил Бронн, ехидно улыбаясь. Решает он. Тириону обычно нравилась наглость наёмника, но порой она его доставала до чёртиков. — Ну и о чём же оно? — с любопытством спросил Тирион. — Он просит вас о встрече через несколько часов в богороще. «В богороще, значит. Он наверняка выбрал это место, чтобы никто из посторонних не услышал его слов». Приближался обед; с чистого неба всё ещё припекало жаркое осеннее солнце. Тирион позавтракал ягнёнком и запил его вином, после отправившись по делам. Тирион надел простой и лёгкий дублет и бриджи, что носил обычно, и направился к месту встречи, взяв с собой лишь Бронна, оставив при этом гвардейцев Ланнистеров. «Уже наступила осень, а солнце жарит, будто сейчас середина лета. Как же хочется в такие моменты, чтобы наступила чёртова зима». Королевская Гавань воняла под палящим солнцем больше обычного. Но в таких местах, как богороща или сад, запах чувствовался меньше. Но достаточно, чтобы непривыкший человек поморщился. Тирион вместе с Бронном уже пришёл к богороще. К обиталищу Старых Богов. Богороща Красного Замка отличалась от той, что была в Бобровом Утёсе, не говоря уже о той завораживающей дух богороще Винтерфелла, что он посетил, кажется, совсем недавно. Сразу после входа в богорощу стояли неподвижными колоннами дубы, дальше же виднелись страж-деревья и железностволы. После которых стояло чардрево — без вырезанного на нем кровавого лика. Пройдя ещё немного, карлик заметил Вариса, как всегда, напудренного и завёрнутого в шелка. Он оставил Бронна у входа, дабы поговорить с евнухом наедине. — Лорд Варис, — начал Тирион, всё ещё топая короткими ногами. — Милорд, — сказал Варис, улыбаясь. — Как вы, лорд Варис? Как вам погода? Не слишком ли смердит Королевская Гавань? — начав уже обыденную светскую беседу, произнёс карлик. — Терпимо, лорд Тирион. — Они уже начали понемногу отходить от оставленного позади Бронна. — Сам я в добром здравии; настолько — насколько может быть здоров человек в моём положении. А как вы сами? Нравится ли вам всё согревающее солнце? Тирион, улыбнувшись, ответил: — Я здоров как никогда. Вот только сплю я меньше, чем обычно, да и пью больше. Хотя... Пил я, кажется, точно так же. Солнце же жарит меня как всегда. — Это пройдёт, — ответил евнух, всё ещё не снимая с лица фальшивую улыбку, — как и жаркое солнце, так и волнения от такого большого груза ответственности. «Ты мне заговариваешь зубы, ближе к делу», — подумал карлик. — Что-то случилось с Шаей? — спросил Тирион, тут же остановившись и взглянув на евнуха. — Подозреваю, вы пригласили меня сюда отнюдь не ради светской беседы о моём здоровье и смердящей Королевской Гавани. Варис ещё больше заулыбался и, встав рядом с карликом, ответил: — Она в добром здравии. И с ней пока что нет проблем. Я бы вам посоветовал навещать её реже. «Не тебе решать, когда мне её навещать, а когда — нет». — Но поговорить я пришёл о нашем недавно отбывшем из города друге, о лорде Бейлише. Они прошлись мимо чардрева и окружающих его страж-деревьев. Под их ногами хрустели немногочисленные опавшие осенние листья. Тирион ненадолго засмотрелся на давно погибшее чардрево; несмотря на то, что погибло оно уже годы назад, — чардрево завораживало дух Тириона, когда он смотрел на него. Отведя взгляд, он продолжил говорить: — На него устроили засаду и убили его? — К сожалению многих, нет, — ответил он, начав улыбаться ещё сильнее. — Тогда что с ним? Не томите меня, лорд Варис, у меня есть и другие дела. — Тогда я попытаюсь ответить коротко и ясно, милорд. Уже после совещания малого совета я узнал о чём-то интересном, что может говорить не только о его благородных намерениях в отношении поездки к Тиреллам. «То, что Мизинец всё делает отнюдь не из благородных побуждений, не понимал разве что Нед Старк». — Думаю то, что он руководствуется совсем не благородством, — всем и так ясно. — Да, милорд. — Евнух оглянулся по сторонам в поисках лишних ушей и, не обнаружив их, продолжил: — Помните, как я говорил ещё на малом совете о том, что мне неизвестна судьба вдовы Неда Старка? — Да, я помню. — Так вот, позже мне сказали, что она — вместе с несколькими северянами из благородных домов — присоединилась к людям Тиреллов. И с ними покинула лагерь Ренли Баратеона после его смерти. «Кейтилин Старк. Отнюдь не глупая женщина — она наверняка попытается договориться с Тиреллами, как прежде пыталась сделать это с Ренли». — Весьма полезная информация, однако как это относится к Мизинцу? — спросил Тирион, сузив глаза. — Лорд Бейлиш с детства был воспитанником Хостера Талли — отца Кейтилин Старк. До того момента, пока он по глупости не вызвал её суженого — Брандона Старка — на поединок, в котором он, конечно же, проиграл. — Они продолжили свою медленную прогулку. — Хм, любовь молодости Мизинца. Я так понял, вы решили, что он ещё раз попытается завоевать уже свободную Кейтилин Старк? — спросил с усмешкой Тирион. — Нет, милорд, — сухо ответил Варис и, смотря вдаль, продолжил: — Мизинец — человек, лишённый моральных устоев и всякого рода привязанностей. Человек, способный пожертвовать чем угодно ради достижения цели. — В голосе Вариса чувствовалось немного предосторожности. — Но исключение составляет его юношеская влюблённость в Кейтилин Старк. — К чему вы клоните? — К тому, что любовь всей его жизни поддерживает в этой войне своего сына, который воюет против вашего дома. Это, конечно, маловероятно, но всё же он может решить предать вас, чтобы угодить единственному дорогому человеку. — Эта любовь не смогла заставить его спасти Неда Старка от гибели. С чего бы в этот раз ему быть на их стороне? К тому же леди Кейтилин будет не рада человеку, как она считает, который помог её мужу попасть на плаху. Я не слепой — от меня не сокрыто понимание того, что Мизинец может поменять сторону по щелчку пальцев. — Лорд Бейлиш никогда не менял стороны: он был и остаётся лишь на одной стороне — своей. — Наконец вновь остановившись и глядя в глаза Тириона сверху вниз, он продолжил: — Он очень опасный и непредсказуемый человек. С такими всегда надо быть начеку и держать ухо востро. Он искусный лжец, всегда заправляющий свою ложь щепоткой правды. — Например то, как он солгал Кейтилин Старк о том, что кинжал из валирийской стали находившийся у человека покушавшегося на Брандона Старка — мой? — Раз вы утверждаете, что он не ваш, то да. У этого кинжала не простая судьба. По сведениям моих информаторов, этот клинок также коснулся глотки Неда Старка во время его ареста в тронном зале. — Я вас понял и я обращу должное внимание на сказанное вами. А теперь я хочу вас спросить, доложили ли вы обо всём этом моей милой и дорогой сестрице? — Ещё нет, но я собираюсь. — Не стоит. Как придёт время — я сам ей обо всём расскажу. — Как вы пожелаете, милорд. — Ладно. Раз наша беседа окончена, то я хотел бы уйти, но прежде попросить вас кое о чём. — Это касается вашей возлюбленной? — Вы — как всегда — проницательны, лорд Варис. Я хотел бы встретиться с ней сегодня вечером: довольно долго я с ней не виделся. Она, вероятно, скучает — по крайней мере, я надеюсь на это, — улыбнувшись, сказал карлик. — Как вам угодно, милорд. Я откланяюсь, — вновь надев фальшивую улыбку, ответил Варис. — Тогда вы вольны идти, куда хотите. «Мне стоит сегодня помыться, а то из-за пота от чёртовой жары с меня скоро начнёт смердеть. А Шае нравится, когда я чистый», — промелькнула мысль в голове Тириона. Он попрощался с Варисом и пошёл восвояси.

***

Тирион был одет в красивый, дорогой и более толстый чёрный дублет, чем тот, в котором он был в полдень. К вечеру в Королевской Гавани дул слабый ветерок, который и охлаждал, и отгонял весь смрад исходивший от города. Тирион стоял на своём балконе в башне Десницы. Сегодня волей случая Варис должен был привести Шаю прямо к нему. Он изрядно подготовился к встрече, так как долгое время не видел её. И увидит в следующий раз также не скоро. Помывшись после обеда, Тирион отправился решать дела государства до самого вечера. Перед приходом Шаи он думал: «Стоит ли мне надушиться? Нет, меня хоть и называют полумужем, но толику достоинства я хотел бы сохранить». Когда слабый ветерок Королевских земель ударил Тириона в лицо, он вспомнил слова Бронна, который произнёс их, когда узнал, что к нему сегодня придёт Шая: «Не подумай ничего плохого, но ты, похоже, привязываешься к ней». «С чего ты это взял?» — спросил его Тирион. «А с того, что ты помылся сегодня после обеда и выбрал красивый наряд. И я сомневаюсь, что ты сделал бы это ради кого-то другого». «Что, если и так?» «Что... если? Вам напомнить, чем это закончилось в прошлый раз? — Увидев на лице Тириона грусть, он добавил: — Думаю, не стоит». «Зря я тебе рассказал ту историю», — сказал ему Тирион с толикой обиды, злости и разочарования. «А что, если Бронн прав? Если всё и дальше будет так продолжаться — всё будет точно так же, как и с... Тишей...» К нему на цыпочках уже подбежала Шая и, опустившись, обняла его, с радостью сказав: — Мой лев! — Тирион не успел рассмотреть её лицо в этот момент. — Как ты? — спросил он у неё после продолжительных объятий. — Тебе там хорошо? Никто тебя не обижает? — с неподдельным волнением задавал он вопросы и дальше. — Всё хорошо, — сказала она, улыбаясь и держа его за плечи. — А сам ты как? —спросила она невинным голосом. — Со мной всё в порядке, — ответил он, смотря ей в глаза при свете свеч. Тирион указал ей место за столом, где она может присесть. Он заранее отдал приказ поварихам подготовить ужин на двоих и после отправить к нему в башню. На столе было дорогое борское вино, которого становилось всё меньше и меньше после закрытия Дороги Роз Тиреллами. «Ничего, для неё мне не жалко». Вместе с тем на столе, в вазах, лежали разные виды фруктов: Дорнийские апельсины, яблоки из Речных земель, персики из Простора и бананы из Летних островов. И на фарфоровой тарелке при свете свеч загадочно мерцало уже нарезанное мясо недавно зажаренного телёнка. Все столовые предметы были сделаны из чистого сплава серебра. Усевшись, они начали разговор: — Ну и как тебе управлять целым королевством? — спросила Шая, улыбаясь при этом. — Наверное, очень интересное занятие. Эх, а я в то время — вдалеке от тебя — играю роль служанки, — уже с грустью сказала она, положив в рот ломтик телёнка. Тирион, взяв её за руку и посмотрев на её сверкающие глаза, сказал нежным голосом: — Ты ведь понимаешь, что это вынужденная мера. Моя сестрица ищет повод, за что можно ухватиться, чтобы использовать потом против меня. А ты — моя слабость, так как я люблю тебя. Тирион за весь ужин почти не притронулся к вину, чтобы не испортить назревающий процесс. — Ты выглядишь усталым — даже более усталым, чем обычно, — произнесла она, держа его за руку. — Да... — сказал он, отведя взгляд. — Эти государственные проблемы. Старки — в Речных землях; Баратеоны — в Штормовых землях. Все они угрожают нам. И у каждого из них большое войско. Да даже тут, в Королевской Гавани, небезопасно. — Крепко, но нежно сжав её руку и вновь посмотрев в её глаза, он продолжил: — Простолюдины голодают: мы не можем обеспечить низкую цену на продовольствие. Такими темпами скоро в городе будет бунт — и я сильно волнуюсь, ведь ты можешь пострадать в нём. — Так возьми же меня к себе. Я буду здесь играть ту же роль служанки, однако буду ближе к тебе. — Я не могу, ты знаешь почему... — Ладно, тогда дай мне просто тебя успокоить и обеспечить хорошим сном на сегодня. — Она впилась в губы Тириона. Они поднялись и, не прекращая целоваться, подошли к кровати. — Шая... не спеши. — Он и сам толком не понял, что сказал. Шая быстро сняла с себя свою лёгкую накидку из шёлка. «Где она это взяла? У служанок не должно быть такого: люди могут что-то заподозрить!» — подумал он. Но вот она уже принялась снимать его бриджи и, закончив, оседлала его со словами: — О, мой лев... Да, да! Не останавливайся, мой большой лев! — Она тем временем быстро двигала бёдрами. «Для шлюхи она довольно-таки узкая. Нет, мне не стоит её так называть — даже в мыслях». Вот уже сам Тирион стал помогать ей, активно двигая бёдрами. На пике блаженства, которого он так долго не испытывал, Тирион потерял счёт времени. С того момента, как была снята одежды, и до этого момента время будто шло в десять раз быстрее, чем обычно. Соитие продолжалось ещё около дюжины толчков — и после он с криком излил в неё своё семя. Она закричала одновременно с ним. Уже после кульминации она продолжительное время лежала у него на груди. А после того, как она слезла, он решил: «Надо будет отправить её обратно: её не должны заметить около меня». Но он забыл об этом. И, уже погружаясь в сон, подумал: «Откуда же она берёт лунный чай?» Не найдя в мыслях ответ на этот вопрос, он погрузился в сон.