Северный король

— Они точно поймут, когда придет время? — буркнул Харис Свифт. — А вы видите свой член, когда отливаете? Так это тоже самое. Не заметить наших воинов, вступивших в бой, это как мужику не увидеть свой член, — выдал Лайл Крейкхолл. Киван даже не улыбнулся, в отличии от остальных. Он мог бы легко приструнить молодняка из Крейкхоллов, но Свифт уже порядком поднадоел ему, и терпел он тестя лишь из-за дорогой ему Дорны. Её теплые руки и понимающий взгляд не раз удерживал Кивана от падения в пропасть. От сегодняшнего дня зависело, как именно запомнят его потомки. Человеком, спасшим и после возвысившего дом Ланнистеров? Или Киваном, потерявшим всё, к чему их род шел уже тысячелетия? Ведь наследие человека определяется тем, к чему приводят его дела. Мелькающие алые знамена не могли не вызывать чувство гордости. Оставалось лишь надеяться, что люди, шагающие под ними, разделяли его ощущения глядя на них. Даже не считая тысячу всадников Горы, они имели преимущество над Старком. Они получили числа, на которые раньше и не надеялись: Алестер Флорент вкупе с Селвином Тартом привели в их ряды две с половиной тысяч мечей. Они никак не могут проиграть. Никак. Он сделал всё, что от него зависело: уговорил Стоквортов и Росби пойти на эту авантюру, пообещав достойную награду, иначе мало кто бы согласился на такое — запятнать свой род таким предательством, сохранившись на страницах истории как перебежчики и клятвопреступники. Киван поступил так, как в свое время они с Тайвином запланировали: дать ложный предлог Стоквортам и Росби для присяги Старку, а при этом спрятать сира Грегора с людьми в их замках, оставшихся в тылу Молодого Волка. Он с точностью выбрал место битвы, дающее сиру Грегору маршрут для быстрого и незаметного перехода, а также подсунул Роббу Старку змею в виде подкрепления от новоявленных союзников. Весть, полученная от диверсантов, о том, что мальчишка поставил их именно в центре, а не в любом другом месте, вызвала у Кивана неслабую довольную улыбку. Авангард всадников стремительно наступал на их ряды, и копейщики выстроились в уже выученную форму круга, выставив вперед копья и пики. Лошади попадали, столкнувшись о стальные острия. Такое малое количество конных не могли их надолго задержать. Киван опомниться не успел, как гордые ланнистеровские солдаты вновь начали движение вперед и скоро дошли до первых рядов Старка. «Успею ли я вновь увидеть Семь Королевств едиными на своем веку? — размышлял Киван, переваривая новость о том, что Русе Болтон уже успешно отбивает Север, а на Железных Островах королём вместо почившего Бейлона Грейджоя стал его брат — Эурон Грейджой. — Тайвин бы смог со всем этим совладать». — Отправьте вторую волну, — изрек Киван. Время уже пришло. Сигналом для диверсантов было вступления в бой с центром Старка. Гонец помчался к Аддаму Марбранду, командующего центром. Всю мощь они сосредоточили в центре и левом фланге, поставив в правый фланг лишь три тысячи под командованием Льюиса Лиддена. Судя по расположению войск, мальчишка Старк несомненно попытается взять их в клешни. Пусть. Когда его правый и левый фланг будут пытаться окружить сира Аддама стараясь остановить его наступление, Киван ударит их с десятью тысячами всадников. За всю войну Робб Старк ни разу не сражался с ними при свете дня, постоянно организовывая ночные атаки и набеги. Теперь, когда они встретились на чистом поле и под открытым солнечным небом, у него не было маневра для обмана. На войне опытные и матёрые всегда обводят молодых и глупых вокруг пальца. Одно лишь мучило Кивана — они не получили обратно Джейме. Хоть и смогли обменять Титоса Бракса, Квентина Бэйнфорта, лорда Серрета и самое главное — Мартина, сына Кивана. Дорна бы его домой не пустила и отказалась бы в глаза глядеть, если бы он не сделал этого после того ужаса с Виллеммом, учиненного Рикардом Карстарком. Учитывая внезапную склонность к религии со стороны Ланселя и бессчетные попытки Кивана вернуть его прежнего, возлагать надежды в качестве наследника оставалось лишь на Мартина. Киван уже привык готовиться к худшему варианту. — Наши солдаты ведь не знают об этом, я прав, милорд? — поинтересовался Селвин Тарт, говоря о маневре с предательством. — Нет, милорд. — Тогда столкновений между нашими людьми и диверсантами не избежать. — Не избежать, — твёрдо повторил Киван. Войско дома Ланнистеров алым пятном стояло на зелёном поле, бросаясь в глаза. Интересно, если бы он всё-таки смог обменять Джейме, то как бы он поступил в этой битве? Джейме никогда не был умнейшим из Ланнистеров, однако и безрассудным бы Киван его тоже не назвал. Наверное, попытался бы одним мощным ударом сломить Старков. Тайвин любил его, не показывал этого, но всё равно любил — Киван знал это. В качестве своего наследника брат всегда воспринимал Джейме, пытаясь не замечать Тириона. Время было уже за полдень, битва уже шла несколько часов. Учитывая сокращающиеся дни, часов так через пять-шесть должно было стемнеть. По части доспехов Киван всегда был поскромнее, чем его брат, и на нем были стальные доспехи, местами позолоченные, а местами окрашенные в алый. Под броней была кольчуга, и весь комплект со временем весил всё более и более тяжелым грузом на нем, чем в его молодые годы. «Хорошие вести или… впрочем, неважно. Мои думы уже ничего не изменит», — размышлял Киван, глядя на приближающегося гонца. Торопясь молодой не смог нормально вытащить ногу из стремени и чуть не упал, когда спешивался. Сумев сохранить равновесие, весь в пыли, он опустился на колено: — Милорды, сир Аддам Марбранд ставит вас в известность о том, что он успешно прорвал строй центра, и углубляясь дальше ожидает теперь удара с флангов. Подкрепления из резерва, как он доложил, им всё ещё не поступило. Сир Грегор, как видно, отлично справляется со своей задачей. Киван отпустил гонца, передав Аддаму Марбранду и далее действовать по плану. Он вздохнул в полную грудь, не услышав то, чего он больше всего боялся. С первыми лучами вчерашнего дня он получил чёрные вести из столицы о предательстве Редвинов. Киван никому не рассказал об этом, опасаясь появления ещё большего количества изменников. Но всё же выставил вдвое больше разведчиков, особенно в сторону запада, откуда как он предположил, и должен был заявиться Тирелл. Изначально он хотел подождать, пока Старк сам не нападет первым, а тем временем его люди начнут падать от обезвоживания. После этой новости Киван не мог больше ждать, и назначил время битвы. Его единственным шансом было побить Старка до прихода Тирелла. И если у него всё получится, то форсированным маршем он отступит к столице. Каждый второй раненый солдат не выдержит такого перехода. К счастью, для обороны Красного Замка много людей и не надо. Несмотря на то, что Киван был верхом на чёрном боевом коне, его обзор был ограничен. Он не видел того, что происходило там, в гуще сражения, и это волновало его. Тайвин при командовании армией всегда предпочитал резерв, чтобы в случае чего оказать поддержку той части войска, которая в ней больше всего нуждается. Он не просто сидел, наблюдая, разумом он всегда был со своими людьми. Тайвин всегда был осмотрителен, но когда было необходимо, он умел быть отважным. В Киване соперничали чувство восхищения и зависти к брату. Он сжал кольчужный кулак при мысли, что никогда не сможет стать таким же, как он. Киван посмотрел на свое окружение. На людей, которые некоторое время назад точно так же шли на Королевскую Гавань: Селвина Тарта, Алестера Флорента, Себастиона Эррола; и мыслями окинул остальных, кто сейчас не был в непосредственной близости с ними. Всеми из них влечет желание наживы, а также страха. Всеми, кроме Селвина Тарта. Он не участвовал битве у Черноводной и мог спокойно отказаться присягать железному трону, так как у его головы, в отличии от остальных, не маячил призрачный меч Илина Пейна. Вечерней Звездой двигало чувство мести к Тиреллам. Только он тут вызывал у Кивана уважение к себе. Дунул ветер, фыркнули лошади. Зима обещала добить большинство из тех, кто переживет эту битву. Зачем вообще нужна эта чертова война? Она ведь принесла им лишь горести и боль. Киван уже давно не был молодым — в золотых прядях всё больше пробивалась седина, и он не желал гибнуть на поле брани. Он никогда не бежал от сражений, но чтобы любить их — нет. Это Тиггет, его младший брат, обожал такое. С годами Киван чувствовал себя всё более усталым. Его не интересовали былые увлечения из юности. Ни душой, ни телом он не был тем, что раньше. Он даже сам не понимал, что заставляет его идти дальше. Уж точно не желание того, чтобы на железном троне просиживал задницу ещё один блондин. — Время пришло, — отчеканил Киван, наблюдая за сжимающимися клешнями войска Робба Старка. — Трубите наступление. Пора показать волкам, на что способны львы. Молодой Крейкхолл начал разъезжать вокруг раздавая указания. Басисто били в барабаны устанавливая ритм, и после мощного дуновения по земле начали стучать сорок тысяч копыт. Теперь уже Молодого Волка не спасет никакая хитрость. Киван до сих пор не привык к этому, и ощущал слабый трепет и гордость в душе, когда думал о том, что ведет стольких людей за собой. Его конь гордо переставлял копыта, и кольчужные кольца позвякивали при этом. Одним мощным ударом им надо было смять ряды Старка, пока сир Грегор отвлекает на себя внимание. Тяжелая конница была неповоротлива и медлительна, и у них может быть и не будет другого шанса. Полторы тысячи их более легкой кавалерии тем временем будет обходить Старков в тыл, когда полностью закованные в сталь всадники будут ломать строй северян. Чем ближе они к ним приближались, тем быстрее маршировали, и скоро сама земля начала дрожать под ними. Десять тысяч конных мчались на врага выставив пики вперед, а Старки тем временем судорожно пытались успеть перестроиться. «Не успеете», — подумал Киван прежде, чем они врезались в ряды и начали их рубить. Вопли заполонили уши. Люди падали и кричали, умоляя, а всадники, будто бы не замечая этого, проходили через их ряды. Красное смешалось с серым. Стальной кулак сработал. Они ломали их ряды, углубляясь внутрь. Их было не остановить — каждый взмах меча или топора нес с собой смерть. Киван остановился, не желая входить в самое пекло и давая молодым рыцарям возможность прославиться. Они бросали свои знамёна с золотым деревом на серебряном поле Рованов, лютоволком Старков, золотой розой Тиреллов, кольчужным кулаком Гловеров и зеленым яблоком Фоссовеев. Сердце учащенно стучало, а ноздри вздулись, пытаясь захватить больше воздуха. Через забрало из его рта шел пар. Сражение шло уже почти полдня. Их всадники стремительно проезжали мимо него, а Старки и Тиреллы отступали. Они уже были близки к победе. Осталось дотянуться до неё и взять. Его слух улавливал звуки хруста костей и бьющегося друг о друга металла под весом копыт. На глазах Кивана одному солдату удалось скинуть с коня рыцаря, знамя которого Киван не знал, и тут же он принялся добивать его. Переведя взгляд в другую сторону, он стал зрителем сцены, где конники добивали убегающих солдат ударом в спину, а остальные падали под копыта коней. Если это настроение успешно перейдет и на другие части войска Молодого Волка, то уже через час они одержат победу. С годами Киван понял, что чем большего ожидаешь, то тем горче неудача, однако сейчас он не сдерживал себя, и то наслаждение, что он испытывал, было словами не описать. Он слышал запах крови в воздухе. Он развернул своего коня назад и двинулся обратно. Пусть молодые занимаются этим. Киван свое уже сделал. Скакун мирно ступал по затоптанному зелёному полю, время от времени не забывая фыркать. А битва сзади и не собиралась утихать. Отойдя на достаточное расстояние в компании двадцати своих телохранителей, Киван начал наблюдать. С каждой секундой они становились ближе к успеху. Весь правый фланг Старка был уничтожен и обращен в бегство. И тут, сидя на коне, он вновь почувствовал дрожание земли и топот копыт. Не такой сильный как предыдущий, но внушающий опасение и селящий в груди страх. Развернувшись, он увидел то, чего он больше всего опасался. Мелькающее золото на зелёном поле на северо-западе. Мейс Тирелл смог перейти Черноводную. — Быстрее! Готовьтесь контратаковать! — вдруг ожил Киван. Поначалу его голос прозвучал слабо и неуверенно, и кашлянув он продолжил: — Возвращайте людей обратно! В его сердце всё ещё таилась детская наивная надежда. У них был ещё шанс. Если они сумеют задержать авангард Тирелла парой тысяч конников, то остальные в это время обратят войско Молодого Волка в пух и прах. Киван сам вновь помчался к своим людям. Не было времени ждать, пока кто-то сделает это вместо него. Он подзывал к себе лордов и более-менее значимых рыцарей, чтобы они начали сбор людей. Это действовало, однако не так быстро, как это было нужно. Киван кричал и делал всё, чтобы ускорить процесс. Издалека краем глаза он заметил надвигающееся знамя с красным охотником Тарли. Неудивительно. Он ведь всегда возглавлял авангард Тирелла. Они собрали столько людей, сколько смогли. Больше времени у них не было. Если они ударят им в тыл, пока люди будут заняты сражением со Старком, считай всё кончилось. Вытащив меч из ножен, он крикнул и прорисовав клинком круг, и давая знак на наступление. Киван не знал, сколько их тут собралось. Однако это было уже неважно. Трубя боевой клич, они направились на встречу с авангардом Тарли. Успев построиться лишь в кривой клин, они столкнулись с их конницей. Эти несколько мгновений перед столкновением казались целой вечностью. Пусть это и будет самоубийственной атакой. Пусть его имя спустя века и не вспомнят. Пусть его кости похоронят в этом бесславном и безымянном поле. Главное чтобы дом Ланнистеров жил. Гулким ударом отозвалось острие пики об его панцирь, выбив старого рыцаря из седла и лишив его дыхания.