Северный король

У неё были сладострастные и требовательные губы, а идеальное и упругое тело с изысканными формами под тонким слоем шелка сводило его с ума. Его правая рука покоилась на её мягкой груди, а левая исследовала стройные длинные ноги с оливковой кожей. А ощущение её горячего языка своим заставляло его кровь бурлить. Каждое её движение было самим соблазном с того самого момента, как он её впервые увидел. — Не спешите, мой король, — изрекла она хихикнув, когда Робб пустил лапу под её сорочку, обнаружив, что под ней ничего нет. — Робб…? — разъединившись с устами мирийки, уловил он на слух слабый, но до боли знакомый голос. «Нет, нет, нет», — услышал он свой внутренний голос, а сердце забилось так сильно, словно к его горлу подставили нож. Леди Длинного Стола и король повернули головы в сторону входа с толстенной дубовой дверью, обнаружив там хрупкий силуэт при слабом свете пламени свечей и факелов. Мерривезер заторопилась, с оханьем спустившись с его колен на пол, собирая свою одежду. Робб встал за ней, пытаясь при этом разглядеть темные очертания, и молясь всем богам, чтобы его догадки оказались неверными. Тень приблизилась, явив свой лик. — Маргери? — не без труда вырвалось из его горла, а леди Таэна в это время одевалась быстрее, чем рыцари перед битвой. Он видел, как она медленно вдохнула в полную грудь, а после выдохнула. Его язык словно онемел, а разум увял. Ему проще далось выдать свою первую речь перед всеми знаменосцами Винтерфелла, чем сейчас выдавить из себя пару слов. Мерривезер тихо будто ветром унесло, и в один момент они остались наедине. «Боги, Робб, почему ты такой остолоп? — лишь пронеслось у него в мыслях. — Почему именно сегодня? Почему? Ты ведь знал… Не надо было впускать её». Он ощутил острый удар стали в самое сердце, когда она прикрыла рот, и он заметил с трудом подавляемый плачь. И этот клинок словно прокрутили, когда Робб увидел в свете пламени каплю алмаза, стекающую прямо по её щеке. Его ноги будто вросли в пол, и он не мог двинуться. — Маргери, я… — Не надо… Ты делаешь только хуже. «Дурак-дурак-дурак. Ну и что ей, конечно, теперь думать? Что леди Длинного Стола пришла сюда обсуждать голодающее население королевства на ночь глядя? Или, может, подорожание цен на ячмень, зерно и мясо?» Она опустила руку, прикрывающую её губы, и повернулась к нему спиной, сжав кулаки. Её и без того гордая осанка ещё более распрямилась. — Знаете, — подрагивающим голосом произнесла она. — Всю мою жизнь мне казалось, что я разбираюсь в людях… Точно отделяя чёрное от белого, гниль от свежести… Вы мне казались достойным, человеком слова. Человек с такими глазами не может лгать и обманывать в лицо, при этом не дрогнув ни одним мускулом, говорила я всегда себе. С момента нашей первой встречи я восхищалась вашим умом и проницательностью. И в одном из этого я ошиблась. Вы либо хладнокровный лицедей, плюющий на чужих, либо дурак, которому слишком часто везёт. — Она повернулась к нему лицом прямо вблизи факела, и он смог рассмотреть её повнимательнее. У неё было не лицо человека, который минуту назад проливал слёзы. — Так вот, скажите мне, кто вы на самом деле? — Я… Я совершил ужасную ошибку… «Нет, не это. Этого недостаточно», — думал Робб, пытаясь подобрать слова. К злой шутке богов, именно в этот самый момент в голову ничего не лезло. — Вы достаточно ясно выразились, — произнесла она с холодными нотками и развернулась в сторону двери. Пытаясь перекрыть ей выход и остановить её, Робб окликнул Тирелл, понимая, что в его состоянии он не опередит её. В последний момент она замерла, давая ему ещё один шанс. — Что вы хотите ещё добавить? Если это очередная красивая ложь, приправленная правдой, то не стоит. — Пожалуйста, присядь хотя бы. — Я потерплю пару минут на ногах. И тем более я не сяду там, — сказала она, указывая на кровать с балдахином. Старк показал ей на стол посередине его покоев. Она осталась стоять, и он накинул на себя льняную рубаху. — Я думала, что у нас любовь, по крайней мере, взаимопонимание. Нет, не подумайте. Мне известно, что бастарды у мужчин обычное дело, тем более у королей, — она сжала в руках ткань платья, — но иметь эту суку на нашем ложе… «Я не собирался её брать на нашем ложе, — застряли слова в его горле. — Это всё она. Леди Мерривезер сама начала лезть ко мне. Меня лишь охватил ступор… Я не знал, что мне делать. Я бы оттолкнул её, не застань ты нас так скоро, по крайней мере, осёк бы её. Надеюсь, что так…» — Хваленая Старковская честь… — хмыкнула Тирелл. — Услышав о том, что вы такой же, как ваш отец — честный и благородный — я думала, что остались в этом мире светлые люди. Вы, наверное, и вправду такой же, как ваш отец. Такой же лицедей, обманувший всех и идущий по головам ради своих желаний. — Миледи забывается. Вам стоит следить за словами, — сказал Робб жестче, чем хотелось бы, пытаясь защитить имя отца, но не желая особо оправдываться перед ней. — Я — король, и делаю то, что пожелаю. «Она в ярости, и пытается уколоть тебя побольнее — держи себя в руках. Не ведись», — слабо прозвучал голос мудрости где-то в отдаленных уголках разума. — Вы король, вы правы. Вы делаете то, что пожелаете. Но, похоже, его величество тоже забывается. Если он не хочет, чтобы дитя под моим сердцем росло без настояний отца в подготовке к правлению, то ему придется исполнять свой долг перед моей семьей, даже если не передо мной. — Вы идёте по самому краю, леди Маргери, — раздражённо проговорил Робб. — Сколько бы золота у вашей семьи не было припасено, и какой бы армией они не владели — я не стану пресмыкаться пред вами, — и спокойным голосом добавил, слегка прищуривая глаза: — Я даже не знаю, чьё это дитя. Ты не была невинна, когда пришла ко мне. — Вот, что вы обо мне думаете… — усмехнулась Роза. Все её слова были полны горького яда. — Я обмолвилась, говоря о том, что я ошиблась в одном из двух о вас, — Робб вновь ощутил дрожание её голоса и увидел блестящие прекрасные зеницы голубки. — Вы представляете из себя единое целое из моих ложных суждений. Ты лишь лицемерный дурак. Она взяла в руки близ стоящую вазу и неудачно швырнула в его сторону. Робб чуть не свалился с ног, пытаясь уклониться. Он почувствовал ужасную ноющую боль в колене. — Боги! Давай только без этого! — он отмахивался от запущенных в него предметов. Несколько ваз громко разбились о стены, когда тяжелая дубовая дверь открылась, и в покои ворвался Лорас Тирелл, и только после него Люкас Блэквуд, Доннел Локк и пара латников. — Маргери? — первое, что сказал Тирелл, бросившись в её сторону. Остальные же сначала спросили, всё ли в порядке у короля, и только после — у королевы. Он её брат, тут нечему удивляться. Взгляд лорда-командующего стрелял молниями, когда он оглянулся в сторону Робба, приобнимая сестру. Старк почувствовал колкость в животе и отвел глаза. — Пошли, идём. — Укрыв её своим плащом, Рыцарь Цветов вывел Маргери в коридор, и Робб в тишине вслушивался в их отдаляющиеся шаги. Боги, что я натворил. — Оставьте меня, — безразлично промолвил он гвардейцам и сел в правую часть кровати, охватив голову руками. Они безропотно повиновались. Он остался один, это одновременно и пугало, и влекло. «Что это? — подумал он, глядя на белые хлопья за окном, падающие на стекло и мгновенно исчезающие. — Неужели… Снег». Король поднялся с мягкой перины, доковыляв до окна. Колено не переставало безумно ныть. Острые вершины башен покрылись тонким белым одеялом, а большинство мест снаружи были мокрыми, словно после дождя. В холодных углах собирались белые сгустки. А воздух был полон грациозно танцующими пушинками. Завораживающее дух зрелище. «Зима уже не близко, отец. Зима уже здесь. И я в ней остался совсем один». Он сел на широкий подоконник, обложенный подушками, и смотрел, как количество белых сгустков увеличивалось во дворе, а снег падал быстрее и гуще. Когда я в последний раз видел снег? Боги, столько лет уже прошло. Столько воды с тех пор утекло. И каждый миг тишины вызывал в памяти картины из прошлого. Как он играл в детстве с братьями и сёстрами, как впервые поцеловал девушку, как отправился на войну… И как он стоял во дворе Красного Замка под моросящим дождем. — Ты ведь и не собирался нас отпускать, я прав? Да, прав. Дав слово, ты и не думал его сдержать, — отчеканил Джейме Ланнистер, стоя посреди этого самого двора. Одежда вдвое потяжелела от воды. — В случае окончания войны я не стал бы более вас удерживать, — твёрдым голосом ответил Робб, и ни один мускул на его лице не дрогнул. — Вот только вопрос в том, когда она кончится. Даже будь сейчас лето, Давен мог бы держать Запад в своих руках годами, а учитывая надвигающуюся зиму, война длилась бы, как минимум, ещё десять лет. И кто его знает, выдержал бы ваш хрупкий союз с розами столько времени? Нет, ты хотел держать нас при себе, чтобы при случае использовать или перерезать глотки спящим, если мы станем слишком сильно досаждать. «Стоило лучше избавиться от него, а не отправлять в Ночной Дозор», — пришло в его голову. «В этом не было бы никакой чести», — прозвучали холодные нотки голоса Эддарда Старка. «Этот мир построен не на чести, а на обугленных костях и запекшейся крови». — Мой старый мейстер в Утесе Кастерли всегда любил говорить, что иногда безумцы видят то, что недоступно взору иных. — Мокрые стены Красного Замка, казалось, будто плакали кровавыми слезами. Золотые волосы прилипли ко лбу усмехающегося. — Наверное, я безумец, раз я единственный вижу всю пагубность твоего положения. Да будет долгим и спокойным твое правление. Вся земля уже успела покрыться белым, толщиной достаточной, чтобы сапоги в ней тонули, когда свет с боем начал пробиваться через сгустки облаков, наполняя двор цветами иными, нежели лишь белый и чёрный. Блэквуд вошел в покои, тихо постучавшись. Увидев короля, сидящего у окна, он первым делом побеспокоился о его здоровье. Робб махнул рукой, сказав, что причин для переживаний нет. Только после сир Люкас оповестил короля, что сейчас уже час дракона, и завтрак готов. Старк отказался от еды, чувствуя себя сытым от переживаний, совсем утратив аппетит. Блэквуд попытался было настоять, но, услышав в ответ лишь тишину, он велел слугам поменять воду в умывальнике. Король встал, выпрямив одеревеневшую спину и мягко размяв конечности. Боль в колене раздражала его всё больше и больше. Она сводила его с ума. Умывшись и спустив нужду, он освежил дыхание лимонной водой, и, взяв один свежий ломтик, стал его жевать. Почувствовав странный вкус, он выплюнул его, начав при этом кашлять, и ощущая подходящую рвоту. «Успокойся — это не яд, — пытаясь подавить изводящие мысли, сказал он себе. — Столько людей ныне хотят моей гибели… И теперь даже они», — вспоминая участь Тайвина Ланнистера и высокомерного Джоффри, он не мог себе позволить чувствовать себя в безопасности. Ему приходилось постоянно оглядываться, и он уже давно забыл, что такое крепкий и спокойный сон после той бойни. «Не надо, я вас умоляю», — тянули руки к солдатам и истошно кричали женщины. Робб не отвернулся, следя за каждым из них издалека. Он приказал убивать лишь мужчин, не трогая детей и женщин. Но тех, кто сопротивлялся и мешал солдатам, он приказал не жалеть. «Они заслужили это, — убеждал каждый раз он себя. — Предательство должно сурово караться». Ведь из-за них Север потерял стольких сыновей, отцов, дочерей и жен. Он потерял Серого Ветра по их вине. Однако вонь от глубоких ям, полных трупов, всё ещё крепко стояла в памяти. Надев подбитые внутри мехом кожаные бриджи и такие же перчатки, накинув на себя тёплый чёрный дублет и шерстяной плащ с горностаем и оперившись на трость, он вышел в холодный каменный коридор. Кольчугу надевать под одежду он не стал, но кинжал и меч нацепил-таки на пояс. И главное — железно-бронзовая зубчатая корона, покрытая рунами Первых Людей с девятью черными железными зубцами в форме мечей — Всё готово, ваше величество. Сотня гвардейцев из Винтерфелла будет сопровождать вас, — подал голос Доннел Локк. «Серый Ветер, за мной», — чуть не вырвалось у него. Внутри себя он чувствовал зияющую дыру. Кивнув головой, Робб пошел медленным ходом к выходу. Выйдя на свежий воздух, он не без помощи взобрался на коня. Старк в сопровождении своих людей покинул стены Красного Замка, направившись в юго-восточную часть города, к холму Висеньи. И чем ближе они приближались к септе, тем больше людей встречалось у них на пути. Сир Лорас отсутствовал, и нетрудно было угадать, почему. — Дорогу! Дорогу его величеству королю! Лишь он сам, сир Доннел Локк и сир Люкас Блэквуд были конными, а остальные гвардейцы были пешими, сгоняя с пути зевак. Даже свежевыпавший и уже подтаявший снег не останавливал этих бродяг. Когда уже была видна верхушка септы, оттуда донесся звон колоколов. — Я думал, что колокола в септе Бейелора звонят лишь в нескольких случаях. Но ни о смерти короля, ни о рождении принца я не слышал, — плотнее укутываясь, произнес Молодой Волк. Колокола не прекращали бить, и в ушах начало звенеть от этого. Большинство ночного снега уже растаяло. А у мраморного построения стояла огромная толпа людей, жаждущих помощи и совета богов. «Если дело дойдет до столкновения, то мои гвардейцы вряд ли надолго смогут сдержать эту толпу». Вся земля превратилась в одно большое болото из грязи. Бедняки начали окружать их, хоть и не препятствуя их ходу. С каждым днем на них всё больше мехов и толстых тёплых одежд, однако некоторые из них были в лохмотьях, и синий нездоровый оттенок кожи говорил, что других вариантов у них особо и нет. Несчетное количество людей устроили себе полноценное жилище из хибар с кострами на площади. Столица сама по себе пахла омерзительна, но запах этого места с легкостью переплюнул его. Воняло мочой, болезнями, человеческим и ослиным дерьмом. Они ели и справляли нужду в одном и том же месте. А статуя Бейелора Благословенного была уложена горой костей. И весь этот народ молил о помощи. Голоса вызывали совсем неприятные воспоминания с колоколами и пожаром, заправленные режущими слух криками… На верху мраморной лестницы стояли люди, чей вид выделялся среди остальных. Рыцари в латах, с булавами и мечами в одной руке и щитом в другой. Сыны Воина. Их было нетрудно узнать по яркому переливающемуся радужному плащу из шелка. — Фанатики, — фыркнул сир Локк. — У каждого человека свои боги, сир Локк. И мало кто из них приемлет, когда кто-либо другой пытается заявиться в их храм со своими правилами. Будьте осторожны в выражениях. — Как скажете, ваше величество, — слегка недовольно ответил северянин. Среди зияющих шелковых плащей стоял мелкорослый, полулысый старик в плотном льняном одеянии. Это он. Полезно было заранее знать, каков человек. Неважно, враг он или друг. Спустившись с коня, Робб взял с собой десять гвардейцев и Локка с Блэквудом, оставив остальных у подножья ступенек. Ох, как же он возненавидел лестницы в последнее время. Сыны Воина вступили вперед и загородили им путь. — Расступитесь, перед вами король, — изрек сир Люкас. — Перед богами равны все: король ты, лорд или бедняк. С оружием в септу нельзя, — ответил неизвестный в шлеме с опущенным забралом. — Сир, похоже вы кое-что не поняли… — Я все отчетливо понял, сир. Это вы, скорее всего, чего-то не поняли. С оружием в септу нельзя. «Разве отступил бы Лорас так легко на его месте?» Краем глаза заметив, что некоторые гвардейцы положили руки на эфесы мечей, Робб спешно выдал: — Мне нечего опасаться в этом городе. Сир Блэквуд, возьмите мою сталь. — Король снял с себя ремень с оружием, и вложил их в руки Блэквуда под его неодобрительный взгляд. Его слух ловил недовольный, но слабый гул от толпы сзади. Поднявшись выше с болью в ноге, на самой вершине Робб встретился взглядом с человеком, который отказывался явиться к нему уже боги знают сколько времени. Слабый и немощный старик, с виду не представляющий опасности. Лишь с виду. — Верховный септон. — Лорд Старк, — тепло улыбнулся священнослужитель. — Пройдемте внутрь, на улице чересчур морозит. Легче, чем ожидалось. Войдя в помещение, они шли под хрустальными куполами. Такое зрелище редко где увидишь, септа в Винтерфелле и в подметки к такому не годилась. Он ковылял с тростью, и такой темп, казалось, как раз был к старичку. — Как поживает леди Маргери? Народ обожает её. Боги одарили леди Тирелл поистине большим и добрым сердцем. Она крайне великодушна к нуждающимся. «По слухам, великодушна она не только к нуждам бедняков». — В добром здравии. Как раз о ней-то я пришел поговорить. «Септон вряд ли откажет мне. Он потребует что-то взамен, и этим чем-то будет явно нечто имеющее вес, — Робб посмотрел на внушительное мраморное изваяние Старицы, оправленное золотом и драгоценными камнями. — В Винтерфелле она выглядела иначе. Нет, с Тиреллами я лучше пережду». — Не стоит ли нам сначала помолиться, чтобы Старица даровала нам толику мудрости, а Отец — справедливости в решениях? — Это будет лишним. — Простите, я совсем позабыл, что в ваших краях не веруют в Семерых, — выдохнул септон. — Так вы желаете, чтобы я аннулировал указ моего предшественника о признании вашего брака недействительным? При некоторых обстоятельствах это осуществимо. — Корона имеет власть над вашими указами, — по привычке потянулся он пальцами к мягкой гриве, пытаясь черпнуть оттуда уверенность. — Корона может и имеет, но владеете ли вы короной? Я прошу вас меня извинить, но то, что вы надели на голову железяку не делает вас королем. — Роберта Баратеона королем сделала вовсе не септа, Эйгона Завоевателя королем сделала вовсе не септа. Королем человека делает сильная армия за спиной. — Но не в глазах богов. — Это не мешало им править. — И все же, думаю, вы пришли сюда не для того, чтобы спорить. Вы пришли просить у богов. — Я пришел… «Достоин ли я идти перед дочерью Станниса? Отец однажды начал войну ради того, чтобы посадить одного Баратеона на трон, и отдал жизнь за то, чтобы посадить на трон второго». — Чтобы просить вас помазать меня. — Присядем, милорд. — Довольно ухмыляясь, старик уселся у подножья Девы. Робб не желал сидеть рядом с ним, но колено решило за него. — Дева, лик чистоты и невинности во всем. Пусть наши с вами словами будут такими же. Дело с вашим браком с леди Тирелл нелегко будет организовать. «Мейс Тирелл будет в бешенстве». — Это не имеет такой срочности, — холодно и спокойно ответил король. — Так значит… Семеро щедры для тех, кто с чистыми намерениями пришел к ним. Однако и боги требуют что-то взамен. Обычно — жертву. — Но это не обычный случай, так ведь? — Вы проницательны, — голос старика отдавал мудростью и внушал своеобразное спокойствие. Понятно, почему люди так легко следуют за ним. — До недавнего восстановления орденов Мечей и Звезд по всему королевству бандиты сжигали и грабили септы, насилуя септ и молчаливых сестер и убивая септонов. Но этим ужасам пришел конец. Семеро ныне вновь обрели сталь в своих дланях на этой бренной земле. Мои братья не сложат мечи, пока страна неспокойна и дороги вновь не станут безопасными. Мейгор Таргариен почти десять лет истреблял честных бедняков и сынов воина. Но к его времени ордены уже просуществовали целые века. Смогут ли они вновь набрать такой вес в короткие сроки? Слишком велик риск. — Мне нужно время, чтобы обсудить всё это и раздумать. — Твоим богам следовало бы поумерить аппетиты. — Понимаю, — выдохнул Воробейшество, как звали его в народе. — И напоследок, милорд. Примите ли вы совет от старого и уставшего от мирской суеты человека? — Я уважаю старость ваших лет. — Правьте мудро и справедливо. Королевство в наши времена больше всего нуждается в этом. И не бойтесь правды. Она бывает неприятной, но ложь подобно вину одурманивает ваш разум, даря лишь временное ложное спокойствие и наслаждение. Когда человек боится правды — вокруг него сплошные льстецы. Раз у вас более нечего сказать, или просить… Теперь, думаю, мне пора помолиться. До скорой встречи, лорд Старк. — До скорой. Лишь покидая септу, он заметил дюжины скрытых пар глаз, которые находились рядом во время их беседы. Выйдя наружу, волк ощутил морозящий поток воздуха, который ударил прямо в лицо, заставив укрыться плащом. Рыжие кудри стали биться в глаза, мешая видеть. Но даже такой сильный ветер всё же не смог разогнать эту толпу верующих с площади перед Великой Септой Бейелора. На что они ещё способны ради веры? — Сир Люкас, увеличьте патрули стражи около холма Висеньи. Берите только выходцев из Простора, — проговорил Робб, садясь при помощи Блэквуда на коня, после получив обратно свое оружие. — Да, ваше величество. Добравшись обратно до Красного Замка, они направились к Твердыне Мейгора, к его покоям. По дороге повсюду сновали люди с разными гербами и знаменами. Но больше всего среди них было золотых роз на зелёном поле — гораздо больше лютоволка Старков. Зайдя в солярий, он сразу почувствовал своей кожей приятный тёплый воздух, который не мог не радовать после морозов снаружи. Он услышал бодрящий запах мяты и корицы. Петир Бейлиш никогда не опаздывал. — Ваше величество, — улыбнувшись, склонился Мизинец. — Я позволил себе выбрать блюда для трапезы во время нашей беседы. Надеюсь, вы простите мне мою наглость. — Садитесь, милорд, — произнес Робб, чтобы скорее самому сесть. Легкими движениями Мизинец подошел к нему, помог Старку расположиться на дубовом стуле с узором оленя, и только после уселся на свое место. — Как прошли переговоры с септой? — Приемлемо. Бейлиш уже показал себя крайне компетентным во многих вещах и даже внушал какое-то дружелюбие. Но перебежчику полностью доверять не стоило. — Вы мне очень сильно напоминаете вашего отца, ваше величество, — дружелюбно улыбнулся Бейлиш. — Северный простачок, называл я его про себя. Очередной десница с обычными амбициями, каких история уже знавала, думал я. К счастью королевства, и к несчастью самого лорда Старка, это оказалось не так. Королевство как в воздухе нуждалось в таких людях. Наверное, во всем случившемся есть и моя вина. — Вы о том, что мальчишка от семени Цареубийцы убил моего отца? — холодно спросил Робб. — В этом тоже. Лорд Старк хотел торжества справедливости, чего бы это ни стоило. Я, по глупости своей, и ради былой дружбы с вашей матерью, помог ему в его начинаниях, наведя на след Джона Аррена. Лорд Старк узнал о том, до чего ранее почти дошел лорд Аррен. И случилось то, что случилось. — Вы знали мою мать? — поднял бровь Робб. — Ох, ещё как. Мы росли вместе в Риверране. Я был воспитанником её отца, лорда Хостера. Наши отцы, мой и леди Кейтилин, были друзьями. И так я попал в сердце Речных Земель. Я, так сказать, старый друг вашей семьи. И, к тому же, именно ко мне она пришла, когда заявилась несколько лет назад в столицу. Думаю, это что-то да значит. — И как так оказалось, что расследовали вы всё вместе, а без головы оказался лишь мой отец? — сложил руки в замок у подбородка король. — Потому что принц Джоффри был неподконтрольным и непредсказуемым мальчишкой. Когда началась бойня в тронном зале, я сразу же сдался. Из меня никакущий воин. А вашего отца там задержали. Нам всем предоставили тогда выбор: преклонить колено и признать Джоффри королем… Или же умереть. Выбор очевиден. — Отец преклонил колено, признав себя изменником. Но его все равно убили. — Не сразу. Я уговаривал мальчишку и королеву Серсею отпустить вашего отца под его клятву хранить тайну. В том, что Нед Старк сдержит слово, ни у кого сомнений не было. Однако ваш отец упирался, и лишь спустя несколько недель в подземельях он изменил своё мнение. А то, что совершил мальчишка, полностью на его совести, если она у него была, конечно. Предполагалось, что мы отпустим лорда Старка, а он отзовет знамена и уведет северян обратно домой. Но мальчишка оказался тем ещё дураком и начал рыть самому себе могилу. Никому не нужна была война с Севером, особенно учитывая наступающих Ренли и Станниса. — И вот так началась Война Пяти Королей. — Да, так она и началась. И я стал невольным виновником всего этого, — прищурился Мизинец. Постучав, сир Доннел Локк оповестил о том, что слуги принесли еды на трапезу. Они начали укладывать на стол испеченные пирожки с мясом, дымящийся ежевичный пирог, чечевичный суп, жареный в масле с чесноком хлеб. А главным блюдом был горячий жареный на вертеле кабан. И, конечно же, кувшин борского золотого. — Люблю сочетание борского золотого и кабанятины, — проговорил Бейлиш, получив отрезок мяса в свою тарелку. — Поговорим тогда о делах. — Робб отказался от мяса, потчуя себя пирожками и чечевичным супом, запивая всё выдержанным борским вином, которое наверняка было привезено Тиреллами. — Мне нужно ваше мнение в одном важном вопросе. — В выборе десницы, я полагаю, — изогнулись уголки губ Петира Бейлиша. «Хоть кому-то мне надо доверять». — Деликатный вопрос. И очень важный. — Тут не о чем и думать, ваше величество. Вы и сами всё прекрасно знаете. Ваш тесть — Мейс Тирелл. Он, несомненно, захочет обеспечить своему будущему потомку королевство, неувязшее по уши в долгах. Думаю, что лорд Тирелл закроет множество финансовых проблем. И, к тому же, он станет ещё более привязан к вам, — не спеша отведывал кубок вина Мизинец. — Королевству нужен способный десница, а не десница с тугим кошельком. Я бы хотел рассмотреть более талантливого человека на эту должность. Как насчет вас? Что-то начало постукивать об окно снаружи. Дождь либо снег, подумал Робб. — Я? Нет, — рассмеялся Мизинец. — Заправлять золотыми драконами и серебряными оленями совсем другое дело, — Бейлиш достал из кармана монету, и покрутил между пальцами, — нежели быть правой рукой короля. Ваши лорды не признают такого выскочку, как я. Я же хочу дать вам совет. Назначьте в десницы Мейса Тирелла, или же кого-то из его лордов-знаменосцев. Матис Рован, к примеру, — умный и преданный человек, который станет вашим, если вы дадите ему такую власть. Я бы рассмотрел именно его кандидатуру. Мейс Тирелл даже поблагодарит вас за это. — Есть ещё одно насущное дело, — протер мешки под глазами Робб. — Счет идет на четыре из семи. Мы одерживаем верх лишь с небольшим преимуществом. — Доран Мартелл не двинется с места без крайней нужды. — Он собрал армию на Костяном Пути, — слопал уже второй пирожок король. — Эта армия, если мне память не изменяет, стоит там уже больше года. Вы смотрите на юг, но я рекомендовал бы скорее смотреть на запад и север. — Пакстер Редвин скоро разберется с Эуроном Грейджоем. Мейс Тирелл поднял большой шум после новости о том, что железнорожденные атаковали Щиты. Роббу пришлось незамедлительно послать флот Редвинов, чтобы отбить их. Говорят, если ты взял Щиты, считай что Хайгарден уже наполовину твой. Какими бы отношения у него с Тиреллами сейчас ни были, без их помощи он не удержит Семь Королевств. Ему нужна поддержка великих домов. Но есть же ещё один… «Ему доверяла мать, ему доверял отец. Возможно, и мне стоит». — Вы сказали, что росли вместе с моей матерью, я прав? — Были лучшими друзьями, не постесняюсь этого слова, — улыбнулся Петир Бейлиш. — Каковы тогда ваши отношения с леди Лизой? — Хм, — протер уста тканью Мизинец и замочил горло вином, после откинувшись на спину стула. — Довольно тёплые. Мы стали ещё ближе, когда я работал в таможне в Чаячьем городе. И ещё ближе, когда лорд Аррен удостоил меня должностью в столице, забрав с собой. А что вы желаете? — Спокойствия и единства в королевстве. — А его можно достичь лишь скрепляя новые союзы. Брачные союзы. Кто у вас на примете? — Я прямо сейчас смотрю на него, — проговорил с каменным лицом Робб, чем вызвал смех у Бейлиша. — Ваше величество изволит шутить. Но если серьёзно, то кто? — Я полностью серьёзен. — Лицо Бейлиша сделалось удивленным, и он отвел взгляд, нервно прикусив губу. — Я слишком низкого происхождения, ваше величество. И кроме пары сундуков с золотом у меня за спиной ничего нет. Недостаточно благородная партия для леди Орлиного Гнезда, как скажет лорд Ройс, леди Уэйнвуд и остальные знатные лорды. — Это легко исправить… Я могу пожаловать вам Харренхолл. Какой дурак в Семи Королевствах не слышал о проклятии Харренхола? «И тогда король Харрен узнал, что толстые стены и высокие башни от драконов не спасают. Ведь драконы умеют летать», — рассказывала Старая Нэн. — Заброшенные руины с пустыми залами, полные лишь призраками… Но достаточно громкий титул, чтобы заявиться к леди Аррен. Лорд Харренхолла, — улыбнулся Мизинец. — Я обеспечу вас всем необходимым, а вы должны будете привести Долину под мои знамена. Я возлагаю на вас надежды, милорд. От этого зависит судьба королевства. — Я сделаю всё возможное и не подведу вас. — Уже к вечеру вы официально получите титул с соответствующими бумагами. Вы должны будете отбыть в ближайшее время. — Отбуду первым же завтрашним кораблем, — спокойным голосом ответил Петир Бейлиш. — И напоследок, мне нужно ваше мнение в одном важном вопросе, — постукивал костяшками пальцев о стол Робб. — Долги перед Железным Банком. Извечный вопрос денег: где достать золотые драконы и как ввести новый налог, чтобы не вызвать новое восстание, — рассмеялся бывший мастер над монетой. — Септа набирает жирок, как я слышал. И если мои сведения верны, то рыцари, перед вступлением в ряды Сынов Воина, отказываются в пользу септы от всех земель и богатств, оставляя у себя лишь коня, доспехи и меч. Может, стоит поискать золотишко там? — Сейчас это было бы крайне неразумно. — Вы мне так и не рассказали, как прошел разговор с верховным септоном. Так что мне стоило предложить. — Он хочет укрепления роли септы в королевстве и сохранения укладов, принятых Ланнистерами. — Игра с огнем. Непростой, похоже, он человек, каким кажется на первый взгляд. Чуть дай разрастись пламени, и оно охватит весь лес. Не дашь ему достаточно воздуха, оно потухнет, и ты умрешь от холода. Сложная ситуация. В старые времена во дворе никто ни во что не ставил верховного септона. А сейчас короли и знатные лорды считаются с мнением человека, который рос, пася коз и овец на голой каменной земле, — странно улыбнулся он, и Робб заметил, что впервые его серо-зелёные глаза смеются. — Предлагаю задавить змею, пока она не успела превратиться в дракона, и назначить лояльного человека на эту должность. «Придется марать руки». — Есть кандидаты? — холодно спросил король, хотя год назад ему в голову не пришло бы задаться таким вопросом. — Я не сильно знаком с духовенством. С нынешним, по крайней мере. Всех, с кем можно было бы договориться, устранил глава Воробьев. Тем или иным способом. «Теперь понятно, почему Джон Аррен забрал его с собой в столицу». — Вы плохо спите, я прав? — поднял бровь Мизинец. — Всегда падаю замертво на перину. — Корона — это всегда тяжелая ноша. Поручите все обязанности новому деснице, после того как сделаете выбор. Отдохните, снимите с себя груз ответственности. Я бы на вашем месте наслаждался жизнью, ваше величество. На улице идёт дождь, людей пробирает холод. А в вашем доме тепло, и он полон красивых женщин, готовых запрыгнуть в вашу постель, и самая прекрасная из них — ваша жена. Не это ли свидетельство вашей победы? — Роберт Баратеон так и сделал, и мы все знаем, к чему это привело. — Ха, — рассмеялся Мизинец. — Как же судьба любит повторяться, вы не находите? Тайвин Ланнистер когда-то выдал свою дочь за короля Роберта, и он, как самый богатый человек в Вестеросе, давал в долг короне. А сейчас его место занял Мейс Тирелл. А сын Ланнистера также служил белогвардейцем у короля Роберта, и по слухам: он не только защищал королеву Серсею. — Будто бы на что-то намекал он. — Думаю, на сегодня всё, милорд. Я утомился, — выдохнул Робб с мыслями о каштановых локонах. — Желаю вам успехов в деле с леди Аррен. — Рад служить королевству, — встал и поклонился Бейлиш. — В случае чего, вы знаете, где сегодня можете меня найти. Он постучал в тяжелую дубовую дверь, и герольд открыл её. Выходя, Бейлиш произнёс: — Леди Таэна, какая встреча. «Боги, зачем она вновь явилась? Она совсем голову потеряла?», — пронеслось у него, пока они разговаривали, и сир Блэквуд не вошел: — Ваше величество, леди Мерривезер почти час стояла у вашей двери. Я сказал ей, что у вас сейчас аудиенция с лордом Бейлишем и вас нельзя беспокоить. Она прождала всё это время. — Пусть войдет, — с хрипом в голосе проговорил король, не найдя другого ответа. Манящим покачиванием бедр она вошла в помещение. На ней было платье из парчи с легкими рукавами, с формами, подчеркивающими фигуру и приоткрывающими её полную и упругую грудь. Сверху была меховая накидка из лисы с незастёгнутыми пуговицами. У неё были идеальные выделяющиеся черты лица: хорошие скулы, подбородок и небольшой, но гордый нос. Её смуглый цвет кожи был настоящей экзотикой для северянина, и это завлекало ещё больше. — Ваше величество, — сделала реверанс она. Мирийка, но знает уже обычаи Вестероса. — Леди Мерривезер, — произнес абсолютно спокойным тоном Робб, не глядя на неё. — Что вас сюда привело? — Я пришла чтобы… Узнать как вы поживаете, ваше величество. — Мое здоровье не дает причин о себе беспокоиться. Если вы ничего более не хотите сказать… — Робб… — жалостным и слабым голосом выдала она. Так она впервые назвала его в их первую ночь. — Я… Я не знаю как это получилось… — Ты не виновата в том, что Маргери нашла здесь нас в таком виде, — посмотрел в её глаза король и заметил, что они блестят. — Я не об этом… Робб… Я… Я… Беременна, — объявила она, и в покоях встала тишина. Поначалу в голове был лишь пустой и глухой звон, и после только пронеслась мысль, что он и вправду становится Робертом Баратеоном. Робб откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на каменную стену. — Как это произошло? — холодно спросил Робб, только впоследствии вспомнив о том, что в порыве страсти он не сдерживал себя и столько раз наполнял её прекрасное лоно своим семенем. Леди Мерривезер упала на колени на дорогом ковре с её родины, и, прикрыв рот одной рукой, начала всхлипывать. Робб моментально встал, и, не заметив боль в колене, подошел к ней, и тоже опустился, уложив её голову на своем плече. Её чёрные локоны приятно пахли лавандовым маслом вперемешку с чем-то бодрящим. — Я не знаю, что мне теперь делать… Тиреллы непременно расскажут обо всем моему лорду-мужу Ортону… Он выгонит меня, отправит обратно за Узкое Море… А мой отец не примет меня такой порченной, с ребенком в животе, — не прекращала всхлипывать она, и взглянула в глаза Робба. — Ортон, он убьет меня. — Я не позволю этому произойти. — Надо было её успокоить, даже если он и не знал, что делать дальше. — Но как? Вы очень похожи с Ортоном — оба с рыжими волосами. Но услышав обо всем, он ни за что не поверит, что дитя его… «Надо было держать член в штанах, — слишком поздно осознал Старк. — Мать бы разгневалась, узнав об этом, а отец молча осудил бы его, хоть и сам когда-то наплодил Джона». Когда Ланнистеры сдали город, люди со временем начали вновь пробиваться внутрь стен, и знать и чернь, Мерривезеры были одними из первых. Тогда все они танцевали на пиру в честь взятия Королевской Гавани, и к нему подошла она: черноволосая незнакомая красавица из дальних краев. Робб сидел во главе стола, проклиная свою ногу, которую задавил его павший конь, и мирийка предложила ему танец. Старк отказался, и она уселась рядом с ним. Она показалась королю невероятно смышлёной, и слово за словом Таэна уговорила его встать на танец. Дальше он пару раз сталкивался с ней в саду и в высохшей богороще, где случился их первый, невинный поцелуй. Он чувствовал себя ужасно одиноким, когда она нашла его. И она смогла всё-таки вскружить ему голову. Но самое главное — это то, что только с помощью неё Робб Старк спокойно засыпал — в те ночи его не мучили кошмары. «Пусть этот бастард будет первым и последним», — сказал он про себя, но при этом ещё сильнее, чем прежде, желая взять леди Мерривезер силой и после изливаться в неё и засыпать у неё на груди. С ней он забывал о Маргери. Однако луна все равно меркла рядом с солнцем. — Я тебе обещаю, что ни тебе, ни моему ребенку никто не навредит. Клянусь перед всеми богами, Старыми и Новыми. «Я отошлю Ортона Мерривезера куда подальше, заткну рот землями и другими податями, если надо. И найду местечко для неё, может, и не рядом со мной, но всё же, — решил Старк. — Не позволю, чтобы это дитя носило фамилию Сноу или любую другую бастардскую. К нему или к ней люди будут относиться лучше, чем к Джону когда-либо». Сумерки начали поглощать всё вокруг, и Робб не знал, сколько времени они так просидели. Время текло незаметно, пока она не подняла голову и не нашла его губы своими. Тепло начало разливаться внутри и стекаться внизу. Ему трудно было сдержаться, также трудно, как в ночь, когда должна была прибыть Маргери. Он положил одну руку на её грудь, ощутив под тканью горячую и упругую плоть. «Даже Нед Старк когда-то оступился», — сказал ему Лорас в ночь перед битвой у Хэйфорда. «Если даже отец оступился когда-то, то что люди и боги могут ждать от меня? От человека, боящегося взглянуть в лицо правде, на чьих руках кровь невинных женщин, детей и стариков?», — так по крайней мере он себе говорил перед сном. Мирийка уже сняла с себя все одежды и развязывала тесемки штанов Робба, лежащего на мягком мирийском ковре, добытом когда-то на Западе. Взяв его напряженную плоть в руки, она осторожно ввела его в себя, охнув при этом. Она соблазнительно раскачивалась, выгибая спину, подобно всаднику седлающему жеребца, не прекращая при этом стонать, что вводило его в какое-то беспамятство. Одна его рука покоилась на её осиной талии, а другая теребила её набухший чёрный сосок. В ней было так горячо и мокро, и Робб не стал менять позы, чтобы выплеснуть свое семя ей на живот. Все равно уже это ничего не изменит. Король вновь наполнил лоно чужой жены своей влагой. Она упала ему на грудь, и они так пролежали несколько минут, пока она не предложила переместиться в постель и продолжить дело. В сумерках он взял её ещё два раза в разных позах, пока полностью не высох и истощился. Кожей и носом ощутил сырость и холод. Здесь было темно, почти ничего не видно. Лишь гнетущие и давящее ощущение чего-то нависало над ним. Позади он услышал звенящий знакомый детский голос, который прокричал: — Робб! Джон! Пошли наверх! «Арья». Он хотел последовать кличущему голосу, но его ноги не слушались, и словно вросли в каменный пол. Оглянувшись по сторонам, он увидел вокруг старых и мёртвых королей. Робб стоял в крипте. Ему всегда было неспокойно рядом с ними. Будто повернешься ты к ним спиной на один миг, и они оживут и ухватят тебя за собой в иной мир. — Возвращайся, сын зимы, — сказал басистый незнакомый голос. — Ты уже отвоевал свое, — произнес другой, более хрипловатый, но также незнакомый. Робб судорожно начал тянуть свои конечности и оглядываться по сторонам, пока не понял, что голоса исходят от каменных изваяний с железными мечами в руках. И на одном из них сидела странная птица, с черным, как ночь, оперением и третьим красным глазом на лбу. Молодой Волк посмотрел на место, где должна была стоять статуя отца, чтобы попросить помощи. Каменного изваяния не было, как и голоса самого Эддарда Старка. Камни будто бы ожили и начали тянуть к нему руки, размахивая своими железными мечами. — Джон! Помоги! Серый Ветер! Нет! Отойдите! — прокричал он, пока вдруг не оказался на коне, мчащемся в глубину поля, подальше от горящего замка, полного криков. Его сердце щемило, а на глазах выступила влага. Под ним уже не было коня, и землю не окрашивал оранжевый свет пламени, когда он оказался в тронном зале, перед железным троном. Тянущее ощущение внизу живота пропало на один миг. Робб ни разу до этого не осмелился сесть на него, хотя это так сильно влекло. Он начал подниматься по железным ступенькам чудовищно огромного трона из мечей и ощутил слабую колкую боль в ноге, словно кто-то резанул её. Капля крови брызнула на железо. Уже дойдя до вершины, он сел на него. Но какого-то торжества не было, лишь ощущение пустоты и неудобства от этого железного стула. Когда Робб опустил руки на подлокотники, в них вонзились острия мечей, пройдя насквозь. Алая жидкость полилась ручейком по железу, а он почувствовал ужасную боль, когда ещё один конец железа под углом вонзился в позвоночник, дойдя почти до сердца. Железо вошло и в его ноги, пройдя через сапоги насквозь. Все оно накалилось и стало жечь его плоть. Робб кричал от боли, пока не лишился голоса. Но появились другие голоса: — Вернись, волк. Твое место не там, — почти прошептал призрак. — Возвращайся. Возвращайся. Возвращайся. Робб проснулся с криком. — Ваше величество, что стряслось? — с круглыми глазами спросила мирийка. — Ничего, просто неважный сон, — отдышался Молодой Волк, и, потрогав лоб, заметил, что он покрылся испариной. — Это был кошмар, — положила ладонь на его плечо леди Мерривезер. На момент ему показалось, что в дальнем углу на него смотрит пара горящих глаз цвета расплавленного золота, но это оказалось лишь отражением в зеркале. — Да, был, — честно признался Робб, уже устав от лжи. Начало уже светать. Комната уже не была в кромешной темноте, как когда он заставлял мирийку кричать от удовольствия. Но и недостаточно светло, чтобы вставать с постели. Правой рукой он начал гладить её ногу под одеялом, надеясь, что хотя бы это его успокоит. — Расскажите мне о нем, — промурлыкала она. — Не думаю, что это будет подходящей для леди историей. — Я хочу знать о своем любимом человеке всё. — Спи, дорогая, — поцеловал её в лоб Робб. — Предстоит нелегкий день для всех нас. В ближайшее время я совладаю со всем этим. С нашим ребенком тоже. — Я подарю вам сына, достойного своего отца, — показала свои белоснежные зубы мирийка. После этих слов она вовлекла его в долгий и прыткий поцелуй, запуская язык в ход. Они прямо созданы для кормления, осознал он, когда она уселась на него, и её груди оказались рядом с его лицом. Слившись с ней воедино ещё один раз, он расстался с ней на этом. Они ждали его, одни из самых влиятельнейших людей королевства. А Робб не любил опаздывающих, как и сам не любил опаздывать. Совет проходил в зале малого совета Красного Замка. Со стороны Тиреллов по его левую руку присутствовали Мейс Тирелл, Гарлан Тирелл, Рендил Тарли и Матис Рован. А со стороны волков по правую руку Большой Джон Амбер, Робетт Гловер, Джейсон Маллистер и Хелман Толхарт. И собрались они здесь, чтобы решать судьбу королевства. — Начнем, милорды, — обождал Робб, пока они все затихнут. — Приступим тогда с новостей с юга, ваше величество, — встал с места Мейс Тирелл, и его огромное брюхо уперлось в стол. — Уиллас уже успешно ведет набор людей, чтобы разбить островитян. Гарлан же отбудет в скором времени. И они вместе расправятся с Грейджоем в ближайшие сроки. Железные люди пустили уже достаточно крови всему королевству. Пора с ними покончить раз и навсегда. «Неужели ты предлагаешь массовое истребление?» — Лорд Редвин уже взял обратно Щиты? — осведомился Робетт Гловер. — Мне об этом пока никто не доложил. Пакстер Редвин уже совсем скоро будет у Щитов, если, конечно, уже не там. Тиреллы относились с неким пренебрежением к его знаменосцам, уже успел отметить король. Оно и понятно. У того же Рендила Тарли было столько же людей, сколько у Амбера, Толхарта и Гловера вместе взятых. И это не говоря о припрятанных ими сундуках с золотом. — Когда ваши сыновья и лорд Пакстер разберутся с Эуроном Грейджоем, тогда и будем решать, что делать дальше, милорд. Не надо делать поспешных выводов. — Ваше величество, несомненно, право, но следовало бы уже сейчас продумывать будущее… — Островитяне всегда жили грабежом. И будут им жить, если дать им такую возможность. Лорд Мейс прав, и как бы это ужасно ни было, этот сорняк надо вырвать с корнем, — высказался лорд Рогового Холма. — Добавим-ка немножко белого в этот мрачный день. Болтон разбил одичалых и их Короля за Стеной. Ха, — радостно объявил Хелман Толхарт. Кажется, Манс Налетчик волновал южан меньше всего в этом мире. «Джон, потерпи ещё чуть-чуть. Скоро твой дозор окончится, и ты займёшь свое заслуженное место рядом со мной», — повторял про себя Робб. — Да, хорошая весть. Но любой мог бы разбить этих грязных одичалых на месте Болтона. Будь я там, я устроил бы массовый поход за Стену, чтобы одичалые на века забыли о своих набегах, — не скрывая презрения, проговорил Большой Джон Амбер. Болтон, Амбер, Мандерли или Гловер? Каждый из них доказал свою лояльность общему делу. Но каждый из них не без своих недостатков. Болтон жесток, хитер и умен, даже слишком хитер, и он не пользуется любовью в народе и среди других лордов. Амбер уважаем среди других, и верности у него побольше, чем у прочих, но думать головой ему чуждо. Мандерли богат, влияния на остальных лордов у него в достатке, но сможет ли человек, с трудом поднимающий задницу с кресла, править Севером? А Гловер хоть и не обладает недостатками иных, но имеет свои — излишнее честолюбие. Его дом небогат и слаб, и прочие высокие лорды не захотят идти за ним, посему он захочет исправить это положение, пользуясь нововыданной властью и увеличивая свои земли за счет чужих. И кого из них выбрать в качестве хранителя Севера? Если сделать неправильный выбор или сделать его слишком поздно, случится настоящая резня за власть. Не хватало ещё восстания на Севере. — Прекрасная новость, — безразлично добавил Матис Рован. — Однако стоило бы сейчас обратить внимание на нечто иное, нежели на голодных оборванцев из-за Стены, которые сражаются палками и камнями. Не мне вам говорить, как опасны островитяне. — Львы также всё ещё не повержены до конца. Давен Ланнистер сидит с крупным войском в Ланниспорте — добавил лорд Гловер. «Научись слушать, — сказал ему когда-то отец на охоте в Волчьем Лесу, — и ты извлечешь выгоду даже из слов тех, кто плохо говорит». — Пусть об этом нам расскажет поподробнее лорд Маллистер, — прямо отчеканил Рендил Тарли. — Неужели речные лорды не хотят возмездия за поражение у Риверрана? Надо разделить силы, и каждому дать цель для устранения. — С разрешения его величества, милорд. Люди Речных Земель готовы дать хорошей трепки львам за все прежнее, — поддался на провокацию Джейсон Маллистер. Лорд Сигарда раньше казался Роббу более смышленым человеком. — Возможно, вы не слышали об этом. Но Ланнистеры покончили с теми козьими тропами на Запад, через которые раньше проходило наше конное войско на набеги. Придется искать другой путь, — вмешался Большой Джон. — Ищущий человек всегда найдет выход, — с нетерпением проговорил Мейс Тирелл, поглаживая поросль на лице. — Помимо военной стратегии у нас есть и другие немаловажные вопросы, милорды. Думаю, пора раздать награды тем, кто заслужил это. Робб кивнул головой стоящему позади сиру Люкасу Блэквуду, и тот передал кипы бумаг королю. Среди них первой стояла грамота с присуждением Утеса Кастерли, всех его земель и доходов сиру Гарлану Тиреллу. А также ещё одна грамота с присуждением ему титула лорда. — Сир Гарлан, вы на славу послужили королевству. — Тирелл моментально встал с места, и подошел поближе к Роббу, склонив колено. — Этим приказом я присуждаю вам титул лорда Утёса Кастерли со всеми его землями и доходами. Будьте же справедливы и добры к своим новым людям. «Но, похоже, его величество тоже забывается. Если он не хочет, чтобы дитя под моим сердцем росло без настояний отца в подготовке к правлению, то ему придется исполнять свой долг перед моей семьей, даже если не передо мной», — прозвучали её слова в голове. — Я вас не подведу, ваше величество, — с нескрываемой радостью и гордостью сказал он, и поцеловал Роббу руку. В висках начало что-то стучать. — Также, милорды, я хочу лично уведомить вас о том, что лорд Петир Бейлиш получил титул лорда Харренхолла за свои заслуги перед королевством в помощи спасения сыновей лорда Редвина, и в переговорах с ним. Ныне он отсутствует, так как отправился в Долину по моему личному поручению ради заключения союза. — Как он и ожидал, поднялось небольшое недовольство. — Также, всем здесь присутствующим по мере заслуг выданы новые земли. Сир Блэквуд, раздайте грамоты. — Рыцарь обошел весь стол, раздавая бумажные титулы и земли. Ведь чтобы править тем же Утёсом надо для начала выбить оттуда остатки Ланнистеров. Хотя Робб и не сомневался, что Тиреллы смогут. — Если мы закончили с наградами, то пора бы поговорить о язве на носу. Что будем делать с верой? — Рендил Тарли как всегда бил прямо в цель. — Это очень и очень деликатное дело. В нашем положении не стоит настраивать веру и народ против нас. Это дело дипломатии, — потирая свои старческие морщины, произнес Матис Рован. — Его святейшество хочет сохранения нынешних укладов, — смотря на лорда Рована, проговорил Робб. Каждый удар сердца стал отдавать в голове. — Возможно, вам стоит провести переговоры, милорд? — Это будет честью для меня. Боль становилась практически невыносимой и мешала думать о чем-либо другом. Робб чуть даже не застонал от неё. — Прошу простить меня, милорды. На сегодня всё. — Ухватился левой рукой за голову он, а правой оперся о плечо вмиг появившегося Блэквуда. «Лораса всё ещё нет», — осознал Робб. Он не видел его с того самого случая с Маргери, как и её саму. Я забыл упомянуть о слухах с Севера, с грустью размышлял он. Белые ходоки. Обычные сказки, да и всего. Но что если нет? Робб собирался изначально обсудить столько всего с ними, пока предательская боль не превратилась в нетерпимую и не сорвала все планы. — Веди меня обратно в мои покои, — слабо вымолвил он. — И позови мейстера. После он слег в постель на два дня, пока мейстер лечил его травами, очищающими желудок и печень. Помогло, хоть и медленно. Головная боль практически прошла, и Робб смог спокойно трапезничать, не летя на горшок через час после еды. Он сидел за картой и разглядывал её, выискивая что-то, что мог пропустить. Казалось, очагов войны стало меньше. По крайней мере тех, с которыми он должен был разобраться лично. «Надо привлечь ещё людей на свою сторону, но как? — ломал он себе голову. — Что может заинтересовать западников и островитян так, чтобы они перешли на мою сторону? — Он смотрел в одно в точку, раздумывая, пока у него щелкнуло в голове. — Как я об этом раньше не догадался? Если я предложу их вассалам прощение в обмен на сохранение всех богатств и владений, а то и чуть присыплю сверху, они будут моими. И если всё пойдет по плану, то ещё до начала зимы почти все королевства будут лояльны ко мне. Но когда в последний раз всё шло так, как было изначально запланировано?» — Ваше величество, — постучавшись, вошел сир Люкас. — Тут явился латник Тиреллов, и он говорит, что сир Лорас ждет вас в Башне Белого Меча. — Почему он сам не явился? «Она не навестила меня, — с некоторой тоской подумал он. — Хотя что ты от неё ожидал? Что она прибежит к тебе и сделает вид, что ничего не было?» — Посланник говорит, что дело неотложное, и сир Лорас просит вас придти к нему самому. «Странно. Но раз так, то не стоит обращать внимание на такую мелочь, особенно после случая с Маргери». — Идемте, сир, — поднялся с места Робб, нацепив тяжелый меховой плащ с серебряной застёжкой лютоволка. Серый Ветер, несомненно, обрадовался бы такой хоть и короткой, но прогулке. Сразу за дверью из Твердыни Мейегора им в лицо ударила буря белых хлопьев. Снега уже нанесло до лодыжки. В затоптанных ногами местах уже начал собираться лёд, и Робб пытался ступать по нетронутым путям. Не хватало ещё упасть с такой ногой. Человек Тиреллов шел впереди, а Робб с двумя членами своей королевской гвардии и ещё шестью северянами ступал за ним. Морозный воздух обжигал лёгкие, а из каждого выдоха шли сгустки клубков пара. Снег бил не так сильно, и слегка прищурившись можно было увидеть, что у тебя вокруг и впереди. Они прошли мимо конюшен, заполненных родовитыми скакунами, и пошли дальше к Башне Белого Меча, исконной резиденции королевской гвардии. Крыши строений обрели белые шапки, а их края отрастили прозрачно-белые усы с размером по человеческий локоть. Осень в Королевской Гавани, мрачно подумал Робб. Каково же сейчас Джону на Стене? Плотно укутанный в одежду южанин открыл перед ними дверь, и они вошли в тёплое помещение, где звучно трещал очаг. Внутри были ещё три человека почти в полном комплекте брони с золотыми розами на панцирях, и один из них поспешил закрыть за ними вход, пытаясь не выпустить драгоценное тепло наружу. Выглядели они немного иначе, чем воины Хайгардена, которых Молодой Волк видел ранее. Все они моментально встали и склонились. — Где сир Лорас? Откликнулся первым человек с ростом чуть больше шести футов: у него был крючковатый нос, и сам по себе он был мускулистого сложения: — Милорд ждет вас наверху, — ответил он, и под тканью, которой он укрылся, Робб заметил тёмно-каштановые волосы. «Лорас, похоже, решил поиздеваться». — Вы оставайтесь здесь, погрейтесь, — сказал король своим сопровождающим. Король с ноющей болью в колене с трудом начал подниматься наверх. Когда же это прекратиться, спросил он мейстера. Ответом было качание головой. Человек знаний лишь утешил его тем, что со временем король привыкнет к этому, и может даже ходить без трости и с терпимой болью. Но хромать он будет до конца своих дней. Он поднялся на верхний этаж и вошел в приоткрытую дверь. Там было также тепло, как внизу, или даже теплее, отметил он по потоку воздуха. Чтобы так обогреть помещение понадобилась бы пара часов. У порога в комнату лорда-командующего было светло, но чем дальше к окну, тем меньше источников света. Скоро стемнеет. В левой стороне комнаты стояла большая, но простая кровать, а в правой громадный стол, чуть уступающий по размерам столу на первом этаже. Некоторые стулья лежали на земле, и в комнате был бардак. Крайнюю часть больших покоев озаряло лишь окно с видом на море, где и стоял в темноте Лорас. Вдруг что-то выбило железную трость из его руки и повалило самого Робба на каменный пол, от чего он болезненно охнул. Корона северных королей упала и покатилась дальше, остановившись лишь у стены. Он ударился головой при падении, она начала кружиться, и весь мир помутнел. Справа от себя он заметил ещё один плохо видимый силуэт, а Лорас начал подходить ближе. — Лорас, как это понимать…? — выдал Робб, пытаясь опомниться. Тяжелый удар сапогом под дых выбил из него весь воздух, лишив речи. — Как есть, ваше величество, — прозвучал смутно знакомый голос. Старк вытаращил глаза, пытаясь разглядеть тень. — Бейлиш? — кашлянул Робб, всё ещё не восстановив дыхание. — Надеюсь, все остальные точно также примут меня за сира Лораса, — хищно улыбнулся Мизинец. — Ты же должен быть за полмира отсюда. «Иные тебя дери, нельзя было оставлять кинжал и меч». — Но вот он я, — порхнул он тяжелым плащом, из-за которого выглядывал чёрный дублет. — Я сильно рискую будучи здесь, к тому же задолжал ради этого одному старому другу. Но оно того стоит. — Моя стража внизу, стоит мне их только кликнуть… Бейлиш молчал, всё ещё улыбаясь, а человек рядом стоял с каменным лицом. У него были белые волосы, походящие на шерсть, и сломанный нос. Будь у меня колено целым, я бы разобрался с таким полуросликом… В тишине его слух начал ловить звуки стука стали о сталь и крики. Вещи падали и ломались, и так продолжалось недолго. Наступила затишье. — Всё? — крикнул мелкорослый человек, выйдя за дверь. — Всё, — ответил ему голос снизу. — Ваши люди, несомненно, хорошие воины. Но количество всегда берет верх, — повернув стул в сторону Робба, уселся Петир Бейлиш. — Можете кричать, пока не сорвете голос. Стены тут довольно толстые, и не пропустят ни единого звука — мы уже проверили это. Однако, думается мне, короли должны покидать этот мир более достойно. Да и зачем портить такой момент бессмысленными визгами? — он глянул на седого и кивнул головой. Тот подошел, схватил короля за ворот, и парой ударов тяжелыми кулаками чуть не выбил ему зубы. Он оказался сильнее, чем казался на первый взгляд. — И что это все даст тебе? — протер перчаткой рот Робб. — На данный момент ничего. Даже немного навредит. В тот самый момент, когда я услышал о случае с леди Мерривезер, и как горячий сир Лорас отреагировал на это, я понял, что момента лучше может и не появиться, — рассмеялся Бейлиш. — Хочешь обвинить во всем Тиреллов, так ведь? — попытался встать с помощью рук Робб, но седой выбил у него опору своей ногой. — Нет, это сделают за меня ваши люди. Все знают о горячем и скором на гнев нраве сира Лораса. О том, что он зарубил одного своего брата по оружию, чуть не зарубил другого, и убил… сестру по оружию, если так можно сказать. Не сомневайтесь, люди узнают, что сюда вас позвал сир Лорас. А свидетели, которые подтвердят, что он был именно здесь, а не в любом другом месте, найдутся. Рыцарь зарубил своего короля, обидевшего его сестру. Разве не прекрасная история для песни? — Они не поведутся на это, — выплюнул кровь Робб. — Вы плохо знаете человеческую натуру, ваше величество, — хохотнул он. — Все в неразберихе будут искать убийцу, и кандидата более подходящего на эту роль, чем сир Лорас, просто нет. — Но почему? — Чтобы зажечь ещё один мятеж. Ради чего же ещё? Ох, я так долго готовился к этому. Договорился и обеспечил проход Редвина на Черноводную, тем самым предрешив судьбу Ланнистеров. Устранил всех свидетелей стражников, с момента задержания благородного Неда Старка в тронном зале. Искусившись, я не смог тогда отказать в себе в удовольствии поднести к горлу десницы свой кинжал. Глупая была затея. После мне пришлось избавляться от всех них, чтобы вы не узнали о том инциденте. В итоге все окупилось, и я получил то, чего желал. — Я верил тебе, — с отвращением высказал Робб. — Ох, все вы Старки совершаете одну и ту же ошибку, — лорд Харренхолла встал с места и сделал полукруг по комнате. — Как жаль, что милой Сансе не повезло родиться в такой семье. Не беспокойтесь, ваше величество, я о ней позабочусь. — Санса?! Что ты с ней сделал? — в ответ он лишь хищно оскалился. — Сир, заканчивайте дело. Уйдем тем же путем, которым пришли. Быстрыми и ловкими шагами Мизинец вышел за дверь, и дальше были слышны лишь удаляющиеся звуки. Рыцарь медленно стал вытаскивать начищенный до блеска меч из ножен, оглядывая свое отражение в нем. Рукоять стали сверкала золотом, и была отделана небольшими камешками рубина, а эфес был сделан в форме розы из золота. — Хорошая сталь, жаль оставлять такое здесь. Робб оглянулся по сторонам, и отметил незакрытую дверь. Стоит попытаться. Он попробовал резко встать с места, но колено предательски подвело его, и Старк рухнул на пол. — И вам и мне лучше, если быстрее с этим покончим, — начал подходить к нему рыцарь. Он встал над Роббом, и ногой больно наступил на правую руку, припечатав его о пол. Неужели так… Маргери, я так и не смог загладить перед ней вину… Она запомнит меня теперь таким. Дитя тоже. — Никогда не думал, что мне придется убивать королей, — гордо ухмыльнулся седой. Конец меча уперся в его живот, и быстрым движением он погрузил его под углом, пока тот не оказался под ребрами. Руки и ноги Робба свело от боли, и, задыхаясь, он застонал. — Серый Ветер, — захлебываясь собственной кровью, попытался произнести он. — Боги, нет. «Тебе суждено стать лордом Винтерфелла, справедливым правителем для своего народа», — меркла улыбка отца в воспоминаниях. «Ты должен быть сильным, Робб. Ради меня, ради девочек». «Я никогда не верила в любовь, но если это не она, то что же ещё?» — ощутил он пальцами шелковый шелест каштановых локон. Веки потяжелели, и боль начала угасать. Всё начало тускнеть. Он уже не чувствовал ног и рук, лишь холод. Спустя миг и он пропал.