Hass liebe/Memories Hanbin

5 июня 2016 Каждое утро начиналось с поцелуев Чживона и переходило в страстный секс. Впрочем, так было и раньше, когда он был Бобби. Но не так часто, как сейчас, и мне это нравилось. — Люблю тебя… Тихий шепот, поцелуи и вздохи. Колени сводило при каждом его признании. — А я тебя… Признавался я в ответ. Каждый день был праздником, Чживон ездил на работу, оставляя меня дома. Я волновался, а может он снова вернулся к прошлому? Может он убивает кого-то прямо сейчас? Такие мысли проносились в голове, но сразу же отпадали, когда он возвращался домой. От него пахло специями, я не чувствовал запаха пороха или ни с чем не сравнимого запаха крови. Чживон возвращался уставший, вымотанный, но широко улыбался и целовал меня прямо с порога. — Чем ты занимался сегодня? Он спрашивал, вертясь на кухне, гремя посудой и слушал мои жалобы на шумных соседей, про протекающий кран в ванной и сломавшееся пианино. — Пианино сломалось? Я ворчал, снова жалуясь на потерянное время, в попытках настроить звук, Чживон улыбался, накрывая стол, и обещал вызвать мастера. Мы ели, смеясь над моими жалобами и рассказами Чживона о посетителях кафе, в котором он работал. Все было так прекрасно, что мне даже стало страшно, что скоро это может закончиться. Что-то обязательно произойдет. И этот день настал. Мне позвонил ДонХек. — Хён! Он тараторил в трубку, обижаясь и возмущаясь. ДонХек был обижен, что я не сообщил ему о выписке. — Хён. Тихий голос младшего не предвещал ничего хорошего, я сжался, подняв взволнованный взгляд на Чживона. Он стоял ко мне спиной и мыл посуду, поглядывая в старенький телевизор и смеясь с очередного ток-шоу. — Нам надо встретиться. Я замолчал, отвернувшись от Чживона, торопливо выйдя во двор, тяжело вздохнув замер. — Зачем? Наконец, задав вопрос, закрыл глаза, боясь услышать ответ на свои страхи. — Сонбэнним хочет, чтобы ты вернулся в полицию.

***

«Здесь царят закон и справедливость». Баннер висел все на том же месте, чистенький блестящий, пробуждающий ностальгию. Ветер обдувал мое лицо, и я стоял перед высоким зданием с эмблемой полиции, замерев, погруженный в свои воспоминания, перед глазами мелькали сотни дел, которые я расследовал. Я не мог сделать шаг к ступеням, ведущим в холл. Когда-то я торопливо сбегал по этим ступеням, загружаясь с командой в машину, орал на младших и, включая сирену, мы неслись на очередное место преступления. Вокруг сновали незнакомые лица, новички, только выпустившиеся из академии полиции, на их лицах читались энтузиазм и амбиции, я видел в них себя. Когда – то молодого и не знающего страха. Сейчас же страх сковал меня, я боялся войти под своды некогда родной полиции. Я боялся, что если войду, я узнаю, что Чживон снова вернулся к прошлому себе, снова стал Черной Маской. Боялся, что все вокруг меня ложь. Боялся разрушить ту идиллию вокруг себя. «Люблю тебя». Чживон любит меня, определенно. Ведь именно эти чувства изменили его. Я должен верить ему. Сделав первый шаг, я замер на секунду. — А я тебя… Я верил в Чживона, хотел верить, должен. — И долго ты будешь стоять? За спиной раздался низкий рокочущий голос. Обернувшись, я узнал начальника полиции, О Седыка. — Заходи. Он, не смотря на меня, прошел мимо, и я последовал за ним. Знакомые коридоры, и уже более знакомые лица. В них читались узнавание и удивление, они провожали меня взглядом и тихо шептались со своими спутниками. Начальник привел меня в допросную. Хмыкнув, я вспомнил все разговоры, о которых никто не должен знать, они проходили именно в этой комнате. — Как твое здоровье? Хоть он и спросил об этом, но имел ввиду совсем не это, и я понимал. — Сонбэнним, вы ведь звали меня не для этого, верно? Он хохотнул своим низким голосом и хмыкнул. — Возвращайся в отдел. Приказной тон, к которому он привык, был более привычный, и я даже улыбнулся. — С моим прошлым вряд ли это возможно, сонбэнним. — Я все уже решил, ты нужен отделу, Ханбин. Он смотрел прямо в мои глаза и ждал ответа, конечно, он ждал незамедлительной реакции, кивков и выполнения «приказа». Но я задумался, начальник О никогда не делает, что-то просто так, не от доброты душевной он восстанавливал меня в должности. Ему что-то было нужно от меня. И я хотел знать, что именно. — Сонбэнним, мы хорошо знаем друг друга, и я не… — У нас серийные убийства. Убивают молодых мужчин в возрасте от 20-25. Все одинаковых комплекций, невысокие, спортивные. Молодые и полные сил, Ханбин. Их убивают, предварительно покалечив тела. Бросив передо мной, зажатую до этого подмышкой, папку, начальник О вздохнул. Из папки посыпались фотографии обезображенных мужчин. — Вчера был найден 6 труп, Ханбин. В полиции нет человека с таким же, как у тебя чутьем и навыками в расследованиях. Ты нужен нам.