***
Они скромно отметили совершеннолетие будущей грозы всего Зачарованного Леса — а кого ещё может воспитать зловещий Тёмный — в кругу самых близких людей. Лишь с Джефферсоном, который негласно стал крёстным его воспитанницы, и его юной дочерью, по совместительству — лучшей и единственной подругой Зелены. Пиршество было скромным, но не обошлось и без сюрпризов. Прямо накануне Румпелю в голову пришла одна небольшая шалость — ну может же «родитель» устроить приёмной дочке сюрприз на день рождения? В духе тех, которые Зел устраивала ему самому, ещё будучи маленькой. Он немного поколдовал над свечками в именинном торте собственного приготовления, и, когда ни о чём не подозревавшая Зелена загадала желание и принялась воодушевлённо на них дуть, пламя только сильнее разгорелось, норовя поджечь имениннице волосы. Вскоре запылал весь торт, и Румпель счастливо захихикал и захлопал в ладоши, довольный удавшейся шалостью. Но Зелена не растерялась: она подарила ему свою фирменную коварную улыбку и, недолго думая, стащила с головы Джефферсона шляпу и ловко надела её на торт, погасив таким образом начавшийся пожар. Та была слишком маленькая, но Зелена не зря была одарённой юной волшебницей: шляпа у неё в руках сама расширилась до нужных размеров, и её края даже не коснулись глазури. Джефф от неожиданности и потери головного убора сначала потерял дар речи, а потом, когда Румпель и Зел отсмеялись и откривлялись друг другу, вместе с Грейс зааплодировал мастерству юного дарования. А Румпель только больше загордился своей воспитанницей. Когда гости ушли, Зелена всего лишь парочкой искусных движений руками убрала со стола грязную посуду, а когда Румпель вернулся после того, как проводил гостей, ловко набросила на его голову всё еще огромную и пропахшую дымом шляпу Джефферсона. — Эй, что это ты такое делаешь? — возмутился Румпель. — Это тебе за то, что устроил пожар на моё совершеннолетие! — Да какой же это пожар? Вот когда ты без разрешения пробралась в мою лабораторию и в попытке приготовить супер-сильное зелье спалила половину моих редких запасов — вот это был пожар, а так… — Не было такого, не выдумывай! — Ну как же не было? Вот, у меня тут всё записано, сейчас… Румпель взмахнул рукой, в которой немедленно материализовалась толстенькая книжица в твёрдом переплёте. — Только не говори, что ты тоже вёл дневник! — рассмеялась Зелена. — А как же… постой, что? Что значит «тоже»?! Зелена не ответила, только повторила его движения, и в ее руке появилась почти такая же книжица, только зелёного цвета. — У меня тут тоже всё записано, так что ты меня ни за что не обманешь! Румпель не знал, то ли возмущаться, то ли радоваться, что его подопечная додумалась сама до того, до чего он сам додумался только после подсказки Джефферсона. — Сейчас мы посмотрим, кто кого, — проворчал он и открыл дневник на произвольной странице.***
Зелена хмыкнула и замахала на отца руками. Конечно же, она давно знала, что он ведёт дневник, другое дело — ему совсем не надо было знать, что она знает. Зел сгорала от нетерпения узнать, что же он там писал, но виду не подавала. Это знание далось ей тяжело: находка подарила только острый приступ любопытства, потому что дневник был зачарован от прочтения посторонними, а «взломать» его у ведьмочки так и не получилось. И, безусловно, такое событие, как открытие давно мучавшей её загадки, должно было проходить в более таинственной атмосфере. — Стоп-стоп-стоп. Не так быстро, папуля. Дневники — это слишком личное, чтобы читать их между делом. — Я опять забыл, что ты порой бываешь такой чувствительной! И нечего так ехидно на неё смотреть. Зелена показала папочке язык и снова хлопнула в ладоши. Свечи на большом потолочном канделябре потухли, и комната погрузилась во тьму. Гости засиделись допоздна, и Зел была страшно довольна. Она очень любила, когда так случалось. Обычно отец не так милостиво относился к полуночным посиделкам. Почему-то он был всегда уверен, что если она ляжет спать на пару часов позже, то это как-то ей навредит. Что за глупости? Конечно, она его не слушала и часто не спала полночи: это время идеально подходило для разных ведьминских штучек, особенно для штудирования толстых томов с новыми заклинаниями и для обдумывания планов на следующий день. Конечно же, она никогда ему в этом не признавалась. Ещё хлопок, и на столе появился небольшой подсвечник с тремя зелёными свечами. — Зрение испортишь, — недовольно буркнул отец. — Ой, ну перестань! Я же ведьма и мне не пять лет, — Зелена улыбнулась и слегка толкнула его плечом. Он предсказуемо захихикал и подмигнул ей в ответ. Румпельштильцхен отнюдь не был занудой. — Всё-таки я избавлюсь от этой вонючей шляпы, дорогая! Только Зелена приготовилась сделать вид, что она страшно обиделась, как «подгорелая» шляпа на голове папочки превратилась в красно-зелёный колпак. — И так сойдёт, — Зелена милостиво махнула рукой. Отец галантно отодвинул её стул. Зел, которой это было жутко приятно, чинно уселась на него, представляя себя принцессой, садящейся за королевский стол. Впрочем, фантазия эта быстро растаяла. Зелена в который раз подумала, что всё-таки ведьмой быть лучше, чем нежной принцессой, цветочком-лепесточком. Она бухнула свой дневник на стол, бросив быстрый хитрый взгляд на поморщившегося от громкого звука отца, и коснулась указательным пальцем середины одной из свеч. Едва заметная искорка соскользнула с ногтя и растворилась в воске. Свеча после этого начала источать приятный аромат ириса. — Новое заклинание? — Да! — Зелена сложила ладони вместе и с деловым видом кивнула, продолжая улыбаться. Это был идеальный День рождения. В комнате её ждали ещё не открытые подарки от крёстного, Грейс и отца (Зел хотела оставить самое сладкое напоследок), они с Грейс чудесно провели время утром в парке, хихикали весь день, и делились всяческими девичьими секретами. Джефферсон пригласил их в гости на будущей неделе. Вершина всего — праздник в главном зале замка тоже удался на славу, одни только угощения и шикарный торт, начиненный ягодами, чего стоили! И вот теперь отец был готов показать ей свой дневник! Зелена не давала никому читать записи из своего дневника, даже Грейс, но ему была готова их показать, хотя и собиралась особые тайны оставить только при себе. Она знала, что её маленькие секретные преступления не настолько серьёзные, чтобы реально из-за них злиться, её переживания — его переживания тоже. — А теперь ты готова? Не боишься сгореть со стыда, вспомнив все свои грехи? — Приличные ведьмы не горят! Только дилетантки! — дерзко ответила Зелена. — У меня тут тоже много чего написано, так что не расслабляйся! — Весь трепещу, — с нескрываемым сарказмом отозвался Великий и Ужасный Тёмный, самый лучший отец на свете. — Что ж, приступим, — Зел довольно потёрла ладошки друг от друга. — Ты первый, да? — Конечно, первый! А начнём мы, юная пакостная леди, именно с того памятного пожара. Даже удивительно, как это он вдруг внезапно стёрся из твоей памяти! Ночь обещала быть длинной и весёлой. Жизнь определённо удалась.