В ином измерении

Пробуждение было тяжелым, словно на оба века навесили свинца, горло перековали, а тело стало весить с хорошую рельсу (столь же неподвижное и неповоротливое). Так плохо он не чувствовал себя со времен памятной катастрофы. У Стивена вырвался сдавленный стон, похожий на писк недодавленного котенка. - Тихо, не дергайся. Голос ведуньи Василисы он узнал бы из тысячи - знаменитая Мигрень Дормамму была столь незабвенной, сколь незабвенны были также и вертящиеся на языке эпитеты в ее адрес за то, что она закинула его сюда... но маг вовремя вспомнил, что это спасло ему жизнь, после чего все эпитеты благополучно проглотил. - О, очнулся уже, молодец! - в поле зрения возник улыбающийся дракон. - Да, брат, не такой уж ты и квелый! На-ка - полегчает. Если бы его сейчас жалели, ахая и охая, Стивен мгновенно пришел бы в ярость, что с ним частенько случалось на этой почве, но поднесенная с шутками и прибаутками чарочка раздражения не вызвала, и он с благодарностью осушил маленькую емкость чего-то вкусного и очень приятно пахнущего. Горло тотчас унялось, глаза окончательно раскрылись, а тело, кажется, приобрело некоторую подвижность. За плечом Всеслава радостно затрепетал плащ на вешалке. Дракон подхватил Стивена под мышки и помог сесть, отчего голова противно закружилась, но подсунутая под спину подушка примирила мага с мелочами жизни. - Будешь к завтрему здоровым, если только не помрешь, - усмехнулся воитель от уха до уха, - но раз три часа провалялся, а все живой, то Навье царство тебе явно уже не грозит. Стивена перекосило: он прекрасно помнил, что за дрянь его покусала. Василиса что-то выкладывала на стол из рюкзака, деловито ища что-то ей одной нужное; наконец девушка выудила здоровенную лохань (или как это чудо называется?), стиральную доску и свалила в вытащенную емкость белье. Дракон навел палец на какое-то ведро, и от него тотчас заструился пар. - Спасибо, - залив тряпки, девушка прищелкнула пальцами. На глазах у слегка обалдевшего от неожиданности Стрэнджа все выложенное девушкой начало стираться само, а она только проглаживала вещи, вылетающие на стол, здоровенным, даже на вид тяжелым чугунным утюгом. Такое сочетание магии и примитива не могло оставить равнодушным. Заскрипела дверь, впуская Красу Радегастовну, которая тотчас ярко заулыбалась: - Василисушка! Девушки троекратно поцеловались, затем хозяйка шмыгнула к своему подопечному. Пришлось вытерпеть процедуры, знакомые по призванию: девушка убеждалась, что жара нет, что зрачки одного размера, что пульс ровный и все такое прочее. Затем Краса занялась его коленом - стоило снять бинты, как отчетливо потянуло дурным запахом, словно там был исполинский гнойник, но рана оказалась чистой, девушка только слегка провела по ней тканью, смоченной каким-то отваром, после чего что-то зашептала. Края ранки, словно живые, потянулись друг к другу, срослись, и через несколько секунд не осталось даже шрама. - Пойди в речке с себя все смой - вода, если текущая, уносит все плохое, - сказала Краса, - а одежда уже вся чистая и починная, можешь надеть. Стивен тихо поблагодарил ее, даже взял за руку и коснулся губами тыльной стороны ладони, на что девушка рассмеялась и сказала, что не сделала ничего особенного. Прихватив костюм, плащ и Глаз, Стрэндж, все еще слегка пошатываясь, вышел из избушки. Река оказалась неглубокой, зато прохладной - жаль, что не поплаваешь как в детстве, зато бодрит. Стивен словно помолодел на десяток лет, а уж все побочные эффекты от отравления унесло на раз. Однако выскакивать пришлось шустро, как и одеваться, дабы не замерзнуть; уже поправляя плащ (а попутно приласкав его, чтобы не лип так сильно), он увидел идущую к реке Василису и замер на месте, не в силах поверить глазам и ушам: девушка шла босиком, распустив волосы, и пела: - Травы мои милые, звените, Слышать ваши песни я хочу, И к судьбе меня вы приведите Пусть увижу то, о чем молчу Лес зеленый поманит листвою Тайной тропкой он меня ведет К встрече, предназначенной судьбою - Не уйду вовек из тех тенет Плен ли это или просто счастье? Ничего не знаю я о том, И сейчас, сквозь бури и ненастья, Обрету тебя в краю родном. Где же тот, что сердцу предназначен? Как давно уже тебя ищу, Но не может в жизни быть иначе Потому на рок и не ропщу Если обретаешь свое счастье, Будь достоин ты тогда его; Ну а недостоин - так не властен В жизни не случится ничего. Заметив Стрэнджа, она вздрогнула и прервала песню (или просто уже допела?); Стивен хотел сказать, какой у Василисы чудесный голос, но понял, что это, мягко говоря, неуместно, и просто потопал назад к избушке, причем уже довольно резво и бодро. Жизнь налаживалась.