Ротонда в пустыне

Когда Жозель вместе с остальными оказалась Лортону, все селение уже подготовилось к ее приходу. Едва увидев в окне компанию во главе с Жозель, они выбегали из домов, кто-то с пустыми руками, рассчитывая исключительно на мощь своих заклинаний, а кто-то с палками, решив, что простые физические методы расправы в дополнение к колдовству будут очень кстати. Лица почти у всех перекосило ненавистью и презрением. Еще бы, многие из этих людей – Жозель, Ундо, Мескин и Тайра, - какое-то время жили в Лортоне, пользовались гостеприимностью местных, а теперь отплачивают им вот таким вот образом. Некоторым удавалось напомнить себе, что во всем виновата одна только Жозель, остальные всего-навсего ей подчиняются, но в суматохе битвы эти соображения отошли на задний план, и жертв Жозель ненавидели почти так же сильно, как ее саму. Жозель просто стояла и подчиняла себе сражающихся. Ее изо всех сил защищали подчиненные, благодаря им ей не требовалось ни с места сходить, ни по сторонам смотреть, поэтому глаза она закрыла. Не для того, чтобы продемонстрировать превосходство, а для того, чтобы лучше сосредоточиться. Надо сказать, эта тактика себя оправдывала – уже третий человек перешел на ее сторону. Мескин развлекался тем, что неожиданно подбегал к человеку, хватался за него и перемещал в какое-нибудь одному ему знакомое место, благо за время путешествий вместе с Жозель у него таких набралось много. Всех поодиночке в разные села, деревни и леса. Ничего серьезного с ними не случится, вероятно, через несколько дней они найдут друг друга, ну так это только через несколько дней. Он даже успевал получать удовольствие от собственной зловредности. Только представить себе достаточно, как они будут выбираться – уже забавная картина. Много неприятностей доставлял Салмар. Человек бежит со всех ног, и вдруг под ним земля начинает двигаться, человек падает, куда-то проваливается. В конце концов львиная доля сражающихся оказалась на дне большой и глубокой ямы. Пока они оттуда выберутся, сражение уже сто лет как закончится. Тут вдруг Салмара скрутила резкая боль в груди. Он упал, сжал руки в кулаки, стал кричать, но боль не проходила. Нарувинда огляделась по сторонам, и буквально тут же ей на глаза попался высокий худощавый старик с огромной лысиной и в кожаной накидке. Это он наслал заклятие на Салмара. Вин повернулась к Мескину, поймала его взгляд и кивнула на старика. Мескин в момент все понял и отправил его прямо к «Милре мира». Старик от неожиданности потерял сознание, и Мескин оставил его на ступеньках. Потом кто-нибудь подберет. Интересное зрелище представляла собой схватка Эндиге с молодой рыжеволосой ведьмочкой. Ведьмочка доставала из мешочка на поясе флакон с зельем Темоты, но не открывала его, а клала обратно в мешочек, присаживалась на землю, прислонясь к стоявшему рядом дереву, закрывала глаза и с блаженной улыбкой вся без остатка погружалась в пение птиц, шелест травы, теплое дуновение летнего ветерка. Она была уже близка к тому, чтобы заснуть, как вдруг резко приходила в себя, до нее доходило, что происходит вокруг, она вскакивала, доставала из мешочка флакон с зельем, и все повторялось заново. Это могло продолжаться бесконечно, если бы не Ундо, который решил проблему до гениального просто. Он принял облик этой рыжей ведьмочки. Девушка увидела саму себя и упала в обморок. - Учись, пока я жив, - кинул Ундо Эндиге. Вообще же Ундо таскал с собой небольшую, но тяжелую деревяшку. Вот перед ним стоит ведьма. Явно пытается не поддаться Жозель, его не замечает. Он принимает ее облик, подходит к кому-нибудь из противников. Тот и не думает защищаться – с чего бы, эта колдунья – своя, и Ундо легко и непринужденно дает этому доверчивому деревяшкой по голове. Несильно, только для того, чтобы лишить сознания. С одним дуболомом такой слабенький удар не прокатил, голова у него была, по-видимому, из камня. Пришлось добавить, благо Ундо оказался сильнее. Тем временем Гирдин обездвижил Ремиса, он умел это делать, человека как будто бы связывали невидимые веревки. Ремис упал на землю, задергался, будто высвобождась, не в силах сделать хоть сколько-нибудь значительное движение, а Гирдин вдруг остановился как вкопанный, он внимательно смотрел куда-то влево. У него на глазах Сайерс Майтон тихонько подкрался к одному из волшебников и столкнул его в ту самую яму, в которую отправлял своих противников Салмар. Сайерс сражается против своих! Гирдин с самого начала битвы иногда поглядывал на него. Сайерса он не любил, и вот как чувствовал, что с этой падлой что-то не так будет! Вряд ли его подчинили, он к Жозель пока что и близко не подходил. Вот ведь крыса! - Майтон! А ну получай! Гирдин с головы до ног окатил Сайерса обжигающим зельем из заранее заготовленного им котелка. Сделал он это скорее из ненависти и благородного негодования, чем для пользы дела – достаточно было обездвижить, что он и сделал. Эх, всегда знал, что таким нельзя верить! Скользкий, как змея! Тьфу! Гирдин побольнее пнул Сайерса под ребра, опустил на землю котелок,схватил Сайерса за ворот и потащил по земле подальше от места сражения. - Будешь теперь помогать нам, делать все, что скажем. Крыса, предатель! – Гирдин плюнул Сайерсу в лицо и пошел сражаться дальше. Какой-то волшебник медленно приближался к Жозель, а Жозель так же медленно от него отступала. На него подействовало ее заклятие, по крайней мере, с огромными усилиями он мог не только сопротивляться, но и заставлять ее отодвигаться все дальше и дальше. Жозель чувствовала себя так, будто перед ней стена, которая наступает на нее, и ей приходится отходить назад. Мескин все заметил и побежал за ними. Колдовство давило на нее все сильней и сильней, вот она уже бежит по лесу, теперь ее почти отбрасывает назад в самый бурелом. Ударилась о ствол дерева, внизу – еще несколько поваленных деревьев, веток, из земли торчат огромные коряги. Она в них запуталась, ободрала себе правую ногу, подвернула левую, упала спиной прямо на корягу. Ужасно больно и совершенно невозможно встать. - Помогите! «Интересно, что сделает со мной этот волшебник? Сразу убьет или сначала оттащит поближе к домам? И как расправятся со мной жители Лортона?» Но вместо него к Жозель подошел Мескин. - Мескин, что… - Я уже отправил его очень далеко и, скорее всего, очень надолго. Давай руку, сейчас все будет хорошо. Мескин нагнулся к Жозель, ласково взял ее за руку, и они исчезли. Спустя несколько секунд Мескин вернулся обратно. Он подбежал к Нарувинде и шепнул: - Собирай всех, уходим. Вин побежала предупреждать Салмара, Ундо, остальных. Вскоре они собрались в одну кучу, с ними еще несколько человек, которых Жозель успела подчинить себе во время битвы. Салмар устроил резкий толчок земли избирательно для противников, и они повалились на спину. Все в «компании» взяли друг друга за руки, и Мескин переместил их куда-то в лес. Рядом, прислонившись к дереву, сидела Жозель. - И где это мы? – поинтересовался Ундо. - Да, правда, где? – Ремис тоже не узнал места. - Да вы что, не помните? – изумлению Мескина не было границ. Из-за своего дара он завел себе привычку запоминать те места, где побывал, и невнимательность других по этой части его удивляла, - здесь недалеко дорога, вон, посмотрите. Да, действительно, если присмотреться, становилось ясно, что они отнюдь не в глухом лесу. В промежутках между деревьями виднелась дорога. - Мы же были здесь! Если идти в ту сторону, попадешь в Теру. Ну? - А, да, точно, - Ремис наконец-то вспомнил. - Так, теперь, - Мескин оглядел остальных. Он никогда раньше не командовал, не был за главного, так что теперь он решительно не знал, за что взяться в первую очередь. Прямо перед ним со слегка непонимающим видом стояли несколько смутно знакомых личностей. Он их видел когда-то давно, когда в первый раз был в Лортоне, но теперь плохо помнил. Видимо, Жозель их всех подчинила. Да, моя дорогая, ты заслуживаешь восхищения. Их тут… раз, два… вот еще трое… их в общей сложности десять человек. Не каждый так может. - Знаю, вы сейчас ничего не понимаете, так что объясните им все кто-нибудь. Ундо, ты, например. Чисто на автомате избавился от соперника. Теперь Ундо будет проводить инструктаж для «новеньких», а он займется Жозель. Она тяжело дышала, держалась за ногу и время от времени тихо стонала. - Тайра, Салмар, сюда, - позвал Мескин. Они подошли. - Сделайте что-нибудь. - Я не могу, - Тайра сразу отошла и подняла руки так, будто показывала: «Нет, нет, даже не просите, я ничего не умею, даже трогать боюсь», - я только с зельями могу, а зелий с собой нет. - Салмар, ты же умел когда-то. - Да, но я только самое простое. То, что представить себе могу. Рану смогу заживить. Жозель немного приподняла подол платья, так, чтобы была видна рана на ноге. - Сейчас, - Салмар закрыл глаза и представил себе, как рана затягивается, - получилось. Рана действительно исчезла. - Только она еще немного поболит. Так, что у тебя еще? Вывих? Нет, это я не умею. Для этого надо представлять себе, как выглядят связки, как они там в ноге проходят, к чему прикрепляются, в общем, не умею я этого. Все? - Нет, еще спина, но… - Что «но»? Жозель стеснялась. Для того, чтобы показать спину, пришлось бы снять платье, по крайней мере, приспустить его верх. Она оглядела всех, как бы пытаясь сказать: «Ну вы что, не понимаете?». До Салмара не дошло, а Мескин понял. - Ладно, ничего страшного, я уйду, а Салмар отвернется. Ты снимешь, что надо, он посмотрит и вылечит. Жозель все еще не была до конца довольна, но очень уж трудно было дышать. - Ну, пусть так. Салмар, отвернись. Салмар отвернулся, Мескин отошел подальше, но не ушел совсем. Как и в первый раз, когда увидел Салмара, подумал: «Мало ли, что ему придет в голову». Не потому, что Салмар давал повод для таких мыслей. Как раз повода-то и не было. Салмар не проявлял какого-то повышенного интереса к Жозель. Жозель им слегка восхищалась и уважала его, но это неудивительно. При этом ей нравился Ундо. Мескин ревновал, все-таки Салмар немного сильнее его в плане магических способностей, гораздо сильнее физически, кроме того, он производил впечатление настоящего мужчины, доброго, красивого, уверенного в себе и сильного морально. Худощавый и немного стеснительный Мескин, который всегда выглядел на два-три года младше своего настоящего возраста, не мог всем этим похвастаться. Но все-таки главным было не это, а то, что он беспокоился за Жозель. Действительно, вдруг этому Салмару придет в голову воспользоваться беспомощностью Жозель. То, что она совсем не беспомощна, что Салмар ей подчинен, а потому не может ничего сделать против ее воли, наконец, то, что Салмар, человек высоких моральных принципов, вряд ли сделает такое, Мескину в голову как-то не пришло. От беспокойства, наверное. Жозель повернулась лицом к дереву, стянула с себя верх платья и позвала Салмара. - Так, и тут поранилась. Сейчас, сейчас заживет, вот, готово. Больше я, к сожалению, ничего сделать не могу. Если что-то сломано, то я не знаю, в каком месте, я, в конце концов, не знахарь. Синяк еще только могу убрать. Полегче? - Да, немного, - боль не прошла окончательно, но стала немного слабее, по крайней мере, можно было нормально двигаться. Жозель оделась, а Мескин тем временем продолжил распоряжаться: - Теперь нам нужно какое-никакое жилье, по крайней мере на то время, пока у тебя спина не пройдет. Сиди, не двигайся, не надо тебе сейчас ничего делать, мы все сами. Салмар, ты же можешь построить нам что-нибудь? - Разумеется, сейчас сделаю. Салмар отправился срубать деревья силой мысли. - Тайра, - Тайра, ненадолго отошедшая к "новеньким", повернулась, - ты можешь сварить зелье, чтобы ее вылечить. - Мне для этого котел нужен, огонь там, что-нибудь, чем мешать. И корень шорлона не помешал бы. - Что это? - Цветы такие белые. Четыре лепестка, на каждом по одной черной точке. Они редко попадаются, не думаю, что найду их здесь. - У тебя дома они есть? - Есть. - Как их найти? - Вот заходишь, поворачиваешь направо, и прямо на второй от входа полке. Там еще книга лежит. Толстая такая, синяя. - Спасибо. Я сейчас все тебе принесу, - и Мескин исчез. *** - Ах, значит, это я во всем виновата! Создатели всемогущие, да что же вы такое несете! Вы сами-то себя слышите?! Нет, это совершенно невозможно. Арвентида никогда еще не была так близка к истерике. Страж Лортона оказался абсолютно туп и непрошибаем. После сражения он вбил себе в голову, что Жозель с «компанией» заявилась сюда исключительно по вине Арвентиды, и только она, Арвентида, виновата в том, что его драгоценный покой был потревожен. Если бы она не пришла, Лортон бы жил себе спокойно еще много-много лет, а Жозель тем временем похищала бы волшебников, стала бы служительницей Ротонды, колдовала бы направо и налево, может быть, даже убивала бы, но какое до этого дело стражу Лортона? Смерти и эпидемии – все это настолько далеко и неправдоподобно, что уж его-то они точно не затронут. А Арвентида явилась сюда и заставила его тревожиться, волноваться, открыть глаза на правду и, что хуже всего, действовать. За это ей не было прощения. К сожалению, почти все население Лортона было на ее стороне, а Сайерса никто не спрашивал, он так и лежал в углу, связанный по рукам и ногам заклинанием Гирдина. - Виртрит, правда, что с тобой? Где твоя голова? – Гирдин взял на себя роль командующего, - девушка… простите, я забыл, как вас зовут? - Арвентида. - Да, извините, Арвентида. Так вот, Арвентида ни в чем не виновата, она, наоборот, очень правильно сделала, что вовремя обо всем нам сообщила. Теперь нам надо действовать. - Сначала, наверное, надо сварить зелье Освобождения. Этим могу заняться я. - Отлично. Арвентида готовит зелье. Остается выяснить, куда направились наши «герои». Сайерс, тебе не кажется, что теперь твой ход? Сайерс злобно посмотрел на Гирдина. Он еще и издевается, ну, я вам покажу! - Они направились… - Тихо-тихо, подожди, не сейчас. Сейчас ты нам такого наговоришь, что уши дыбом встанут. Да-да, именно уши. Виртрит, у тебя ведь есть зелье Правды? - Да, вон оно, на полке. Прямо у тебя за головой. - Замечательно, - Гирдин плеснул зельем в лицо Сайерсу, - теперь мы тебя внимательно слушаем. - Они неподалеку от Теру. - Теру? - Город такой есть, - объяснила Арвентида, - это далеко. - Только вы без меня их не найдете! – посмеиваясь, сообщил Сайерс, - ни за что не найдете! Я вам так просто не смогу объяснить, как к ним добраться. Вот такая вот досадная трудность. - Черт, придется взять с собой этого предателя. Глаза б мои не видели. - Только ты зелья Правды в него побольше влей, - это был тот самый волшебник, которого Сайерс столкнул в яму. Их всех уже успели вытащить, раны всем залечили, тех, кто упал в обморок, давно привели в сознание. Никто всерьез не пострадал, беспокойство внушали только те, кого Мескин отсюда забрал неизвестно куда. Впрочем, Гирдин уже решил, что, когда это все закончится, он выбьет из Сайерса их местонахождение. Способности Сайерса заключались именно в том, что он знал, где находится тот или иной человек, примерно так же, как старушка-волшебница, которую когда-то увидела Нарувинда, знала, где находятся грибы и ягоды.