Шаг навстречу вселенной

      Мадлин цеплялась дрожащими руками за прутья решетки и, с трудом подавляя в груди беззвучные спазмы, понимала, что ад начался. Пока были разговоры, угрозы, обещания пыток и расправ, все казалось далеким и невозможным. Но теперь это стало слишком реальным и неизбежным. Сейчас даже она не могла смотреть на нестерпимо яркий белый свет, который полыхал смертельными потоками из огромной лампы и заполнял собой все помещение лаборатории. А Тротл был обездвижен, привязанный крепкими жесткими ремнями к креслу в каком-то метре от этих чудовищных излучений, и все, что мог сделать, это держать глаза закрытыми. Но ведь в прошлый раз его это не спасло. Ведь тогда свет спокойно проникал сквозь веки, выжигая его зрение безжалостно и безвозвратно. А теперь дело было за малым. И за тот час, что оставался до соединения реальностей, если оно, конечно, не сорвется, как знать, сколько непоправимого вреда он нанесет темным глазам Тротла.       Мадлин, не чувствуя больше своего тела от сильнейшего эмоционального напряжения, медленно осела на пол рядом с Чарли. Та выглядела подавленной и немного удивленной.       — Как ты это сделала? — шепнула ей подруга в полном недоумении.       — Сделала что? — не поняла Мадлин, чьи мысли путались и бились о решетку в стремлении добраться до шерстяного мужчины и облегчить его страдания.       — Вошла в ментальную связь с Тротлом на расстоянии и придала ему сил. Он на себя был не похож, когда этот мерзавец травил его и пытался сломить. А под конец он весь чуть ли не светился. Что это было?       Мадлин удивленно подняла на подругу глаза и помолчала несколько мгновений.       — Не знаю. Я ничего не делала. И, к сожалению, ничем ему не помогла. Он же там…       Она отвернулась, не в состоянии даже закончить фразу, боясь, что ее срывающийся голос перейдет в рыдания, которые ей отчаянно хотелось задушить в себе слабеющими руками и ни на мгновение не сдаваться.       — Мадлин, — тихо продолжила Чарли. — Мы все выберемся. Осталось немного. Надо дотянуть.       Та кивнула и ничего не ответила. Они-то, может, еще и дотянут, а вот Тротл…       Но будто услышав ее мысли, Лимбургер, весьма довольно прохаживающийся между камерами и лампой, вновь заговорил, разрушая ее последние надежды на спасение:       — Что ж, наконец-то первый из моих врагов находится на пути к своему заслуженному концу и сполна испытает все самые ужасные муки. Но, должен сказать, у вас есть выбор. Вы можете умереть несколько быстрее и легче, если посодействуете моим планам. Мне отчасти жаль, что все мои усилия по разделению реальностей не были столь эффективными из-за вашего назойливого и упрямого вмешательства. Но поскольку вы все сами сунулись в это измерение, хотя вам была предоставлена щедрая возможность жить обычной жизнью, теперь придется играть по моим правилам.       Лимбургер мечтательно воздел свои маленькие хитрые глазки к низкому потолку и пару раз кашлянул, готовясь к очередной проникновенной речи.       — Я силен и могущественен, и ваша жалкая кучка бывших бойцов с Марса и никчемных земных девчонок никогда бы не смогла противостоять моему злому гению. Чего скрывать: план мой грандиозен. И прежде чем я вас уничтожу, я расскажу вам, что станет с этой убогой планетой после вашей смерти. Ах да, кое-кто из вас протянет до ее конца и погибнет самым что ни на есть естественным путем.       Лимбургер булькающе засмеялся своему каламбуру.       — Когда наше правительство ради завоевания новых земель и использования их для нужд Плутарка затеяло с непокорным Марсом войну, я был еще неопытен в этих вопросах, но уже тогда понимал, что столь открытые насильственные методы давно устарели, и совсем не так нужно захватывать планеты. Но кто меня тогда слушал… Зато здесь, в этой отсталой в развитии человеческой цивилизации я предоставлен самому себе, поэтому для борьбы с Землей я использовал исключительно тонкий и изящный план. Нет никаких армий, никаких солдат, военных действий или насилия. Есть только изоляция основной части населения от той реальности, где я волен свободно творить. И есть тонны разработанных доктором Карбункулом ядовитых химикатов, стойких к любой среде на протяжении многих недель. Думаю, вы догадались, что наполненное ядами озеро Мичиган быстро разнесет отраву по всем водным пространствам Северной Америки, и дальше их уже не остановить. Пара недель, и большая часть планеты будет нести в себе смерть всему животному миру. К счастью, на жителей Плутарка эти яды совершенно не действуют. И вот тогда-то я совершу важнейший шаг во всем этом гениальном плане: уничтожу вторую реальность, в которой существует сейчас почти все население Земли. Они окажутся в один миг здесь, ничего не понимая и не в состоянии как-либо противостоять случившемуся. Им останется лишь весьма стремительно вымереть в отравленной среде. Вот и все, что вас ждёт. А поскольку животный мир меня мало интересует, то я не очень расстроюсь от его гибели. Мне же нужна только территория, и желательно очищенная от назойливых людей, животных и пакостных растений. Целая планета земной и горной поверхности для строительства мощнейших современных и продвинутых лабораторий! И да, водное пространство мне тоже не особенно нужно. Но с ним, видимо, придется как-то смириться. Вот какова моя масштабная цель. И вы все до единого — помеха для ее реализации. Так что вам придется почить. И как можно скорее.       Лимбургер патетически развел руки, подводя итог своему ужасающему плану.       — Гниль навсегда останется гнилью! — с тихой ненавистью прошипел Винни, сверкая красными глазами.       — А неудачники — глупыми неудачниками, — спокойно ответил плутаркианец, мало заботясь о мнении марсианина. — Однако кое в чем вы мне подпортили картину. Вы добрались до второго расщепителя, который уж никак не должны были отыскать. И поверьте, я прекрасно знаю, что вы его отключили. Более того, вы еще и похитили его ценное ядро. Вы думали, таким образом, вы сможете поломать мои планы? Ничего подобного! Мне не хватает лишь одной детали, чтобы навсегда уничтожить вторую реальность. И сейчас, я надеюсь, вы не будете корчить из себя книжных героев и все мне расскажете. Итак, начнем с простого вопроса: куда вы дели ядро?       Ну вот, началось, мелькнула в голове у Мадлин резанувшая острой бритвой мысль. Только бы он не догадался о том, где в данный момент находилась Слеза Родника! Только бы не успел добраться до кристалла, пока тот не закончил свою работу!       Никто не отвечал, и Лимбургер, ничуть не удивившись такой реакции, добавил:       — Если мне придётся повторять вопросы дважды, боюсь, я буду вынужден приступить к некоторому воздействию на вас. Итак, я жду ответа.       Все продолжали хранить молчание, хотя каждый прекрасно понимал, в каком уязвимом положении они находились. Никто не хотел рисковать жизнью друг друга.       — Хорошо, — холодно процедил Лимбургер. — Я даже сам это сделаю, доставлю себе такое удовольствие.       Без дальнейших предупреждений он решительно приблизился к Тротлу и внезапно, тучно размахнувшись, нанес ему мощный удар кулаком в солнечное сплетение, отчего тот, потеряв весь воздух в легких, беззвучно закашлялся, подавляя стон и пытаясь восстановить дыхание и унять боль. Судя по всему, Лимбургер попал по уже нанесенным ранам и побоям. После этого плутаркианец придвинул пылающую и раскаленную лампу почти к самому лицу Тротла и отряхнул руки.       — Я внимательно вас слушаю, — спокойно произнес он с бесстрастным лицом.       — Да оставь ты его, дерьмо ты такое! — с ненавистью рявкнул Винни, устрашающе прижав уши и вцепившись в решетку, будто хотел сломать ее. — Нет больше твоего ядра! Ясно? Разобрали на детали и расплавили в огне. Чего ты еще хочешь?       Лимбургер, как показалось Мадлин, несколько поменялся в лице и осторожно приблизился к камере марсианина.       — Значит, ты утверждаешь, что вы полностью уничтожили ядро? А я вот считаю, что ты мне лжешь, щенок. Его физически нельзя уничтожить до конца. Поэтому довольно заговаривать мне зубы! Выкладывайте, куда вы дели Слезу Родника! Иначе твоя девчонка будет следующей!       — Какую еще слезу? — рассвирепел Винни. — В ядре не было никаких жидкостей, и все твои слезы испарились в огне!       — Ах, так, значит, заговорил, дерзкий грызун? — побелел Лимбургер и развернулся к выродкам. — Вытащите сюда вот эту девчонку и бейте ее до тех пор, пока на ней не останется живого места. Но не до смерти. Выполняйте!       — Нет!!! Не прикасайся к ней!!! — истошно заорал Винни, с жутким грохотом пытаясь разбить свои оковы о прутья решетки.       Мадлин даже не успела вскрикнуть, как в их камеру ворвались сразу несколько выродков и выволокли упирающуюся Чарли на середину зала, захлопнув за собой дверь.       — Не смей, — хриплым голосом выдохнул Тротл. — Они ничего не знают… У них нет кристалла…       Но Лимбургер даже не слушал его. Он кивнул, и один из выродков, поймав уворачивающуюся девушку, схватил ее и, приподняв словно пушинку, со всего размаху швырнул ее об стену лаборатории. Чарли спасло лишь то, что она успела сгруппироваться и, ударившись всем телом, не разбила голову. Пока она оседала на пол, Винни осатанело взвыл и, казалось, совсем обезумел, глядя на лежащую на полу девушку полными ужаса глазами.       Мадлин, больше не раздумывая ни секунды, подскочила к самой решетке и как можно громче крикнула:       — Я знаю, где твоя Слеза Родника!!!       На мгновение воцарилась тишина, и Лимбургер, довольно прищурившись, подошел поближе.       — Выкладывай. Ты же видишь, я не расположен играть в игры. Будешь врать мне, и я продолжу начатое, только уже серьезно.       — Я все знаю про Слезу Родника, — между тем решительно продолжила Мадлин, сама не узнав свой изменившийся, глухой и бесцветный голос, который с трудом, но все же прорывался сквозь пересохшее горло. — Это же самый важный кристалл во всем твоем расщепителе, и без него он лишь пустое место, верно? Я держала его в руках, я знаю, как он греется и светится голубым неземным сиянием. И лишь я знаю, где он находится.       — Так-так, милочка, вот это уже другой разговор. Ты же мне скажешь, куда вы его дели? — вкрадчиво, словно удав, произнес Лимбургер.       — Никто кроме меня этого не знает, можешь у них даже не спрашивать. Это я его спрятала. Но я готова продать тебе эту информацию.       Брови Лимбургера скакнули вверх, настолько неожиданным ему показалось заявление пленницы.       — Продать? — заинтересованно переспросил он. — Я не ослышался? Тебе не кажется, что ты несколько не в том положении, чтобы ставить мне условия?       — Меня, если честно, в данный момент больше волнует моя собственная судьба. А остальные… Делай с ними, что хочешь.       Мадлин всеми силами старалась придать своему дрожащему голосу хоть немного твердости, чтобы произнесенные слова были похожи на правду. Только бы этот мерзавец услышал ее, поверил ей, дал им передышку…       — Да что ты говоришь! — усмехнулся Лимбургер. — А вот при вашем душещипательном прощании с рыжим марсианином мне так не показалось.       — Ты плохо разбираешься в людях, плутаркианец, — покачала головой Мадлин, в душе едва живая от опасной роли, которую на себя столь неожиданно взвалила, пытаясь любыми способами спасти своих друзей. — Перед лицом смерти каждый остается за себя.       — Ну предположим. Так чего же ты хочешь, деточка? — снисходительно спросил Лимбургер.       — Свободы. Без всяких там излучений.       — Свободы, — пробормотал плутаркианец, потирая задумчиво подбородок. — Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы поверить в твои сказки и пообещать свободу?       — Ничуть. Но вот мой план. Я рассказываю тебе, где я спрятала кристалл, ты посылаешь туда своих наемников. Как только они приедут на место, я укажу точные координаты. Ты получишь свой камень и отпустишь меня.       — И все? — с подозрением переспросил Лимбургер.       — Нет, — твердо покачала головой Мадлин. — Пока я буду здесь, мне бы не очень хотелось смотреть на все твои издевательства. Знаешь ли, я весьма впечатлительна. Еще сознание потеряю, не вспомню, куда кристалл задевала… Поэтому останови пока свои пытки. Отпустишь меня и продолжай.       Лимбургер удивленно почесал затылок и кашлянул.       — Довольно экстравагантная просьба. А с чего ты вообще взяла, что я тебе поверю? Может, ты обманываешь меня, как и твои нерадивые дружки? Я потрачу время, а кристалла там не окажется.       — Проверить это легко. И времени займет не так уж много. А цена, по-моему, не велика. Чуть-чуть повременить с расправой и отпустить меня, зато получить самый важный кристалл, без которого весь твой план по завоеванию Земли ничего не стоит. Решать тебе, я все сказала.       И Мадлин, прикрыв глаза, в ожидании затаила дыхание. Если Лимбургер не согласится, не останется никаких шансов оттянуть их смерть и дождаться хотя бы соединения реальностей, не говоря уже о спасении как таковом. Она лихорадочно прокручивала в голове произнесенные ею слова и пыталась понять, достаточно ли была убедительна и правдоподобна, не упустила ли чего.       Лимбургер несколько мгновений молчал, а потом неспешно произнес:       — Ладно, милочка, я соглашусь на твою сделку. Если ты мне соврала, я убью тебя самым жестоким образом. Если нет, то получу кристалл, а тебя отпущу. По большому счету, ты мне не так сильно напакостила, как эти грызуны, чтобы я тратил на тебя свое время. Доктор Карбункул, остановите пока ваши приготовления. Займемся пленниками чуть позже. Итак, — и он подошел к камере девушек, — я тебя слушаю.       Мадлин собралась с духом и ответила:       — Кристалл находится недалеко от поселка Мерифилд, ближе к мичиганскому пляжу.       Это был единственный населенный пункт, который она знала в окрестностях Чикаго хоть как-то. Ей очень не хотелось упоминать в этой обстановке название ставшего столь дорогим для нее места, но выхода у нее не оставалось.       — Мерифилд? — расширил между тем глаза Лимбургер. — Но это же в часе езды отсюда!       Мадлин как можно более равнодушно пожала плечами.       — Ничем не могу помочь. Я спрятала его именно там.       Лимбургер побагровел, но потом все же подал знак выродкам, чтобы те отправлялись в указанный поселок за кристаллом. Еще один кивок головы, и с трудом пришедшая в себя Чарли была перенесена обратно в камеру.       — А он? — указала Мадлин взглядом на Тротла, которого почему-то никто не собирался освобождать от его мучений.       Лимбургер медленно подошел к самой решетке и, кровожадно улыбнувшись, внезапно протянул свою полную руку между прутьями и схватил не успевшую от неожиданности увернуться Мадлин прямо за горло. Его пухлые пальцы словно щупальца вцепились в девушку, не давая ей ни вздохнуть, ни произнести хотя бы слово. Из ее груди лишь вырвался слабый хрип, сопровождаемый тихим ругательством Тротла.       — А он останется под этой лампой как залог твоей честности. А то слишком уж много условий с твоей стороны! И горе вам всем, если ты мне соврала!       Наконец, его пальцы разжались, и Мадлин с едва слышным вскриком вдохнула кислород и попятилась прочь от этого отвратительного и безжалостного существа. Лимбургер отвернулся и прошел вглубь лаборатории, где устроился в удобном кресле и погрузился в изучение какой-то информации на компьютере.       Мадлин с щемящей тоской посмотрела на Тротла, которому снова ничем не смогла помочь. Ведь он все еще сидел там, залитый уничтожающим палящим светом, от которого его слипшаяся горячая шерсть серебрилась, а сжатые веки болезненно дрожали. Он дышал тяжело и хрипло, сдавленный ремнями, и каждый вдох давался ему с трудом. Даже не имея никакой возможности шевелиться, он методично перебирал пальцами связанных рук, словно пытался отвлечь себя хотя бы этими бессмысленными повторяющимися движениями от давно забытого кошмара. Организм отчаянно боролся с невыносимым жаром лампы, и пока в нем еще сохранялась спасительная влага, можно было хоть чем-то защититься от губительного света, проникающего до самого мозга и заставляющего сознание разрываться на тысячу осколков, каждый из которых наполнялся огнем и болью. Но на лице постепенно высыхали последние слезные дорожки, вытекавшие все медленнее из горящих глаз. Еще чуть-чуть, и снова будет как тогда. Только теперь потерять оставалось не так уж и много.       Держись, Тротл, держись, — словно мантру повторяла про себя Мадлин, пока помогала Чарли подняться с пола и осторожно сесть, прислонившись к стене.       — Как ты? — прошептала Мадлин.       — Ничего, терпимо, — вздохнула подруга. — Спасибо.       И благодарно сжала ей руку.       Винни прильнул к решетке и с паникой в глазах смотрел на ослабевшую Чарли. И он тоже рвался сквозь прутья, и он тоже ничего не мог сделать.       Не осталось никаких мыслей. Нужно было дотянуть.       Наступившую тягостную и беспросветную тишину нарушил телефонный звонок и холодный голос Лимбургера:       — Да. Что? Ах, вот как? Немедленно выясните, что они успели испортить! Бестолочи! Почему я узнаю об этом только сейчас? Я всех пущу на консервы! Выполняйте и срочно дайте мне полную информацию!       В воздухе повисло недоброе напряжение. Лимбургер поднялся из своего кресла и решительно подошел к камерам пленников. Лицо его полыхало ненавистью.       — А вы те еще твари! — холодно отчеканил он, глядя на девушек. — Оказывается, вам все же удалось пробраться к расщепителю и совершить с ним какие-то действия. Мне только что доложили, что выделяемая им энергия резко скакнула, и показатели превышают норму.       — О, дьявол! — истошно вскричал Карбункул, практически подскакивая на месте. — Я же говорил, что нужно держать расщепитель под постоянным контролем! Если они хоть что-то там напортили, это будет настоящая катастрофа! Я приложил столько усилий! Это же такая тонкая материя!       — Прекратите эту истерику, доктор! — резко оборвал его недовольный Лимбургер. — Срочно выезжайте к фабрике и разберитесь, что эти идиотки там натворили. А я уж тут сам с ними расправлюсь. Теперь уже окончательно и бесповоротно.       И он решительно подал знак выродкам, указывая кивком головы на камеру девушек.       Ну, вот и все. Не успели. Не дождались. Выжить не удастся. Смерть подошла как никогда близко, уже окутывая каждый сантиметр пространства своим невыносимым ледяным дыханием.