Чёрно-белое

Обычно говорят, что неизвестность пугает. Известность страшит не меньше. Иккинг уже знает, что с ним происходит, едва только первые симптомы проявились пару дней назад. Он ранее видел такое, слышал об этом, читал, поэтому так уверен (обречён) в собственном диагнозе. Ханахаки. Практически не изученная болезнь, от которой страдает каждый пятый. Один летальный исход против ста выздоровевших. И вроде бы статистика вполне себе жизнеутверждающая. Но статистика — это просто сухие цифры. Они не созданы для того, чтобы обнадёживать, успокаивать или же приводить в ужас. Статистика нужна, чтобы подсчитывать данные и распределять их между собой. Иккинг находит в интернете слишком много историй о ханахаки. Половина из них, конечно, выдумка. Четверть — истории о неразделенной любви, заканчивающиеся хэппи-эндами. Оставшаяся четверть — драматичные драмы, какие только может себе представить человеческое воображение. Иккинг засиживается до утра, где-то на рассвете прочитывает то ли научную статью, то ли какой-то отчёт ВОЗ — неважно. Важно то, что в конце колонки текста стоит дата — 08.13.2016 — а это значит, что не прошло и полугода. Данные свежие. И помимо своей свежести отличаются еще кое-чем: они до отвратительного пропитаны неизбежностью. Пестрят фразами «пока не известно», «за пределами наших возможностей», «не изучено». На раковину танцует лепесток. Узкий, вытянутый, желтый, в длину едва ли больше двух сантиметров. А за ним — ещё один чуть пошире и светлее оттенком. Два желтых пятнышка смешиваются с вязкой слюной. Судорожные вдохи-выдохи с присвистом приносят резь в груди. Иккинг чувствует, как теперь уже реальные, а не призрачные ростки цветов пробиваются где-то внутри. Отражение в зеркале — карикатура. Иккинг зажмуривает глаза на несколько секунд, бьёт себя по щекам, заставляя прийти в чувство, и суёт голову под кран. Вода ледяная до ломоты в висках. Помогает собраться с мыслями. Рациональная часть Иккинга, которая не боится взглянуть правде в глаза, рапортует: «сомнения подтвердились, это ханахаки». Другая, трусливая половина, которая страдает эскапизмом, бьётся в истерике: «один раз — не показатель, тебе померещилось». Хэддок спешно приводит себя в порядок и возвращается в комнату общежития. На столе стопка книг вперемешку с тетрадями, наполовину выпитая чашка кофе. Неоконченный проект напоминает о себе мигающим курсором в ворде, выбивая из головы воспоминания о только что пережитом приступе. «Пион — король весенних цветов» — читает Иккинг. «В наши дни подарить пионы — значит пожелать благополучия» — читает Иккинг. «Кроме того, пионы служат пожеланием счастливой свадьбы и веселой жизни молодоженам» — читает Иккинг и закрывает вкладку. Взгляд на последних секундах цепляется за «Светло-желтые и кремовые пионы означают стабильность и покой», и ему рассмеяться хочется. Вместо смеха изо рта вырывается кашель вперемешку с хрипом. В груди, в районе солнечного сплетения, расползается жгучая боль. О стенки гортани разбивается что-то, неприятно царапая. Хотя, нет. Не что-то. Внутри него растут самые пышные цветы, какие только знает человек. И уж лучше бы розы с их шипами. Пионы. "Пионы" — хнычет Иккинг. Это её любимые цветы. Желтые пионы. Пожелание благополучия? Счастливой свадьбы? Да твою ж мать. Кто-нибудь позвоните в полицию, тут применение физического и психологического насилия. Сосед по комнате отмечает, что у Иккинга вдруг вены вздулись на руках, и советует сходить к врачу — «ну, чувак, это может быть чем-то серьёзным». Но Иккинг смеётся в ответ и не слушает совета. Потому что, во-первых, это не «может быть», а уже точно серьёзное (и не что-то, а ханахаки, будь оно проклято), зачем Иккингу тратить время и деньги на то, чтобы услышать, что он и так знает? Ну, а во-вторых, это не вены вздулись. Это стебли под кожей выступают. Он уже привык жить со странным чувством скрученности внутри. Легкие туго затянуты в корсет из корешков и ветвей. Листья выстилают трахею и пробираются в глотку. Повсюду зреют тугие бутоны. Пионы. А он ходячая оранжерея. Иккинг официально ненавидит жёлтый цвет. Наверно поэтому на следующий же день после признания в нелюбви во время очередного приступа с губ срывается белый лепесток лилий. «Да, конечно, теперь мне гораздо лучше,» — думает Иккинг, усмехаясь. Если одни цветы сменят другие, это ему не особо поможет. Но это не замена, а дополнение. Бонус постоянному клиенту. Следом на ладони падают два желтых, маленьких, едва раскрывшихся бутона пионов, запачканных кровью. Хочется разреветься.