Ведь дороже злата он

      Схема была предельно проста. До безобразия проста, что и настораживало. Когда через пару часов после разговора с Габриэлем Джаред нашел мистера Барнса, тот почесал свою светлую бороду и приподнял брови в удивлении. Барнс как никто другой знал, что «за просто так» никто никому ничего не делает. Но вместо того, чтобы начать отговаривать своего капитана, на что Лето и надеялся, мужчина вдруг утвердительно кивнул головой и сказал, что уже наутро они все будут знать. Как на самом деле меняется караул в той части, где содержат старшего брата, действительно ли было отдано распоряжение насчет маленьких желторотых солдатов, которые только-только поступили на службу Его Величества.       Георгу Второму и его Правительству, казалось, было плевать на то, что происходило у них под носом. По крайней мере, сейчас. Побег одного пирата не состроит им никакой погоды. Абсолютно никакой.       В кратчайшие сроки они продумали план, в котором Джаред, по собственному желанию, играл главную роль. Он не будет рисковать своими людьми, половина из которых до сих пор залечивает раны. И уж тем более не пустит своего первого помощника, мистера Барнса, к тюрьме. Тем более, Шеннон должен увидеть его, именно он должен освободить старшего брата, чтобы тот поверил и заставил свои ноги идти на выход. Джаред даже не представлял, что случилось с Шенноном за все это время, пока он был в заключении. В голове сменяли друг друга образы бородатых стариков с длинными патлами, каких-то сумасшедших, которые повторяли одни и те же слова себе под нос, будто бы священную мантру.       Что за бред, Джаред? Что за бред ты несешь? До такого состояния доходили те, кто сидели в камерах несколько лет, над кем эти сволочи издевались и кого специально пытали. С твоим братом все в порядке. Это же… Шеннон. Ты же помнишь Шеннона — как только вы оба покинете стены тюрьмы, он еще полезет на тебя с кулаками за то, что ты его оттуда вытащил. Что рискнул, наплевал на риск и опасность, непонятно как оказался внутри огромного здания…       Но это будет позже. Он, наученный, успеет увернуться от увесистого кулака старшего брата, а потом подставит ему подножку и скажет приходить в себя на свежем воздухе как можно быстрее.       Джаред изначально вообще хотел пойти один — Габриэль не врал, и младший Лето действительно был очень и очень хорош в бою. Категорическим «нет» на эту идею ответил Барнс, который, хоть и не был капитаном, но имел право возразить Лето и вообще в самой стратегии нападения и ведения боя был куда лучше. Они решили, что вместе с мужчиной пойдут еще четверо — два члена команды Шеннона, безумно преданные ему, и два члена команды Джареда, с которыми они уже не первый год были бок о бок. Ближе к вечеру назначенного дня им уже надо было выходить. Потом долгое и томительное ожидание в стенах самой тюрьмы — иначе они бы в неё никак не попали. Придется прятаться и хитрить, осматривать периметр и постараться провести охрану.       Они впятером были мускулистыми и подтянутыми. Груда мышц была видна под легкими льняными рубахами, которые предполагалось сменить на обмундирование солдатов и офицеров, которые словно по волшебству удалось стянуть из гардеробной залы. Когда Джаред поинтересовался, каким образом Барнс это проделал, то получил в ответ красноречивый взгляд, говорящий «лучше тебе не спрашивать». В город они вернулись сравнительно недавно, но почти любой из них абсолютно точно мог бы устроиться на какую-то работу. Особенно тот же мистер Барнс, наружность которого никак не напоминала о таком понятии, как «пиратство, захват торговых суден, жизнь в море и сопротивление государственным войскам». Возможно, именно так мужчине и удалось?..       — Затягивай туже и прячь понадежнее. Тебе разве не показывали, как проще всего обматывать нож? — Барнс закатил глаза и принялся обучать людей Шеннона такому, казалось, легчайшему делу. Джаред стянул с себя рубашку, чувствуя прохладный ветер, проходящий по помещению. Он побрился, внимательно смотря на себя в зеркало. По лицу его практически никто не знал. Он не был известным настолько, чтобы власти приглашали художника нарисовать его «портрет», дабы поместить его на главной улице, чтобы все люди знали, кого именно разыскивает король. В форме он казался себе тридцатилетним офицером Королевской гвардии — когда-то именно таким человеком он и хотел быть. С тех пор пошив одежды не особенно изменился, изменился лишь сам цвет, но Джаред, оглядывая себя в зеркале, внезапно вспомнил нечеловеческий крик матери. Последнее, что они с Шенноном от неё услышали.       У него не было отца, у него отняли мать. Сейчас хотели забрать брата и оставить абсолютно одного. Шеннон был тем человеком, который непонятно как удерживал своего младшего брата от пропасти. Если они… если они посмеют убить его, отвести на плаху или повесить под гул барабанов и открытые рты собравшихся зевак, то он перестанет сдерживаться. Зачастую он был куда тише и спокойнее своего старшего брата, но это вовсе не значило, что Джаред не чувствует каких-то чувств. Наоборот. Он все испытывал, «испробовал» на себе, вот только скрывал это в глубине своего сознания. Он не хотел хвалиться той степенью жестокости, на которую мог пойти, чтобы преодолеть любое препятствие на пути к своей цели. Он не животное, в конце концов, — так делают только они, а человеку был дан разум, вроде бы… с какой-то целью. Лето не хотел быть похожим на тех людей, которых представляли обычные люди при словах «пираты». Он много чего не хотел, много на что надеялся, но жизнь подвела его. Когда-то он действительно верил в то, что на хорошее дело можно получить хорошее дело в ответ, но подобные времена давно прошли.       Лето уже слышал голос раздраженного брата в своей голове. «Зачем ты сюда пришел и привел с собой вот этих?». Почему-то ему казалось, что дело уже сделано и брат спасен. Предательство Габриэля он отметал с каждой минутой все сильнее. Нет, это вовсе не наивность на старости лет (тем более, «старым» его еще никто не считал, в конце концов, Лето, взгляни еще раз в зеркало), просто после того, как он узнал о том чуде из Индийского океана и о том, что оно вытворяет, понял, что они с Шенноном намного, намного лучше.       — Мы будем ждать тут, — Барнс хлопнул его по плечу, и Лето кивнул мужчине, выглядывая на улицу из грязного и пыльного окна. Он даже не говорил «в случае вашей удачи». Барнс всегда был в нем уверен и знал, что Джаред берется за дело и доводит его до конца. Знал, что Джаред — не из тех, кто будут нервно трястись перед трудностями, давать задний ход и сомневаться в себе.       В случае их удачи они пробудут в этой лачуге несколько часов. Шеннон худо-бедно придет в себя, и они уплывут куда подальше на корабле младшего брата. «Темный скорпион». Конечно, по размеру он не мог сравниться с огромным призрачным «Летучим Голландцем» из россказней тех, кто желал запугать людей вокруг, но за тридцать лет борьбы, порой ненужных битв и серьезных ран, Джаред получил его от какого-то пройдохи. Пройдоха этот, в свою очередь, оккупировал корабль после смерти своего хозяина, известного чуть ли не на весь мир Бойда Золотое Ухо, который, по легендам, был настолько богат, что отрезанное в молодости ухо сохранил и запер в своей огромной комнате с золотом, в доме где-то на севере Шотландии.       Проникнуть внутрь оказалось самым легким из всего, что ему предстояло сделать. Они раз девять разговаривали на эту тему с Барнсом и Питером, вторым человеком из собственной команды, которому Джаред мог доверять. Один шаг не туда — и их заметят. Странное телодвижение — и они окажутся под подозрением. На деле все оказалось гораздо, гораздо проще.       Они впятером решили ненадолго разделиться, чтобы пройти по разным коридорам. На входе им дали новые образцы Браун Бесс, будто бы только-только доставленные из оружейной. Старшие по званию ухмыльнулись, наблюдая за тем, как «новобранцы» в виде Лето и четырех его помощников рассматривают ружье.       — Вас обучали стрелять из оружия с длинными мушкетами, а это, новое, гораздо удобнее в использовании. Намного легче, не так сильно отдает при стрельбе, повышена точность, — видимо, офицер был невероятно рад тому, что в его руки перепала такая красавица.       Пару месяцев назад Лето слышал о том, что правительство что-то думает насчет изменения оружия, что использовалось на поле боя, но не думал, что Георг Второй будет настолько быстрее своего… предшественника. У того обещанного «улучшения» можно было ждать годами.       Он посматривал на забитых в угол и грязных заключенных с определенным безразличием во взгляде. Новая «Браун Бесс» действительно была намного удобнее и легче, но такого оружия Джаред не любил. Схватившись на той своей первой тренировке за шпагу, он понял, что именно является «его оружием». Даже несмотря на то, что после первой тренировки получил нагоняй от Шеннона и кое-как залечил глубокий порез, оставленный собственным учителем. Темноватый шрам до сих пор красовался на его левом бедре, изредка напоминая о себе короткими вспышками боли.       Второй задачей было попасть на нужный этаж в нужное время. С этим возникали определенные проблемы — конкретно их пятерке поручили следить за другим этажом, поэтому то, что солдат «внезапно» оказался не на отведенном для себя месте, вызвало бы много вопросов.       Терри, один из команды Шеннона, одним ударом вырубил надзирателя, топавшего по этажу ниже, и закинул его тело куда-то в темный угол, заваленный грязным бельем и матрасами, которым было минимум лет сто. Терри кивнул направо, без слов информируя своего капитана о том, куда он направляется. С самодеятельностью мужчины сразу же появилась новая проблема — нужно было как можно быстрее устранить и других «надзирателей» на этом этаже, пока они не встретились друг с другом. Двое из зевак решили немного выпить и поиграть в карты прямо на собственном рабочем месте, за что получили отключку на ближайшие пару часов и разбитые носы, из которых струилась кровь. Джаред даже не был уверен, выживут ли эти идиоты, когда их двоих затащили в узкий проход, за шкаф, позволяя отлежаться в темноте и не мешать никому постороннему.       Если Шеннона не перевели в другое место, они должны были оказаться рядом.       Джаред еле заметно улыбнулся, представляя перед собой своего старшего брата и его ошалелый вид, когда он наткнется взглядом на них пятерых, обрядившихся в военную форму. Им пришлось действовать еще осторожнее и тише, опускаясь на один этаж вниз. Шеннон должен быть где-то тут. В одной из камер, ближе к южной стене — во время прошлого его визита в той стороне еле-еле горела лампа.       Лето прищурился, но кроме десятка пустых камер ничего не обнаружил. Заключенные были дальше — из-за полуночного вторжения они прикрывали руками лица, чихали и кашляли. В тюрьме было достаточно влажно, и, если бы не закаленность Шеннона морем, Джаред мог бы допустить вероятность его болезни. Но старший брат всегда был стойким и держался на ногах до последнего.       Еще один поворот. Еще. И еще. Неужели у них у всех были деньги на то, чтобы это все построить? Лучше бы отдавали эти деньги малоимущим семьям и тратили их на образование детей. В таком случае, не было бы нужды строить все это и сгонять сюда так много молодых солдат и офицеров. Просто для охраны заключенных, у которых не то, что сил для побега не было, — у некоторых были видны все ребра, втянуты животы, некоторые напоминали живые скелеты. Как эти люди вообще умудрялись до сих пор выживать?       После минут пятнадцати поисков, казалось, они нашли его — лежащего на облезлом матрасе и прижимающего к себе колени из-за того, как было холодно вокруг. Прищурившись и прижав еле горящую лампу к решетке, он увидел знакомый шрам на руке. Размером с небольшое яблоко, он напоминал братьям о том, что случилось с ними однажды в детстве.       — Шеннон! — он отдал лампу Томасу, делая несколько шагов в сторону, чтобы иметь возможность прикоснуться к брату. Казалось, что старший Лето спал глубоким сном, но зато дышал он достаточно громко, поэтому за его состояние Джаред хотя бы немного волноваться перестал. — Шеннон, нам нужно вставать и уходить. Подъем.       Лето-старший отреагировал только на раз десятый. Вздрагивая и быстро поднимая голову, осматриваясь по сторонам и закрывая глаза от источника света, он непонятно как наткнулся на знакомое и родное лицо. Конечно, на скелет Шеннон был никак не похож, но зато мог похвастаться серьезной бородой и запутавшимися длинными волосами. Сколько времени прошло с тех пор, как его арестовали? Сколько месяцев?       — Джаред?.. — он все не мог понять, какой сон снился ему на этот раз? Зачем его разум снова решил поиздеваться над и без того измученным мужчиной?       Младший брат уже думал ответить, как послышался стук. Бесконечный топот ног, что приближался к ним. Терри моментально потушил лампу, выдающую их местонахождение. Если это было подставой, он найдет этого чертового Габриэля. Пусть даже его самого три раза повесят, четвертуют или что там придумал Георг Второй для таких, как он?..       Шаги были повсюду: за его спиной, справа, слева, спереди, даже над его головой. Эхо было таким, что было невозможно определить, куда идут настолько решительные люди. Может, они оставили за собой какой-то след, и Габриэль был тут не при чем? Может, они изначально знали, что младший брат так или иначе будет пытаться спасти старшего, и из-за этого?..       — Доброй ночи, солдат, — удар, который должен был выбить из него весь воздух, был блокирован. Вероятно, старший офицер с довольной улыбкой на губах, делая выпад, никак не ожидал такого сопротивления. В то время как кто-то из команды Джареда уже лежал на полу, он нашел применение огромному ружью, давая прикладом по лицу то одному «солдату», то другому.       Он думал, что вот-вот, и вся эта безумная атака в полутьме прекратится, все будет в порядке, он найдет способ вытащить брата. Каждый раз, когда удавалось свалить с ног подкрадывающегося к нему офицера или солдата, Джаред думал, что становится на шаг ближе к выполнению поставленной задачи.       — Прекрати, — голос громким эхом прокатился по всему этажу, заставив обернуться на его источник и нахмуриться. Они подняли… господи, кто-то был в пыли, кто-то в грязи, кто-то в крови, кто-то в непонятной светлой жиже. — Опусти оружие и скажи своим людям поднять руки, иначе мозги твоего братца останутся тут навечно.       Это он. Он тут главный. Судя по многочисленным цацкам на его погонах, именно он управляет всей этой бравадой.       — Быстрее, я ведь не шучу.       Шеннон был чуть ли не прикован к полу, в то время как к его голове было прижато дуло массивного ружья. Лето разъяренно дышал, смотря по сторонам, и отбросил от себя «Браун Бесс». Его примеру, пусть и не совсем охотно, подчинились его люди, переодетые в солдатов.       — Наконец-то. Все же, какой-никакой, а разум у вас есть. То я ему говорил не пытаться бежать, и он поначалу не прислушивался, то ты. Удивительно, да, Джаред? — продолжал наглый голос.       Вот твою же мать.       Его быстро поставили на колени. Все те, кого он успел раскидать по сторонам — вставали и зло смотрели на пиратов, вытирали собственную кровь, зажимали носы и пытались хоть что-то сделать с вывихнутыми суставами.       С Шенноном его разлучили. Опять. Братья просто успели обменяться взглядами, просто посмотрели друг на друга. Джаред постарался извиниться перед братом без слов, но в свою очередь получил прикладом в область колена и напряг желваки. Его вновь уводили. Его уже держали подобным образом, когда из их дома забирали мать, его уже держали так, когда внезапная проверка нагрянула несколько лет назад на пристань, где он работал.       Он не понимал, кого в этом винить. Габриэль? Он сам? Кто-то из оставшейся четверки? Неужели его будто бы специально заводили сюда?       Крылья его носа были напряжены все то время, пока их вели по непонятным коридорам. Пока они поднимались и опускались, пока всю пятерку не развели по разным комнатам, больше похожим на индивидуальные камеры, в которых было намного легче сойти с ума.       Человек, который прижимал дуло ружья к голове Шеннона, присел на удобный деревянный стул. Джареда усадили напротив этого незнакомца, с силой завязывая ему руки еще один раз. Для надежности. Он зашипел от внезапной боли и от того, под каким неудобным углом были его руки.       Человек, что угрожал его брату и ему самому, наблюдал за всем происходящим без какой-либо реакции. Некоторые радовались, некоторые улыбались, некоторые испытывали невероятную толику власти просто от того, что перед ними был лишенный движения человек. Он лениво оглядывал Джареда, подозвал к себе одного из солдатов и шепнул ему что-то на ухо.       Прошло, наверное, минуты четыре. Лето чувствовал, как неприятно саднит у него в затылке.       Твою мать.       — Знаешь, мы тебя так долго ждали. Уже отчаялись, на самом деле. Думали, что ты забыл о старшем брате и обо всем, что вас связывает. Вас же, выросших там, всегда связывает очень много. Братья или сестры — без разницы, — наконец нарушил он тишину. — Наконец-то, Джаред. Добро пожаловать.       Лето даже не думал спрашивать, откуда незнакомец знал его имя. От Шеннона? От того, кто знал о них двоих?       — Знаешь, несколько недель назад мы думали пустить ложный слух о том, что… твоему брату тут не очень хорошо. Твоему брату тут очень плохо. Король просто хочет избавиться от пиратов как можно скорее. Вы еще тогда… это же ты обчистил торговый корабль? Месяца полтора назад? Вы кое-что стащили, а такое тащить было нельзя, — все это время и все эти объяснения Джаред молчал, пытаясь размять руки. Пальцы кололи и начинали сильно болеть. Твою мать, как он смог упустить этого гада и позволить ему подобраться к собственному брату? Просто как?       Мужчина что-то говорил и говорил. Половину из его слов Лето принципиально не слушал, но не отрывал глаз, делая вид, что понимает каждое предложение.       — …но отлично, что ты, все же, решил прийти так поздно. Знаешь, мы бы многое потеряли из-за… из-за того, если бы мы вас тогда повесили обоих. Если бы мы в принципе повесили кого-нибудь из братьев Лето. Знаешь, я не сторонник таких кардинальных мер и вообще считаю, что вы двое стали бы отличными офицерами, если бы судьба была немного иной.       Значит, он решил не улыбаться ему, как обычно делали это все остальные, и просто прикинуться добреньким? Без какой-либо усмешки и одобряющего кивка?       — И спасибо, кстати, Габриэлю. За свою свободу он, конечно, маму родную продаст, если не узнает только, что потом все равно будет случайно… убит, — Джаред закрыл глаза. Как знал ведь. Мужчина перед ним сидит и внимательно смотрит то на лицо Лето, то на пол — грязный, холодный, мокрый. — У вас там вообще стало туго с честью, да? Хотя, нам он сказал, что всего лишь кинет тебе намек. Не выльет всю информацию сразу, просто всего лишь…       Джаред не выдерживает: резко открывает глаза и поднимает голову. Руки сильно болят, и он, насколько это возможно, пытается пошевелить ими. Не чувствует некоторых своих пальцев. Совсем не восхитительное ощущение. Эти сволочи бы его полностью к стулу привязали и допрос с пристрастием устроили.       — Фэллон? — мужчина вдруг оборачивается и смотрит на солдата, стоящего позади. — Как сильно ты связал ему руки? Я сказал просто «связать», а не сделать так, чтобы через несколько минут они у него отнялись.       Бедный солдат Фэллон сразу понимает, чего от него ждут. Опуская голову, он выходит вперед, чтобы зайти к Джареду за спину и снять вторую веревку, которая перетягивает ему все сосуды, вены и артерии. Под серой грязноватой веревкой кожа просто горит и оказывается красной. Лето напрягает желваки, чувствуя боль, смешанную с каким-то идиотским облегчением. Некоторые пальцы все еще не двигаются, но он хотя бы чувствует, как кровь бежит по его организму.       — Знаешь, советник короля почему-то решил дать тебе шанс. Предложить сделать кое-что в обмен на то, что твоего брата… не казнят через неделю или дня три-четыре.       — Я хочу, чтобы его отпустили.       — Я тоже много чего хочу, но, к сожалению, условия тут ставлю не я. И не ты. Мы можем тебя кинуть в соседнюю с братом камеру, можем кинуть на другой этаж в соседнюю камеру с разлагающимся стариком Эдом. Или ты можешь принять предложение советника и сделать кое-что… в обмен на то, что брат будет жить.       — На свободе.       — Знаешь, если… все пройдет хорошо, то ты сможешь поторговаться. После. Наверное. Я не уверен до конца, но сейчас ты точно находишься в самой слабой позиции, — вся тюрьма мерзотно воняет. Наверное, после того, как ты сидишь тут несколько дней или недель, это въедается в кожу. Но в горле у Джареда до сих пор стоит еда, которую ему посчастливилось съесть на обед. Его тошнит.       Запах разложения, вони, грязи, сырости, смешанный и приправленный запахом вонючих крыс.       Процветающая Великобритания. Боже, храни Короля.       — Да неужели.       — На твоем месте я бы даже обрадовался. Такой шанс… за одну услугу.       Заставят его в одиночку идти против флота французов? Незаметно засунут в тыл врага, чтобы выведать тайны и планы? С французским у него плохо. Как и у Георгов с английским, в принципе, — предыдущий король Соединенного королевства всю жизнь говорил на немецком.       — Достать для короля эликсир бессмертия? — пытается предположить Джаред. Габриэль тоже договаривался с властями, и, если верить человеку, сидящим сейчас перед Лето, Габриэля больше нет. Попал в лапы власти, потерял команду, потерял корабль, поэтому и сидел, как последний идиот, в одиночестве.       А Лето ему действительно поверил. Кусок идиота.       — Не совсем, — с еле заметной улыбкой отвечает старший офицер. Мужчина вдруг глубоко вздыхает и подается вперед, словно доверяя пирату перед собой. Да, у него связаны руки, но кто говорил, что он не сможет их как-то развязать?       «Ты для начала начни хотя бы половину пальцев чувствовать, герой».       — Хотя твое предложение тоже очень хорошее. Король Георг Второй, благодаря чьей милости вы с братом все еще живы, — точно, они же должны молиться за его здоровье перед обедом и ужином, — хочет заполучить русалку.       В этот раз Лето не сдерживается и прыскает от смеха. Русалку? Может быть, Георг Второй хочет себе в коллекцию еще и оборотня с вампиром?       — А фея ему не нужна?       — Мы оба знаем, что это все далеко не россказни. О том, что иногда происходит на кое-каких островах в Атлантическом океане. В Средиземном море. Там, где теплее. Они не любят холод. Да и кто его вообще любит, — продолжает мужчина, словно не услышав вопроса, — прекрасные молодые девушки с длинными волосами и рыбьим хвостом вместо двух ног. Королю нужна именно такая. Знаешь, тот человек, который отправился на острова перед тобой, даже отправил нам письмо о том, что он действительно их видел. На самом деле, претендентов было много. И сейчас такая честь выпадает тебе. Но если найдешь вместе с русалкой и фею — приноси, может, тогда Король без проблем отпустит вас с братом разорять французские корабли.       Господи, что за бред. Они это серьезно? Нет, правда?       — И если я соглашаюсь, вы меня отпускаете?       — Отпускаем, даем в помощь пару своих людей и некоторое время. Если ты будешь ловить её три года, Королю это точно не понравится.       «Ваш Король давно свалился со своего высокого трона или же его много-много раз роняли в детстве».       — Так просто?       — До тебя туда отправлялись шестнадцать человек. Шестнадцать пиратов со своими командами и подготовленными суднами. Из пиратов вернулись единицы. Ну, те, которые обычно с щетками ходят и все вокруг чистят…       — Смысл тогда мне соглашаться, если так или иначе, вы убьете меня и брата?       Собеседник пожимает плечами.       — Мы не убивали никого из тех, кого отправляли, капитан Лето. Зачем нам это? Вкладывать во что-то средства, а потом брать и уничтожать все?       — Затем же, зачем искать существо из сказок для маленьких детей?       — Сказки оживают в наше время. И существа из них тоже. Если ты не веришь, не хочешь верить, но хочешь выиграть время, сказав «да» — это всегда будет легко узнать. Если вместо поисков существа из сказок ты начнешь делать что-то другое — это всегда будет легко узнать. Если ты, не приведи Господь, решишь убить людей Короля — это всегда будет легко узнать. За все свои годы ты определенно слышал какие-то истории о таких созданиях и о том, какая в них может быть скрыта сила. Ты определенно слышал что-то. Я могу дать тебе время… о, хотя, уже не могу. Мы слишком долго разговариваем. Делаешь ли ты так, как хочет того от тебя королевский советник, или ты согласен сразу собираться на виселицу? Или… гильотина? Что предпочтительнее?       Этот гад действительно будто знал, что со связанными таким образом руками он ничего не сможет сделать. Ему просто придется сидеть, слушать этот бред и пытаться восстановить кровообращение. Будет обидно, если мизинец левой руки откажется работать.       — Тебе могут предложить четвертование… — вдруг вспоминает старший офицер с таким видом, будто за разговором с другом забыл что-то перечислить.       Джаред пытается хоть как-то освободить руки.       Сейчас он в действительно безвыходной ситуации.