Ведь дороже злата он

      — Знаете ли вы, как обстоят дела в нашем Королевстве, доктор? — он чувствовал, будто бы ему снова семь лет, будто бы он снова спрятался за огромной бочкой и подслушивает разговоры взрослых. Радовало только то, что в то время мелкого и худощавого Джареда не ловили. Он был слишком прыткий и ловкий, не давал себя увидеть и даже умел задерживать дыхание на несколько минут.       Тот офицер, который задержал его в тюрьме, был прав: на службе у короля они с братом бы многому научились. Но еще большему они научились в этой жизни, будучи пиратами. Блэкгейт отправил своего спутника наблюдать за пиратами в то время, пока он вел «теплую» беседу с Эрлдом. Маленький потный человечек, делая какие-то пометки в собственном дневнике и громко сопя, очевидно, не очень жаловал подобный тон собеседника.       — Не уверен, но…       — Пару недель назад сын нашего короля, герцог Камберлендский, потерпел огромное поражение при Фонтенуа. С французами. С этой божьей пакостью.       Несмотря на совместные действия, касающиеся русалки, Блэкгейт все еще был королевским старшим офицером, приставленным к капитану Лето. Как и доктор Эрлд, но у того была другая задача. В то время как четыре, а теперь два офицера, должны были держать в узде пиратов, доктор был ответственен за состояние здоровья существа, что они нашли. Марго была под замком. Джаред чувствовал два ключа, что были надежно спрятаны под его рубахой и верхним кафтаном, непонятно как оказавшимся у него. Вроде как, после того, как они обокрали торговое судно, шедшее из Османской империи…       Все французы были сейчас для Великобритании «пакостью». После того, как их разгромили при Тулоне, главный маршал Франции, Мориц Саксонский, чуть ли не собственными зубами вырвал победу у своих противников: в союзе с Великобританией шли Австрия, Нидерланды и Курфюршество Ганновер. Старший офицер жестко обрисовывал совершенно не идеальные перспективы для королевства. Поговаривали, что маршал Саксонский чуть ли не убил сына короля, герцога Камберлендского, и тот лишь чудом остался жив. Его утащили с поля боя всего окровавленного.       — Я делаю все, что могу, вы же знаете, — вдруг виновато начал оправдываться ученый.       А этот Блэкгейт вовсе не был так двуличен, как казалось с самого начала. Мужчина наверняка был еще одной формой дьявола — Джаред, по крайней мере, насчитал уже четыре его личины. А почти всегда уверенный в себе доктор Эрлд вдруг заблеял, как раненая овца.       — Если вы ошибаетесь, и мы не…       — На корабле этого проверить нельзя. Тем более теперь, когда она в каюте капитана. Ваши люди должны были охранять существо, а не помогать пиратам, верящим невесть во что…       — Не вам говорить мне, что должны были делать мои люди. Повторюсь: если вы ошиблись при расчетах и заверили короля в том, чего на самом деле нет, последняя капля крови вытечет и из вашего бледного тела. Таков ответ советника. Перечитать не получится, извините: слишком много ненужных глаз, письмо пришлось немедленно сжечь.       — Да-да, я понимаю.       — В то время, как мы её переносили, я не заметил, чтобы…       — Это лишь составной элемент. Один из, но самый важный. Все остальное есть на суше. Почти везде.       — И у вас с собой, как я понимаю, этого как раз нет?       — Я потратил кучу лечебных трав на вас и ваших людей, офицер! Я с самого начала предупреждал, что не стоит заниматься таким расточительством, — мужичок даже попытался, было, поднять голос, но тут же замолчал. Наверное, офицер Блэкгейт при свете свечей, в темное время суток выглядел жутко. Очень и очень жутко.       Дальше старший офицер прищурил ученого, напомнив ему, благодаря кому Эрлд до сих пор не четвертован. Джаред напряг желваки: как знал, что дело с доктором нечисто. Проблемой было другое: второй офицер, следящий за его командой, видимо, решил вернуться на место. И Джареду сейчас как-то надо было либо переждать это время, либо убраться куда-то, где он был бы менее заметен.       К сожалению, такого места не было. Приходилось вприсядку ползать около расставленных бочек, прислушиваясь к разговору. В принципе, он услышал достаточно. И, наверное, понял, для чего именно им была нужна русалка. Вспомнив огромные серебряные глаза и окровавленный рыбий хвост, капитан Лето вздрогнул. Каким бы страшным чудовищем не была русалка, как бы она не действовала на его мозг, подобной участи наполовину девушка, прекрасная девушка, точно не заслуживала.       Как они планировали это сделать? Как? Держать её при себе некоторое время или же постоянно отправлять кого-то за очередной русалкой? План ученого, короля, советника, Блэкгейта — не важно, кого конкретно — даже бывалого пирата, участвовавшего в довольно странных и кровавых обрядах, приводил в ужас.       Просто признайся себе, капитан Лето, что что-то чувствуешь к рыбе. Просто признай. Видимо, и правда лучше всего было пить ром за компанию со своими товарищами. Тогда бы твоя голова точно работала бы нормально. Признай, что чувствуешь все это не потому, что внезапно стало её жаль. С самого начала, с самого первого момента ты был будто бы на привязи у неё. И все это потому, что ты не слушаешь собственного же брата, собственное тело. Тело возжелало девушку, которую ты, отважный рыцарь с кучей убийств на своем счету, вдруг решил спасти, изначально зная, что очень скоро вам с этим созданием придется расстаться.       Шеннон ни раз высказывался по поводу странного образа жизни брата и предлагал ему, пока еще не все потеряно, уйти в священники. Говорил, мол, они все равно не узнают правды — примут его за девственника и с удовольствием пригласят в свои ряды. Просто в последнее время его все больше и больше раздражали эти короткие встречи, связи, увлечения, от которых он не получал ничего. Даже нужной разрядки. Девицы, будто бы друг за дружкой, стали громко и развязно стонать от малейших прикосновений, переигрывать, что жутко раздражало. Среди всего этого кошмара невинная русалка, почти полностью нагая и невинная русалочка, которую он увидел в первую ночь на странном острове, где чуть не попался сирене, казалась действительно ангелом. Она им и была. Светлые волосы, идеальное тело, женственные формы. Если бы подобная девица родилась где-нибудь на суше, то обязательно в какой-нибудь знатной семье. Она бы стала королевой или фавориткой короля, об этом можно было даже не говорить. Одна из красивейших, если не самая.       «Да, капитан Лето, вы хорошо так помешались, продолжайте, может быть, вам станет легче».       По идее, он должен находиться в каюте. По идее, этот офицер может подойти и посмотреть внутрь его комнаты. Конечно, многого через витражное темноватое стекло он не увидит, но тем не менее. Джаред чувствовал себя мелкой обезьяной, когда тихо, на носочках, огибал полупустые бочки и старался делать все незаметно.       Уходи отсюда, ты, черт. Какого ты вообще здесь оказался? Твой офицер сказал тебе наблюдать за пиратами. Неужели ты тоже пришел подслушать, потому что не знаешь многого? Военный зевнул, перехватил другой рукой оружие, которым некогда пиратам грозились «вышибить мозги», и развернулся. Медленно и тихо потопал вперед, повернулся около лестницы и пошел наверх: там можно было отлично увидеть любого, плюс там скопилось основная часть пиратов. Мистер Барнс уже давно сопел на своем месте: в эту ночь море было более-менее тихое. Джаред, все еще готовясь сесть в любой момент, если услышит посторонний звук где-то за своей спиной, тихо-тихо открыл нижний замок. Верхний. Проскочил внутрь, аккуратно закрыл дверь и повторил действия с ключами. Фух.       Что самое обидное — сквозь плотную стену, что разделяла две каюты, не было слышно ничего. Ни храпа, ни недовольных вскриков. Как это пираты вообще умудрились построить такое идеальное для своего капитана место пребывания? Чтобы абсолютно ничего его не беспокоило?       Сонная Марго встрепенулась сразу же, как он провернул верхний ключ в замке, закрываясь изнутри. Сейчас её полусухие волосы закрывали наготу девушки, а сама она порой обнимала себя под грудью, вызывая недовольное шипение капитана. Выше надо было руки поднимать, дурочка.       Другая его часть давала первой веслом по голове. Если бы только у этого прекрасного создания были ноги. Почему они должны были добыть русалку с рыбьим хвостом, а не фею с крылышками за спиной? Никаких разговоров о том, можно ли прикасаться к русалке, не было. Да если бы и было: он — капитан этого корабля. Девушка находится в его каюте. Кто потом бы смог что-то подтвердить или опровергнуть?       Сейчас Лето задерживает взгляд на её лице куда больше, чем-то нужно. Вздыхает, идет ближе к собственной кровати, смотрит на полузакрытую шею и округлость груди. Вчера ночью она сверкала перед ним своими прелестями, а сегодня… господи, о чем ты только думаешь, безумный капитан?       Но ему её правда жалко. Это похоже на то, чтобы отправиться наверх самой высокой горы, сорвать там редкий и невероятной красоты цветок, а потом, спустившись, выжать из этого цветка весь сок или разжевать лепестки. Её просто… им была нужна её кровь, он правильно понял? Её бы просто порезали. Сделали глубокий надрез на вене, подвесили бы куда-то, заставив кровь литься в какой-то сосуд.       Это все, что им от тебя нужно, Марго. Ни твой хвост. Ни твой голос. Ни твоя слеза — слезы русалок часто становились предметом поиска в сказках. Обладали необычайной силой. Им не нужна была твоя красота, только кровь. Они на самом деле относились к тебе так же, как и к нему. Использовали и помогали до той поры, пока это было бы удобно. В эту ночь Лето не расстилает кровать, не раздевается, скидывает обувь и укрывается покрывалом. Хотя, позже он вспоминает, что бриджи нужно заменить на что-то другое: ткань внизу испачкалась, а младший Лето был чрезвычайно… чистоплотным, как бы странно это ни звучало. По его характеру вообще трудно было сказать, что Джаред являлся пиратом. Причем отъявленным, способным перерезать горло в любой момент.       С мыслями о грязных бриджах он провалился в сон, и словно бы сквозь него видя, как чудо, внимательно рассматривающее его из своей балии, вдруг встает на ноги и выходит на постеленный рядом ковер. Его голова располагается высоко на подушке, так что Лето продолжает дышать, будучи уверенным, что это все ему снится. Русалка, у которой теперь вместо хвоста две красивые женские ноги, бедра, коленки, подходит к полке с книгами и долго её изучает.       Когда его мозг снова вспоминает о бриджах, а Джаред буквально «выныривает» из сна, чувствуя, что сейчас даже не ранее утро, то слышит, как русалка плещется в воде. Какая-то часть жидкости оказывается на полу, в то время как она, глядя на капитана сквозь стекло, разворачивается и плывет дальше. Марго надутая: еще бы, даже с такой балией ей тесно. Она хочет плавать. Джаред, протирая глаза и зевая, вспоминает свой странный сон и шепотом говорит не совсем приличное слово. Дожили. Теперь её ножки будут ему сниться. Может, до того, как они пристанут к Великобритании, его бедный мозг покажет ему, как он прижмет русалку к собственной кровати и овладеет её телом, вызывая у девушки привычные для своих ушей стоны? Все эти трактирные женщины, все это… оно словно замертво прилипло к нему. Он старался отмыться от этого, старался убраться, но никак не мог забыть.       Но молчаливая Марго с её хвостом никак не вязалась со стонами тех девиц. Это чудо вообще не знало о том, что такое… подобная близость. Человеческая. Если судить по её реакции, то у них, русалок, мужских особей точно не было. Откуда они тогда появлялись? Как размножались?       Мужчина стянул с себя бриджи, оставаясь в тонком светлом белье. Мускулистому Джареду с его узкими бедрами и выделяющимися мышцами спины и живота оно было не совсем по размеру, но выбирать не приходилось. Уж лучше так, чем вообще без ничего — на голое тело свободные штаны и бриджи ощущались так, будто были связаны из шерсти.       Он вновь провалился в сон и пришел в себя только тогда, когда солнце заливало светом всю каюту. Снаружи наверняка было очень и очень жарко. С той самой ночи Марго почти не разговаривала, а у него было слишком мало нормальных к ней вопросов, чтобы завести беседу. Что бы ты спросил, капитан? Напомнил бы еще раз своими вопросами о прежней жизни в океане? Спросил бы, как они размножаются? Или как-то попытался намекнуть на то, что у них, в человеческом мире, женщины, особенно похожие на неё, прикрывают такие… части своего тела? Или просто задал бы девушке глупый вопрос, показывая свою жалость?       Её жизнь за жизнь Шеннона. Если они на самом деле настолько ценили русалку, то Джаред действительно мог бы поторговаться — вот только в том случае, когда советник и его подчиненные не были бы подготовлены к подобному. Младший Лето легко мог лишиться русалки и быть заключенным под стражу. Тогда бы даже сама Марго не пожалела его, узнав о дальнейшей участи своего надзирателя.       Но теперь существо чувствует перемены в его настроении. Марго вновь смотрит на него, сложив руки под грудью, целомудренно прикрыв грудь полусухими прядями светлых волос. На глазах у него девушка облизывает верхнюю губу и закусывает нижнюю, а Лето вспоминает глупый сон. Отлично, капитан, просто замечательно. Твоя радость, что никто из пиратов или же людей короля не умеет читать мысли. Что никто из людей вообще подобного не умеет. Тебя бы скинули на дно океана, покрутив у виска и понадеявшись, что никто из пиратов не заразился от тебя этой ненормальной болезнью. Больше половины команды наоборот боялись русалку и были бы рады поскорее избавиться от неё.       — Как тебе вода? Хочешь… что-то есть? — он накинул на вчерашнюю рубаху нечто, больше похожее на огромный камзол. Надел бриджи, напоминая себе, что их надо помыть. Существо, рассматривавшее воду, вдруг повернуло к нему свою голову и с надеждой посмотрело в глаза. В такие моменты она казалась ему маленькой и юной девочкой, которую надо было срочно спасти. Он бы точно не обрадовался, узнав, что это, возможно, были его мысли, а не мысли самой русалки, внушенные ему.       Марго с интересом смотрела на его руки, где выступали вены. Тыльная сторона ладони, предплечье — когда она видела его обнаженным по пояс, то удивилась этому. На её теле такого не было. Вены словно прорывались сквозь кожу, двигаясь, когда мышцы были напряжены. Её это… смущало или интересовало. Или и то, и другое. Он не мог понять.       — Есть, — с надеждой тихо ответила она, опасаясь, что их могут услышать. Человеческую еду русалка особенно не жаловала и кривилась каждый раз, когда пробовала её, но выбора не было. Не будет же он нырять за водорослями или… что она там ела прежде.       Это случилось уже после обеда. Он покидал свою каюту, успев закрыть её всего лишь на один поворот ключа, как услышал взволнованные крики. В мгновение ока оказался на носу корабля, вглядываясь вперед. Блэкгейт тут же оказался рядом, рассматривая точку через парочку увеличительных стекол.       — Это французы, капитан. Флотилия. Нам срочно надо свернуть. Там минимум кораблей десять, и это еще то, что удалось насчитать, — доложил прыткий Бенджамин. Джаред, переглянувшись со старшим офицером, которому была очень дорога каждая потерянная минута, наконец отдал приказ. Блэкгейт, соглашаясь с разумностью решения, скривился так, будто бы ему предложили съесть живого осьминога.       Корабль сразу же изменил свой курс. Их счастье, если они попадут куда-то в Испанию: у семьи Лето там было достаточно знакомых. Им надо было попасть в Испанию, не наткнуться на корабли других пиратов и уйти от французов, которые, наверное, все еще их не заметили. Пировали свою победу, отправляясь домой или же делая небольшую передышку.       Ветер помог совершить им маневр куда быстрее. Джаред, сжав губы в тонкую линию, кивнул мистеру Барнсу и быстро пошел в направлении собственной каюты. Он кое-что забыл. А если честно, он бы не выходил из помещения, если бы не странные взгляды его команды, начинающей поговаривать о том, что долгое пребывание с морским существом сказывается на пирате.       Это произошло случайно. Абсолютно… случайно. Она просто засмотрелась на стол и на книги, услышав звуки только тогда, когда он уже закрывал дверь изнутри. Уставился на неё, не веря своим глазам. Повернувшись к нему спиной, полностью обнаженная девушка, не стесняющаяся своей наготы, девушка, у которой он то и дело видел хвост вместо ног, стояла… на этих самых ногах. Двух очаровательных человеческих ножках. Волосы были откинуты за плечи, поэтому, когда Марго в страхе повернула голову, то краем глаза он увидел светлую кожу её напряженной обнаженной груди.       Твою мать.       Господи.       Это же…       Если бы не его реакция, она бы оказалась в своей балии. Изменила бы свою форму, вернула хвост, никогда бы с ним больше не заговорила. Быстро надевая ключ на голову и не успевая заправить его под рубаху, он перехватил хулиганку прямо на её дороге к балии. С силой сжал в своих руках, чувствуя, как теперь уже обычная девушка, с двумя обычными человеческими ногами, вырывается, толкается и пытается освободиться.       Ему не составило особого труда оттолкнуть её на свою кровать и сесть сверху, прижимая и не сразу понимая, в какой провокационной позе они оба оказываются. Марго все вырывалась и чуть ли не кусалась, дрыгалась и пыталась сбросить его с себя, но мужчина был тяжелее. Он сидел чуть выше её коленей, перехватывая руки светловолосой девушки, не веря собственным глазам. Неужели это не шутка? Может, ему солнце насветило в макушку?..       Марго, полностью прижатая к большой кровати, с раскинутыми руками, с волосами, разметавшимися по одеялу, не понимала, что творит. Абсолютно не понимала. Обнаженная, с высокой и красивой грудью, с плоским животом и широкими женственными бедрами, со светлым лобком — наверное, у русалок просто не растут волосы на некоторых участках тела — разжигала в нем желание. Теперь, с двумя очаровательными ножками, которые он легко мог раздвинуть…нажать на коленки, заставить развести их, прикоснуться к ней там, чтобы вызвать резкий вздох.       Его взгляд сразу же зацепился за кучу синяков и царапин на её ногах. Скорее всего, это все из-за тех ублюдков…       Маленькая невинная русалка оказалась не такой простой, как казалось на первый взгляд. Она понимала человеческую речь. Она говорила сама, почти без акцента. Она могла сменить свой яркий хвост с тысячами чешуек на две человеческие ножки, из-за чего у него в голове начинался ураган. Пожар чертов. Мелкая пакостница еле-еле, лишь спустя некоторое время после борьбы, замерла.       Испуганно посмотрела ему в глаза, не говоря ни слова. Без единого куска ткани, что прикрывала бы её тело, что успокаивало бы его воображение… её грудь высоко вздымалась, а к напряженным розовым соскам хотелось прикоснуться пальцами или губами. Хотелось коснуться живота, путешествуя все вниз и вниз.       Она не понимала, что творит, когда позволила прижать себя к постели капитана в его же собственной каюте, позволила прижать себя обнаженную и такую… такую сильную, но недостаточно сильную для того, чтобы противостоять ему. Он прижимал её руки к кровати, дышал ей почти в шею и вновь смотрел, пытаясь поверить. Сейчас у неё на самом деле не было хвоста.       Две человеческие ноги. Две женские ножки и красивые бедра, что раньше были закрыты чешуйками. Его голодный взгляд плавно путешествовал по её телу. Красивая. Безумно красивая русалка, которая не могла с ним бороться или же ждала нужной минуты. Маленькое неразумное создание, не понимающее, что означают все его чувства, передающиеся в её голову. Она не понимала взгляда мужчины. Она просто очень сильно испугалась. Просто хотела назад в воду, вместо того, чтобы опять и опять находиться под внимательным изучением этих синих глаз, у которых зрачок начал расширяться.       Ей никогда не говорили об… этом. Она не понимала. Она умоляла отпустить её, умоляла одним взглядом, будто бы забыв про свой голос. Слова застряли в её голове, не желая озвучиваться. Марго приоткрыла рот, чтобы… выдохнуть. Холодно, страшно, опасно. Знала бы она только, насколько опасно.       Бедная юная русалочка.