Ведь дороже злата он

      Дыхание медленно-медленно восстанавливается. Сердце начинает биться не так быстро, а она все цепляется за его плечи. Невозможно. Это как-то… все это будто нереально. Оказывается, люди не всегда хотят тебя убить, не всегда смотрят на тебя испуганно. Иногда они могут сделать вот что, обнимая тебя, прижимая к себе, доставляя какое-то невероятное наслаждение. Ноги у полностью обнаженной Марго дрожат, и Джаред все сильнее обхватывает её тело своими руками.       Теплая, мягкая кожа. Русалочка немного вспотела. Его маленькое сокровище. Хочется дотронуться до неё языком. Облизать шею, ключицы, грудь, прикоснуться туда, к гладкому месту между ног. Хочется просто довести это существо до бессознательного состояния, увидеть её наивысшее наслаждение и понять, что это все сделал ты. Именно ты и никто другой.       Пират выходит из её тела, наваливаясь вперед и пытаясь натянуть штаны назад. Жесткая ткань оказывается выше коленей, не опускается ниже, что намного облегчает его попытки. Ягодицы Марго прижаты к столу, сама она еле-еле держится за его плечи, все еще вздрагивая от накатывающих ощущений. Она так нужна ему. И что самое главное: он чувствует, что нужен ей, и что это не просто желание её тела. Русалочка оказывается шикарной двуногой девушкой, которую он ни разу в жизни не видел. Чистая. Тихая. Умная и любопытная. Она кажется настолько непорочной, что какая-то его часть чувствует себя ужасно из-за того, каким образом прикасается к ней. Что с ней делает. Как он… боги, почему он теряет себя, как ненормальный юнец? Что она творит с его телом? Почему он вот уже второй раз… ему хочется со всей силы долбануть по столу. Хотя… она ведь русалка. Она ведь… это не обычная девушка, а существо не их твоего мира. Скорее всего, для неё все иначе. Она не…       Чертов идиот.       Он завязывает брюки на бедрах, игнорируя все остальное. Он вообще делает это для того, чтобы потом взять это морское чудо на руки. Левая рука касается её спины, правая оказывается под коленками. Марго хмурится, когда он так делает, но расположение вынуждает её прижаться ближе к нему. Джаред опускает её на другую сторону кровати, кладет на простыню, под одеяло. Подумать только: до этого он почти вообще не расстилал постель, спал прямо на покрывале. Зачастую не раздевался: возможно, надо будет проснуться глубокой ночью.       Марго словно игнорирует его существование. Сжимает свои коленки, закрывает глаза и спускает с тела покрывало. Он же прикрыл её, это… это для неё ничего не значит. Без разницы. Она не понимает смысла своей наготы и того, что мужчина рядом с ней просто сходит с ума из-за этого. Марго чувствует жар, понимает, что лишняя «парилка» ей не нужна. Покрывало оказывается еще ниже её бедер, пока девушка перебирает дрожащими ногами, подтягивается выше, все еще ощущая странный жар. До того момента, как она оказалась рядом с этим человеком, такого ни разу не было. Если это какой-то обман, если все это сделано для того, чтобы убить её, то люди невероятно жестоки. Люди ужасны. Джаред обращается с ней так, чтобы потом… может, для него это нормально?       Тогда почему она чувствует какую-то странную кричащую радость с его стороны? Почему ей все хочется прижаться к его груди? Она лежит на кровати с закрытыми глазами, пока перед глазами возникают яркие картинки того, что произошло. Всех движений мужчины, что доставляли такие острые чувства. Марго все еще не знает, что это называется ласками, именно теми самыми «грязными» ласками, которые у людей не одобряет церковь и высокопоставленные люди. Такому разврату могут быть преданы лишь те, кто не боится греха. Марго не понимает понятие «грех», но зато знает, что такое наслаждение. Джаред сказал, что она не виновата за то, что чувствует удовольствие. Марго верит ему, ведь кроме Джареда верить действительно некому.       Капитан Лето зажигает прикроватную свечу, переодевается и пытается кое-как очиститься. Только чудом ничего не испачкало ткань, но вместе с тем вновь и вновь приходит понимание: он снова сделал кое-что недопустимое. Он не просто берет эту девушку без её полного разрешения, играет лишь на её неопытности и неумении быстро реагировать и давать под дых. Он не сдерживается, оставляя после себя внутри её тела такой след, который ни за что нельзя было оставлять в человеческих девушках.       Хочется приложиться головой о стол. Ты действительно сейчас лежишь и думаешь о том, может ли понести от тебя это хрупкое светловолосое создание, развратный и ужасный капитан? Ты действительно это делаешь?       Марго больше не задает вопросов, хотя, очевидно, что хочет. Хочет узнать и про то, что чувствует в своем теле, про то, что он делает с ней, когда они оба доходят до своего пика. Точнее, что он сделал с ней уже чертовых два раза. Лето, вероятно, еще надает себе оплеух за то, что делает. Зачем ты прикасаешься к ней, грязный пират? Чего ты хочешь? Он замирает, когда, спустя минуту, Марго берет его руку в свою и осторожно и смущенно опускает её вниз. Кладет между ног, зажмуривается и молчит. Просто молчит.       Боится. Или же просто не знает, что именно можно сказать.       Ты должен этому маленькому созданию, Джаред. Должен за свой же кретинизм, за свою же несдержанность. Что заставляет тебя теряться настолько сильно, будто бы тебе в лучшем случае семнадцать, а не больше сорока? Разве за всю свою жизнь и короткие связи с другими женщинами ты все еще не научился контролю? Разве ты не знаешь, как все надо делать правильно?       Он касается её между ног. Снова улетает к чертям. Ему кажется, что еще немного, и он достигнет той далекой яркой звезды, Солнца. Спалится к дьяволу, сгорит, как и подобает таким грешникам, как он. Лишил невинности девушку, которая ему не принадлежала, разделил с ней… не совсем ложе, конечно, но тем не менее, и после. Второй раз. Второй их раз. Второй его раз, когда уши закладывает, а горло перехватывает. Он ничего не может сделать. Просто летит вниз, не в силах отстраниться, и чувствует свою ничтожность.       Ты сказал ей, Джаред? Спросил хотя бы? Может, она что-то знает о похожих случаях, может, способна сказать, получается ли из человека и русалки пара? Как он будет её спрашивать?       Знает ли она вообще, с чем связалась? Марго сейчас выглядит так шикарно: расслабленные руки и откинутая голова, девушка немного изогнулась в спине и закрыла глаза, упиваясь ощущениями. Когда он дотрагивается до неё там, то чувствует горячую влагу. Ненадолго приподнимает руку: она белесого цвета, она перемешана с соками самой Марго, но он, все же, знает, что это такое. Признак его несдержанности. Неспособности держать себя в руках. Как тот прыщавый маленький мальчишка, честное слово.       Он чертыхается про себя и повторяет свои движения. Марго нравится. Это главное сейчас. Он чувствует обеспокоенность, но быстро скрывает это чувство за удовлетворением. Уверен, Джаред, что ей действительно незачем знать о твоих подозрениях? Уверен ли ты в том, что… у русалок идет лунная кровь? Будешь ли спрашивать об этом у девушки, извращенец?       Марго в восторге. Марго нравится. Марго подается вперед и трется о его руку, и этот момент слишком интимен. Она лишь с наслаждением вздыхает, не кричит и не протяжно постанывает. Скорее, немного хныкает: о степени её удовольствия он правда может лишь догадываться. Это маленькое существо, которое надо обезопасить прежде всего от тебя, безумный капитан, пытается насадиться на твои пальцы. Нет. Нет.       Это совсем чересчур, только не сейчас, Марго. Он тянет тебя в какую-то пучину, засасывает, не дает возможности освободиться. Когда-нибудь он затащит тебя на самое дно. Одержимая желанием и наслаждением маленькая девочка просто хочет продолжения, не понимая, что то, что он сделал, может иметь последствия… по крайней мере, имело бы, будь она обычной девушкой. С такой фигурой и с такими данными он бы определенно точно смог бы заявить: она может рожать. Ей достаточно лет: многие девушки в её возрасте уже воспитывают третьего.       Но тут он просто теряется. Марго ведь… она русалка. Он чувствует необходимость рассказать, но сомневается, поймет ли девушка хотя бы что-нибудь сейчас. Резко и рвано вздыхает, зажмуривается и подается бедрами вперед, пачкает твои пальцы твоим же… боги, почему он иногда чувствует себя так, будто бы развратил бедное и невиновное дитя? Это глупо. Посмотри на её резкое дыхание и на то, как она извивается. Просто посмотри, безумный капитан, прекрати обвинять себя в том, что нет. Это существо подсунули тебе специально, чтобы ты утомил себя своими же размышлениями. Оно может лишь казаться маленьким и невинным. Оно еще хуже той сирены: чудовище хотя бы нападало и показывало свою истинную личину, в то время как русалка просто нерешительно держит его за руку и позволяет вытворять с собой такое. Развратная девка. Может, она только и ждет, пока твое сознание сожрет само себя. Притворяется непорочным, что бы и как бы ты с ней ни сделал, чтобы потом…       Марго охает, а у него темнеет перед глазами. Все это настолько интимно, обжигающе и невероятно. Она делает все так, словно… две пунцовые щеки, взмокшее тело, блестящая от капелек пота кожа. Ты же сам убедился в том, что раньше с твоей русалочкой ничего такого не делали. Она до сих пор не может понять причины, по которой чувствует себя так. Краснеет перед тобой, будто бы еще одно спелое яблоко, заражает твою кровь этим постыдным румянцем. Она уничтожает тебя, капитан. Именно из-за неё ты потеряешь брата и лишишься головы.       Джаред резко убирает руку, слыша то, как девушка жалобно хныкает. Просит. Умоляет. Продолжи делать то, что ты делал. Просто продолжи. Воспользуйся ей опять. Это фарфоровое тело перед тобой настолько совершенное, как ты вообще можешь отказываться? Мужчина играет желваками и притягивает русалку к себе. Она лежит на спине, пытается выровнять дыхание и вздрагивает от малейшего прикосновения. Откинула одеяло, сжимается, когда его нос касается её шеи, дрожит, будто бы на ужасном холоде. Ему хочется усмехнуться и провести по её коже языком от того, что он явственно ощущает: все это от желания. Марго не может с ним справляться, не в состоянии обуздать его, поэтому кожа до сих пор усыпана мурашками. Хочется с силой сжать её тело, увидеть, как русалка еще сильнее изгибается, услышать жалобные стоны и почувствовать, как напряженное тело прижимается к твоему в ответ.       Горячий гладкий язык касается шеи, а Марго вдруг вцепляется в его руку и открывает глаза. Если бы ты умела читать мысли, маленькая девочка, попыталась бы сбежать от него уже сейчас. То, что он хочет сделать с тобой, то, как он тебя хочет, просто недозволимо. Распутно, развязно, опуская тебя на самое дно и даря даже нечеловеческое наслаждение — только чтобы ты выкрикивала, повторяла его имя и имя Бога, прижимала ближе к себе, изгибалась и давала посмотреть на тебя. Он будто бы одержимый этим. Все представляет, как именно ты можешь изогнуться в спине, как сильно будешь прижимать его к себе, запускать пальцы в его волосы и забывать даже о тех правилах приличия, которые существуют там, в твоем мире.       Он грязный и бесстыжий. Он отнял у тебя невинность и хочет загнать тебя еще дальше, мечтает о тебе во всех позах, мечтает о том, чтобы твой хрипловатый голос ничего не сдерживало. Хочет услышать твой крик, маленькая русалочка, крик наслаждения, что будет смешано с легкой болью. Ты так прекрасно напрягаешься, когда чувствуешь каплю этого разрушающего чувства, становишься похожей на струну музыкального инструмента, которым управляют умелые человеческие руки. Он не какой-то безумный садист, нет, просто лишь одна мысль о тебе и раскиданных по подушкам светлых волосах делает с его головой что-то абсолютно невероятное. Ты же его убьешь так. Уничтожишь.       — Когда ты так… дотрагиваешься, я сгораю. Что ты делаешь со мной?..       Он оставляет этот вопрос без ответа. Капитану тоже безумно хотелось бы знать, какого черта ты врываешься в его голову и переворачиваешь там все вверх тормашками, подводишь его к краю и заставляешь делать то, что он никогда бы ни сделал ни с одной женщиной. Ты играешь с ним, заставляешь вот так вот забываться, чтобы чувствовать потом странную вину. Те, другие пираты, делали бы с тобой такое постоянно и без малейшего укола совести. Кончали бы в твое маленькое и распутное тельце, сведенные с ума твоими движениями, тем, как ты невероятно узка там, как горяча и готова. Словно ждала этого всю свою жизнь, дьявол с тобой.       Это ненормально. Это… так ведь нельзя. Это неправильно. Ты не можешь отобрать у него последнее — самообладание, если все остальное наедине с тобой он и так теряет.       Мужчина прижимает это обнаженное тело к себе так, как хочет, и тогда, когда хочет. Любопытная русалочка, которая своим ужасным поведением пробуждает в обычном человеке такие мысли. Ходит и сверкает перед ним своими прелестями, лишая даже права выбора. Она продолжает изучать его каюту в его отсутствие, что заставляет его улыбаться. Хорошо, что Марго все же учится на своих ошибках и перестает тянуть бутылки с обжигающим ромом и коньяком на пробу.       Девушка почему-то дуется, смотрит на него нерешительно, а спустя пару часов, наконец, говорит. Хочет немного подогреть воду в своей балии. Холодно там ей. Он, как влюбленный дурак, оставляет поцелуй в области виска, решая, что на этот раз чудо, которое еле-еле удалось укрыть одеялом, лучше оставить в покое. Начинай тренировать свою выдержку, слабак. Ты будто бы совсем не капитан пиратов, а так, какой-то глуповатый и бесхребетный юнец. Она убьет тебя, Джаред.       Марго получает свою теплую воду и опускает в неё руки, будто бы не верит. Стоит ему встать за её спиной, как бедный Джаред получает теплой водой в лицо. Капли стекают с его волос и лица, падают на рубашку и на штаны. Вот ведь ужасная хвостатая хулиганка, что с ней делать? Русалочка поднимает брови в ужасе и сжимается. Отстраняется и чуть ли не цвет стенки принимает: видимо, пират выглядит действительно раздраженно. Лето еле удерживается от того, чтобы не подтолкнуть её. Девочка и так еле-еле надела длинную рубашку, прикрывающую её бедра и ягодицы, а мочить её в первоначальные планы не входило.       Как мистер Барнс и обещает, в районе Понтеведрского залива они оказываются спустя два дня. Наконец-то. Блэкгейт раздраженно закатывает глаза и проверяет свое оружие, перешептывается с напарником и едко улыбается Эрлду. Кристофер, до безумия желающий вновь увидеть морскую красавицу, получает от капитана целое ничего, а королевским офицерам на это плевать. Лишь бы не возникало никаких проблем, им и хорошо.       В не спящем по ночам городе Понтеведра оказывается достаточно людно. Идет строительство, люди, испачканные в саже и пыли, вздрагивающие из-за редкого холодного ветра, стягиваются в небольшие группки и помогают друг другу перетаскивать тяжелые камни. Когда-то город признают шикарным местом с множеством исторических памятников, владельцем наследия романской архитектуры. Пройдет немало лет, прежде чем грязь и кровь с улиц вымоются, прежде чем власти станут терпимее относиться к людям.       Центром города считалась площадь Испания — место, которое Джареду и команде лучше было бы избегать. Другим пиратам тоже тут делать было нечего: сосредоточение испанских военных, шныряющих туда-сюда, постоянно нервировало. Переодетые английские офицеры кое-как сошли за пиратов. Остальная часть команды, пожав плечами, разошлась по своим делам. Джаред брал с собой около семи человек.       Мистеру Барнсу было доверено сидеть с русалкой. Марго, заслышав то, что сам Джаред может на пару дней оставить её, еле заметно кивнула и зарылась под одеяло. Обиделась на него, видите ли. Девушка боялась, дрожала от недовольства и продолжала смотреть на собственную стеклянную балию с поджатыми губами. В последнее время она не торопилась возвращать себе хвост назад. Учитывая её поведение после их первой ночи, во время которой бедная русалка перепугалась не на шутку и решила игнорировать его, все это казалось странным.       Её постоянное желание быть как можно ближе к нему тоже было странным. Не так давно еще пыталась вырваться, а тут словно смирилась со всем, что происходит. Привыкла. Ночами прижималась к мужскому телу в поиске тепла, касалась носом его колючей щеки и напряженной шеи, прятала светлые глаза. С каждым часом они словно становились все ближе и ближе друг другу… хотя, куда еще ближе, безумный? Она разрешала вытворять с её телом такое, чего постеснялись бы многие человеческие девушки. Марго утопала в удовольствии и хотела чувствовать его как можно дольше. А еще она действительно ему доверяла, по крайней мере, так казалось самому мужчине.       — Ты хочешь меня оставить? — зачем-то спрашивает маленькое существо тогда, когда он уже почти уснул. Джаред чувствует её левую ногу на своих бедрах, поглаживает кожу и все вспоминает её вкус. Шикарный и такой нужный. Как он оставит тебя, глупая? Он чуть ли не первый раз в жизни понимает, что не доверяет мистеру Барнсу. Что хочет как можно скорее вернуться, хотя еще даже никуда не ушел.       Ему определенно станет лучше в твое отсутствие. Безумные мысли перестанут одолевать голову, которой давным-давно нужен свежий воздух. Твой тихий хриплый голос, мягкие пальцы и большие светлые глаза отравляли разум. Может, он наконец-то увидит картину целиком. Может, до него наконец-то дойдет то, что ты просто играешь с ним.       Дьявол.       — Если бы мог, я бы взял тебя с собой.       Он хотел сказать абсолютно другое. Что-то там про то, что наоборот хочет оставить её наедине с собой на всю ту часть жизни, что ему осталась. Какой-то милый бред пьяного романтика, которым он никогда не был. Не получится, Джаред. Ничего не получится. Русалка либо окажется в руках королевского советника, либо уплывет куда-то. Далеко-далеко в море. Ты больше никогда её не встретишь.       Выкинь свои смешные мысли о том, чтобы показать ей город, чтобы рассказать, как живут люди, чтобы вновь взять эту хулиганку на руки и провести губами по её щеке. Почему она не могла родиться обычной девушкой, которую ты, утолив свою ненормальную жажду, оставил бы жить дальше? Сколько раз он так делал?       «Ты хочешь меня оставить?».       В своей кровати. В своей каюте. Навсегда оставить, в любой необходимый момент отстраняясь и видя, как твое фарфоровое тело прижато им к столу или к стенке. Это все, что хочет та его часть мозга, которая не хочет мириться с реальностью. Та часть мозга, которую ты отравляешь своими развязными и одновременно невинными действиями. Прекрати так смотреть на него, так прижиматься и задавать подобные вопросы.       Пират, почувствовавший непонятную тяжесть внутри, то потом начинала греть внутренности, до последнего отрицал, что может полюбить. И еще кого — русалку. Рыбу. С двумя человеческими ногами. Подумать только, во что он вляпался в свои года.