Ведь дороже злата он

      — Я не знаю, чего именно он хотел. Он мне не докладывал, Блэкгейт. Что я вообще должен думать после того, как посторонний человек оказывается у меня на корабле, крадет ключ у моего помощника и проникает туда, за что любого другого карают прогулкой по доске над пастями акул? — Джаред выглядит разозленным, но постепенно его гнев уходит. Капитан в этот раз вышел победителем: вовремя прибыл на корабль, вовремя ворвался в каюту, вовремя избавился от головокружения. Не стоило пить так много алкоголя, но разве правильно было отказывать? Пил перед отправлением на такое серьезное дело любой пират, да и для Луиджины его отказ показался бы неуважением.       Офицер вернулся на корабль, все еще не переоделся и напряженно разглядывал капитана, стоявшего перед ним. Разговор в таком тоне Блэкгейт не любил, но не мог ничего поделать. На стороне пиратов — численное преимущество. На его стороне — уверенность в том, что Джаред любыми силами будет сохранять его жизнь. Нет письма в Англии — нет жизни его брату. Братья-пираты сильно дорожили жизнями друг друга. Для младшего Лето спасти своего брата было делом обязательным. Сначала офицеры полагали, что им крупно повезло, — по крайней мере, думали они так до того, как один из них чуть не убил русалку, а другого загрызла сирена.       — Капитан Лето, не стоит преувеличивать…       — Преувеличивать я буду тогда, когда решу наказать его по всей жестокости. Этот ученый вам очень дорог? Может, мы просто возьмем и избавимся от проблем?       — Можете делать все, что хотите, если точно уверены, что это не принесет брату лишних проблем.       — Я не знаю, какого черта он делал рядом с той, что нужна для того, чтобы освободить моего брата. Может быть, он хотел её убить? Знаете, мы же видели с вами нечто похожее, ми сеньор, — Джаред прищурился, вспоминая, как один из офицеров чуть ли не разрезал разноцветный хвост, — ну так что, может, все же сделаем это? Скажем, что на него тоже напала сирена, в этом нет ничего страшного.       — Действительно, всего лишь человеческая жизнь.       — Будто бы она действительно вам так важна.       Барнс закатил глаза. Эти перебрасывания любезностями продолжались уже несколько минут. Кристофер находился под наблюдением другого офицера, в комнате, что была каютой Барнса. Недалеко от всего этого стоял Бен, держа в руках веревку и изредка поднимая голову. Паренек, наверное, думал, что его подслушивание не видно, что он очень хорошо замаскировался и слился с местностью. Стоило ему встретиться глазами с помощником капитана, как он моментально нахмурился и, будто бы так и было задумано, отошел чуть подальше.       — Вам, насколько все тут понимают, вообще ничего не важно. Ничего страшного не произошло, это ведь…       — Ваш человек нагло спер ключ у моего помощника, прокрался в мою каюту и мог выведать какие-то данные. Может, вы тут не из-за… того, что мы что-то нашли. Может, вам нужно что-то другое.       — Я не испытываю никакого наслаждения, проводя время тут, с вами. Кроме того, мы специально пошли вам на уступки и отправили всего лишь четыре человека, о чем вам сказали перед отправлением, капитан.       Барнс еще раз покосился на дверь. Там, за опять закрытым замком, была русалка, и черт знает, что с ней было. Барнса обступили его собственные матросы, когда эта невысокая чересчур умная тварь подобралась сбоку. Откуда пират знал, что ключи, надежно спрятаны в большом кармане его бридж, так легко украсть, если проникнуть туда своей мелкой рукой с жирными пальцами?       Это была его оплошность, да и капитан, казавшийся таким бойким, был подвыпившим. Хоть старый пират и знал, что никакого наказания от Джареда не последует, но долго не решался отнимать его от офицера. Разговаривали они негромко — на причале и других кораблях никто не слышал. Солнце уже зашло, местность освещали горящие факелы. На корабле горели закрытые масляные лампы. Через какое-то время им надо было отплывать: вроде, как до завтрашнего вечера. Джаред постоянно тянул и не хотел плыть назад на родину. Барнс, изучив испуганный профиль русалки, пришел к неутешительному выводу. Его капитан сострадал прекрасной светловолосой полудевушке. Попал под чары морского существа, скорее всего, сам того не зная. Это не ощущалось, но бывалый пират был почти что уверен, что дело тут не так чисто.       Бенджамин медленно уходил на нос корабля, поджимая губы. Расстроился пацан, было видно. Все находящиеся на корабле напряглись, все, кроме тех, кто уже самозабвенно спал после большой дозы выпивки. Капитан Лето, оправдывая свое желание отплыть так поздно, а не сразу по возвращении на корабль, сказал, что самый лучший рулевой пьян. Это и правда было так. С Джаредом ушли те преданные пираты, которым он доверил серьезные роли на корабле.       Барнс перехватил бутылку в своих руках и хмуро посмотрел на капитана. Через несколько минут разговор был исчерпан. Пират посоветовал Блэкгейту держать своего «ручного зверька» на привязи и предупредил, что еще один такой случай — и ученый правда отправится кормить акул. Джаред почему-то был уверен в том, что ему никто не мог ничего возразить. Преследовал свои цели, которых Барнс не понимал. Неужели Лето так все… из-за русалки?       Знай мужчина, что то милое хвостатое чудо умеет говорить, смотреть на Джареда своими огромными и безумно красивыми глазами, превращать хвост в человеческие ноги, до него сразу бы дошло. А зачем рисковать многим из-за обыкновенной русалки, которая держала рот на замке и ни черта не понимала, было загадкой.       Блэкгейт пошел по направлению к своей каюте, вытирая пот с висков. Барнс, сложив руки на груди, смотрел на спину Джареда. Сейчас они стояли прямо у суши, могли сойти в любой момент, благо место было не такое людное. На корабле постоянно кто-то дежурил. Ни одна живая душа не смогла бы зайти на борт без разрешения. Мало ли, какой-то пьяный желающий нашелся бы и завалился — на этот случай каждый пират имел при себе небольшое и тихое оружие. Нож, кинжал, бечевку. Ночь на «Тёмном Скорпионе» куда комфортнее было проводить в море.       — Заводишь друзей?       — С большим успехом, — несколько секунд спустя ответил капитан Лето, повернувшись к помощнику лицом. Джаред устал и хотел спать: это было видно по сонным и красноватым глазам. Мужчина изо всех сил держался на ногах, хотя пахло от него, если честно, специфически. Так обычно пахло от любого другого пирата, но не от младшего Лето. Даже от него, Барнса, так пахло чаще. — Как думаешь, как давно мы стали хорошими друзьями?       — Вы уже несколько дней как лучшие друзья, разве нет?       Капитан нахмурился, прикрыл глаза и покачал головой. Джаред вспотел, устал и сильно вымотался. Барнс не хотел его задерживать, но и не хотел оставлять такой нужный разговор на потом. Это же правда была прежде всего его вина.       — Извини, что так вышло, — мистер Барнс удостоился удивленного взгляда в свою сторону. Что, неужели ты не винил его в том, что случилось с русалкой?       — Ты о чем?       — О ключах.       Джаред хотел подойти ближе, но тут же остановился, пытаясь разлепить сонные глаза. Видимо, на этот разговор мужчина был точно не настроен. Лето нахмурился, смотря по сторонам.       — Это маленькое существо там сильно скучало, — вдруг добавляет зачем-то старый пират, еле заметно улыбаясь. — Еще б чуть-чуть, и заговорила бы, наверное.       — Ты серьезно? — Джаред улыбается в ответ. Все же, Барнс, считай, целую неделю заменял настоящего капитана на причалившем «Скорпионе». То, что мужчина немного напрягается, для его помощника остается незамеченным. Видимо, Джаред стал очень и очень хорошо врать. — Замечательно. Удивительно, как вовремя я вернулся.       — Более чем серьезно. Иди отдыхай. Завтра очень тяжелый день, — иногда Барнс самому себе напоминал старого отца, трясущегося над своим ребенком, хоть Джаред и был ненамного младше него. Лето кивнул, словно другого от своего помощника и не ждал.       — Спасибо, что отпустил, — бормочет капитан, поправляя волосы и вытирая пот. Мужчина ненавидел, когда ему что-то мешало, не любил жару и холод. Средняя нормальная погода, не сильно пекущая в голову, ему нравилась. — Кто сегодня не спит?       — Бенджамин и Гиббонс. А потом еще… кто-то.       Джаред медленно открывает двери своей каюты, крепко держа ключ пальцами. Теперь он будет еще внимательнее следить за этой вещью, стараясь не признаваться себе, что самым страшным для него будет даже не то, что ключ может украсть какая-то сволочь воде Эрлда. Ключ могла у него взять сама Марго, сбежав, к примеру, в то время, пока он будет спать, хоть Джаред и старался не отпускать от себя предмет. То надевал ключи на шею, то прятал под подушкой.       Эта самая Марго сейчас должна находиться в своей балии. Он думает об этом, пока закрывает дверь, вспоминает то, как испуганно девушка на него смотрела и какой бешеный страх чувствовала. На сколько он оставил её? Около недели? Марго казалась ужасно обиженной. Если бы она была обычной девушкой, Джаред бы даже забоялся, что она может дать ему пощечину. Пощечины были страшно популярными в последнее время. Он старался представить Марго в платьях, что надевали придворные леди и любовницы лордов, но не мог. Всему виной было её страстное желание снять с себя все как можно скорее. Кто бы подумал, что эта невинная девочка будет так безобразничать.       Когда он проходит и поворачивает голову направо, то видит русалку, сидящую к нему боком и обнимающую себя за плечи. Мелкая хулиганка даже не смотрит в его сторону, хотя её щеки покрыты еле видным румянцем. Девушке сначала было холодно, потом страшно, а теперь, видимо, стало довольно жарко из-за своих пунцовых щек. Марго подняла голову и внимательно посмотрела на него, прежде чем отвернуться и коснуться руками своего хвоста. Даже ничего ему не сказала. До сих пор злилась — эту злость Джаред чувствовал и по дороге сюда через весь город. Кто бы мог подумать, что он сумеет прийти так вовремя. Эрлд, смотрящий на бедную русалку как на маленькое животное, которое вот-вот разрежет ученый, вывел капитана из себя. Надо было реагировать на все спокойнее. Намного спокойнее. Единственное, чем мог прикрываться сейчас Джаред — состоянием русалки и тем, что он обменяет её на брата. Важнее всего был брат. Капитан повторял себе это несколько раз, и нет, все же, брат был важнее, но Марго он ни в коем случае не отпустит. Не отдаст в руки к каким-то извергам и не позволит убежать от него.       Русалочка в его руки попалась с характером. Ему, в принципе, такая и была нужна: современные девушки, понаслушавшись рассказов о рыцарях и дамах, которые живут на самом верху самой высокой башни, только ходили и мечтали, что кто-то спасет их и даст лучшую жизнь. Они даже элементарно не успели постоять за себя тогда, когда оказывались в опасности.       А вот Марго… он прищурился и повернулся в сторону, решая тоже сыграть с ней в эту игру. Скоро девочке наскучит, и она передумает. Придет к нему, выберется из этой балии, начнет расспрашивать, где он был. Марго навряд ли скажет, что скучала — не станет признаваться. Слишком независимая маленькая русалочка, слишком своенравная, слишком сильно любит свою свободу.       Мужчина подошел к старому шкафу, чтобы найти свою одежду. За все эти дни его туника лишилась своего цвета, испачкалась и теперь была похожа на извалявшуюся в грязи тряпицу. Джаред нашел темную льняную рубашку и потащил её на себя, нашел нужные бриджи и более-менее новый темный китель, который они украли при попытке ограбить судно итальянских ткачей, плывших в столицу Соединенного королевства. Капитан Лето ничего не стеснялся, следуя примеру Марго. Эта чертовка бегает тут без рубашки, в чем мать родила, а он… интересно, есть ли у русалок матери? Девушка сказала тогда, что не помнит, как родилась. Вообще ничего не знает о том, как появляются русалки. Они просто приходят, сменяют умерших и старых сестер. Любая как на подбор. Марго говорила, что есть девушки, которые намного красивее её. Джаред хмурился и приподнимал брови в удивлении. Он определенно должен показать этому существу то, как она отражается в зеркале. Видела ли она когда-нибудь свое отражение, нормальное отражение, а не испорченное гладью воды? Ей на самом деле не было равных даже среди ныне живущих принцесс и королев. В этом и была опасность и проблема: русалки и на суше могли притягивать к себе своей красотой, из-за чего обезумевшие бедняки, вцепившись в неё, могли не рассчитать и использовать куда больше силы, чем могло выдержать морское чудо.       Появлялись ли русалки в море? Может, когда-то они были обычными детьми, которые потом зачем-то изменили свою сущность и стали русалками с хвостами? Джаред быстро скинул провонявшую тунику, краем глаза замечая, как Марго посматривает на него. Думает, что он не видит. Пусть посмотрит. Ему без разницы. Вслед за туникой идут обычные свободные штаны, которые тоже, наверное, стоит выкинуть. Этот костюм бедняка ему больше не понадобится: он слишком поизносился, еще чуть-чуть, и даже нитки разотрутся, образуются дырки. Мужчина бросает вещи на пол, рассматривает свежие синяки на своем теле. Угораздило же так убежать от Блэкгейта, что теперь у него даже боевые раны есть из-за сражения с тупыми выступающими предметами. Пират глубоко вздыхает, переодевает бриджи, чувствуя, как Марго все поглядывает и поглядывает в его сторону. Вот строптивая принципиальная хулиганка. Откуда она вообще такая взялась? Непонятливая, необучаемая, почти что дикая и от этого естественная. Все эмоции — на ладони. Как ребенок, не научившийся себя контролировать.       Пират зашнуровывает рубашку на груди, поворачивается к Марго и внимательно её изучает. Русалка тут же краснеет, щеки как два розовых яблока. В профиль это видно особенно хорошо: небольшой нос девушки немного вздернут, а сама она сейчас съежилась и изредка подрагивает. Он бы точно хотел забрать её с собой в город, только с тем условием, чтобы её никто не видел. Было желание показать, как живут они, люди, что люди не всегда — безумные и жестокие идиоты, что люди могут стать лучше и обязательно станут. Зачем тебе все это, Лето? Неужели решил разрушить в голове русалочки все установленные ранее образы?       Ты ведь на самом деле влюбился. Любишь. Довольно-таки сильно, почти как ребенок, который любит лишь потому, что любит. Со своей естественностью, со своим поведением она что-то сделала с тобой. Она, считай, тоже еще маленькая, и она вызывает к себе подобные же чувства. Поначалу неосознанные, но со временем превращающиеся в нечто иное. Сначала, возможно, это просто симпатия. Она становится сильнее и сильнее, выливаясь в другое ощущение. Свою роль сыграло и физическое желание. Тогда Джаред подумал, что это всего лишь на несколько ночей, что ему не говорили, в каком виде отдавать им русалку. Что никто и не проверит: чудо упорно сидит и проводит пальцами по своему хвосту. Нет у неё двух ног. Это только твое помешательство, только твои мысли. Неужели она действительно ему настолько доверяет, что… она ведь такая только перед ним. Только ему открылась, не открылась даже Барнсу.       Проблема в том, Джаред, что чем больше ты тянешь и довольствуешься этой девушкой, тем хуже становится твоему брату. Когда ты в последний раз видел его? Сколько недель назад? Мужчине хочется пнуть тяжелые сундуки, в которых лежат золотые монеты, увесистые слитки, тяжелые камни. Зачем он вообще держит их в своей каюте? А, точно. Потому что они с Барнсом поняли, что в трюме этому точно не место, а идеи лучше не нашлось. Помощник покосился на сундуки и не разрешил затаскивать их ему в каюту. Мало ли что может случиться. В отличие от капитана, мистер Барнс выпивал, хотя и не так активно, как другие пираты.       Джаред уже открыл рот, чтобы что-то сказать. Слова застревали в горле и перемешивались в голове. Что ты хочешь? Спросить, как она? Замечательно. Особенно после того, как к ней пробрался какой-то идиот и чуть не стал проводить свои эксперименты прямо здесь.       — Капитан Лето! — раздается около закрытой двери. Марго, вырванная из собственных раздумий, вздрагивает и неловко ударяет рукой по глади воды, окатывая себя. Ну, хотя бы не ему снова прилетело. Но вот это вот уверенное «капитан Лето» могло принадлежать только Барнсу.       Хорошо, что пару секунд назад он так и не издал никакого звука. Молчи, Джаред, помни о том, что вам надо скрывать то, что русалочка говорит. И что ты с ней говоришь. Конечно, можно было все скинуть на то, что ты просто говоришь вслух, решив выудить из неё хотя бы пару слов, но со временем все бы не верили этому все больше и больше. Особенно если бы услышали женский голос, доносящийся из каюты капитана. Или еще чего хуже — женский стон. Бедняжка Марго все еще не умела себя контролировать, не прикрывала рот тогда, когда из губ вырывался особенно громкий стон. Джаред еле видно улыбается, набрасывая сверху китель. Когда они отплывут от теплой Испании, им вновь будет холодно, но на этот раз капитан хотя бы не будет кутаться в тоненькую рубашку.       Русалка смотрит ему в глаза, словно спрашивает, не хочет ли он пойти и открыть дверь. Это точно мистер Барнс — даже стук характерный. Приходится снова открывать замки. Наверное, он в жизни столько замков не открывал, сколько раз открывает свой, ведущий в его же комнату. Барнс стоит в дверях, не желая проходить вперед, и почти кемарит.       — Накормите русалочку. Я ведь тогда выходил именно за едой, кто знал, что вернетесь вы и что произойдет… такое, — в руках у пирата оказывается небольшая плошка с… Лето хмурится. Чего это они тут удумали? — Местная кухня. Вкусно и ничего острого. Ей должно понравиться.       О, естественно, Марго все нравится. Барнс усмехается и прикрывает дверь, а Джаред на автомате закрывает замки, удерживая в одной руке тарелку. Какие-то тушеные овощи, светлая странная каша, подозрительно напоминающая пшено. Ароматные приправы мгновенно наполняют помещение странным ароматом. И что, Марго такое ест? Может, ей проще пойти… поймать карася какого? Что вообще русалки едят, ты знаешь, капитан Лето? Барнс еще так счастливо улыбнулся, прикрывая дверь. Ну точно всего самого хорошего пожелал.       Видимо, русалка действительно сильно скучала, раз мужчина себя так ведет. А ты, Джаред, прикрой рот и начни вести себя нормально. Не хватало еще своим долгим взглядом выдать странное отношение к русалке. Барнс ведь очень хорошо тебя знает. Знает, что ты редко напрягаешься так серьезно и никогда не славился особой бескорыстной добротой. Скорее наоборот — славишься тем, что перерезаешь бедным торговцам глотки, если они начнут кричать и звать стражу. И за русалку ты тоже не просто так напрягся. Наверное, все твои действия в последнее время слишком очевидны, особенно для того, кто знает тебя как облупленного.       Джаред закрывает дверь, разворачивается и подходит к… балии. Марго увлеченно разглядывает воду, шевеля пальцами около своего хвоста и наблюдая за тем, как образуются маленькие пузыри воздуха. Как начинает качаться вода. Она не могла не слышать разговор, точнее, только что состоявшийся монолог. Девушка размеренно вдыхает и выдыхает, видимо, увлеченная запахом, но отвергает любой порыв поднять голову и столкнуться взглядом с Джаредом. Маленькая и упрямая хвостатая. Он не нанимался тут стоять и ждать, пока твое Высочество соблаговолит простить его. Или хотя бы объяснить причины своего поведения.       — Есть не будешь?       Марго сжимает губы и меняет положение. Сглатывает, но голову так и не поднимает. Он же с ней с ума сойдет. Интересно, их там всех в море учат быть такими принципиальными или это такая натура у конкретно вот этой светловолосой девочки?       — Ладно, тогда поем я.       На самом деле ему есть не особо хочется, но хочется немножко помучить Марго. Подразнить, заставить поднять голову и посмотреть на него. Чего она надулась и даже не разговаривает с ним? Как же это… это постоянно вспыхивающее в его голове желание? Он был уверен, что подобные чувства посещают именно русалку, а не его. Это Марго находится там на корабле и борется с воспоминаниями, что приходят ей в голову, а не он там, в комнате, которую они снимают. Помимо желания он чувствовал и другое ощущение — тоже теплое, заливающее внутренние органы, будто мед. Марго по нему скучала. Точно скучала, маленькая упрямица.       Джаред зачерпывает ложкой кашу и отправляет в рот. Ужин оказывается действительно вкусным. Правда, очень даже. Брови Лето взлетают в удивлении: обычно для такого «блюда» надо было ждать какого-то праздника. Неужели в этот раз у кока, Артура, что-то действительно получилось? Капитан демонстративно жует, отходя от балии, не обращая внимания на русалку. Пусть остается голодной, он что, мальчик ей на побегушках? Тем более, каша и овощи на самом деле имеют замечательный вкус.       Марго, видимо, что-то шепчет, и окончание слова он еле-еле улавливает. Медленно поворачивается и смотрит на девушку, что уставилась в плошку у него в руках.       — Есть хочу, — повторяет русалка уже громче и сжимает губы. Правда ведь хочет.       Джаред, из головы которого все еще не выветрился алкоголь, решает продолжить играть. Даже не подозревает, что русалку так и тянет врезать ему по самое не балуйся, чтобы перестал так смотреть на неё и такое делать. Хотел отвлечься от неё? Может быть, ему на самом деле мерзко находиться с ней, и все то, что он чувствует к ней, является результатом сильнейшего самоконтроля?       Пират прищуривается и смотрит на стул. Вот ведь… что он делает? Марго оживляется, стоит мужчине схватить стул и потянуть его за собой. Нет, правда, что он делает? Зачем-то берет и двигает стул все ближе и ближе к её балии, будто бы хочет… нет, это уже совсем. Джаред садится прямо перед ней, зачерпывает немного каши и несет вперед. Марго забывает об обещании, данном самой себе, — поднимает голову, недоверчиво окидывает капитана взглядом и косится на ложку.       — Я покормлю тебя.       — Я сама умею, — почти что шепчет девушка.       — М-м… нет, я покормлю тебя, — Лето выглядит еще более уверенным, чем перед этим.       Почему-то этот момент кажется ему безумно интимным. Безумно открытым и искренним. Марго не долго думает — закатывает глаза и все же решается открыть рот. Джаред бы представил, что кормит с ложки ребенка, если бы не эти огромные серо-зеленые глаза, смотрящие так… вот так вот.       Как она это делает? Соблазняет мужчину одним взглядом: длинными ресницами, глубокими глазами и одними движениями. Еще чуть-чуть, и у него будет трястись рука. Марго кушает медленно, но практически не отводит взгляда, тоже начинает играть. Обхватывает эту чертову ложку губами так, что Джаред думает совсем о другом. Мужчина прищуривается и с интересом смотрит в ответ, гадая, специально ли это она делает и вообще знает ли, что именно она делает. Маленькая невинная русалочка только на первый взгляд кажется такой уж невинной.       «Естественно, Джаред, особенно после того, что ты с ней сделал, идиот. Она больше не невинная девочка».       Замечательно, он ведь правда просто хотел… покормить её. Даже не задумывался ни о чем таком. Во всем виновато это хвостатое чудо. Хвала Богам, что она хотя бы в чем-то его послушалась и не стала снимать рубашку, иначе он прямо сейчас встал бы и выпрыгнул за борт. Что она делает? Неужели он настолько легко поддается этому, что Марго достаточно просто поесть из его рук и посмотреть ему в глаза?       — Хочешь, я покормлю тебя? — он не успевает зачерпнуть овощи, когда слышит это. Застывает на несколько секунд и смотрит на Марго, не моргая. Это предложение не звучит так странно, как ты только что подумал, капитан Лето. Она просто хочет попробовать проделать то же самое в ответ. Или хочет залепить тебе кашей в глаза.       Русалочка проводит губами по розовым губам, ожидая его ответ. Эта морская хулиганка просто смеется над ним.       «Или это делает твой собственный мозг».       Все её действия кажутся ему удивительно плавными и соблазнительными. Хочется податься вперед и прикоснуться следом к этим розовым губам — не просто так они ведь теперь блестят, правильно? Мужчина бы соврал, говоря, что сам себе все придумал. Ему было интересно: русалка делает все это специально, осознанно или она даже не подозревает, как действует на человека. В таком виде выражаются необычные способности русалок. Она просто защищается.       Лето понимает, что очень долго рассматривает эти знакомые и вкусные губы. Хмель снова ударяет в голову, но на этот раз не так сильно. Вот ведь…       — Хочешь? — девушка приподнимает брови и благодаря этому выглядит как маленький ребенок. Правда, хочешь, Джаред?