Ведь дороже злата он

      Он зачем-то запоминает те моменты, когда она похожа на ребенка: забавно выпячивает губы из-за кратковременной обиды, бьет его маленьким кулаком в грудь, рассматривает напряженные вены на руках и на шее, ведет по ним пальцами, из-за чего мужчине немного щекотно. Детское любопытство, смешанное с полным нежеланием одеваться, с её прыткостью, красивыми светлыми глазами и невинным выражением лица лишает его рассудка. Русалка кажется ему пятилетней девочкой из деревушки, что расположена далеко от большого города, но в то же время он не забывает, что это чудо давным-давно перестала быть настолько простой. Она не обычный человек, не одна из миллионов девушек, что ходят по суше. Капитан Лето ведь так любит море, и в каюте у него укрывается обнаженная морская красавица, скучающая по своему дому, засматривающаяся на мужскую спину и грудь, не осознающая рамок приличия. Но из-за этого детского восторга и удивления он и любит русалочку. Из-за мягкой бархатной кожи, которая пахнет когда какао, когда почему-то свежескошенной травой, когда-то необычной для его носа корицей и ароматной грушей.       Марго поднимается с постели, тихо проснувшись, аккуратно подходит к нему, стоящему около стола, и обнимает со спины — так, будто бы маленькая кошечка решила поиграть со своим хозяином и подумала, что таким образом может его напугать. Девушка трется щекой о его руки, грудь, прижимает ближе к себе: русалка вовсе не похожа на хрупкую девочку, что лишается сил, крепкие мышцы на её руках Джаред почувствовать может, и от этого удивляется. Подумать только, а, капитан Лето? Неужели судьба соблаговолила так улыбнуться вам? Прекрасная маленькая озорница родом из морских просторов.       Приходится поднимать голову и уговаривать себя не смотреть без особой надобности ниже её лица. Особая надобность наступает часто, поэтому Джаред, ругаясь в собственных мыслях, громко выдыхает и опирается на стол. Как же это маленькое чудо медленно и уверенно убивает тебя, пират. Ты полностью в её власти, наполовину мертв, а наполовину в её вечном подчинении. Марго, сама того не подозревая, сделала именно то, что делает немногочисленная часть властных женщин — дает мужчине почувствовать превосходство, чтобы потом околдовать его. Морская хвостатая ведьма, которая иногда думает, что это только мужчина может делать с её телом все, что угодно. Она же по привычке открыта, ничем не защищена: одежда только мешает, девушке нужна легкость в движениях, она не хочет чувствовать скованность, в то время как пират завязывает на бедрах брюки и накидывает на себя рубашки.       Её грудь с напряженными сосками касается его кожи спины, от чего приходится напрягать желваки и на секунды прикрывать глаза. Маленькая. Озорная. Русалочка. Она ведь не соблазнительница и не распутница, она просто изучает, хотя порой кажется, что это всего лишь прикрытие. Водит подушечками пальцев по мужскому телу, касается груди, очерчивает мышцы, поднимается на носочках, чтобы стать выше, дотрагивается пальцами до пупка и идет ниже. Все же чувствует, хулиганка, — как его тело реагирует на то или иное действие. Невозможная девочка. Марго не знает, что можно проникнуть прямо под одежду, поэтому путешествует пальцами по жестковатой ткани длинных свободных бридж, накрывает его плоть без какого-либо стыда, словно просто целует в нос. Если бы он мог как-то поместить в её голову все правила, придуманные людьми, то она была бы в шоке от своего поведения. Нагая русалочка, стоящая за спиной у взрослого мужчины, желающего её постоянно, каждую, черт возьми, минуту, обвивающая его торс руками и накрывшая пальцами его подрагивающую плоть. Он вздыхает. Марго, что же ты делаешь, дьявол. Хочется притупить это ощущение, чтобы перестать думать об одной русалке, хочется развернуться, подхватить девушку и положить на стол перед собой. Ты ведь так хотел попробовать её, она не будет против. Не посмеет. Ты сильнее.       Все меньше времени он проводит вне каюты, даже не беспокоясь о том, что его команда может подумать что-то не то. Он совсем не выглядит счастливым и не прячет довольную улыбку, покидая четыре стены: тот же Барнс хмуро поджимает губы, когда его видит, продолжает подтрунивать над своим капитаном и чему-то обучать Бенджамина. Никто ничего не замечает, кроме русалочки и него самого. Её взгляд становится другим, меняется с каждым днем, она все больше и больше предана человеку, мужчине. Марго сама не понимает, насколько это опасно и что даже она сама, мысли здраво, такого не допустила бы. Раньше она ни от кого и ни от чего не зависела, кроме воздуха: поднимайся на поверхность и глотай кислород, когда его становится все меньше и меньше. В этом было людское проклятье и самый большой дар, обыкновенным русалкам недоступный. Сильная любовь, одержимость, привязанность и желание защитить. Русалочка с удивлением понимала, что хочет, словно старшая сестра, прикрыть своим телом этого пирата в том случае, если ему будет грозить опасность. Он ведь так улыбается ей, так смотрит на неё, от чего девочка дышать перестает и покрывается легким румянцем. Как хорошо, что ты не умеешь читать мысли, хвостатая, иначе пиратские размышления до конца жизни вогнали бы тебя в краску. Что именно он о тебе думал, как реагировал на твой внешний вид той самой Евы из святой книги, которую ты подержала в руках как-то и отложила на полку. Обнаженная девушка с идеальной светлой кожей. Будто бы ненастоящая, ребенок, оказавшийся не в своем теле. Девочка, познавшая грех, умеющая смотреть на своего мужчину так, словно хотела, чтобы и он тоже перенял обычаи русалок. Зачем ему вся эта одежда? Для чего? Ткань так непривычно царапает кожу, лучше быть без неё и привыкать к редкому небольшому ветру, путешествующему по телу.       Капитан мрачнел с каждым днем, с каждым часом, что они проводили вместе, умело скрывая все от девушки. Он смотрел на её светлые волосы и детский вздернутый нос, проводил подушечками пальцев по тонким зеленым венам, что были видны сквозь кожу на руках, и понимал, что они все ближе и ближе подплывают к Лондону. Единственное, что русалка воспринимает нормально — это одеяло, в которое она закатывается ночью. Становится довольно холодно, они ведь покидают ту теплую солнечную зону, в которой она привыкла находиться. С запоздалым удивлением, но пираты и офицеры только сейчас поняли, что местоположение острова, на котором они поймали русалку, никто не отметил. Никто и не помнит, где конкретно они находились, хотя Барнс с Гарретом раз десять измеряли и смотрели по звездам, чтобы поставить точку на карте. Теперь точки попросту не оказалось.       — Пару деньков, и мы будем на месте, — бормочет мистер Барнс Блэкгейту и смотрит в сторону своего капитана, сложившего руки на груди и опиравшегося на деревянную перегородку. Джаред не проявляет никакой инициативы, смотрит то на служивого, то на своего друга и помощника, коротко кивает и глядит себе под ноги. Никакой заинтересованности в том, что происходит, пока в голове у него работают тысячи шестеренок. Спасти Шеннона, не дать им забрать Марго. Защитить Марго. Любой ценой сделать это, иначе он сам себя убьет чувством вины. Смешно, но на «старости лет», как его возраст задорно называет Барнс, Лето вдруг понимает, что жить без девушки ему правда будет тяжело. Он же просто… потеряет почти все. У него будет брат и команда, все, как и было до этого путешествия, но вместе с тем ему будто половину внутренностей выдернут. Оставят одну оболочку без наполнения внутри, сильно ударят голову о камень, заставят забыть то, как он может мыслить правильно — капитана «Тёмного скорпиона» Джареда Лето больше не будет. И он не может ничего поделать с этим ощущением даже тогда, когда понимает, что это все смотрится в духе плаксивых и романтичных печальных особ. Он не придворный бард, чтобы нести такое.       Пират становится жестче, а его движения — резче. Он кусает русалочку за губы, надеясь оставить заметные для самого себя следы, вынуждая её слабо хныкать, но все равно подаваться ему на встречу, изгибаться, сидя у него на коленях и давать его рукам исследовать её тело. Нет, он ни в коем случае не хочет причинить ей боль, оставить синяки, чтобы сидеть и думать о том, какой он последний извращенец, распутный и сумасшедший, нет. Все те следы, которые мужчина видит на ней сейчас, сойдут к тому моменту, когда они будут… дома. Вот только теперь ему сильнее и сильнее хочется свернуть в сторону, сесть на деревянную лодку, забрать с собой русалку и уплыть так далеко, как вообще возможно. Через несколько часов он вдруг возвращается в свою каюту, смотрит в эти широко раскрытые и доверчивые глаза, тянет девушку на себя и обнимает. Локоны струятся по её спине, и мужчина, как маленький мальчик, успокаивается, пока запускает пальцы в её пряди, трогает мягкие волосы и вдыхает запах шеи. Вкусная маленькая русалочка. Его язык проходится по коже, сменяется губами, что просто целуют нежную шею.       Это чудо наполовину освобождается от одеяла: её красивые ноги прямо перед ним, он может коснуться их руками, а светлая спина оголена и чуть вздрагивает из-за перепада температуры. Джаред вспоминает, как русалка страдала тогда, когда они только поймали её. Сейчас у Марго розоватые губы, которые она вечно старается куда-то пристроить — то на его колючие щеки, то на шею, то на руки. Прикасается к щетине и хихикает, как ребенок, потирает нос и губы руками, потому что щекотно. Ему тоже щекотно и внизу живота у него идет сладостная дрожь: все от Марго. От этой юной озорной особы, что действительно с ним играет, но не так, как он думал с самого начала. Она играет с ним, изучая и прижимаясь все ближе и ближе. Ей нравится тепло человеческого тела. Ей нравится то, что рядом находится именно он, Джаред.       Девушка хмурится и обхватывает ладонями его лицо, проводит большими пальцами по его носу и поджимает губы. Улыбается, правда, еле-еле, побаиваясь его реакции: видит и чувствует, что он чем-то обеспокоен. Она не его боится и не того, что он, сумасшедший, так не сдержан порой рядом с ней, а того, из-за чего даже он чувствует себя плохо. Сама того не понимая, она начинает сопереживать ему в том, что все это вообще произошло: попался Шеннон, попался он, принял предложение (а как было не принять?) поплыть черт знает куда и добыть русалку. Не птицу с сорока девятью крыльями, не фею в зеленом платьице, не говорящую змею и не графа-оборотня откуда-то из Восточной Европы, которым пугали непослушных молодых девушек, которые в своем возрасте все еще верили во все это. Русалку, то существо из сказки, с хвостом и с длинными темными волосами.       Марго не похожа на ту, которую обычно изображали на кривоватых рисунках. У неё не черные волосы — светлые с темноватыми корнями, детский нос, забавные пухлые губы и широкий подбородок. Она не тонкая, как щепка, что не делает её похожей на тех маленьких девочек из его далекого детства. Капитан Лето не любит его вспоминать даже в присутствии брата — об особенно тяжелых моментах они с Шенноном вообще не разговаривают. У неё красивые бедра, которые появляются вместо чешуйчатого хвоста, красивые гладкие ноги, чистые коленки, что она то и дело прижимает к груди: русалке нравится сидеть так, она занимает очень мало места, похожа на лежащую клубочком киску. На несколько секунд его сознанию вдруг кажется, что девушка перед ним ненастоящая, что она испарится, что это всего лишь сон — не может же все быть таким идеальным, верно? Тебе невероятно повезло, пират, больше, чем кому бы то ни было, но даже после того, как ты закрываешь и открываешь глаза, это внимательное чудо продолжает за тобой наблюдать. Но сколько времени бы не прошло, к наготе девушки он привыкнуть не может, хотя сама Марго чуть ли не скачет по каюте в таком виде. Чертовка морская.       — Как успехи с книгой? — молодой Бенджамин, заслышав голос капитана, сразу же доделывает свое дело — плотно завязывает узел, закрепляет, делает все на совесть, вздыхает и ступает навстречу. С Лето парню на самом деле повезло — иначе мог бы еще несколько десятилетий получать розгами на судне сумасшедшего пирата, драить деревянные полы и пить только тогда, когда с неба начинали падать дождевые капли. Джареду пришлось выхаживать мальца, чуть ли не матерью и отцом ему становиться в один и тот же миг. Щуплый, костлявый, он долго набирал мышечную массу, долго наблюдал за тем, как на собственной серой коже сходят большие синяки. Мать свою Бенджамин помнит смутно, почти так же, как и Джаред. Но её не забрали, а убили прямо у мальчика на глазах.       — Какие-то непонятные слова, но… я спросил у мистера Барнса, он мне объяснил. Спасибо за то, что позволили её взять. Интересная.       — Много прочитал?       Бен прикусывает щеку изнутри и напрягается. Он не очень-то хорошо знает цифры, но некоторые присутствующие на корабле и читать не умеют, смеются и продолжают хлебать ром. Нет большой нужды в обучении: неужели они выбирали пиратскую долю для того, чтобы над учебниками потом корпеть и слушать чьи-то наставления?       — Сороковая страница, — Барнс неслышно подкрадывается справа, стоит почти за спиной у Джареда и смотрит на мальца. Смугловатый из-за палящего солнца и изрезанный шрамами Бенджамин отрывисто кивает, благодаря мужчину за помощь. Несмотря на то, что капитан Лето относится к нему тепло, юный пират его побаивается: достаточно вспомнить, как мужчина ведет себя тогда, когда разъярен. К нему не рискует подходить даже мистер Барнс, самый близкий человек капитана на этом судне, не то, что он, какой-то там Бен. — Немного, но прогресс значительный. Некоторые слова может читать даже без запинок.       Джаред делает это не только по доброте душевной, команде всегда нужны пираты, умеющие читать и писать. Поскольку Бенджамин является самым младшим из них всех и исполняет каждый приказ своего капитана незамедлительно, его легко обучить.       На этот раз Лето задерживается на корме корабля подольше, чем планировал. Блэкгейт с напарником, чуть ли не в ладоши хлопающие от осознания того, что осталось еще немного до заветной суши, до знакомого островка родной земли, улыбаются масляными улыбками капитану пиратов, оглядывают всех свысока, ходят вокруг, словно павлины, распустив свой облезлый хвост. Эрлда они миру больше не показывают — ученый еще получит свое тогда, когда они окажутся на твердой поверхности.       К Джареду поднимается Карузо, насилу открывающий глаза и сообщающий, что запасов светлой ткани для перевязок, масел, опиумной настойки хватит в том случае, если они неудачно отразят еще два-три нападения. Информация, которую врачеватель докладывал всегда лично своему капитану. Лето пришлось еще пару часов провести на ветру, чувствуя, как реагирует уставшая кожа. За столько лет плаваний она превратилась в некую маску, реагирующую лишь в крайних случаях. Мужчина прикасается к щеке и чувствует, как она горит, и на этот раз это именно его чувства, а не Марго. Пират не может совладать с ветром, у него начинают слезиться глаза от перемены температур — давно ли ты стал таким неженкой, капитан? Мужчина успокаивается только тогда, когда оказывается, что с похожим ходит добрая половина команды. Карузо, не жалующий «этот чертов промозглый ветер, пробирающий до желудка», ругается, говорит, что все из-за резкого изменения температуры, и ползет назад в трюм.       Русалочка в голове у Джареда ведет себя тихо: то ли спит, то ли просто не желает тревожить мужчину. Учится себя контролировать и понимает, что ему от её чувств не всегда хорошо, особенно в том случае, когда она чувствует страх или холод. Когда пират возвращается в каюту, то видит обед, к которому девочка даже не притронулась. Сидит, надутая, сопит, шепчет, что содержимое плошки странно пахнет и она лучше побудет сегодня на обыкновенной каше, которую съела еще вчера. Лето хочет хотя бы напоить её чем-то, но вовремя вспоминает, что воде лучше не доверять. Есть ром. Коньяк. А есть русалка, которая точно все это выплюнет. Марго привыкает к прохладе и уже не зарывается под одеялом, как частыми холодными ночами. На этот раз Джаред от неё ничего не хочет, к удивлению самого мужчины, но тело нормально реагирует на близость обнаженной девушки, льнущей к нему в руки, вот только сама русалочка с этим не согласна.       Ей нужно обжигающее тепло, заполненность, наслаждение, нужно, чтобы между ног дрожало и тянуло от нетерпения, жгло, а сама она молила. Он ведь не трогал её последние несколько дней, не трогал так, как пользовался её телом до этого — всего лишь прикасался и целовал, ласкал аккуратными поглаживаниями влажные розоватые складки и слушал нетерпеливые тихие стоны. Девочка сама поддавалась ближе, раскрывалась, разводила ноги, сама обхватывала его руки и заставляла касаться плоского живота, бедер, ребер, округлой тяжелой груди.       В этот раз сама Марго тянет его на теплую постель, запускает пальцы в короткие жестковатые волосы, целует, касается языком языка и шумно дышит. Юркие руки касаются завязок на его рубашке — морское чудо действительно очень быстро учится, и уже сейчас может оставить пирата без закрывающей спину и грудь тряпицы за несколько секунд — поднимают материю вверх, убирают, расчищают себе путь к коже. Его грубая кожа не сравнится с её детской и нежной, но тем приятнее чувствовать девушку рядом с собой, тем сильнее плоть, чувствующая жар между ног русалки, хочет оказаться внутри, растянуть, ощутить эту непозволительную тесноту. Маленькая русалочка была девочкой, когда ты нашел её, теперь же она елозит у тебя на коленях, трется и почти что мурлыкает.       Язык чертит мокрую дорожку от его шеи до соска, который губы Марго обхватывают, посасывают и с которым она играет с помощью зубов. Еле ощутимо прикусывает, касается влажным горячим языком и двигает бедрами, ощущая внутренней стороной бедер степень желания пирата. Это ведь именно та девочка, которую тогда запихнули в маленькую стеклянную клетку и которой не хватало воздуха, именно она опускается сейчас все ниже и ниже без какого-либо стеснения, с жаждой исследования и познания. Марго чувствует, как реагируют чувствительные мышцы живота на её ласки, поглаживает пальцами возбуждающуюся плоть сквозь ткань, хочет подарить удовольствие, наслаждение. Она, обнаженная, справляется с завязками на брюках и тянет ткань вниз, освобождает громко дышащего пирата от ненужного тряпья, не останавливается, словно бы твердо зная, что надо делать. Руки у капитана Лето работать отказываются именно тогда, когда белокурое чудо вдруг решает оставить лишенные целомудрия поцелуи на его бедрах, тогда, когда округлая грудь касается его члена, а соски начинают жечь от желания. Боги, русалка, ты бы знала, что у людей из высшего и привилегированного общества, к которому твой пират не относится, такое делать запрещено.       Девушка все ласкает живот, ребра, пока её островатые бусинки-соски, все дотрагиваясь и дотрагиваясь до требующей плоти пирата, посылают по её телу невероятные импульсы. Мужчина чувствует, чем именно отзывается её тело: влага из её складок появляется, не прекращаясь, а он бездумно совершает круговые движения пальцами, покрытыми её соком, ласкает выступающую точку, от чего ноги существа подрагивают.       Джаред приходит в себя только после гулкого стона, от которого в голову словно ударяет чем-то тяжелым. Русалочка, непонятным образом его обездвижив, вдруг касается своим развратным языком его готовой плоти. С нескрываемым интересом, изучая, пробуя. Все его тело прошибает сильным ударом наслаждения, этот же удар приходится в голову, в уши. Лето сам чувствует себя рыбой, безбожно выкинутой на берег — по крайней мере, хватает ртом воздух он именно так. Грудь, руки, живот — все его тело жжет так, будто бы он попал на костер, который не сжигает кости до черных угольков, а только ласкает своими всполохами. Пухлые развратные губы маленькой русалочки обхватывают его, все происходит неумело, но от этого не менее сильно. Ему надо отстранить её, причем срочно, иначе девушка точно не обрадуется тому, что произойдет. Девушка с тягой к постоянному изучению, за что она такая досталась ему? Капитан Лето подозревает, что сейчас цвет его щек похож на её румяное от смущения и незнания личико, вот только проверять он это не хочет. Убрать девушку куда подальше, прекратить эту сладостную пытку, которую он вновь не переживет. В жилах течет лава, разрывающая голову и затрудняющая дыхание. Ты сжигаешь его, русалка, и сейчас ты-то точно чувствуешь, что делаешь.       Она выглядит обиженно и недовольно, когда он отталкивает её, нажимая на плечи. Хмурится, лепечет что-то еле слышно, пока мужчина просто качает головой. Нет, только не так, Марго, нет, ты вообще не понимаешь, что вытворяешь. Невинный вид, невинные широко открытые глазки разжигают кровь в его жилах еще сильнее. Это чудо только что ласкало тебя просто потому, что захотело, ласкало развязным и развращенным способом, о котором люди из высшего света даже думать не хотят. Они называют это греховным, и данное слово как нельзя лучше тебе подходит, пират. Ты замарал грехом и этого маленького светловолосого ангела, чьи полные губы сейчас блестят из-за обилия слюны.       Дьявол.       Марго, ты настоящий морской Дьявол.       — Но тебе же… тебе нравится, — непонимающе шепчет она, вырывая руки из его легкого захвата и дотрагиваясь до узких бедер. Еще немного, и капитан Лето, наплевав на все условности, сам подтолкнет тебя, направит, надавит на затылок, упиваясь запрещенными звуками и чувствуя твои губы на себе. Именно вот эти блестящие розовые губы, находящиеся так недалеко от плоти, губы, что ты продолжаешь облизывать, будто издеваешься теперь уже точно специально.       Ему нужно время, чтобы успокоиться и придумать, как отвлечь русалку. Идея в голове рождается быстро, тем более, он уже хотел проделать это несколько раз, но подрагивающий язык постоянно сбивал его с мысли. Вредная девочка. Спустя минут двадцать, пират подает девушке руку и тянет на себя, помогая встать с постели. За все это время, с того самого момента, как он вернулся, она ни разу не возвращала себе хвост. С двумя ногами тяжело, но Марго старается, учится ходить и не покачиваться из стороны в сторону.       Сегодня он открывает дверцу шкафа, подводит нахмуренную русалочку ближе и становится у неё за спиной, обнимает и касается губами плеча. Пальцы вызывают череду мурашек по всему телу, Марго подрагивает, моргает и поджимает губы. Покрасневшие соски снова напряжены — очерченные, они похожи на маленькие горошины. Когда девушка внезапно понимает, что именно ей показывает пират, без стеснения касаясь то плеч, то груди, то живота, то гладкого светлого места у неё между ног, то сразу же испуганно пятится назад. Там зеркало. Она впервые видит себя в зеркале — до этого открывала шкаф, но отражающее стекло было скрыто под грудами различного тряпья. Обнаженный мужчина стоит за её спиной, и в зеркале она видит и его, но сейчас Марго больше пугается своего тела. Смотрит и изучает каждый сантиметр, каждый изгиб, не веря собственным глазам. Девушка не знает идеалов красоты, но то, с какой жаждой в зеркало смотрит капитан пиратов, заставляет её еле заметно покраснеть.       Получается, она и вправду красива. Джаред считает её красивой и с нежностью и обожанием разглядывает её уже в который раз. Пират что-то шепчет ей на ухо, но Марго не слышит слов: слишком сильно увлечена разглядыванием самой себя. Слишком сильно поражена. Раньше она видела свое лицо другим, не видела своего тела так, как может увидеть теперь.       — … и ты очень красива не только телом, Марго, — шепот щекочет ухо, после чего мочка оказывается прижатой меж губами. Русалка смотрит и не может поверить во все происходящее до конца.       Две ноги-палочки ей идут. Они правда ей идут. Они не такие неестественные и жуткие, какими казались с того момента, как девушка узнала, что может перевоплощаться.