Ведь дороже злата он

      Когда он просыпается в следующий раз, проходит, видимо, около трех-четырех дней. Он приходит в себя ближе к вечеру, и уже не чувствует на ребрах такой большой нагрузки. Незнакомой женщины он рядом с собой не видит, как и Марго тоже, хотя по краям комнаты, на небольших шкафчиках, стоят зажжённые свечи. Навряд ли его кто-то оставил бы одного рядом со свечками, значит, одна из девушек должна была держаться рядом.       Лето рвался привстать, но его останавливала возможная боль, разрывающая грудину. Чертов Блэкгейт прочертил своей саблей у него в теле, продырявил насквозь. Еще и провернул по кругу, задевая все внутренности и оставляя в голове у пирата ужасное ноющее чувство. Воспоминания о том, как он получил свою самую большую и смертельную рану, не хотели выходить у него из головы.       Он хочет приподняться выше, потому что голова начинает побаливать, а её содержимое напоминает ему вату. Чертово лежачее положение не может пройти настолько бесследно: нужно встать, чтобы не почувствовать потом тошноту.       Первый сюрприз происходит практически сразу – стоит только неосознанно дернуться на кровати, и капитан Лето не чувствует боли. Нет, она есть, но уже не сбивающая с ног и не поражающая мозг со всей силы. Джаред хмурится и смотрит вниз, на грудь, туда, где должно быть все перемотано и где есть огромная дыра насквозь. Материя все еще сковывает его движения, но её значительно меньше, она не испачкана в крови, и она практически новая. Пират с удивлением и опаской дотрагивается до своей раны.       Совсем немного.       Совсем чуть-чуть. Аккуратно. Попробуй прикоснуться и попробовать, насколько ты у черта в гостях.       Болит, но не сильно. Если мог бы, то от шока сделал шаг назад, но Джаред реагирует только резким выдохом и закрытием глаз. Почему он настолько быстро излечился? Или не быстро? Сколько времени он тут находится? В прошлый раз, когда ему сильно ранили левую руку, то он отходил пару месяцев. А потом еще пару месяцев учился заново управлять ей, проверял, умеют ли пальцы удерживать предметы и может ли он блокировать атаки, держа оружие в левой руке.       Джаред прислушивается к тишине. На улице достаточно тепло, и на лбу у мужчины выступила испарина. Давно такая погода не приходила в Англию, если он вообще находится все еще тут. Прошлое лето не было таким теплым, Лондон вообще залили вездесущие дожди, так что пришлось забиваться в Уэльсе и терпеть непогоду. В те времени Джаред с командой никуда не выходил, решили взять отдых и как следует соскучиться по морю. Погода в океане была ужасной: то и дело на пристани говорили о все новых обломках, которые дошли до берега. Самое паршивое было тогда, когда вместо обломков у берегов оказывались тела, бледные и распухшие. Утопленники, те, кого выбросили в воду уже после смерти – их было не сосчитать.       — Джаред, — еле слышный шепот шелестит в его ушах. Он поднимает голову и отвлекается от чудным образом переставшей болеть груди, не верит тому, что слышит, но глаза обмануть трудно. Она вот тут, совсем рядом, надо только встать на ноги и сделать несколько шагов по направлению к приоткрытой двери, что пока для капитана является непозволительной роскошью. В этот раз маленькая русалочка выглядит куда лучше: цветущая, будто бы от чего-то поправившаяся за то время, которое он её не видел. Та женщина обещала, что он увидит Марго сразу же, как только она вернется сюда. Видимо, чужим людям вообще не стоит доверять, хотя что сделал ты, когда она стала заматывать тебя и поить?       На лице у девушки вдруг загорается довольная улыбка. Пока из-за двери видна только голова, но как только Марго делает шаг, Джаред видит то, что лучше бы не видел: чудо выходит вперед и закрывает вход в комнату, а на ней… скоро он точно сможет сказать, что это ты специально, несносная девочка, видимо, поняла, от чего у него сердце останавливается где-то в глотке.       Объемная темная рубашка не завязана, поэтому он видит все: и ложбинку, и красивый мягкий живот с пупком, и светлый лобок, который она даже не трудится прикрыть. Видимо, даже та женщина не смогла приучить её к одежде, раз Марго то и дело вытворяет вот такое. Он задерживает дыхание, хочет взять и стянуть материю у неё на груди руками. Как так можно, маленькая распутная девочка? Но вместе с тем Джаред хочет взять её на руки и уложить на эту кровать рядом с собой, хочет услышать, как она довольно заливается смехом и то, как она старается выскользнуть из-под него, уползти подальше из-за щекотки.       Русалка осторожно присаживается рядом, от чего он теперь может увидеть еще больше. Красивая грудь не дает оторвать от себя взгляда, но Джаред сильно старается, и у него это выходит. Марго даже не возражает против того, что он вот так вот рассматривает её. Для неё это в порядке вещей.       — Я сильно скучала, — она будто стесняется того, что говорит. На щеках у девушки загорается румянец. Марго быстро наклоняется и замирает в паре сантиметров от лица мужчины, смотрит его, заново изучает. Сколько они уже вот так не видели друг друга? Сколько ты там лежал один в своей каюте и думал, что вы больше никогда друг друга не увидите? Русалка говорила как-то про то, что у тебя красивые глаза. Она снова рассматривает их с интересом, задерживает дыхание и улыбается.       А потом приникает еще ближе и касается его губ своими, закрывает глаза и подается вперед. Ей нравится так его целовать: захватывать губами его губы, пройтись языком по мягком коже, исследовать, попробовать. Юркий язык оказывается у него во рту, и проходит пару секунд, как девочка отстраняется и испуганным выражением лица.       — Боже, извини. Тебе больно? — русалка внимательно смотрит на него и на предполагаемую рану, скрытую под повязками.       — Ничуть.       Мужчина вновь подается вперед, захватывает её губы, проводит по ним языком и чуть ли не мурлычет, как кот. У Марго мягкие губы, мягкая кожа, к которой не хочется прикасаться своими черствыми пальцами из-за того, чтобы не наставить ей непонятных царапин. Кажется, что она атласная. Морское сокровище, непонятно как попавшее к нему в руки и согласившееся отдаться ему полностью.       — Джаред, — она старается отстраниться, но пират не дает. Запускает руку в её волосы и чувствует слабую боль в районе грудины, которая, однако, не мешает ему продолжить. Он слишком давно её не видел, слишком давно не имел возможности вот так вот прикоснуться к ней. — Стой, Джаред. Погоди.       Марго поглаживает большими пальцами его щеки, отстраняется недалеко, и каким-то образом мужчина даже может почувствовать улыбку на её губах.       — Как ты себя чувствуешь? Как рана?       Русалочка невероятно обеспокоена. Легкая улыбка сменяется серьезной тревогой, а глаза начинают хаотично бегать по фигуре пирата. Она ведь уже вот в который раз волнуется за него так сильно, хотя до этого даже не представляла, что у неё могут появиться чувства к человеку. Помнишь, как она смотрела на тебя в первую вашу встречу? Помнишь, как опасалась потом? Теперь доверчиво прижимается и может проводить своими губами по его губам, скрывать довольную улыбку и ходить, в чем мать родила. Хотя… у русалок ведь нет матерей? Марго сказала, что они появляются из ничего? Черт его знает…       Следующее движение отзывается болью в плечах. Рана не окончательно зажила, идиот, нечего становиться таким активным. Мужчина делает резкий выдох, вспоминая, как его перевязывала незнакомая женщина. Тогда все было намного хуже, помнишь ведь? В нос ударил сильный запах собственной крови.       Марго знает, как его рана, она видела его, сама делала перевязку, пока капитан находился без сознания. Ей просто важно понять, правду ли будет говорить ей этот невозможный мужчина, который не слушается никого и ничего. Важно, как он сам это все чувствует, ведь такое первый раз происходит с ней. Она раньше не… не лечила никого собственной кровью. Не делала надрез и не собирала всю бордовую жидкость в специальный сосуд, чтобы потом смешать его с травами и сделать необходимую настойку. Она лишь слышала о том, каково это бывает, как работает это средство.       — Мне лучше.       Большие глаза девушки с удивлением смотрят на него.       — Ты же… не обманываешь меня, нет?       В кой-то веки скажи правду, Лето. Неужели так сложно?       — Мне лучше по сравнению с тем, что было с самого начала. Я чуть не умер. Марго, я… — он проводит пальцами по её нижней губе, запоминая мягкость кожи, — спасибо тебе. Иначе я бы умер.       Девушка хмурится и отрицательно качает головой.       — Нет, — просто шепчет она, отказываясь поверить в этот бред, — нет, не надо так. Тебе ведь правда лучше, со временем все станет хорошо, ты поправишься и вернешься к брату.       Она сглатывает, прежде чем сказать это. Да, он может оставить тебя, Марго, представляешь? Скорее всего, он так и сделает, ведь вы безумно разные. Что вы будете делать? Жить вместе на его корабле? Ты будешь ждать, пока он выйдет в море, чтобы плавать с ним рядом? Будешь превращаться на глазах у его команды? Или вы решите делать все это молча, скрываясь? Вам обоим это быстро надоест. Это кажется странным даже при одной мысли об этом. Марго останавливается, а потом снова продолжает качать головой. Ей нужен её пират, но она не знает, как это вообще возможно – остаться с ним рядом. Ведь к тому же… правая нога незаметно для Лето дергается, когда русалка вспоминает о трудностях при своем изменении. Последние пару раз ей приходилось очень сильно стараться, чтобы измениться, чтобы вернуть себе хвост вместо человеческих ног.       — Но ты спасла меня. Нашла и вытащила. Без тебя я бы утонул…       — Чш-ш-ш, — Марго кладет пальцы на его губы и опускает голову. Джаред чуть ли не единственный, кто относится к ней так, кто принял её. По меркам его мира она уродина с хвостом рыбы, необученная, ничего не знающая. Как долго он вообще терпел бы тебя? Ты же прекрасно помнишь те его взгляды поначалу: стоило капитану Лето только завидеть тебя, как на лице появлялось недоверие, он хмурился.       Русалка не хочет раздумывать о других причинах, по которым на нее мог бы смотреть так пират. Не понимает, что с самого начала он сильно боялся и даже стыдился своих чувств, возникнувших из-за обычного глупого желания. Она в неволе, а ты смотришь на обнаженные части девчачьего тела и хочешь, чтобы морское чудо как можно быстрее оказалось в твоей каюте? Хорошо, что ни Барнс, ни другие члены твоей команды не могут читать твои мысли.       — Ты мне очень сильно важна, — он не обращает внимание на её предупреждение, целует пальцы и пытается обхватить их губами, из-за чего девушка резко одергивает руку и открывает рот. Она вновь краснеет, а он может нормально говорить. Когда ты сможешь сказать ей то, что чувствуешь на самом деле, Джаред? Когда ты сможешь сказать эти, пусть и избитые, но важные и почти невозможные слова?       — Ты мне… мне тоже, — робеет русалка, опуская взгляд. Она сильно волновалась, болван. Она переживала из-за тебя и из-за того, что приключилось с твоим несчастным телом. Надо было быть изворотливее и не лыбиться, как довольный жирдяй Николсон, один из давно умерших пиратов, что бахвалился направо и налево и не особо дорожил экипажем.       Русалке эти слова даются легче него. Она ведь чувствует, как ребенок, думает капитан Лето, протягивая к ней руку и дотрагиваясь пальцами до шеи. Грудь немного побаливает, но терпимо. Так некстати и почему-то запоздало он понимает, что, скорее всего, от него безумно разит, но организм уже ничего не чувствует. Сколько он не мылся, не умывался, не промывал горло? Как сильно у него воняет изо рта? А она еще и целует тебя, дурная твоя голова. Как только у неё голова не отнялась от твоего запаха.       Её чувства не такие испорченные, как твои. Да, заметно, что взгляд русалки иногда меняется, она довольно улыбается и даже перестает стесняться. Он видит желание, которое она скрывает внутри себя. Марго своевольная, у неё есть характер – вспомнить, как она тебя отхлестала тогда кулаками и чуть не поддала хвостом.       — Джаред, ты видел своего брата? Как он? — Марго возвращает его к действительно важной теме. Пока его мысли гуляют, а он чуть ли не мурчит, как довольный кот, вспоминая довольную запрокинувшую голову от удовольствия русалочку, она думает не о таком же, озабоченный болван.       — Все… — он прочищает горло, и девушка хмурится, наклоняется ближе, думая помочь ему привстать. Господи, если она думает, что он настолько сильный, то глубоко ошибается. Между ног разливается безумное тепло, желание, еще немного, и ноги, мать твою, начнут трястись. Посмотри на это мягкое податливое тело еще немного, и будешь абсолютно твердый, идиот. Оказывается, такие нужные способности даже после ранения тебя не подводят, отрадно знать, не правда ли? — Все нормально. Он выбрался сам, его не было там, куда мы приехали изначально. Сбежал. Потом соединился с друзьями, но не мог ничего сказать мне. Никто не мог: вокруг постоянно были люди короля и не особо знали точное расположение корабля.       — Люди короля… это те, которые…       — Которые были в одинаковых костюмах, с золотыми пуговицами, наглыми лицами и… тот дурак, который ворвался тогда к тебе в каюту в мое отсутствие.       Она прищуривается и подозрительно всматривается в лицо мужчины.       — Это ты ругаешься? «Дурак»?       В ответ на это Джаред довольно усмехается.       — Ну, это еще не самое худшее…       — Нам обещали бить нас по губам, если бы будем говорить ваши непозволительные слова. Хочешь, буду делать тебе то же самое? — она полна энтузиазма. Спрашивает совершенно без каких-либо шуток, действительно же может начать бить его по губам.       — Нет, спасибо, — он все равно не может перестать улыбаться. Она забавная. Она маленькая. Она прямо рядом с ним. И Ремедайос сказала, что она…       При мысли об этом он серьезнеет. Марго удивленно приподнимает брови, без слов спрашивая, что случилось. Почему произошла такая резкая перемена настроения. Может, она что-то сделала не так?       Это скорее он сделал все не так. Все. Абсолютно все. Ты ведь понимаешь, что случится, если слова Ремедайос – правда? Она видела это… она видела это даже тогда, когда он покидал «Скорпиона». Она видела ребенка, живого и невредимого, и обещала, что через какое-то время изменения сможет увидеть и он. Сейчас он размером с большую горошину, говорила ему ведьма, сейчас он…       — Марго…       Он смотрит на её мягкий живот. Глаза цепляются за обнаженные участки тела, которые существо словно специально не прикрывает. Слова ведьмы не могут быть правдой. Она ошиблась или решила так серьезно пошутить. Её предсказание ложно. Скоро он сможет сказать об этом абсолютно точно.