Одна душа

***

      После завершения родительского собрания Арлама ждала ещё одна неприятная встреча. Опоздавший гость ничуть не раскаялся в своём несвоевременном приходе. Встретившись взглядом с директором, он лишь болезненно поморщился в качестве приветствия. Лицо Элиота зеркально отразило гримасу собеседника, и тому была причина. — Как дела у моей дочери? — холодно отчеканил голубоглазый статный мужчина. Этот посетитель был из такого типа людей, которые, если не улыбаются, то выглядят так, будто ненавидят всех, кто попадает в поле их зрения, хотя здесь, можно сказать, что это обманчивое ощущение не далеко от истины. — Смею предположить, что её больше не пытается убить собственный отец, — ответил на его надменный взгляд директор школы. Но одной колкой фразой дело не ограничилось. — Её таланты велики во всех сферах ТЁМНОЙ магии. Мне кажется, что в будущем она скорее всего займёт моё место. И я надеюсь, что отношения наших фракций не испортятся из-за конфликта… отца и дочери… Я прав, Магистр светлых искусств? — Думаю, Мария поймёт, когда вырастет, — тяжело вздохнул гость. — И портиться-то уже нечему. Особенно после этого. — Посетитель поставил маленькую скляночку на монолитный дубовый стол. Содержимое сосуда было прозрачным, однако казалось, что от него исходит слабое свечение. — В миру этот наркотик называют «Вратами». Его другое прозвище пошло от сленгового сокращения «Ви», однако в обиходе прижилось имя «Venenum». В переводе с латыни – яд, — пояснил Магистр светлых искусств. — Наркотик? И какое отношение он имеет ко мне? — задал вопрос Элиот, но, прикоснувшись к склянке, понял. — Это же… Магическая энергия… мана… Почему она… — В виде жидкости? — усмехнулся посетитель. — Это загадка для меня. Но пришёл я не поэтому… Некто по кличке «Мерлин» распространяет ману среди простых смертных. Большинство, конечно, как это называется… «ловят кайф», становятся зависимыми от эмульсии, сходят с ума и в скором времени погибают. Но я здесь не за тем, чтобы жаловаться, а затем…       Договорить посетитель не успел. — Мерлин, — задумчиво потянул Элиот, вспоминая лицо своего выпускника. Да, это был его ученик из того самого плачевно известного выпуска. По окончании школы тёмных искусств выпускники имеют право скрыть своё имя, выбрав себе другое. Эта кличка сама пристала к парню, потому что он был лучшим в своем классе. В его рыжей голове всегда было немало прогрессивных, а чаще всего бредовых идей. — Нет, не знаю такого, — без тени сомнения выдал Арлам. — Я знал только Николая Акшалова, но не «Мерлина».       Гость был удовлетворён полученной информацией и собирался было уйти, как директор школы преградил тому путь. — Вот только я не позволю спихнуть всю вину на тёмных, ведь и ваши дорогие ученички приложили руку к этой гадости, — не смог промолчать Верховный некромант. Магистр светлых искусств с минуту молчал, нервно кусая губы, а затем коротко бросил, пройдя мимо преграды, не забыв при этом задеть оппонента плечом: — В любом случае я рассчитываю на вашу помощь.       Как только гость покинул территорию школы воздух в помещении потяжелел. В склубившемся в центре комнаты дыме начали пробиваться знакомые Элиоту Арламу черты. Всё-таки его друг решил остановиться именно на последнем варианте человеческого облика. — Бе-е-е-е, никогда не любил светлых, — начал кривляться, подтянувшийся на шум завсегдатай кабинета директора. — Люцифер, только тебя мне опять и не хватало… — закатил глаза Арлам и плюхнулся в своё кресло брошенной марионеткой, будто из того выкачали все силы. — Вот скажи, ты знал об этом? — Предполагал, — уклончиво ответил король обмана и лести, доставая из шкафчика колоду карт. — Ну, как обычно? Скоротаем вечерок, так сказать. — Думаю, в другой раз, — глухо ответил директор. Повелитель Тьмы только ехидно оскалился, метнул многозначительный взгляд на дверь и исчез. А через пять минут покой хозяина кабинета нарушил деликатный стук… POV Родион.       Сколько бы я ни старался оттянуть неизбежное, а вернуться в школу всё равно пришлось. Я даже пытался расспросить у матери Андрея про своего отца, но она ответила, что если он не счёл нужным что-то рассказывать, то так тому и быть. И теперь мне стало действительно интересно, что ж это за страшная тайна, о которой знают все кроме меня. Но сейчас это не особо важно, потому что в данный момент я стоял напротив двери в кабинет директора вместе со своим другом, ожидая, когда его отец-демон, замолвит за нас словечко, но судя по перепалке на повышенных тонах, амнистией там и не пахнет.       Наконец, из помещения вышел расстроенный родитель и с сочувствием оценил наши в миг помрачневшие лица. — Господин Арлам просто в ужасном настроении, — сообщил демон и тяжело вздохнул. — Учащиеся же и раньше сбегали… — искренне не понимал демонолог, почему так не повезло именно нам. — Хех, сбегали… но только не в визит Магистра светлых искусств! — возмутился папаша и расхохотался, то ли из-за ехидства, то ли от нервов… Скорее всего последнее. — И как нас накажут? — поинтересовался я, а демон лишь указал нам на кабинет директора и растворился в багровом дыме. — М-да… — выразил мысли за обоих Андрей и поспешил юркнуть в призывно отворившуюся дверь, не забыв прихватить меня с собой.       Господин Элиот Арлам выглядел скорее всего уставшим, но не злым, однако воздух вокруг был пропитан недовольством и гневом. И Андрей купился на эту обманчивую атмосферу. На парнишку было жалко смотреть. Теперь мой сосед был бледнее привидения и трясся как осиновый лист, растеряв весь запал храбрости. Я не придумал ничего более разумного, чем взять его за руку, чтобы таким образом хоть чуть-чуть успокоить. Кажется, помогает, но… Боже, какие у него холодные пальцы! Стоило только коснуться, а я уже замёрз! — С завтрашнего дня вы, а также Василиса и Александр будете заключены в комнаты старого корпуса, отстранены от общих занятий и переведены на индивидуальное обучение, которые будут проходить по месту нахождения, — бескомпромиссно заявил директор, смотря куда-то сквозь меня. Демонолог лишь нервно сглотнул и переплёл наши пальцы. — Наказание продлится не только до конца четверти, но и все осенние каникулы. — Но мы… — я хотел было оправдаться, как услышал скрип двери. — Прошу прощения, что без стука, — скорбно склонил голову Генрих Абрамочив. — Вызывали? — Да, — коротко отозвался директор и указал на меня. – Вот ученик, которого вы будете курировать. За Андреем я уже закрепил Варвару Иннокентиевну. — О, боги, за что? — жалостливо всхлипнул парень. — Только не наш психолог… хоть сатану мне в наставники, только не она! — Это тоже можно устроить, — усмехнулся Арлам, но сразу же поспешил вернуться к серьёзному выражению лица. — Генрих Абрамович, дорогой мой, проводите учеников в их новые комнаты, а после позовите, пожалуйста, Виктора Романовича и пригласите ваших бывших одноклассников на внеплановую встречу. — Будет исполнено, — произнёс мужчина и поспешил вытолкать нас из кабинета. Шли мы будто нарочито медленно. Создавалось такое впечатление, что Генрих специально нагнетал атмосферу. Его укоризненное молчание просто сводило с ума, и я уже сам жался к Андрею от безысходности. Вот же ж…. воистину Мрачный Жнец…       Внезапно учитель затормозил и резко обернулся, удивлённо уставившись на мою физиономию. — Как ты меня назвал? — еле выдавил из себя тот, будто у него выбили весь воздух из лёгких. — Никак, я молчал, — неловко оправдался я. Блииин! Настолько растерялся, что начал озвучивать мысли вслух! Это до добра не доведёт.       Генрих бросил укоризненный взгляд в мою сторону и продолжил вести нас на своеобразную каторгу. М-да. Перспектива учиться в каникулы меня не прельщала. — Ты отмороженный, — прошептал демонолог и хитро прищурился. — Но мне нравится.       Если бы не Андрей, то тот путь показался бы мне вечностью, а так всего лишь полвечности. Хорошо, что нас повели не вниз, в клетки, а наверх. Но я рано начал радоваться. Открыв какую-то дверь, наличие которой я заметил не сразу, Генрих бесцеремонно впихнул меня туда, оставляя наедине с темнотой и неизвестностью. Благо, что вскоре смог разглядеть очертания предметов и найти свечу. Ну, молодец, свечу-то нашёл. А дальше что? Спичек-то нету… А может попробовать… да не, чушь… или всё таки… Эх! Была – не была! Попробую применить теорию на практике! — Ты сжигаешь плоть. Ты сжигаешь города. Всё обращаешь в прах. Разрушение — твоя суть. О, Огонь. Подчинись мне! Заклинаю: обогрей и защити меня! Да, будет так. Ибо слово моё - закон!       И… тишина…       Господи… Стыд-то какой. Хорошо, что я один, и никто не видел орущего невменяемого подростка со свечой в руках, умоляющего ту зажечься…       Внезапно за спиной раздался самодовольный смех, и фитиль загорелся. Рука дрогнула, и свеча полетела на пол, теряя свой драгоценный огонь. Со временем, конечно, можно привыкнуть к темноте, но я не хочу. Я не хочу вновь оставаться запертым в комнате, лишённой света, в полном одиночестве. От нахлынувшего отчаяния я свернулся в клубочек прямо на полу и зажмурился, молясь о новом дне и о том, чтобы поскорее покинуть эту проклятую школу, что не заметил, как погрузился в сон.       Увидев лужайку, залитую ослепительным солнечным светом, я вздохнул с облегчением. Наконец-то у меня нормальное сновидение. Перед школой толпилась та самая группка учеников, которая стала частенько мне сниться. Но на этот раз всё было иначе: это странное предчувствие беды улетучилось, а нарастающая нервозность испарилась, да и ребята выглядели чуть моложе. В этот раз они о чём-то спорили. — Ну, хочешь быть Альбиносом? — спросил рыжеволосый конопатый до невозможности парень, с поломанным носом и исцарапанной щекой, а костяшки его рук были сбиты в кровь. Сразу видно, что он любит нарываться на драки. — Нет, это слишком очевидно, — фыркнул беловолосый собеседник и болезненно скривил губы, а вся компания одобрительно засмеялась. — Может Кипарис? — всё не успокаивался рыжий. — «Дерево смерти», ты серьёзно? — альбинос уже и сам давился смехом, но держался, изображая из себя оскорблённую невинность. — Да не знаю я слова обозначающего одновременно «красивый» и «некромант»! — вспылил, наконец, забияка, и его собеседник не выдержал и рассмеялся в голос, растирая по бледному лицу выступившие слезинки. — Витя! Не ржи! Я ж для тебя стараюсь! Вот будет выпуск, спросят тебя второе имя, а ты что скажешь? «Не знаю»? Так и прославишься «Незнайкой» в магическом мире! — А ты хоть думаешь, что предлагаешь? — отсмеявшись произнёс светловолосый парень с тёмными глазами, который был чем-то похож на меня. — Рады познакомиться, это – Сирена, она хорошо поёт. Там – Страж, он высокий и сильный. Далее – Валькирия, боевая девчонка. А там в углу – Жнец, мрачноватый тип, но он не в обиде. Рядом с ним – Тень, мой брат. Про Мерлина и Ведьму вы уже слышали, а этот красавчик… КА-ПА-РИС! Дерево, блядь, смерти! Аха-ха-ха-ха! — Ну, а ты-то выбрал? — надулся конопатый и скуксил кислую мину на лице. — Я пока не думал, — легкомысленно отмахнулся парнишка и посмотрел в мою сторону. Показалось, что картинка потеряла цвета и застыла. Этот юноша, обративший на меня внимание, встал и ушёл за школу, скрываясь из виду. Я сморгнул, пытаясь убедить себя в том, что мне показалось. Внезапно моё тело сковал холод, и против своей воли я обернулся. — Какое мне выбрать? — обратился ко мне парень, пронизывая непонятным остекленевшим взглядом. Он делает ко мне шаг, но я кричу от ужаса. Нет! Не подходи! Не подходи! — Не подходи! — я ору что есть мочи, но, разлепив веки, понимаю, что этот кошмар закончился. — Я и не собирался, — процедил сквозь зубы Генрих Абрамович, который почему-то склонился надо мной. — Полчаса пытался тебя разбудить, но ты не отвечал. Занятия начинаются прямо сейчас, но я, так и быть, дам тебе десять минут, чтобы ты привёл себя в порядок. Время пошло.       И в это прекрасное мгновение я однозначно понял, что утро начинается не с кофе, а с осознания того, в каком аду ты застрял… А у моего личного ада теперь есть имя - Генрих Абрамович...