Ты не лучший певец.

Кёнсу морщится, зажмуривает глаза и опирается о стол. Тонкими пальцами оттягивает узел красного галстука в сторону, расстёгивает верхние пуговицы на рубашке, глубоко вздыхая. Жарко. Душно… Тошнит. Вокалист поворачивает голову в сторону Тэхёна, всё ещё опираясь о стол. — Я выйду умоюсь, что-то мне не хорошо.. — шепчет он, тут же поднимаясь и выходя из зала. Тэхён не стал смотреть в спину, а последовал за ним, чем и привлёк внимание Чонина, который иногда кидал взгляды в сторону их столика. — Эй, ты в порядке? — Тэхён находит нового члена группы в туалете, согнутым над умывальником и бледным, как стена. — Ты чего это такой бледный? — Тэхён вскинул брови и подошёл к парню, приобнимая его за плечи. — Может, с той водой что-то не так? Давай я позову врача? — Не стоит, — До умывается и отрывает сухое полотенце, вытирая руки. — Я просто сегодня плохо позавтракал, вот и тошнит немного. Обычно я завтрак не пропускаю, а тут не успел, — улыбается вокалист, поглаживая себя по животу. — Стой здесь, я узнаю у менеджера, есть ли у неё что-нибудь съестное. Обычно она часто носит с собой перекусы для нас. Жди, — Ким выходит, оставляя До одного. Чонин, что всё время стоял за дверью, вошёл в уборную комнату. Он тихо вздыхает, втискивая руки в карманы брюк. При виде его Кёнсу отталкивается от раковины и выпрямляется, разворачиваясь к выходу. — Постой, — Чонин кладёт руку на плечо товарища, смотря тому в глаза. — Кёнсу, нам нужно поговорить. — Прости, но у нас скоро выступление. Давай потом поговорим? — До намеревается уйти, но Кай цепляет пальцами чужое запястье. — Когда потом, Кёнсу?! Будет ли у нас ещё время поговорить? Это наше последнее выступление вместе? Что? — Чонин подходит впритык к юноше, полыхая от раздражения и отчаяния. — И это самый ответственный член нашей группы? Вот так вот бросает нас, бросает меня? Оставляя фанатов? Да опомнись же, До Кёнсу! — Кай ударяет рукой по стене, нависая над парнем, который давится от слёз и разочарования. Он сжимает губы, опуская, а потом резко поднимая взгляд на своего друга. — Если бы.., — раздался тихий, сдавленный спазмами слёз голос, — если бы ты сейчас просто сказал, что я нужен тебе… — всхлипывает певец, стирая с лица влагу тыльной стороной ладони. Чонин отходит, широко распахивая глаза. — Я бы… Я бы никогда. Никогда не бросил… Но ты хоть раз думал, как тяжело мне?! — До срывается на крик. — Как тяжело бывает мне быть самым ответственным, а? Видеть вашу боль и разочарование, усталость и раздражение и всегда оставаться тем, кто является примером? Почему я выслушиваю твои упрёки, когда я просто дал волю своим чувствам?! Ты плюнул мне в душу, плюнул на меня, но не ожидал, что я могу сделать то же самое, — громкие крики и всхлипы привлекли бы внимание людей снаружи, если бы не громкая музыка и вошедший только что Тэхён. — Что здесь происходит? — Юноша сдавливает рукой бутерброд, который предназначался новому члены группы, когда видит, что напротив плачущего Кёнсу стоит Чонин. Он без раздумий берёт парня за руку и тянет к выходу. Лишь уходя, он останавливается около Чонина, презрительно тихо говоря ему: — Если ты не умеешь беречь то, что имеешь, значит, ты этого не достоин. Мало кто догадывается, как часто артисты, вот так тайно, заливаются слезами и выгорают от своей работы. Как много слёз и перерождений видели и слышали стены их комнат в общежитии. И сколько шрамов и трещин оставляют те усилия, плоды которых вы видите каждый день на лицах ваших айдолов.