Unveil

I’m worse at what I do best And for this gift I feel blessed, Our little group has always been And always will until the end Think Up Anger ft. Malia J — Smells Like Teen Spirit (Ничего не имею против оригинала, но сюда для меня подходит именно эта версия, мне она нравится по ритму.)

В камине потрескивает огонь, освещая гостиную неровным теплым светом, создавая на стенах странные тени. Я специально при выборе дома хотела именно такой, настоящий, не желая связываться с искусственным. В чем удовольствие сидеть напротив ненастоящего камина, даже если у того есть функция обогрева? Джузо был со мной полностью согласен, поэтому к немалому, порой абсурдному, списку требований добавился еще один пункт, за который агент нас искренне ненавидел. Я встаю и с помощью кочерги с изящной витиеватой ручкой отодвигаю самое большое полено чуть подальше, к задней стенке. В подвале заготовлено столько дров, что хватило бы на всю зиму непрерывного обогрева. Убедившись, что все нормально, возвращаюсь на прежнее место и, скрестив ноги, сажусь на теплый ворсистый коврик. Рядом потягивается Персик и перекатывается на другой бок. Куро сидит на тумбочке в прихожей, его хорошо видно через широкую арку. Огонь он не любит и предпочитает держаться от него подальше. Я засматриваюсь на продолговатую тень, которую отбрасывает наша рабочая доска. Сейчас мне не страшно без нормального освещения, мне вообще никак. Я просто жду Сузую, он почему-то задерживается, должен был быть дома еще час назад. Но это ведь Джузо, сложно угадать, что придет ему в голову. Может, решил съездить за мороженым на другой конец города. Когда раздается скрежет ключа в замке, я оборачиваюсь. Из гостиной отлично видно всю прихожую, даже часть двери. Сузуя на несколько секунд застывает на пороге, смотрит так, будто оценивает обстановку, затем скидывает тапочки и проходит вперед. — Я думал, ты спишь, — говорит он, усмехнувшись. Я хмурюсь, услышав, как сипло звучит его голос. Заметила еще с утра, но сейчас хуже. Потянувшись, взъерошивает и без того торчащие в разные стороны волосы и настороженно смотрит на меня. Отсюда без труда можно разглядеть, что его предплечья вымазаны в крови, да и одежда, наверно, тоже. Почему-то он не видит надобности смывать все это сразу. — Что ты так смотришь? — спрашивает Джузо, мрачнея. — Ничего. — Тяну к нему руку и говорю: — Посидишь со мной? — Плохая идея, я тут немного выпачкался. Да уж вижу. Пожав плечами, честно сообщаю: — Мне все равно. Сузуя кивает и подходит ближе, доставая что-то из внутреннего кармана пиджака. Он садится позади, вытягивая вперед протез, и, прижавшись к спине, обнимает меня одной рукой. Другая застывает рядом с моей открытой ладонью, держа Нодзоми. — Так ты за ним ездил, — удивленно произношу, касаясь пальцами теплой рукояти. — Ага. Только не знаю, стоило ли. Надо было спросить, вдруг ты не хочешь получить его обратно. — Шутишь? — Я забираю у него куинке, отмечая, что в руку он лег как влитой. — Я обязана Нодзоми жизнью. Ну, и Джо. А еще тебе и Хайсе. Кажется, моя жизнь перестала быть собственностью. Джузо усмехается, пристроив голову на здоровом плече, и произносит: — Наконец-то ты заметила. Я должен был предупредить тебя насчет Тибы, да? — Хотелось бы. Я не злюсь, если ты об этом. Только не понимаю, зачем? — Я хочу, чтобы он прожил как можно дольше и мучился каждый день, — жестко произносит Джузо, и хриплый голос полностью дополняет атмосферу. — Будет здорово, если он сойдет с ума. — Окей, официально заявляю: в такие моменты ты жуткий. А еще… — Я оставляю Нодзоми лежать на полу, изворачиваюсь и прикладываю ладонь к чересчур горячему лбу. — А еще у тебя температура. Ну просила же не выходить на улицу в одной майке. — Качаю головой и укоризненно добавляю: — Неужели так сложно меня послушать? — Как скажешь, мамочка, — с ухмылкой шепчет Сузуя. Прошло немало времени прежде, чем это слово потеряло свой ужасающий подтекст. — Я засужу тебя за инцест*, — мрачно обещаю и пытаюсь освободиться от его объятий, но не тут-то было. Сдавшись, так и остаюсь сидеть вполоборота к нему и примирительно спрашиваю: — Устал? — Немного, — помедлив, отвечает Джузо. Конечно, немного, так я и поверила. Уже собираюсь отправлять его в душ, а потом подталкивать к кровати, когда он снова прячет лицо у меня на плече и тихо говорит: — Спасибо. Ладно, можно еще так посидеть пару минут, часов, дней, да хоть всю оставшуюся вечность. Я глажу тонкие руки, покрытые засохшими кровавыми пятнами, и внезапно на ум приходит мысль, что когда-то все было по-другому. Тецуо, академия, спокойная и размеренная жизнь, пока еще без Джузо, который появляется на пороге моей квартиры ночью, перемазанный чужой кровью или просто страдающий от скуки, снедаемый где-то глубоко одиночеством. Без Джузо с внезапными вспышками злости, непонятными переменами в настроении. Без Джузо, странного и агрессивного парня, похожего на какую-то дикую кошку, которую я пытаюсь приручить. И это время кажется мне самым ужасным. — Я знаю, что ты на меня смотришь, — глухо замечает Сузуя, не поднимая головы. — Если хочешь отчитать, то уже поздновато. Надо было сразу. — Может, я просто любуюсь тобой, потому что ты красивый. — Конечно, — едко произносит Джузо. — Помнится, когда-то тебе было интересно узнать мое мнение, — с ухмылкой говорю и чувствую кожей, как он улыбается. — Эй, Рей. — Я отстраняюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Сузуя недовольно морщится, откидываясь спиной на стоящий рядом диван. Подаюсь вперед и целую его. — Я люблю тебя. — Знаю, — шепчет он, потянувшись за мной, стоит только отодвинуться. — И тебе точно нужно в душ, — не терпящим возражения тоном заявляю, уворачиваясь. Джузо, закатив глаза, падает обратно, запрокидывая голову назад. — От тебя слишком сильно пахнет кровью и строительной пылью. Я скоро чихать начну. Иди наверх, а я пока приготовлю лекарства. Сузуя снова морщится и, наверно, всерьез обдумывает идею о побеге из окна второго этажа. Он может, сомневаться не приходится. — Профессор Чигьо хочет, чтобы ты приехала к нему завтра, — сообщает Джузо, поднимаясь на ноги. — Заеду перед работой. — Заедем, — твердо поправляет он и шлепает босыми ногами в сторону лестницы. Очень надеюсь, что мой командир не собирается еще пару лет держать меня под охраной. Впрочем, сейчас его опасения обоснованы, у Тибы могли быть еще сообщники. До тех пор, пока мы все не выясним, лучше перестраховаться, поскольку запасом жизней я не обладаю, а заживляющий куинке-скафандр профессор Чигьо еще не изобрел. Стоя на кухне, вытряхиваю на островок содержимое аптечки и выбираю нужные таблетки, а заодно и градусник. Завтра все равно затащу Джузо к врачу под предлогом собственного осмотра. Доктор, который все это время занимается нашим отрядом, был не слишком доволен тем, что меня лечил кто-то другой, и теперь хочет лично убедиться в удовлетворительном состоянии пациента. У меня уже приготовлена папка с кучей документов после выписки и еще одна, где я собрала снимки. Привезу ему, а он выпишет мне разрешение, чтобы можно было пораньше вернуться к работе. Когда я понимаю, что Джузо нет уже слишком долго, а шума воды не слышно, приходится прервать свое созерцание ярко-розовой баночки с какими-то витаминами и подняться наверх. Сузуя сидит на полу возле кровати и неторопливо листает что-то на моем планшете. Снял он только пиджак, но в душ так и не пошел. — Ты нашла его детей, — негромко говорит Джузо, показывая мне личные дела с фотографиями. Отчаянно борюсь с желанием хлопнуть себя по лбу чем-нибудь потяжелее. Я действительно нашла их, это данные из школы, где они учатся. Вернее, учились до недавнего времени, потому что после того, как Тиба ушел в кровавый загул, дети там больше не появлялись. Мальчик и девочка, похожие на своего отца. Как я могла так просчитаться и оставить на планшете незакрытые файлы? Даже не подумала, что Сузуя может в них залезть и… Что «и»? — Рей, пожалуйста, они ведь всего лишь дети, — робко начинаю, присаживаясь перед ним на корточки. — Вряд ли они вообще выживут в мире гулей теперь, когда их отца с ними нет. Ложь. Конечно, ложь. Я уже попросила Джо им помочь. Да, это глупо и опрометчиво, но… Дети ведь. Какая разница чьи? Нельзя убивать их, нельзя лишать права вырасти и выбрать сторону. Они не виноваты в том, что их отец сошел с ума и перешел дорогу Джузо. — Восемь и одиннадцать лет, — отрешенно читает Сузуя, листая файл вниз. — Здесь все, что ты выяснила? — Рей… — Шика. — Да, все, — потерянно шепчу я. — Послушай… — Отслеживай их и дальше, — решительно приказывает Джузо, кидая планшет через плечо на кровать. В другой ситуации я бы уже накинулась на него с возмущениями за такое обращение с моей драгоценной техникой. — Если что-то пойдет не так, я разберусь. И все? Вот так просто? Конечно, нет гарантии, что завтра он не передумает и не избавится от них под шумок, но я всегда предпочитаю верить в лучшее, что есть в нем. Да, да, мазохизм, знаю. — Поможешь мне? — спрашивает Джузо, поднимаясь на ноги, и протягивает руку. Киваю и тоже встаю, следую за ним в ванную. Там включаю воду в душе, захлопываю створку поплотнее и поворачиваюсь к Сузуе, тянусь к пуговицам на рубашке. На ощупь несложно определить, где именно засохли пятна крови, потому что ткань отличается, становится слишком жесткой. Ножи снова мирно висят в специальных ячейках, поэтому снимаю рубашку осторожно, чтобы из-за своей неуклюжести не порезать его и не порезаться самой. Ума не приложу, как он умудряется носить столько Скорпионов и не получить от них ни одной царапины. Стянув с него майку, расстегиваю ремень на бриджах и, усмехнувшись, говорю: — Дальше и сам справишься. Джузо показывает мне язык, на что лишь оборачиваюсь и отодвигаю створку душа, чтобы проверить температуру воды. — Я подожду тебя внизу, — сообщаю и, отстранившись, пропускаю Сузую вперед. — Хотя, знаешь, лучше покараулю в спальне, а то ты ведь не спустишься. Что? Джузо скользит по мне изучающим взглядом и останавливается на раненом плече. Закусив губу, он ухмыляется и подается вперед, цепляет пальцами край моей кофты. Не давая ничего сказать или как-то возразить, затыкает рот поцелуем. Пальцы проходятся по позвоночнику, задирая одежду выше и, в конце концов, ему приходится отстраниться, чтобы снять ее. Он делает это осторожно, стараясь никак не навредить плечу. Пусть оно и не болит уже, но я только сегодня решилась надеть что-то помимо рубашки. Джузо отгибает край повязки, затем снимает ее полностью, кидает куда-то в сторону раковины. Не говоря ни слова, поворачиваюсь к нему спиной, чтобы он снял ее и со второй раны. Откинув голову немного назад, прижимаюсь к нему спиной, наслаждаясь прикосновением огрубевших от постоянных сражений пальцев. Джузо расстегивает ремень на джинсах, прижимается губами к плечу и с нотками ехидства в голосе шепчет: — Дальше и сама справишься. И заскакивает в душевую кабинку. Повернувшись, оценивающе осматриваю расплывчатую фигуру в неровном запотевшем стекле. Бросить его там, что ли? Возбуждение, легкой волной прокатившееся по телу, решительно против. Раздраженно рванув молнию, стягиваю джинсы вместе с бельем и, приоткрыв створку, проскальзываю внутрь. Хорошо, что прототип на воду не реагирует. Стоит мне закрыть дверцу кабинки, как Джузо тут же заставляет развернуться к себе лицом и прижимает к стенке душа. Мазнув поцелуем по губам, спускается дальше на шею, кусает и сразу зализывает следы. У него просто патологическая страсть к укусам, и остается только радоваться, что не до боли. Потому что запрещать ему это делать совершенно не хочется. Я отворачиваю голову в сторону, отчасти чтобы в глаза не летело столько брызг от включенного душа, который сюда почти не достает, отчасти чтобы открыть Сузуе как можно больше доступа к чувствительной коже на шее. Провожу пальцами по его плечам, перемещаюсь на спину, свободно оглаживаю бугристые рубцы, надавливаю ладонями, желая прижаться к нему как можно сильнее. Мысленно благодарю профессора Чигьо за то, что прототип почти не стесняет движения. Джузо смеется над чем-то, но не так, как обычно, мягче, теплее. — Плечо? — тихо спрашивает он и прикусывает мочку уха, не давая сразу связно ответить. — Не болит, — шепчу, чувствуя, как по телу проходит волна мурашек. — Хорошо. А то. Ничего больше сказать я уже не могу, потому что Джузо впивается в губы голодным поцелуем. Где-то в глубине рождается желание вцепиться ногтями в разгоряченную кожу, но я привычно давлю его в зародыше. Одна мысль о том, чтобы оставить на израненной когда-то спине хоть один след приводит в ужас, совсем не добавляя моменту пикантности. Именно поэтому мои ногти всегда короткие, почти под корень. Джузо сжимает пальцы на правом предплечье и, отстранившись, пытливо смотрит в глаза. — Да не больно, — раздраженно шепчу, притягивая его обратно к себе. Сузуя довольно ухмыляется и с готовностью льнет ко мне, целуя висок, щеку, губы, подбородок, снова спускается на шею, осторожно прикусывает кожу на ключице. Ему всегда мало внимания и ласки, будто он пытается компенсировать все те годы, когда ему причиняли только боль. Я вздрагиваю, чувствуя прикосновения горячего языка на своей груди. Откинувшись на стену, запрокидываю голову и не могу сдержать стона, потому что проведя ладонью по животу, Джузо спускает ее ниже, сразу погружает палец внутрь. Губами он находит сосок, облизывает, кусает. Тряхнув головой, обхватываю его лицо ладонями и заставляю выпрямиться, чтобы можно было поцеловать. Я уже возбуждена до предела, все внутри стягивается в тугой пульсирующий узел, но отлично понимаю, что ему этого не хватит. Мне до безумия нравится покрывать поцелуями аккуратные швы, пусть они и выглядят сейчас жутковато из-за воды. Собирая губами теплые капли, чувствую, как рука Джузо нетерпеливо надавливает на здоровое плечо. Улыбаюсь, не отрываясь от кожи, и послушно опускаюсь перед ним на колени. Целую впалый живот, а его пальцы путаются у меня в волосах, сжимают, направляют так, как нравится ему. Времени у нас предостаточно. Жаль только, что профессор Чигьо с этим не согласен, потому что утром он звонит еще до того, как кто-то из нас успевает проснуться. Ругаясь сквозь зубы, Джузо хрипло отвечает и некоторое время молчит. Сквозь сон только слышу слово «куинке», а потом обещание приехать поскорее. — Я остаюсь, — бурчу, натягивая на голову одеяло. Сузуя ныряет следом и тут же оказывается сверху, разрушая мой блаженный кокон. Я прикладываю ладонь к его лбу и с облегчением чувствую, что он не горячий. Вчера мне все-таки удалось заставить Джузо выпить лекарства. — И что, совсем не хочешь узнать подробности о новой броне для меня? — насмешливо интересуется он, как бы между делом осматривая плечо. Запрещенный прием. Вздохнув, отталкиваю его и сажусь, растирая ладонью ноющую шею. Плечо тоже побаливает, и я очень надеюсь, что вчера мы не сильно увлеклись. Ладно, чего лукавить, сильно. — Мне потом нужно в больницу, — сообщаю, выискивая в шкафу одежду. Джузо кивает и потягивается всем телом вверх. Засмотревшись, мысленно даю себе затрещину и продолжаю копаться в поисках рубашки. И шарфика. Даже не глядя в зеркало, знаю, что он понадобится. — Что будем делать потом? — спрашивает Сузуя, поймав на лету футболку. — Я хочу выходной. — А я хочу работать. Предлагаю учесть желания друг друга. Вывод тактичного командира нагоняет меня уже по дороге в ванную. — Тогда после врачей мы пойдем в зоопарк, а потом где-нибудь пообедаем, — радостно заключает Джузо и на мой мрачный взгляд добавляет: — Я разрешу тебе взять планшет. — На улице холодно, Рей. Останься лучше дома. Кто бы меня еще послушал. Ладно, что-нибудь придумаю. Мне еще отчет сочинять о деле Тибы. — Рей! — зову я, застыв у зеркала. — Подойди, пожалуйста. Дождавшись, когда он зайдет и встанет позади меня, тыкаю пальцем в отражение и мрачно спрашиваю: — Какого черта? Джузо осматривает характерные отметины, которых сегодня в два раза больше, чем бывает обычно, улыбается и, пожав плечами, просто заявляет: — Я скучал. Исчерпывающе. Выйдя из ванной, обнаруживаю, что Сузуя как раз облачается в свою обычную одежду. Приходится напоминать ему, что на улице вообще-то не лето, и только вчера у него была температура. Не очень высокая, но все же. Джузо на мои слова никак не реагирует, поэтому я сама иду к шкафу и достаю другую одежду. — Рей, не спорь, а то оставлю дома, — серьезно заявляю, кидая вещи на кровать. — Переоденусь, если снимешь шарф, — с милой улыбочкой произносит он. Несколько секунд смотрю на него, а потом разворачиваюсь и продолжаю собираться. Хочет мерзнуть — пожалуйста, оголять шею в банальных засосах только для того, чтобы он сподобился нацепить на себя штаны и пальто, я не собираюсь. Невозможно постоянно потакать его прихотям. Без шарфа на улице прохладно. Я злобно зыркаю в сторону довольного Джузо и поднимаю воротник куртки повыше, пока мы ждем такси. Стоя возле дороги, оглядываюсь и понимаю, что вид нашего двора нагоняет уныние. Заняться им все равно придется, и я обязательно это сделаю. Хотя, скорее найду номер службы, которая занимается обустройством садов и прочего. Профессор Чигьо встречает нас в своем кабинете, который ничуть не изменился за те полгода, что я его не видела. Еще тогда было такое ощущение, что в помещении пронесся торнадо, потому что вещи тут лежали абсолютно стихийно. Пока Чигьо-сан и Джузо обсуждают, сколько еще ножей ему может понадобиться, я усаживаюсь на единственный свободный в кабинете стул. — Ну как рука? — с интересом спрашивает профессор, подходя ко мне. — Не болит, — подумав, отвечаю и, повинуясь жесту, вытягиваю ее вперед. Чигьо-сан присматривается к прототипу и что-то записывает к себе в блокнот. Ума не приложу, как он под своей челкой еще что-то видит. Профессор просит положить руку на стол, после чего проводит по едва заметному шву пальцем, надавливая в некоторых местах, и я едва не отшатываюсь, когда прототип легко раскрывается. Успеваю заметить пожелтевший кровоподтек, однако Джузо тут же зачем-то закрывает мне глаза ладонью. Пытаюсь вывернуться, но он крепко держит за здоровое плечо. — Сиди, — спокойно приказывает Сузуя и, услышав командный тон, по инерции затихаю. — Да, выглядит хорошо, — резюмирует профессор, осторожно касаясь кожи. — Через две недели сделаешь снимок и покажешь мне. Он сдвигает края прототипа, и тот с легким треском стягивается обратно, снова плотно фиксируя руку. Джузо наконец убирает ладонь и, не давая мне возмутиться, сразу же спрашивает Чигьо-сана о своем новом куинке. Тот довольно улыбается и вытаскивает из вороха бумаг на столе несколько листов. Я все равно не собиралась сильно ругаться, ведь Сузуя все-таки мой начальник, а увидев наброски, и вовсе забываю о попытках бунта. Встав со стула, подвигаюсь ближе и всматриваюсь в рисунки. Один точно сделан рукой Джузо, я его творения ни с чем не спутаю. Два других выполнены по образу и подобию первого, но уже с кое-какими дополнениями и сносками. Броня выглядит впечатляюще и странно. Пробежав глазами пометки профессора, я понимаю, что она будет гораздо легче оригинальной Араты, больше адаптированной под стиль боя Сузуи. — Насколько это опасно? — спрашиваю, отвлекая Чигьо-сана и Джузо от обсуждения. — Куинке подобного типа, рассчитанные на нападение, всегда опасны, — со вздохом признает профессор. — Но Джокер не будет так сильно вредить владельцу. Мы еще доработаем его, чтобы свести побочный эффект к точке минимума, а защиту — наоборот. — Ты ведь сама говорила, что я иногда действую безрассудно, — с улыбкой напоминает Сузуя. — Вот тебе страховка. — В тапочки ее засунешь? — негромко интересуюсь, когда Чигьо-сан отходит. Джузо всерьез задумывается над моими словами. После больницы и нотаций от Мураты-сана мы все-таки идем в чертов зоопарк, но мне удается неплохо сторговаться с Сузуей, в результате чего к нам присоединяется остальной отряд. Втайне праздную победу и предвкушаю момент, когда Джузо будет занят, а я достану из сумки заветный планшет. Отчет на нем, конечно, не написать, но составить хоть какие-то заметки получится. — Хорошо выглядишь, — негромко замечает Тамаки, посматривая на мою шею. — Отстань, — беззлобно отзываюсь, усаживаясь на ближайшую скамейку. Джузо утащил Ханбее к вольеру с тиграми, а Микаге и Накарай стоят поодаль, поэтому можно задать животрепещущий вопрос, думать о котором в последнее время не было возможности. — Как там Ками? — Злится на Сузую-сана, — нехотя признает Мидзуро, опускаясь рядом. — Вот ты бы на ее месте?.. — Была бы в ярости, — отвечаю, не дожидаясь продолжения. — И это преуменьшение. Я поговорю с ней, может, смогу как-то объяснить. Или мы окончательно поругаемся на ближайшие пару лет. Когда приходит сообщение от Хайсе, я вспоминаю, что совсем забыла про обещанную ему информацию. Чувство вины только усиливается после прочтения, потому что, по словам Сасаки, он нашел несколько вариантов того, как можно мне помочь. Ругая собственную рассеянность, договариваюсь о встрече на завтрашнее утро, а сама уже мысленно составляю план поисков. Пора основательно заняться загадочным Канеки.