Unveil

Come back from the future For we didn’t fall Can the broken sky unleash One more sunrise for the dawn Raign — When it’s all over

Я закрываю глаза и жму на кнопку звонка до тех пор, пока палец не начинает болеть. Никто не спешит открывать дверь, как и сорок восемь минут назад. И за два часа до этого. Выдохнув сквозь сжатые зубы, я отхожу к лестнице и сажусь на первую ступеньку, упираюсь лбом в согнутые колени, обхватив их руками. Ничего, у меня еще есть время, Джузо сказал, что на сегодня отпускает меня до конца рабочего дня. Рано или поздно хозяин квартиры сюда вернется. Если понадобится, то я тут заночую. Достаю из кармана мобильник и нахожу в списке нужное имя. Абонент недоступен. Глупо было думать, что я услышу что-то другое после еще двух десятков таких же безуспешных попыток дозвониться. Второй набранный номер просто не отвечает, радуя слух монотонными гудками. Желание разбить телефон об стену крепнет с каждой секундой, и я даже всерьез подумываю о том, чтобы сделать это. В CCG не бывает однозначно успешных масштабных операций. Для обычных следователей не бывает. У руководства несколько иное мнение, ведь зачастую друзей теряют не они. Операция по уничтожению семьи Цукияма, в которую плавно перетекло дело «Розы», закончилась полным провалом, о чем я узнала из сбивчивого телефонного рассказа Сайко-чан. Погибло множество следователей, в том числе и член отряда Сасаки. Самого Хайсе никто пока не видел, он будто испарился. Конечно, рано предполагать что-то плохое, прошло всего несколько часов, но у меня в голове уже выстроилась безрадостная теория. Следователь старшего класса Ихей Хаиру убита. Следователь особого класса Уи Коори ходит черт знает где, пока я топчу порог его квартиры. Кабинет я уже проверяла, там тоже никого нет. Едва не подпрыгнув от звукового сигнала смс, выхватываю из кармана мобильник и с надеждой смотрю на экран. Джузо. Интересуется, все ли в порядке. В принципе, все в порядке, я просто сорвалась посреди ночи из дома, на ходу объясняя, что произошло, и до сих пор не вернулась. Для Сузуи нет ничего удивительного в том, что чья-то операция закончилась плохо, но Джузо отлично знает, что для меня значат двое людей, пострадавших в этом деле. Поэтому вместо прощания он просто разрешил мне не приходить на работу сегодня. Вот только просиживать ступеньки не имеет смысла. Семпай явно не горит желанием видеть кого-либо, включая меня. Я встаю, еще раз пытаюсь позвонить, но результат оказывается тем же. Выругавшись сквозь зубы, иду к лифту, на ходу печатая сообщение для Джузо. Если я просижу здесь еще полчаса, то точно свихнусь. Здание филиала встречает меня привычным шумом и суетой. Охранник вяло машет рукой, даже не потрудившись проверить пропуск. Почему-то он предпочитает держаться на расстоянии от нашей команды, даже от безобидного офисного работника. Я захожу в лифт и нажимаю нужную кнопку, отсчитываю секунды, пока он едет. Предположим, Уи подавлен после гибели Ихей и других следователей своей команды, поэтому не хочет никого видеть. Его нет дома, нет в офисе, он не отвечает на телефон. Я могу понять причину. Вечером еще раз схожу к семпаю в надежде на удачу. А вот Хайсе… Да и его поведение можно объяснить смертью члена отряда. Это тяжелое потрясение для любого вменяемого командира, а Сасаки очень привязан к своей команде. Наверняка он хочет побыть в одиночестве, а тут я названиваю, да и не только я, скорее всего. Йонебаяши сказала, что он вел себя странно. Я трясу головой и вставляю ключ в замок своего кабинета. Все мы иногда ведем себя странно, верно? — Уже вернулась? — удивленно протягивает Джузо, приоткрыв только что захлопнувшуюся дверь. — Решила поработать, — отстраненно бормочу и рассеянно перекладываю несколько папок на другую сторону стола. Работа — это всегда хорошо. Можно отвлечься и не думать о том, что у твоих близких людей все совсем плохо. У нас есть парочка гулей, которых мы должны поймать, один из них висит на отряде достаточно долго, чтобы начать беспокоиться. Поэтому сейчас я сосредоточусь на деле и… И подпрыгну от того, что Джузо резко щелкнет пальцами перед моим носом. Хмуро смотрю на командира, ожидая объяснений. — Отчет, — говорит он таким тоном, будто повторил это слово уже раз в пятый. — Отчет от специалиста, которого мы приглашали. — Да, прости. Я зарываюсь в папки, упустив даже тот факт, что проверить это все Сузуя должен был еще неделю назад. …Ямадзаки Коджи зевает в кулак и устало опирается ладонью на свободное пространство на краю моего стола. Он выглядит уставшим и несобранным, что неудивительно для человека, которого поднимают по тревоге ночью. Ослабив до предела галстук, мужчина смотрит на гарнитуру в моей руке, затем переводит недовольный взгляд на экран монитора. — Мне было бы проще работать на месте, — сдержанно замечает он, но предложенную аппаратуру все-таки берет. — Следователь особого класса Сузуя посчитал, что риск превышает пользу, — тактично поясняю, умалчивая о фразе «чтобы под ногами не мешался». — Командир не хочет подвергать опасности еще кого-то. — Конечно, — скептически отзывается Ямадзаки-сан и садится на свободный стул. Этот человек когда-то работал в полиции, являлся специалистом по ведению переговоров с преступниками. Ровно до тех пор, пока его жену и сыновей не съели, оставив в живых лишь покалеченную дочь. Переговоров Ямадзаки-сан больше не ведет, но успешно руководит одним из подразделений аналитического отдела, отвечающим за тактическую сторону операций. Дабы уничтожить как можно больше тварей. Оспаривать его точку зрения никто бы не решился, даже я. Сегодня Ямадзаки-сан нужен нам именно в качестве специалиста по переговорам, на что он согласился только после того, как узнал о маленьком заложнике. Гуль будет ликвидирован так или иначе, поэтому наш союзник останется в любом случае доволен. Предпочтительно, конечно, чтобы все обошлось без человеческих жертв. Проверив подключение дополнительной аппаратуры, указываю на экран справа от себя и говорю: — В доме две тепловые сигнатуры. Предположительно гуль и мальчик. — Либо он еще жив, либо убит недавно, — озвучивает Ямадзаки-сан то, о чем мне думать не хотелось бы. — Он жив, — уверенно произношу и на вопросительный взгляд добавляю: — Мы видели движение не так давно. — И когда же? — Минут пятнадцать назад. Для того, чтобы убить ребенка, хватит и нескольких секунд. Знаю. Но верить в лучшее мне никто не мешает. — Отряд на позициях, все готово, — продолжаю я, переводя нас на общий канал. — Мы не начали штурм только потому, что есть риск потерять заложника. — Просто скажите, как нам себя вести, — говорит Джузо звенящим от нетерпения голосом. — Времени у нас не так много. — Действовать вашими обычными методами нельзя, — многозначительно произносит Ямадзаки-сан, явно знакомый с ранними подвигами нашего командира. — Поскольку связаться с субъектом нет никакой возможности, придется использовать прямой контакт. Войти должен кто-то один. Рекомендую наиболее спокойного и стрессоустойчивого члена отряда. Остальным лучше приготовиться и… — Я уже захожу, — бодро сообщает Джузо. Краем глаза вижу, как кривится Ямадзаки-сан. — Зачем я вообще здесь нужен? — едва слышно бормочет он. «Так положено». Вслух я этого, конечно, не говорю… — Ты зря о нем волнуешься, — произносит Джузо, покачивая здоровой ногой. Он листает отчет, сидя на моем столе, и, кажется, даже не пытается его читать. — Я про Уи-сана. Он всего лишь хочет побыть в одиночестве, и жалость ему не нужна. Я бы тоже тогда от твоей жалости сбежал, но у меня не было ноги. — Ты просто прелесть, — мрачно шепчу, глядя на ослепительную улыбку. — Ага, я знаю. Давай ручку, я подпишу. — Ты ведь даже не читал. — Толкаю к нему подставку в виде зеленой свинки, до отказа забитую различной канцелярией. — Я могла и ошибиться. Сузуя нетерпеливо отмахивается, быстро черкает в нужной графе о том, что согласен с написанным, и достает из кармана пиджака свою печать. Сколько я не билась над официальным видом этой штуки — все без толку. И на данный момент аккуратный цилиндр выполнен в ярко-зеленом цвете с непонятным геометрическим рисунком. Радует только то, что содержание не меняется. Впрочем, Джузо теряет печати по пять штук в месяц, так что и эта долго не проживет. — Держи. — Сузуя протягивает мне папку и спрыгивает со стола. — Мне нужны все материалы о Подражателе, какие у нас есть. Ждем тебя в конференц-зале. Подражатель — тот самый гуль, что убивает своих сородичей и людей. Мы предположили, что для него это какой-то ритуал, а значит, он воспроизводит какую-то сценку. Прозвище ему дали не совсем точное сначала, но со временем оно прижилось. Да и какая разница? — Я думаю, что с Хайсе все в порядке, — говорит Джузо, остановившись в дверях. Оборачиваюсь и удивленно смотрю на него. — Скажи мне, если он свяжется с тобой. — Зачем? Сузуя уходит, оставив вопрос без ответа, а меня в еще большем недоумении. Он переживает за друга или опасается, что тот пустился во все тяжкие? Последний вариант кажется мне маловероятным, ведь нет никакой гарантии, что на операции случилось что-то экстраординарное. Не считая гибели кучи людей и нападения Совы. Я в своем беспокойстве руководствуюсь только рассказам Йонебаяши и собственным обостренным чутьем. Хотя, скорее, параноидальным. То есть просто накручиваю себя. Покачав головой, в очередной раз пытаюсь дозвониться на оба номера, но снова безрезультатно. Ладно, может быть, Джузо и прав, мое сочувствие сейчас никому не нужно. Возможно, оно даже будет неуместным, но только от осознания этой простой истины я не могу перестать переживать. Но могу закопаться с головой в документах, что и собираюсь сделать. Пока материалы, о которых говорил Сузуя, печатаются, я лучше лишний раз перепроверю готовые отчеты по последнему делу. … — Соблюдайте осторожность. Не повышайте тон, не делайте резких движений, ничего, что могло бы ее спровоцировать, — твердо произносит Ямадзаки-сан, внимательно наблюдая за камерой Джузо. Судя по изображению, дом заброшенным не выглядит, но уборкой тут явно пренебрегали последний месяц. В слабом освещении, которое исходит от двух настенных ламп, можно увидеть, что многие вещи разбросаны, а некоторая мебель сдвинута в хаотичном порядке. Сузуя огибает кресло и поднимается на второй этаж, где находится единственная спальня. Судя по моим данным, гуль и мальчик все еще там. Ямадзаки-сан советует оставить кейс с куинке снаружи, и Джузо послушно опускает его на пол, не производя абсолютно никакого шума. Впрочем, думаю, что Сора уже знает о присутствии постороннего, ведь слух у гулей все-таки острее человеческого. Джузо осторожно толкает дверь, и та поддается без проблем, жалобно скрипнув напоследок. Комната небольшая и абсолютно пустая. Единственный источник света представляет собой некогда яркую лампу на потолке. Сейчас она замазана какой-то серой краской, поэтому обзор оставляет желать лучшего. Но даже так нам отлично видно женщину, что сидит в правом дальнем углу, и мальчика рядом с ней. Рюу выглядит нетронутым. Когда входит Джузо, ребенок как раз что-то рассказывает своей уже далеко не воображаемой подруге. При появлении незнакомца мальчик резко замолкает и испуганно смотрит в сторону двери. Сора тоже поворачивается. Оба активированных какугана не предвещают ничего хорошего. — Я здесь не для того, чтобы навредить вам, — спокойно говорит Джузо и поднимает руки, демонстрируя, что он безоружен. — Ты здесь, чтобы забрать моего сына, — в ярости шипит гуль, отодвигая мальчика себе за спину. — Напомните ей, что ее сына здесь нет, а мальчик — человек, — тут же отзывается Ямадзаки-сан. — Заставьте увидеть в Рюу личность. Скажите о том, как сильно переживают родители. — Ваш сын убит, — твердо произносит Сузуя. — Не настолько буквально, — мрачно шепчет Ямадзаки-сан. Джузо что-то едва слышно, но очень раздраженно бормочет и выдергивает из уха наушник. Я несколько секунд оторопело смотрю на экран, затем перевожу взгляд на ошарашенного мужчину и быстро начинаю бормотать извинения. Все, чего мне сейчас хочется, это провалиться сквозь землю… Услышав звонок мобильника, я резко вскакиваю и сильно бьюсь головой о стол, под которым собираю рассыпавшиеся документы. Ругаясь сквозь зубы, бросаю бумаги обратно на пол и спешно пытаюсь вылезти так, чтобы не заработать еще одну шишку. На экране дисплея мелькает знакомое имя, и я тут же отвечаю на вызов. Получается даже зажать в кулак всю злость на то, что меня игнорируют весь день, и выпалить: — Где тебя, черт возьми, носит?! — Прости, — негромко отвечает Хайсе, вот только раскаяния в его голосе нет совсем. — У меня были дела. — Да ты смеешься, — неверяще протягиваю я, усаживаясь обратно на пол. — Твой отряд с ног сбился, а у тебя дела были? — Мне нужно поговорить с тобой, — произносит Сасаки спустя несколько секунд тишины. — Ты в особняке? Я могу приехать через… — Нет, — быстро перебивает Хайсе и называет совсем другой адрес. Я вытягиваю руку и шарю по столу в поисках мышки, чтобы открыть карту, пока до меня не доходит, что это за место. — Я правильно тебя поняла? — на всякий случай уточняю, хоть и понимаю, что все верно расслышала. — Почему там? Что вообще происходит? — Пожалуйста, просто приезжай, — просит Сасаки и вешает трубку. Что-то не так. Этой фразой можно описать весь наш диалог от начала и до конца. Я встаю с пола и засовываю телефон в карман, быстро хватаю сумку, надеваю пальто и выскакиваю из кабинета, даже не потрудившись дождаться полного отключения оборудования. Внутри настойчиво копошатся вопросы, но я стараюсь особо не фантазировать. Хайсе наверняка все объяснит, и его история будет абсолютно логична. — Стоять. Я замираю на полпути к лифту и оборачиваюсь, чувствуя себя каким-то злоумышленником. — Куда ты? — строго спрашивает Накарай, захлопывая папку. Он явно вышел из конференц-зала. Где же Джузо? Несколько секунд я жду, что он появится из полуприкрытой двери, но ничего не происходит. Кейджин все еще смотрит на меня, и пауза становится неловкой. Сузуя просил сказать, если Хайсе выйдет на связь, но я абсолютно точно не хочу этого делать. Не знаю, почему. Он, по идее, просто беспокоится за друга. — Мне нужно отойти по личным делам, — спокойно сообщаю, делая крошечный шажочек по направлению к лифту. — Джузо в курсе. Да не смотри на меня так, я больше не собираюсь проводить никакие самостоятельные расследования. Мне хватило. — Хорошо. В следующий раз тебе может повезти гораздо меньше, — совершенно серьезно заявляет Кейджин и уходит в сторону архива. А то я не понимаю этого. …Джузо снова поднимает руки, показывая, что безоружен, и тут же получает удар длинным хвостом кагуне, который буквально впечатывает его в стену. Я вздрагиваю и подаюсь вперед. Почему он даже не попытался отойти? Уж ловкости-то ему не занимать. Сора вскакивает, намереваясь продолжить атаковать. От следующего выпада Сузуя уворачивается, пригнувшись. — Я не собираюсь вам вредить, — хрипло говорит Джузо, поднимаясь на ноги. — Но вы можете задеть его. Он указывает туда, где к стене прижался испуганный мальчик. Гуль отшатывается и поворачивается к Сузуе спиной. Я ожидаю, что сейчас в нее полетят ножи, но ничего не происходит. Сора приседает на корточки и тянет к Рюу руку, но ребенок вскрикивает и отворачивается, делая то, что делают все испуганные дети. Начинает плакать. — Вы напугали его, — говорит Джузо, делая шаг вперед. — Я не хотела! — с отчаянием в голосе выкрикивает женщина. — Аки, милый, посмотри на меня… — Его зовут Рюу, и он не ваш сын, вы ведь это знаете. Ваш сын не был человеком. Он бы не испугался кагуне. — Аки… — Погиб, — настойчиво перебивает ее Сузуя. — Вы помните, как? — Помню, — шепчет Сора, опустив голову. — Я помню. — Ханбее, мне нужно, чтобы ты поднялся и ждал в коридоре, — тихо говорит Джузо, продолжая ненавязчиво обходить гуля. Я замечаю, что в его руке уже зажат один из Скорпионов, но использовать оружие Сузуя не спешит. Он наклоняется к мальчику и протягивает свободную ладонь. — Рюу, возьми меня за руку. Я отведу тебя к твоим родителям. Ты ведь хочешь домой? — Это может плохо закончиться, — бормочет Ямадзаки-сан. Может, но гуль пока просто сидит и смотрит куда-то в пустоту. Джузо удается сдвинуть всхлипывающего ребенка с места, после чего он неспешно ведет его к выходу в коридор. Судя по тому, что камера все это время показывала Сору, спиной Сузуя к ней так и не повернулся. Ханбее забирает притихшего Рюу, а Джузо, прихватив кейс, возвращается в комнату. Гуль сидит все на том же месте, и я понимаю, что мне ее действительно жаль. Потому что это ведь нечестно, когда жизнь чьего-то ребенка ценится превыше жизни твоего. Но рассуждать о морали у меня сейчас нет времени, да и желания, если честно, тоже. Когда Джузо замахивается куинке, я делаю то, к чему не прибегала уже очень давно. Закрываю глаза и отворачиваюсь… Рука уже тянется к дверному звонку, когда я вспоминаю, что в этом действии нет совершенно никакого смысла. Выругавшись сквозь зубы, достаю из сумки ключи и быстро расправляюсь с замками, надеясь только на то, что окна в квартире все еще целы. Поскольку дверь в порядке, значит, другого способа попасть внутрь у Сасаки не было. В коридоре темно, поэтому я сразу нашариваю рукой выключатель. Свет освещает знакомое помещение, и только после этого я закрываю дверь. Несколько секунд топчусь на пороге, ожидая, когда ко мне выйдут, но ничего не происходит. Хмыкнув, разуваюсь и прохожу в гостиную. — Хайсе? — негромко зову, осматриваясь по сторонам. От книжного шкафа отделяется тень, а я едва не получаю сердечный приступ. — Да зачем же так пугать? — мрачно спрашиваю, чувствуя, как колотится пульс. — Прости, — покаянно отзывается Хайсе. Я щелкаю выключателем, и слова застревают в горле. Вид у него, мягко говоря, странный, а засохшая кровь совсем не добавляет образу привлекательности. Теперь понятно, почему он просил заехать в особняк за кое-какой одеждой, что я и сделала перед тем, как прийти сюда. Еле отбилась от Йонебаяши, честно отвечая, что сама ничего не знаю и не понимаю. И это правда. — Что с твоими волосами? — осторожно спрашиваю, рассматривая застывшего на месте Хайсе. Черные. Почему черные-то вдруг? Резкая смена имиджа после потрясения? Или… — Я и сам не совсем понял, — растерянно произносит Сасаки, делая зачем-то шаг назад. — Но теперь они такие. — Ты… Ты в порядке? — медленно интересуюсь, продолжая его разглядывать. Почему-то этот вопрос пришел мне в голову только сейчас, несмотря на все томительные часы неизвестности. У гуля по прозвищу Сколопендра были белые волосы. У гуля по прозвищу Глазная повязка были черные волосы. Решено, что это одна и та же личность. — Извини, я не хотел вламываться… И я был осторожен, — поспешно добавляет Хайсе, заметив мой взгляд, брошенный в сторону окон. — Ничего не разбил. Просто мне некуда было пойти и… В общем, я здесь. — Ты здесь, — задумчиво повторяю за ним, подавляя желание поежиться. Что-то решительно не так. Надо было позвать с собой Джузо. — Вот. — Я ставлю пакет с одеждой на диван. Подходить ближе мне почему-то совсем не хочется. — Ты весь в крови и… В чем-то черном. Даже знать не хочу, в чем. Выглядишь жутко. Иди в душ. Здесь остались кое-какие вещи, я поищу полотенца. — Да, спасибо. Я не хотел злоупотреблять гостеприимством, если можно так выразиться, — виновато бормочет Хайсе, заводя руку за спину. По инерции слежу за этим движением. Краем глаза замечаю странный отблеск на коже. — Нет проблем, — преувеличенно бодро отвечаю и киваю в сторону ванной комнаты. — Иди, я пока пороюсь в шкафах. Сасаки кивает и уходит. Только после того, как он скрывается за дверью, я сдвигаюсь с места в сторону спальни. Что со мной происходит? Откуда это странное напряжение внутри, будто вот-вот что-то разорвется? Почему я смотрю на Хайсе как на… гуля? Наверно, все дело в волосах. Мне просто непривычно видеть его с черными волосами, да. Все дело в них. Делаю глубокий вдох и решительно распахиваю дверцы шкафа. Кое-какие вещи тут действительно остались, потому что Ками собиралась перебраться сюда после школы. Не уверена, что отец отпустит ее теперь, но тут я его поддерживаю. По крайней мере, пока. Взяв полотенце, я направляюсь к ванной и деликатно стучу в дверь. Шума воды до сих пор не слышно, но вламываться все-таки не стоит. Через крохотную щелку просовывается заляпанная засохшей кровью рука, и я вкладываю в нее полотенце. — Спасибо, — глухо произносит Хайсе и тут же захлопывает дверь. Противное липкое чувство растекается внутри, уговаривая прямо сейчас развернуться и уйти. И я действительно разворачиваюсь, но не для того, чтобы бежать, поджав хвост, от дурацких подозрений и домыслов. На кухне точно есть банка с кофе, я лично ее здесь оставляла. Ничего другого предложить Хайсе не могу, поэтому обойдемся этим. Пока закипает чайник, я гипнотизирую экран мобильника. Желание позвонить Джузо стало только сильнее. Вопреки ему, откладываю телефон в сторону и достаю из шкафчика две чашки. Почему он пришел сюда? Почему не вернулся в особняк вместе со всеми? Стоп. Я читала первичные отчеты о произошедшем. Хайсе столкнулся с Совой и вынудил ее бежать. Во время битвы с другим опасным гулем погиб Ширазу, член его отряда. Позже его тело было украдено во время нападения на машины CCG. Понятно, что Хайсе пришлось нелегко. Отсюда все странности в его поведении, верно? Глазная повязка и Сколопендра признаны одной и той же личностью. Хайсе пытался разузнать о первом гуле и об Амоне Котаро, который за ним охотился. Зачем? Взгляд снова падает на телефон, и я не сразу понимаю, что шум воды в ванной затих. Обернувшись, едва не подпрыгиваю на месте от неожиданности. Хайсе стоит на пороге, разделяющем кухню и гостиную, и просто смотрит на меня. Он переоделся и выглядит значительно лучше, но правую руку почему-то все еще держит за спиной. Его же не могли так сильно ранить, что тело гуля до сих пор не восстановилось? И он просто не хочет мне показывать? — Кофе? — улыбаясь, предлагаю и отворачиваюсь. — Да, спасибо, — любезно отвечает Хайсе. Я слышу скрип стула позади себя, а спина буквально зудит от ощущения, что на нее очень внимательно смотрят. Наверно, просто медленно схожу с ума. — Мне жаль, — негромко произношу и добавляю: — Я про Ширазу. — Да, я понял. Спасибо. — Он был отличным парнем. Странноватым, но хорошим. — Да, был. Я наливаю воду в чашки, краем глаза посматривая на телефон. Далековато. Впрочем, если протянуть руку, то… — Шика. Я вздрагиваю, расплескивая воду на столешницу. Голос прозвучал почти что у меня над ухом. Я ведь даже не слышала, как он приблизился! — Тебя что-то беспокоит? — медленно спрашивает Хайсе, становясь рядом со мной. И отрезая возможность дотянуться до телефона. — Это мне у тебя надо спрашивать, — нервно усмехнувшись, говорю, отставляя чайник. — Ты пережил адскую ночку и… — Шика. Просто спроси, если так хочешь. Я смотрю на банку с кофе, не решаясь произнести ни слова. Фраза, которая вертится на языке, кажется абсурдной, но… Такое чувство, что стоит ее озвучить, и все рухнет в одночасье. Сасаки хранит молчание. Банка с кофе тоже. Я продолжаю буравить ее взглядом и все-таки задаю вопрос: — Ты — это он?