Unveil

When you get older, plainer, saner Will you remember all the danger we came from? Burning like embers, falling, tender Longing for the days of no surrender Years ago and well you know Smoke em if you got em cause it’s going down All I ever wanted was you I’ll never get to heaven cause I don’t know how Let’s raise a glass Or two To all the things I’ve lost on you LP — Lost on you

Поговорить на следующий день нам не удалось. Как и на второй, третий, четвертый и даже пятый. Потому что с утра Джузо дома уже не было, а к обеду позвонил папа и в панике сообщил, что Ками подхватила грипп. Гриппом папа называл любое заболевание, сочетающее в себе насморк, кашель и повышение температуры. Зная, что наш отец поднимает семейного доктора даже из-за сломанного ногтя своих дочерей, я заверила его, что скоро буду, и тут же рванула на помощь сестре. На деле все оказалось не так плохо, как расписывал папа, но и ничего приятного в указанных симптомах тоже не было. Поэтому следующие несколько дней мне пришлось прогулять работу, с позволения начальства, и заниматься сразу тремя вещами: успокаивать папу, отгонять от дома помощников и лечить сестру, строго следуя предписаниям доктора. Ну, почти всегда строго. И, разумеется, отчеты, на которые уходило оставшееся свободное время. Непосредственно к работе я смогла приступить с некоторым опозданием. На шестой день Ками стало заметно лучше, поэтому у меня появилась возможность заняться делами, которых скопилось приличное количество. Пришлось, правда, одолжить у сестры одежду, о чем я пожалела уже много раз. Нет, строгая черная юбка и белая блузка сидят отлично, как и светлый пиджак. Основная моя проблема заключается в туфлях. Поскольку на помощь Ками я прискакала в кроссовках, а времени ехать домой и переодеваться у меня уже не было, обувь тоже взята у сестры. Это вообще законно, иметь такую узкую стопу? — Знаешь, я бы и сам справился, — закатив глаза, произносит Тамаки. Я в очередной раз переступаю с ноги на ногу, пытаясь найти удобное положение, но все тщетно. Ноги уже растерты до такой степени, что можно хоть босиком стоять, и ничего не изменится. — В прошлый раз, когда ты справился сам, тебе пришлось еще две недели в гипсе ходить, — мрачно заявляю, наблюдая за тем, как Мурата-сан осматривает его плечо. — Поэтому я тебе больше не верю. Тамаки бурчит что-то нечленораздельное, но явно гневное и направленное в мой адрес. Пожимаю плечами и наваливаюсь спиной на стену, опираясь при этом на одну ногу. Можно подумать, я получаю удовольствие от того, что приходится нянчиться с пятью следователями, которые рвутся в бой, едва только зализав раны от предыдущего. Пример Джузо заразителен. — Я подготовил все бумаги, — сообщает Мурата-сан и протягивает мне несколько заполненных листов, пока Тамаки разминает руку. — Плечо в полном порядке, никаких проблем быть не должно. Но если будет болеть, то милости прошу. Я передаю документы виновнику торжества, и мы, попрощавшись с доктором, выходим в коридор. Пытаюсь ступать осторожно и не шипеть при каждом шаге, но, судя по странным взглядом, которые на меня периодически бросает Мидзуро, у меня ничего не получается. — Может быть, вы все-таки помиритесь? — тоскливо спрашивает Тамаки, пока я зависаю возле кофейного автомата. — Может быть, — отстраненно отвечаю, пытаясь понять, как заставить непослушную машину сделать мне двойную дозу эспрессо. — А что? — То, что от Сузуи-сана так и веет жутью, — скривившись, говорит Мидзуро. Я молчу, продолжая тыкать в кнопки, но стойкий автомат никак не хочет сдаваться. Приходится смириться и брать два стакана. Вообще-то, я действительно собиралась поговорить с Джузо тогда. Сейчас же просто не знаю, как начать, потому что момент кажется мне безвозвратно упущенным. Но начинать придется, и, судя по всему, опять мне. Вот только разберусь с делами. Нет, я не тяну кота за хвост. Вовсе нет. Мы выходим в холл на первом этаже, где я сразу же замечаю Джо, который крутится возле стойки с информацией. Совсем расслабился. Краем глаза слежу за Тамаки, но тот делает вид, будто ничего странного не происходит. Я притормаживаю, собираясь попрощаться с ним, но он отмахивается, к чему-то присматриваясь. Проследив за его взглядом, обнаруживаю, что возле входа топчется моя сестра. Спасибо, что хоть в маске. Тихо выругавшись, направляюсь было к ней, но кто-то ловит меня за воротник куртки и останавливает. — Долго тебя еще ждать? — недовольно ворчит Джо, игнорируя мои попытки выкрутиться. — Подожди еще две минуты, пока я устрою кое-кому разнос за то, что из дома вышла, — мрачно прошу, махнув рукой в сторону Ками. — Там моя сестра. Джо смотрит туда, куда я указываю, мгновенно оценивает обстановку и недвусмысленно ухмыляется. — Ух ты, мелодрама, — протягивает он, крепче ухватив меня за плечо. — Никогда этот жанр не любил. Пойдем-ка отсюда, не хочу мешать людям выяснять отношения. — А я хочу… — Нет, не хочешь, — решительно обрывает Джо и толкает меня в сторону выхода. — Она все еще болеет! — Вот и славно, потом будут болеть вместе. В общем так: или ты сама сейчас идешь, или я закидываю тебя на плечо и вытаскиваю насильно. Выбирай. — Сама, — раздраженно бурчу, пытаясь стряхнуть его руку с плеча. — И откуда ты такой взялся? — Радоваться должна. — Гуль ждет, пока я выйду на улицу. — Я тебе уже говорил, что без меня ты окончательно скуксишься. Давай-давай, топай. Если у тебя личная жизнь не задалась, то не порть момент другим. — Задалась у меня личная жизнь. — Да ну? — ехидно тянет Джо, останавливаясь возле светофора. — Не знал, что залипание на психов и ролевые игры с начальством считаются. Я прожигаю его недовольным взглядом, но должного эффекта это явно не производит. — Когда я состарюсь, будешь сцеживать мне свой яд в бутылочку, — угрюмо произношу, морщась чуть ли не от каждого шага. Было бы хоть немного лишнего времени, уже бы зашла домой, чтобы переодеться. — Сделаю из него отличную мазь. — Заметано. Мы заходим в ближайшее кафе, заказываем по чашке кофе, а я сразу же достаю телефон и включаю диктофон. С некоторых пор было решено, что я перестану записывать сведения в блокнот, чтобы не вызвать подозрения, если нас вдруг увидит кто-то нежелательный. Кто-то с тягой к человеческому мясу. Лежащий на столе мобильник не такая уж редкость. В таком случае Джо может просто сказать, что пригласил на свидание девушку. Ситуация с Тецуо почему-то резко напомнила мне, что стоит быть поосторожнее. Гуль заявил, что у меня паранойя. Что ж, это не первый раз, когда мне об этом говорят. Пока Джо рассказывает про очередного, еще недавно лояльного, гуля, который внезапно пошел в разнос, я пытаюсь сложить журавля из салфетки. Получившееся нечто всем своим видом умоляет добить его поскорее и никогда больше не пытаться заниматься оригами. Не больно-то и хотелось. … Я стараюсь не ерзать на стуле и не смотреть направо. Правда, очень стараюсь. Но то и дело беспокойно дергаюсь и поглядываю в сторону, где расположился Сузуя, что-то сосредоточенно рисующий на мятом листе бумаги. Компьютеры в моем кабинете сейчас работают на полную мощность, и чтобы лишний раз не перегружать их, я временно переместилась поближе к народу. Из упомянутого народа в офисе присутствуют Сейдо, Мадо-сан и Сузуя, причем последний явно хочет находиться где-нибудь еще, о чем постоянно громко заявляет и жалуется на то, что Шинохара-сан заставляет писать отчет. При всем моем уважении к наставнику, я данное решение тоже не поддерживаю, поскольку единственное свободное место находится рядом с Джузо. Теперь уже мое место. Вот повезло. Я перелистываю готовый отчет и аккуратной стопочкой укладываю его на краю стола. С жестким диском на этом компьютере происходит что-то не то, и документы никак не хотят сохраняться. Позже обязательно разберусь, в чем тут дело, но сейчас мне важнее сдать отчет вовремя. Сузую такие мелочи, похоже, не волнуют. Он уже закончил рисовать и сейчас полулежит на стуле, прикрыв глаза и подложив под голову руки. Лишний раз заговаривать с ним не хочется. И все же. — Джузо, — негромко зову, повернувшись к нему. Он приоткрывает один глаз. — Шинохара-сан просил тебя подготовить отчет… — Ага, — лениво отзывается Сузуя и двигает ко мне два мятых листа. С сомнением смотрю на них, ожидая подвоха, но все-таки беру. От руки? Серьезно? Да с таким почерком это вообще никому показывать нельзя! — Там на второй странице я нарисовал продолжение, — доверительно сообщает Джузо, не отвлекаясь от возни с другим листом бумаги. Вот то, чего мне не хватало для жизни. Я переворачиваю страницу. Сузуя выжидающе смотрит на меня. Улыбаюсь и убираю «отчет» подальше. Пусть Шинохара-сан сам с ним разбирается, иначе у меня от фальшивых улыбочек скоро треснут щеки. Джузо хмыкает и возвращается к своему творению. Предположительно, нам вместе работать еще очень долго. Наверно, стоит все-таки попытаться наладить диалог, поболтать на отвлеченные темы. Момент как раз подходящий. Я пожалею об этом, но… — Что это? — как можно более вежливым тоном спрашиваю, указывая на измочаленный лист, скомканный в нечто жуткое. — Журавль, — сообщает Джузо, закусив губу. — Выглядит мило. — Ага. Ну вот и поговорили. Я сделала все, что могла. Покачав головой, тянусь к своему отчету. Нужно еще раз просмотреть его, засунуть в папку и отнести Шинохаре-сану на подпись. И найти две первые страницы. Стоп, какого черта? Я перелистываю его еще раз, но все точно, их нет. Догадка пронзает меня в лучших традициях нашей мультипликации. — Джузо, — осторожно зову, глядя прямо перед собой. — А где ты взял бумагу для своего журавля? — У тебя на столе, — просто отзывается Сузуя. — Вон там лежала. Он указывает туда, где еще недавно так уютно громоздились листы с моим отчетом. Так, спокойно. Глубокий вдох, медленный выдох, десять раз. Ничего не случилось. Журавля еще можно распрямить, и я просто перепечатаю эти несчастные две страницы. Ну, потрачу чуть больше времени, не страшно. — Ну вот, — доносится от окна расстроенный голос Сузуи. — Не полетел… — Что это? — спрашивает Джо, вырывая меня из размышлений. Гуль указывает на скомканную салфетку передо мной. — Журавль, — отвечаю, отодвигая несчастного подальше. Гуру оригами мне не стать. — Лучше продолжай заниматься компьютерами, — безжалостно ставит оценку Джо, похоронив мой едва проклюнувшийся талант. — По поводу последнего имени в списке, что ты мне переслала. Остальных я не знаю, а вот оно на слуху. Где взяла? — Пленный гуль назвал. Что-то интересное? — Его все считали мертвым. Но раз он все-таки жив и примкнул к Аогири… Осторожнее с ним, он может изрядно попортить вам кровь. - Изворотливый? — Чокнутый. Поэтому тебе лучше не лезть. Твой зад не настолько красив, чтобы я постоянно его спасал. — Нормальный у меня зад. Кажется, сегодня все вокруг сговорились, дабы подпортить мне нервную систему окончательно и бесповоротно. Даже треклятые туфли. Ну неужели у человека могут быть такие узкие ступни? Впрочем, обувь — не главная моя проблема сегодня, как выяснилось по приходу в филиал. Отчеты я подготовила и проверила, поэтому их осталось лишь распечатать и подписать. А подписывать их может только Джузо. Именно последний факт заставляет меня минут двадцать топтаться в своем кабинете, не смея выйти наружу. Я отлично понимаю всю глупость своего поведения, но ничего не могу с этим поделать. Казалось бы, самое время для перемирия. Сузуя ведь даже обещал все исправить. Но вместо того, чтобы праздновать победу, я стою возле двери и по очереди опираюсь то на одну ногу, то на другую, чтобы снизить нагрузку. Проще всего было бы снять треклятые туфли, но я всерьез опасаюсь, что потом просто не заставлю себя их надеть. А домой босиком возвращаться не хочется. — Да в конце-то концов, — бормочу я, резко распахивая дверь. И захлопываю ее снова. Выжидаю еще несколько минут и только потом выхожу в коридор. Долго копаюсь, закрывая кабинет, поправляю папки, поправляю юбку, поправляю документы в папках. Предлоги кончаются, и я медленно шагаю к офису. Что? Просто ноги болят. Сузуи на месте нет, о чем мне сообщает Ханбее. Шеф пожелал подняться на крышу. Остальной отряд в сборе, а значит, у меня есть еще шанс оттянуть момент и расспросить Тамаки, прижавшегося к стенке, о том, как все прошло, и убедиться, что сестру благополучно транспортировали домой. Вот только вечно прохлаждаться не получится. Уверенности у меня не прибавилось, а потому я делаю последнюю отчаянную попытку и обращаюсь к отряду с просьбой отнести документы. — У меня дела, — быстро заявляет Тамаки, по стеночке продвигаясь в сторону двери. Я вопросительно смотрю на Микаге. Тот склоняет голову, поднимает указательный палец вверх и говорит: — Космос… — Космос говорит, чтобы вы разбирались сами, — перебивает его Мидзуро и подталкивает к выходу. — Накарай-сан, — с мольбой в голосе произношу я, прижимая папку к груди. Всегда работало. — Не в этот раз, — безжалостно отрезает заместитель Сузуи, покидая офис. — Он вас подговорил? — мрачно спрашиваю, глядя на Ханбее. — Я провожу тебя до лифта, — вместо ответа говорит Абара и придерживает для меня дверь. Ладно, попытка была глупой, признаю. Все мы взрослые люди и должны решать свои проблемы сами, смело смотреть в лицо опасности и преодолевать страхи. Примерно так я уговариваю себя сделать последние два шага до двери на крышу. Наверно, еще пара минут, и у меня точно получится написать вдохновенную речь для какого-нибудь пафосного героя из американского фильма. Но нет. Я все-таки открываю дверь и захожу, морщась от ветра, который растрепал и без того неидеальную прическу. Одной рукой держа папку, второй убираю волосы назад и решительно иду в сторону Сузуи, беззаботно развалившегося на бортике. Сердце беспокойно екает от этой картины, и приходится напоминать себе, что Джузо упасть может разве что специально. — Я принесла документы на подпись. Браво. Отличное начало. Мне нестерпимо хочется удариться головой о перила заграждения. Сузуя раскрывает один глаз и протягивает руку. Я отдаю папку и отступаю на шаг, делая вид, что вовсе не наблюдаю за ним. Джузо потягивается, открывает второй глаз, садится и принимается лениво листать документы. Ноги горят огнем, я шевелю то одной, то другой в тщетных попытках найти удобное положение и всерьез задумываюсь над тем, чтобы сесть прямо на бортик. Сузуя копается в кармане и, в конце концов, все-таки достает ручку и печать. Терпеливо жду, пока он закончит. Джузо закрывает папку и окидывает меня задумчивым взглядом, задерживаясь на ногах. — Тебе больно? — недоуменно спрашивает он. — Это туфли Ками. Они узкие, и я немного растерла ноги. — Немного? — повторяет Сузуя, глядя на мои пляски, и не торопится отдавать документы. Это месть. Точно месть за то, что уснула тогда на диване. — Понятно. Я протягиваю руку, чтобы взять папку, но Джузо откладывает ее в другую сторону. Спасибо хоть, что на пол. — Садись, — он хлопает ладонью по бортику. — Я не все дела закончила, — бормочу, отводя взгляд. Нет, пожалуйста, мне нужно еще немного времени. — Садись, — упрямо повторяет Сузуя и тянет меня за руку. — Высоковато. Джузо недоуменно оборачивается, будто только сейчас заметил, что устроился на самом краю. Кивнув, встает и указывает в сторону короба, закрывающего системы вентиляции. — Тогда туда, — решительно заявляет он и, не отпуская мою руку, идет в том направлении. Я сажусь и с наслаждением вытягиваю ноги. Искушение снять чертовы туфли велико, но тогда я их точно больше не надену. Как уже говорилось, возвращаться домой босиком не хочется. У Джузо совершенно противоположное мнение на этот счет. Он опускается передо мной на корточки и решительно стягивает левую туфлю, игнорируя мой протест, а затем и правую. Даже через чулки видно, что дело плохо. Надо было все-таки заехать домой и переобуться. — Сними, — требует Сузуя, оттягивая двумя пальцами тонкую ткань чулка. Чувствую себя неимоверно глупо, но делаю так, как он сказал. Все-таки привычку следовать приказам, а уже потом думать, вытравить не получится. — Зачем? — запоздало спрашиваю, когда Джузо снова берет мою ступню в ладони. Стертая кожа неприятно саднит, но все лучше, чем в обуви. Сузуя демонстрирует мне вытащенные из кармана цветные пластыри, которые я вечно вынуждаю его носить с собой. На мой взгляд, сгодились бы и обычные, но яркость в данном случае — единственное, что может привлечь внимание Джузо, потому что он не видит смысла заклеивать царапины. Я со смешанными чувствами наблюдаю за тем, как он аккуратно, насколько это возможно, пытается прицепить пластыри так, чтобы закрыть участки со стертой кожей. Закончив, он небрежно отпихивает адские туфли, встает и, легко сбросив свои вечные тапочки, двигает их ногой ко мне. — А ты? — удивленно спрашиваю, рассматривая незатейливую обувь. — Я и босиком могу, — усмехнувшись, сообщает Джузо и, не дождавшись от меня более-менее внятной реакции, снова усаживается на корточки, после чего просто надевает свои тапочки мне на ноги. Я пытаюсь протестовать, но его это, как обычно, мало интересует. Впрочем, отходить он не торопится, продолжает держать в руках мою левую ступню, обутую в красный тапочек. Ситуация становится откровенно неловкой, хоть подобного напряжения между нами уже давно не должно быть. — Ты совсем не хочешь меня видеть? — внезапно спрашивает Джузо, не поднимая головы. Я бросаю на него быстрый взгляд, но тут же отвожу его в сторону. Ну что за нелепица происходит? Я уже и не злюсь практически, только хочу знать, почему это все вообще началось. И желательно, что делать дальше. — Не совсем, — через силу произношу, ковыряя ногтем цементный короб. Джузо кивает, поднимается и босиком шлепает обратно к ограждениям. Я смотрю на его спину и чувствую себя идиоткой. Не последнюю роль играют тапочки в сочетании с офисным костюмом. Ладно, где-то в кабинете у меня спрятана сумка со спортивной формой. Жаль, что кроссовок в ней нет, обычно перед тренировкой в них и прихожу, а в зале и вовсе разуваюсь. Теперь буду держать в ящике запасную пару. Я закусываю губу и снова убираю растрепавшиеся волосы назад. Кроссовки сейчас на последнем месте в списке моих треволнений. — Рей… — Я нашел его, — перебивает Джузо, не оборачиваясь. — Гуля. … — Он психопат! — в отчаянии выкрикиваю, едва не столкнувшись с низким журнальным столиком. Резко сворачиваю в сторону, меняя траекторию. Уи вздыхает и откидывается на спинку дивана, задумчиво следит за моей беготней туда-сюда. — Возможно, ты преувеличиваешь, — с улыбкой предполагает семпай, прикрыв глаза. — Тебя больше расстроили его манипуляции с твоими отчетами или стиль… работы? Насколько я помню, ты слишком щепетильно относишься к своим бумажкам, так что, видимо, первое. — Семпай, вы не воспринимаете меня всерьез! — Что ты, как же я могу? Я останавливаюсь перед ним, упираю руки в бока и гневно смотрю на своего спасителя. Уи, чувствуя на себе мой взгляд, улыбается еще шире. Наверно, в тот день, когда Коори-семпай перестанет дурачиться, случится конец света. Остается радоваться, что на поле боя он всегда начеку. Я этому радуюсь особенно сильно, учитывая обстоятельства нашего знакомства. — Сузуя сам недавно стал следователем, — произносит Уи, приоткрыв один глаз. — Дай ему освоиться, адаптироваться к работе. — Адаптация к работе включает в себя вырезание гульей печени? — ядовито интересуюсь, сложив руки на груди. — Все люди разные, — простодушно замечает семпай. — Вы просто с ним не сталкивались! Не видели того, что он творит! Ему совершенно плевать на все, что его окружает! И на всех тоже! — Ну тебя-то он не может не полюбить, — усмехнувшись, говорит Уи. — С твоими-то нотациями. Как можно? — Вы!.. — Я задыхаюсь от возмущения и снова принимаюсь ходить туда-сюда по комнате. О Сузуе у нас в филиале не знают разве что наивные новички. И, судя по перешептываниям, не одна я считаю, что у него не все в порядке с головой. Как его могли допустить к работе следователем? И почему все спускают с рук? Инцидент с раненым полицейским был замят в мгновение ока, и Сузуе даже выговор не сделали. Так просто не бывает! — Шика, не мельтеши, — поморщившись, просит Уи. — Ты просто плохо его знаешь. — Ну конечно, на самом деле он просто душка, — сквозь зубы цежу, останавливаясь. — Мне хватает увиденного, семпай. Я его боюсь, и не хочу ни узнавать, ни понимать. — Тебе не кажется, что подобное отношение его только обижает? — Нет. Он опасен, и ему плевать. На всех плевать… — Точнее, нашел ее, — говорит Джузо, когда пауза затягивается. — Парень, которого они изначально подозревали и с которым связан Тецуо, оказался не при чем. Он и не скрывался от них, просто уехал домой в Киото на время отпуска. — Сузуя складывает руки на перилах и упирается в них подбородком, со смешком добавляя: — Не самый передовой отряд CCG. Им повезло, что я вмешался. — И ты нашел гуля? — недоверчиво спрашиваю, вставая. — И я нашел гуля. Пока ты присматривала за сестрой. Твоего друга отпустят. — Джузо зевает и прикрывает глаза. — Уже отпустили, наверное. Скорее всего. То, что связаться со мной он даже не пытался, красноречивее любых слов. Джо был прав, этого следовало ожидать. — Я поговорю с ним, если хочешь, — кисло предлагает Сузуя. — Не надо, — спешно прошу, неуклюже шагая к ограждениям. Никогда не любила обувь подобного рода. — Вряд ли его обрадует появление кого-либо из нас. Джузо пожимает плечами, мол, не очень-то и хотелось. Я останавливаюсь рядом, немного не доходя до перил. Не то, чтобы меня пугала высота, просто нервирует вид асфальта внизу. Нет, не одно и то же. — Зачем? — неожиданно для самой себя спрашиваю, внимательно вглядываясь в соседний небоскреб. — Я же обещал все исправить, — просто отвечает Сузуя. — Я не об этом. Зачем было все начинать? Сколько еще раз мне придется доказывать тебе, что я никуда не сбегу, поджав хвост? — Много, наверно, — говорит Джузо, чуть улыбнувшись. — Если еще хочешь. — Дурак, — устало резюмирую я и, подобрав юбку, усаживаюсь на пол, прислоняясь спиной к бортику. — И все же. Зачем? Джузо молчит так долго, что мне уже начинает казаться, будто он и вовсе не собирается отвечать. Я смотрю на него снизу вверх, и отсюда мне не видно выражение его лица. Стоило бы встать, но мне почему-то кажется, что сейчас тот самый момент, когда не стоит вторгаться в личное пространство Джузо. Без объяснений все равно не уйду отсюда, всю ночь просижу, если понадобится. — Я ему завидую, — тихо произносит Сузуя. — Что? — удивленно переспрашиваю и, кряхтя, поднимаюсь на ноги. — О чем ты? Джузо отворачивается в сторону, сводя на нет все мои попытки посмотреть ему в глаза. В голову закрадывается мысль, что я требую от него слишком многого, и стоило бы проявить больше терпения, но… К черту. Мы разберемся с этим здесь и сейчас. — Рей? — Я, наверно, хотел бы быть таким, как он. Нормальным. — Да ты, должно быть, шутишь. — Я обхожу его с другой стороны. Сузуя поворачивает голову и теперь смотрит прямо. Зря старалась, по его лицу все равно невозможно ничего прочесть. — Может, объяснишь подробнее? Потому что я ни черта не понимаю. Ответом мне служит тишина. Отлично. Как обычно в такие моменты. Но на сей раз я не собираюсь оставлять это просто так. Джузо — не сторонник подобных разговоров, за все то время, что мы вместе, можно по пальцам пересчитать случаи, когда мы действительно говорили по душам. В основном мне приходилось додумывать самой, а то и вовсе гадать. Если бы не чертов профессор с его "стремлением помочь", я бы до сих пор ничего не знала о детстве Сузуи, потому что он рассказывать о нем не спешил. Его можно понять. — Рей, поговори со мной, — решительно требую, сложив руки на груди. — Хотя бы сегодня не отмалчивайся. Пожалуйста. — Ты бываешь очень назойливой. — И нудной, знаю. Джузо вытягивает руки, свесив их над пропастью, и скороговоркой выдает: — Я ему завидую, потому что хотел бы быть таким, как он, нормальным, без шрамов, без ночных кошмаров, без протеза с ножами, может быть, даже без ножей. Не опасаться каждый день, что я проснусь, и все это окажется сном, а я до сих пор живу в той агонии и не понимаю этого. Не ждать, что члены моего отряда погибнут, потому что я недостаточно стараюсь, что ты погибнешь, потому что я плохо присматриваю за тобой. Не ждать, что ты уйдешь, потому что поймешь, наконец, что тебе это все не нужно. Я хотел бы познакомить тебя со своей семьей, хотел бы, чтобы она у меня просто была. Хотел бы тебе верить, когда ты говоришь, что любишь меня. Я бы и сам хотел тебе это сказать, но мне кажется, что стоит вслух признаться, и все сразу закончится. Хотел бы вести себя иначе, чтобы тебе не пришлось постоянно переступать через себя, но у меня не получается. Довольна? Я молчу, изумленно глядя на Сузую, лицо которого даже не дрогнуло во время всего его монолога. Окей, поговорили. Ощущения так себе. Мне-то казалось, что дело в банальной ревности. — Поэтому я ему завидую, поэтому я хотел выставить его преступником. Не из-за того, что я хотел насолить тебе. И не из-за того, что я не ценю тебя, потому что это не так. Гуль пойман, Тецуо не при чем. — Джузо раздраженно дергает себя за рукав пиджака. — Мне казалось, что ты уже хочешь уйти, просто пока не говоришь, а я не хотел спрашивать. Не хотел знать ответ. Я знаю, это было тупо. — Мягко сказано, — угрюмо шепчу, глядя в сторону. — Завидовать ему… Тот факт, что я практически ушла от него к тебе, ничего не говорит? К шрамам, ночным кошмарам, протезу и ножам, которые разбросаны по всем ящикам. И которые я выкину, если найду еще хоть один в своей косметичке. — Это был запасной, — чуть улыбнувшись, говорит Сузуя. — Вот только пальцев запасных у меня нет. Я тебя предупредила. Джузо закатывает глаза. Не знаю, что еще можно сказать. Надо было заготовить речь перед тем, как требовать откровенности, но я и представить не могла, что услышу нечто подобное. Даже не думала, что его может беспокоить все это. — Рей, — ласково зову я, касаясь его плеча. — Столько людей любят тебя, готовы последовать за тобой в самое пекло. Ни один Тецуо не сможет этим похвастаться. Тебе не нужно быть кем-то другим. Откуда вообще взялись такие мысли? Я сделала свой выбор еще в тот день, когда первый раз пустила тебя, перемазанного кровью, в свою квартиру. Я люблю тебя именно таким, за то, кто ты есть. А иногда и вопреки. И это совсем не значит, что всегда все будет идеально, не значит, что мы не сделаем друг другу больно и не будем совершать ошибки, но я все равно не отступлюсь от тебя. Еще неизвестно, кому из нас не повезло больше, ведь тебе придется еще долго терпеть мое занудство и слушать нравоучения. Я тяну его за рукав на себя, и Джузо поддается, отлипает от перил и прижимается лбом к моему плечу. Краем глаза успеваю заметить усмешку и продолжаю: — А в твоем «Я знаю» есть что-то такое, из-за чего никаких других слов мне не надо. Но в следующий раз, если ты вдруг опять начнешь сомневаться, то просто поговори со мной. Будет гораздо менее энергозатратно. От этого еще никто не умирал, и ты точно не будешь первым. Джузо бормочет что-то нечленораздельное, но отдаленно напоминающее согласие. Что ж, уже неплохо. Я произносила подобные речи, наверно, сотни раз в разных вариациях, но, кажется, их никогда не будет достаточно. — Мне не следовало так делать, — со вздохом признает Джузо, поднимая голову. — Ага. И? — Что? — недоуменно спрашивает Сузуя, глядя на меня. — Как насчет чего-то вроде: «Мне не следовало так делать, я поступил как последний идиот, не знаю, что на меня нашло, я не должен был сомневаться в своей замечательной девушке, ведь ты меня так любишь и поддерживаешь, а я не ценю этого, заставляю тебя мучиться и переживать. Прости меня.»? — Шика, — многозначительно произносит Джузо, прищуриваясь. — Давай, это же так просто. — Я игнорирую направленный на меня взгляд и кладу ему руки на плечи. — Хотя бы последнее. Ну-у-у? «Прости меня». Ничего сложного. Можно даже по слогам. — Шика. — Рей. — Хорошо, — говорит Сузуя и с видом мученика добавляет: — Прости. Я смотрю на небо, потом вниз, на оживленную улицу, и с притворным удивлением протягиваю: — Гляди-ка, мир не перевернулся. — Значит, ты теперь снова со мной разговариваешь? — деловито уточняет Джузо, игнорируя сарказм. Согласна, неудачный. — Мы ведь этим и занимаемся, разве нет? — Тогда у меня есть хорошая новость. — Сузуя усмехается и трется носом о мою щеку. — Следующим делом мы займемся вместе с командой следователя Игараши из седьмого района. Угадай, кто работает у него координатором? Я несколько секунд перебираю в уме имена, которые могут сочетаться с определением «хорошая новость». Когда всплывает то самое имя, чувствую, как губы сами собой растягиваются в гнусную ухмылочку. — Ты прощен, — довольно говорю, мысленно уже предаваясь мечтам о страшной мести. Джузо усмехается, а я притягиваю его за воротник ближе, чтобы поцеловать.