Прыжок над бездной

      Остаток дня они провели в поисках. Дети без особого плана беспорядочно бегали по городу, стараясь найти хоть какую-то зацепку, но все было безуспешно. Они сильно вымотались и сидели около старых зданий, рядом с главной площадью. Подростки прекрасно видели друг друга, Элму и Кичи, сидевших на крыше главной таверны, и все, что происходила вокруг. Их длинные волосы развивались на ветру, иногда забираясь на лицо и закрывая глаза. Неожиданно все десять глаз устремились в одно место, где стоял маленький мальчик и оглядывал сидевших на крыше. В его глазах был испуг и отвращение, Уна никогда бы не смогла подумать, что в таком маленьком ребенке могут скрываться такие сильные чувства. К мальцу вышла сестра и пробежала взглядом туда, куда смотрел парнишка, ее передернула и она, потянув его за руку, поспешила скрыться. Ойрахи сразу встрепенулись и побежали за ними. Погоня не была долгой, скоро малышня была загнана в угол, как показалось Уне, но они оба шмыгнули в приоткрытый люк, скрывшись от преследователей. Нара первая опомнилась и кинулась в дыру, скользя по толстому слою мусора.       Внизу было сухо: кучи тряпок, бумаг, обломков дерева и кусков камней. Услышав удаляющиеся голоса, все пятеро побежали по тоннелю. Мрачные своды постепенно сужались, вокруг открывались новые проходы, но товарищи твердо следовали за голосами. Было жутко и мерзко, пахло гнилью и отходами. Через некоторое время они остановились в большом помещении, похожем на комнату: тут была разная старая мебель, много домашних животных, таких как кошки или собаки, лампы и свечи были расставлены повсюду, но уюта это зрелище не добавляло. За книжным шкафом что-то всколыхнулось и дети обступили предмет, никто не решался заглянуть за него, но все решилось само. Двое малышей, шести и десяти лет, выглянули из-за шкафа.        — В-ведьма, не трогай нас! — через силу, заикаясь, крикнул маленький мальчик.       Уна бросила взгляд на Элму и увидела, что та еле сдерживает смех.       — Эй, малыш, не бойся, мы хотим помочь, — Хоши протянул руку, но получил жесткий шлепок по ней.       — Нет! Вы хотите нас повернуть! — еще один выкрик, но уже от девочки.       — Повернуть? — непонимающе спросили пришедшие.       — Да! Каждый день она поворачивает нас! Но никто не замечает этого! Только мы!       — Мы научились не поворачиваться вместе с остальными!       — Элма, о чем они говорят? Неужели о перезагрузке?       Колдунья задумалась, она прищурилась и внимательно осмотрела детей.       — Я знала, что перезагрузки можно избежать, но не думала, что кто-то догадается.       — А мы догадались! Мы меняем имена и наша память приживается не с ними, а с душой, которая никуда не уходит!       — Ого, — кажется, Элма была потрясена до глубины души, — Но как вы догадались?       — Наверно, нам просто повезло, — пожала плечами девочка, она уже не выглядела такой напуганной, — В первый день я поменяла имя, была на то причина, в эту ночь я спряталась, но мне не удалось спасти Мышонка, на следующий день я вновь увидела его, удивлению моему не было предела. Я рассказала ему все, и, как бы ни было странно, он поверил. С тех пор мы меняем имена каждую неделю. За эти столетия мы сменили тысячи имен, но благодаря этому мы не испытываем дичайшую боль каждую ночь.       Кто-то хотел было что-то спросить, но Уна резко выпалила.       — Вы отправили послание в лес ойрахи?       — Да, это были мы, но мы надеялись, что вы не встанете заодно с этой Ведьмой, — девочка была в гневе.       — Хей, малышка, все хорошо, она защищает весь мир благодаря городу. Это Элма, я Уна, — девушка подумала, что зная их имена, детям будет легче их воспринимать.       — Люди, конечно, мечтают о бессмертии, но не такой ценой, — буркнула себе под нос девочка, но затем повысила голос, — Мы видели Бога, он ищет тебя, он жаждет твоей смерти.       — Но, — хотела воскликнуть Элма, но получила знак молчания.       — Вам нужно немедленно покинуть этот город, — девчонка начинала закипать, — Бог ждет вас за ущельем. Вам нужно торопиться, вы и так заставили его ждать.       — Но на это уйдет не меньше двух недель! — Элма была напугана, — куда я буду тратить эти силы, чтобы не пробудилась ведьма?       — Зажигай на небе звезды, — сказал Мышонок, — каждый вечер, вновь и вновь, пока не встретите бога.       — Но, никому не позволено создавать столь великие вещи.       — Бог позволил тебе, именно не ей, что кроется внутри тебя, а тебе — Элма. Отправляйтесь завтра утром, а сегодня ночью — перебей всех зверей, чтобы они больше никогда не вышли из леса.       Элма сделала шаг, но в глазах тут же потемнело, и через секунду они стояли на поверхности, посреди площади. Подростки поспешили скрыться с глаз людских и побежали к своей хижине. Остаток вечера они собирали полезные вещи, которые могут понадобиться им в путешествии. Уна точила кинжалы, Кичи изготавливал стрелы, а Элма готовилась к предстоящей битве, которую ей придется пройти в одиночку. Она сидела где-то около водопада и медитировала, набирая силы. Скоро настанет ее час, нужно будет убить все и вся, державшее ее здесь. За сборами они не заметили, как начало темнеть. Подростки стояли в нетерпении, ожидая зова Ведьмы, которая отправилась на разведку. Услышав долгожданный знак, они двинулись к башне и стали подниматься на нее. Без защитного заклинания она жутко пошатывалась и скрипела, наводя ужас на друзей. Ступени хрустели и обламывались под ногами, но нужно было подняться на самый верх. Сквозь окна, изредка появляющееся на стенах, было видно, как отдаляется земля и уменьшаются люди. Скоро они стали совсем крошечными, а ойрахи вышли на платформу под остроконечной крышей. Они отчетливо видели Элму, которая стояла за закрытыми вратами, ожидая появления врагов. Ее одежда и волосы вздымались от достаточно сильного ветра, приносящего запах гнили, который чувствовали даже стоящие на вершине. Все было бы куда проще, если бы можно было сжечь лес, но все понимали, что разгневают тамошнего духа и навлекут на себя беду.       Изуродованные тела стали появляться, как только солнце спустилось за горизонт. Волдыри на их шерсти лопались и истекали черной кровью, многочисленные порезы покрывали их кожу, уродуя тела зверей. Их глаза пылали войной, искорки чистого гнева мелькали в узких глазницах, наполненных алым светом. Окровавленные пасти жадно вдыхали воздух и изливались слюнями. Элма прикусила губу и прищурилась, она приняла боевую стойку и вытянула руки вперед. Девушка знала, что это легкое дело для нее, но все равно боялась чего-то непонятного. Потоки древней магии стали вырываться у нее из ладоней. Молнии, всполохи пламени, острые ледяные лезвия врезались в демоническую плоть, разрывая ее на части и выплескивая потоки черной крови наружу. Черные ручьи дотекли до ног Элмы и коснулись ее платья, вызвав у девушки негодование и вспышку эмоций с громкими выкриками, за ними последовал оглушительный взрыв. Замороженные жители покачнулись, вместе с башней, на которой находились знакомые Ведьмы. Теперь Элму окружал небольшой ров, который медленно начинал заполняться черной, словно уголь, бурлящей кровью. Начинало казаться, что тварям не будет конца, но скоро враги стали появляться все реже и реже, а затем и вовсе прекратили. Девушка аккуратно перескочила через яму я подобрала платье, чтобы не замочить его. Ее грудь тяжело вздымалась, дыхание было сбивчивое и воздух с хрипом вырывался из нее. Теперь половина дела была позади. До рассвета было еще далеко, поэтому друзьям придется выдвигаться в ночь.       Подростки спустились со скрипящей башни и вышли из города, оставив за собой открытые ворота. За ними вышли те двое детей, кто назвались божьими посланниками. Их лица совсем не выражали эмоций, только какие-то тонкие намеки на радость и облегчение.       — Прощай, Элма — хранительница погибели, — тихим, но тонким голоском сказал Мышонок.       — Прощайте, божьи посланники, прощай, Рык, и, конечно, прощай тихая жизнь, — в голосе Элмы не чувствовалось ни капли сожаления.       — Прощайте! — тихо воскликнула Уна.       Как только Элма сделала несколько шагов назад, город стал распадаться на глазах. Теперь прочные деревянные стены не казались такими крепкими, они состарились на глазах: покрывались плесенью, трещинами, дырами, а затем превращались в труху, разлетаясь по земле. Здания распадались, оставляя от себя лишь небольшие обломки и пыль. Каждый шаг Элмы все больше и больше разрушал Рык. Когда на поверхности остались лишь люди, Элма остановилась. Почему-то ей было страшно уничтожать все эти бесконечные жизни, но твердый хлопок по плечу придал ей уверенности. Шаг Элмы заставил людей вздрогнуть, а потом превратиться в серую массу, распавшуюся на миллионы частиц и разлетевшихся по поверхности Рыка. Теперь перед ойрахи стояли лишь Мышонок и девочка, чье имя так и не удалось узнать. Они лишь молча кивнули и тоже превратились в кучку праха. Вечный город стал руинами, бессмертные стали мертвецами. Всему настал конец.       — Куда мы теперь? — спросила Уна, зная ответ.       — В лес, а затем, к самому Богу.       Только сейчас девушка почувствовала весь ужас этих слов, тревога затаилась в ее сердце. Уна навострила все чувства и сделала шаг к лесу. Незаметно для себя, она начала размышлять о цвете листьев. Они были черные и слегка отливали зеленым, иногда казалось, что они блестели, словно драгоценные камни. И тут Уну осенило, черный нефрит, те самые слова, что она слышала, когда была проклята, теперь были наяву. Листья были словно выточены из этого камня. Девушка судорожно сглотнула и, спрятав вспотевшие ладони в карманы, двинулась вслед за остальными. Нервно оглядываясь и вздрагивая при каждом шорохе.