Знакомьтесь, Булаткины!

Тем же вечером. Дом Джаспера Стина

Егор – Брат, какой-то ты дёрганый? Я нахмурил брови, как только до меня дошёл смысл происходящего. Тимур. В его глазах читалась забава, пока он насмехался надо мной, лапищей обхватив мой кулак, перехватив его на полпути к своей челюсти. – Хорошая реакция, – неспешно и уверенно подметил я, опуская руку с пистолетом, замечая глуповатые ухмылки и дурацкие улыбки на лицах окружающих. Особенно Джас, стоящий на первом плане, чудаковато улыбающийся и явно не мёртвый. Обиженный, изуродованный или пропавший. Блять. Пистолеты. – А чего сразу за оружие хвататься? – пошутил кто-то. Наши с Кэтрин взгляды встретились. Несомненно, профукали мы своё прикрытие. И совсем неприлично думать о чём- то ином, пока мы ищем причину оправдать вход в соседский дом с пушками. – У них оружие? Лиза. – Какого рода оружие? Я думал, это свободное от преступности место. Ньютон? Возможно? – Эй, а зачем пистолеты? Саня. А что он тут делает? Я всё шарил по архивам своей памяти в поисках выхода, когда подоспела Кэт: – Соседский дозор! О. Неплохо. – Да, – я указал на «жену». – Всё верно, мы… – Думай, думай… Затем я нашёлся. – Я о том… – я укоризненно посмотрел на жену Джаспера. – Нью-Йорк, верно? – Рассмеялся я, и она выдохнула, как будто думала, что мы пристрелим её на месте. – Боже, ну вы меня и напугали. – Хихикнула она, когда Хейз решилась прояснить ситуацию. – Ну, ты сказала, что окна Джаспера были разбиты, мы подумали, возможно… Никогда не оправдывайся, пока не спросили. Ещё один урок Геогргия. – Просто приманка, ребята! – Юнусов смеялся, как конь, – чтобы заманить вас сюда. – Он приобнял брюнетку своей ручищей. – Чтобы заманить нас… Ужас. Они что, правда, раскрыли нас? Романов нас прибьёт. В буквальном смысле. – Но… зачем? – Полюбопытствовала Катя в тот самый миг, когда Алёна вместе с соседом, с которым я ещё не успел познакомиться, вынесли пятиярусный… свадебный торт? Мне примерещилось, так ведь? Может, у меня до сих пор похмелье? Совсем в духе Лизы. Кэтрин засунула пистолет за пояс треников. Судорога. И я последовал примеру. То есть я засунул свой пистолет в свои джинсы, не в треники девушки, – было бы грубо с моей стороны. Пока она не захочет, чтобы я засунул в неё свой «пистолет». Как бы то ни было, нет причины доставать оружие и уж тем более напоминать людям, что мы владеем им, тем не менее я пытался разгадать, к чему это чёртов торт. – Кто женится? – ни к кому толком не обращаясь, спросил я. Отозвалась Элиза: – Вы, дурачок! Раздался смех, но даже "мою жену" немного пришибло этим заявлением. Она неплохо отпарировала: – Мы уже женаты, Лиз, или ты забыла это? Тим ответил за неё: – Прошлой ночью в клубе Лизка сказала, как ей невыносимо то, что у вас не осталось никаких воспоминаний со свадьбы… Так придумалась идея, а потом пошло-поехало… – Я оглянулся вокруг, наконец-то замечая усилия, вложенные ребятами в подготовку. – Решила шикануть? – Я пробежался рукой по волосам. Катя скорчила мину, но я не распознал это выражение. Раздражение? Нет. Восторг? Я сдавленно рассмеялся. – Она подхватила идею и развила её, – в конце концов, встрял в разговор Стин, улыбнувшейся своей жене. – Точно, – поддакнула Алёна. – Совместная организация свадьбы в похмельном состоянии не круто. Хейз синхронно вскинула брови. – Если такие вещи вы придумаете с похмелья, то мне страшно представить, на что вы способны в трезвом состоянии и наилучшей форме. Смех, шепотки и подмигивания пронеслись по комнате. – Было весьма непросто, но нам повезло, что вы не вылазили из норы весь день. Я так нервничала, что вы заметите грузовики и доставку еды! А. Это объясняет те самые грузовики. И, боже, эта девчонка гонит волну. Надо отдать ей должное. – Какая… красота, – Катя обратилась к соседке. – Но, правда, вам не стоило… – Мы захотели, –Сашка уверил её. Полагаю, что нас, и "жена" изогнула губы в улыбке. Этот ребёнок, манипулируя, пытается втереться в доверие, и хоть убейте меня, я не понимал этого. – Это очень заботливо с вашей стороны, – начал я, точно неготовый к празднеству во имя клятв меня и Кэт, однако Элизабет остановила меня. – Егор, я не для того пошла на такие меры, чтобы ты это испортил. А ещё, – Брюнетка приложила ладонь к груди, – я нотариус, и планирую зачитать вам ваши клятвы, но по вашему желанию вы можете добавить в них что-то от себя. Просто мы не знали, к какому варианту вы склонитесь. Произносить клятвы? С Катей? Это законно? Я что, сейчас женюсь на этой женщине? Я не готов к браку. – Мне нужно выпить, – брякнул я. – Хочешь выпить? Дорогая? – Я поглазел на девушку, которая энергично закивала. – Непременно. – Самое время, – сказал Юнусов. – Я за бокалами, – оповестил нас Джаспер. Люди засуетились, выполняя свою «работу» во время «рекламной паузы», а тем временем мы с Кэт улучили возможность перевести дух. Главное сохранять спокойствие. Я заговорил. И я не спокоен. – Это не хорошо. Она улыбнулась, как будто мы два влюблённых дурака, которые пялятся друг на друга, вместо того чтобы планировать стратегию отхода. – Знаю, но… Я приложил пальцы к виску и затем всплеснул руками. – Да кто ж устраивает такое? – Егор… Я… – Грёбаные, сумасшедшие, хитрые, пригородные… безумные… – Егор. – Девушка привлекла моё внимание этим тоном, и я посмотрел на «невестушку». – Что? – Ты хотя бы на мгновение заметил, в чьём доме мы находимся? Честно говоря, я замер соляным столбом. Эта грёбаная работа – не два пальца об асфальт. Начиная с избегания контакта с ненужными людьми, попыток получить доступ к нужным людям до оповещения Романова таким образом, чтобы он, удовлетворённый, удовлетворил мои потребности, потребности Кэтрин… Пьяные игры, подарки на день рождения и… – Так что, блин, делаем? Брюнетка сделала глубокий вдох. – Ладно, смотри, в этом штате не выдают свидетельства о браке, верно? Так что мы не будем женаты по правде. Это просто… глупая… идея Лизы, а когда настанет подходящее время, один из нас тенью проверит остальной дом, посмотрим, что удастся обнаружить. – Верно, вообще-то неплохой план. Мне нравится. – Отдаёт… не браком. И как только мои мозги встали на место, я поглазел на наших «соседей». Видимо, что-то крутилось у меня на задворках сознания, но сгинуло прочь, отвлёкшись на то, что теперь мы будем называть работой. – Кать? – М-м? – промычала она. Якобы. Оглядываясь по сторонам, толком никому не уделяя внимания. – Как, по-твоему, узнал Джордж? – Что? – теперь она смотрела на меня. – В клубе. Зачем ему заявляться? И как он догадался, что мы… оказались неубедительными в глазах наших соседей? Она тоже озиралась вокруг. – Думаешь, он копает под нас? – рассердилась она. – После всего того, что мы… – Знаю… верно? Всё это бессмыслица какая-то, у меня нет других вариантов, разве что он снимает дом неподалёку и в первую очередь шпионит за нами. – Кто это, по-твоему? Я качнул головой. – Без понятия. Это может быть Алёна – она, типо, тихушница, относительно говоря. – Как насчёт Юнусова, он… – Как по мне, слишком хорошо он шарит в земляных клопах. – Ньютоны? Возможно. – Настя. Может быть. Её муж– полный невежа. – Нам нужно быть аккуратнее. Если Романов узнает, что мы заявились сюда с пистолетами… Я положил руки на плечи Хейз, скользнул ими ниже, согревая её руки и слегка притягивая девушку к себе. – Согласен. Спустя парочку уединённых мгновений, все как по заказу вернулись обратно, по ходу настраивая некоторые вещи. – Ладно, Егор, ты стоишь здесь, – проинструктировала Элиза. – Кать, встань сюда… – Разве нам не нужны свидетели? – Не глупи. – Голос Анастасии Ньютон сочился сарказмом. – А мы тут на что… чтобы выказать постоянную поддержку вашей вечной любви друг к другу. Мне пришлось стиснуть руку на запястье Кэтрин, чтобы удержать её на месте. И спасти их от мордобоя. Как только все разбрелись, точно кошки по углам, Лиза кивнула своему мужу, чтобы тот включил музыку, и обратилась ко мне: – Егор, почему бы тебе не начать со слов, которыми ты хотел поделиться со своей женой. Слов? Каких слов? Я должен был что, признаться ей в вечной любви? Никогда не бросать её? Быть отцом её детей и поддерживать нашу семью в богатстве и бедности? Ну да. – Катя Хе… – я прочистил горло, – Булаткина, – и улыбнулся, фыркнув. Затем ради «жёнушки» я постарался придать голосу серьёзности, немного сдвинув брови. – Обещаю всегда быть честным с тобой… и никогда не ломиться к тебе, когда ты наносишь грязевые маски на те зоны своего тела, которые напугали меня на всю жизнь, – затем чуть вскинул бровку, – до тех пор, пока не приглашён. Она попыталась скрыть улыбку. Но проштрафилась. Девушка усмехнулась мне: – И я обещаю никогда больше не запирать тебя во всех ванных дома или мешать тебе есть моё двойное шоколадное мороженое, раз ты в нём нуждаешься больше, чем я. – Я, правда, постараюсь почаще звать тебя по имени. – Послышалось озадаченное бормотание, но мы сочли это забавным. Мне показалось, что на заднем плане раздался звук разбитого сердца Стина, но мне было начихать, потому что… Ой, а метко ж вышло. Но моя фраза – лучше. Лицо Беллы раскраснелось. Это приятный румянец, однако возвращаясь к своей мысли. Я жуть как обожал этот цвет. Тот самый, который навеки вечные будет считаться… моим. Говорил же: всё дело в том, когда сказать. Не успела Кэт выбранить меня, или ещё чего покруче, в противовес, я включил обаяшку. – Но более того, – я смолк, послав ей ухмылочку и подмигнув. – Я всегда буду стараться вызывать у тебя улыбку, – вытянув руку, я приласкал щёку брюнетки костяшками пальцев. Я любил эту улыбку. Это я мог признать. Кареглазая чуть скривила губы. По меньшей мере, на несколько секунд я заставил её забыть о смущающем комментарии, и от этого мне стало чертовски хорошо. – И обещаю не сильно сучиться насчёт того, как много ручной клади ты берёшь с собой в самолёт. Я снова был пойман её взглядом. – Может, в следующий раз ты сдашь сумки в багаж. – Надеюсь, следующего раза не будет. У меня дёрнулись брови. Что она имела в виду под этим? Она не хотела видеть мой образ после этого задания? Или, может, наоборот, хотела остаться тут? В пригороде? Со… мной? Может, это лишь игра на публику, а я остро реагирую, как подметил ранее Тимур. Я решил, что хватит домысливать за девушку. Хотя это не моя вина. Она творила со мной чёрт знает что. В одну минуту сводила меня с ума, отчего мне хотелось рвать на себе волосы с корнями, а в другую – кусала меня за шею. Лиза опять что-то бубнила. Типа холь и лелей её как жену, а я только думал о том, что, дьявол, да, я буду холить и лелеять Катю. Кто-то же должен. Уж точно, не Романов. Кроме того, от Хейз мне кое-что было нужно. Мне нужно вновь… почувствовать её. Ужас, если она на большее не готова, меня бы устроило прижать её к своей груди, сидя на том грёбаном кожаном секционном диване. На палубе всё стихло, когда я понял, что все ждут моих слов. И что, блядь, я должен сказать? Кто-то ткнул в меня локтем, и я вспомнил слова, которые слышал много раз на киношных свадьбах. – Клянусь. Соседи лучезарно улыбнулись, затем снова стали трепаться. – Клянёшься ли ты, Кать… Далее снова пошла официальщина, пока я всматривался в глубокие, тёмные, прекрасные, карие глаза девушки напротив, на неком уровне задаваясь вопросом: а как мы докатились до этого? И ни где угодно, а в доме Стинов. Женились, бля. Снова. Когда Элиза закончила свою напыщенную тираду, я слышал только Кэтрин. – Клянусь, – серьёзнее инфаркта миокарда проговорила она, а я гадал, по-настоящему ли это? Этот взгляд? Или это всё игра на зрителя? Непонятно. Мой правдометр был выключен, а я увлёкся ситуацией. – Кать, я могу… Слова сорвались с губ прежде, чем я даже успел осмыслить, что именно я собирался брякнуть, но "жена" остановила меня… по-своему. Коснувшись губами моих, пока ничего глупого не было сказано или сделано. Понеслась. У меня закрылись глаза, руки ухватились за великоватую футболку девушки, жаждая стянуть эту неприятную вещь с неё, но, по крайней мере, моё подсознание понимало, где мы находились и насколько неуместными были бы эти действия. Слава богу. Её пальчики скрутили мои волосы на затылке, что навеяло воспоминания о диване в нашем бутафорском доме. Я осознал, что вот-вот устыжусь, если не угомоню свой член, пока поцелуй не закончился, так что я слегка отстранился и поцеловал девушку в лоб. – Успокойся или нам придётся попросить у Джаспера надолго воспользоваться одной из его комнат. Я толкнулся в неё эрекцией, на всякий случай, а то вдруг до Хейз не дошло. – Егор, я не думала, что ты такой нетерпеливый, – поддразнила она. – Некоторое время назад я работал над проектом в Риме для Георгия… Особая работа, с привлечением одного американского посла, – я немного поиграл бровями. – Я ревную, потому что дальше всего я забиралась на Гавайи. – Чёрт, думаю, нужно попросить Джо переместить меня туда, где работаешь ты. Я только что это сказал? Она захихикала, а затем мы оба осознали, что люди пристально смотрят за нами, поэтому мы разомкнули объятия и отошли друг от друга. Забавно: у меня был сильный порыв снова потянуться к девушке. Держать её ближе к себе, защитить её от… чего-то. Или, может, кого-то. Возможно, от Романова. Правда, я не знаю. Ведь мы не сомневались: среди наших дружелюбных соседей завёлся «крот». Я просто знал, что неправильно, когда тело Хейз не прижато вплотную к моему, как было парой секунд ранее. Странные. Слова. Произносились слова, и я заставил себя прислушаться. – Властью, данной мне, Элизабеттой Стин, нотариусом Западного Остина, штата Флорида, я объявляю вас мужем… и женой. Я поёжился. – Полагаю, нам следовало подождать с тем поцелуем, да? – слегка подколол я Катьку, пока она таращилась на меня, чуть изогнув в улыбке губы. – Угу. Вспышка вырвала меня из замысловатого хода мыслей, а Кэт дёрнула головой, чтобы посмотреть на фотографа. – Сань, я, правда, не… – Скажите «сыр»! – Пронзительно закричал он, а я что мог – то и смог. Я – «случайно» – врезался в него, отчего мы оба потеряли равновесие. – О боже, вы в порядке? Лиза. Она охала и стонала, Шишкова спасала торт от чудовищной катастрофы, а Юнусов схватил Кэтрин, предупреждая её падение. Встав, я намеренно потоптался по камере юнца. – Вот блин, брат, прости, я куплю тебе новую, – я помог ему поднять её с пола. Он поднял штуковину, осматривая её. – Мужик, – заныл он, – я собирался снять такой классный кадр с тобой и Катей. И вставить в рамку в подарок на память. Я пожал плечами и скорчил мину, силясь изобразить участие. – Прости. – Всё нормально, – вызвался Стин, держа в руках телефон. Свой айфон. – У меня есть камера. Он подмигнул мне, затем повозился с гаджетом, оживлённо болтая с Ньютонами по ходу дела. До кучи ко всему у меня снова возникло непонятное чувство к Джасперу. Кэт потянула меня за рубашку, ясно намекая, что тоже немного обеспокоена моим поведением. – Пойду гляну, смогу ли что-то разузнать, – прошептал я «жёнушке», затем обратившись к хозяйке мероприятия. Да какая разница. – У вас тут туалет имеется, Джаспер? Не смотря на меня, он пальцем указал через плечо на дверь, и я тихонечко удалился, надеясь, что присутствие и личность кареглазой отвлекут любого, кто заметит, что я отлучился дольше необходимого. Голоса стихли, свет притух, пока я шёл по коридору. Я надеялся, что тишина поможет моему мыслительному процессу. Соседский хаос вкупе с загадкой по имени Кэтрин Хейз заставлял мою голову ёкать похлеще любого похмелья. В ванной я вытащил и открыл бумажник Сашки, которая стащил с него. Затем я вытащил свой чёртов айфон и впечатал номер его водительского удостоверения в заметки. Если мне придётся выслеживать каждого соседа на этой улице одного за другим, то я выйду на стукача. – К чёрту эту фигню… – пробормотал я, ополоснув лицо водой. Я уставился на собственное отражение в зеркале, которое стоило десять тысяч долларов и висело над раковиной, вслух задаваясь вопросом: – Во что, чёрт подери, я вляпался? Придя к выводу, что у меня не было ответа, я взял айфон, бумажник со столика, засунул их в джинсы, затем выключил свет, приоткрыл дверь щёлочкой, проверяя коридор. Как только там никого не оказалось, я переместился чуть дальше, проверяя другие двери. Спальня… спальня… очередной коридор… шкаф... , громадный шкаф… угол, кабинет, а, это, должно быть, его офис. Последний был закрыт, что меня совсем не удивило. Это был явный признак, что Стин явно что-то скрывал, раз чувствовал потребность запирать дверь в глубине дома. Я не прихватил с собой отмычки, так что ощупал дверь на предмет хозяйского ключа, как мой от нашего с Катей ненастоящего дома, но… – Эй, Егор. – Блять. – Грёбаный Юнусов. Я развернулся вокруг своей оси. И чего я шепчу? Он прогорланил со смешком: – Прости, я немного заблудился… А ты что здесь делаешь? Я треснул себя по лбу. – Да, – я посмеялся над собой, – думаю, свернул не в том месте, – подметил я. – Ага, знакомо, – он хохотнул. – Легко потеряться в этих громадных хоромах. – Сказал тот, кто жил в таком же «дворце». Странно. – Думаю, туалет вон там. Я последовал за ним и шёл, пока мы не достигли нужного места. – Разве тебе не надо?.. Я вскинул руку, шутя: – Знаешь, думаю, мне расхотелось. – Ты уверен, потому что я съел несколько сосисок с соусом чили… – он потёр живот. – Всё нормально, – я попятился к остальным в доме. – Думаю, нам надо забить на эту работёнку, пока ещё есть возможность, – обратился я к Кэтрин, оплетая рукой её талию, как и полагает фиктивному мужу, который только что обновил свадебные клятвы со своей фиктивной женой, поцеловав её в макушку. – Что? – Ты слышала меня, – вполголоса проговорил я, кружа брюнетку под музыку, игравшую фоном. Когда она снова повернулась ко мне лицом, то посмотрела прямо мне в глаза. – Мы не можем. – Не думаю, что это, правда, имеет значение… – Егор… Я не подразумевала, что нам не «стоит», я о том, что мы в буквальном смысле… не можем. – А поподробнее? Хейз колебалась. – Я не могу. – И как мне с этим работать, Кать? Разумеется, я больше не мог давить на неё так, потому что… – Знаете, вы бы нам пригодились в соседском дозоре, и, видя ваш опыт в этой области, я подумала… Я выдохнул, закрывая глаза, разочаровавшись в грёбанной Лизе Стин. Затем, повернувшись, я одарил её самой неискренней душевной улыбкой. – Элиз, очень мило с твоей стороны устроить нам такое торжество. Я махнул рукой на декорации. – Да, – добавила "жена", – ты не представляешь, как много это значит для нас. – О, – она отмахнулась, словно организовывала такое ежедневно. – Пустяки, правда, я просто… – она пожала плечами. – Вы двое мне очень нравитесь… на безумно необъяснимом уровне, и я решила, грустно, что вам двоим не выдалась такая возможность в самом начале. Как будто мы вообще играли свадьбу. Знаете, обычно работа проходила не так. Лимузины с соседями, клубы, пляски, тусовки… свадебные клятвы. Но, с другой стороны, ничего типичного не было в этом задании, а Георгий серьёзно действовал мне на нервы, хотя едва присутствовал тут. – Ну спасибо. – Я поблагодарил соседку, тогда-то она мне кое-что и дала. Подсказку. Оговорку, если быть точным; как там говорится, правда начинается с языка. Я теперь что, пират? – Ну, – Она скромно приложила руку к груди. – Должна признать, идея изначально принадлежала не мне. Я лишь планировала... только и всего. – Эй! А у тебя есть ещё что-нибудь, кроме шампанского? Долбаный Ньютон. Мы были так близко! Это парень начинал мне серьёзно не нравиться и его собачка, то есть жена. Я старался вернуть Элизабетту к её мысли. – Так о чём ты говорила? – Прости, я на минутку. – Она рванула к Ньютону удостовериться, что его питейные пристрастия были удовлетворены. Класс. – Но ты… – я бросил ей напоследок и ухватился за здоровенное «ничего». – Чёрт. – Значит, не она додумалась до этой затеи? – также размышляла Кэтрин. Гении мыслят одинаково. – По-видимому, нет. – Тогда кто… – Может, Настя?- Может, мы перестарались, пытаясь найти в этом скрытый смысл. – Может, нет. Я глянул на брюнетку. – Думаешь, Романов причастен к этому?.. Она качнула головой. – Не знаю, Егор. Сейчас я не знаю, что думать, то есть какая тогда цель? – Хороший вопрос. – Кать, пошли смотреть торт, пока его не разрезали! Она хотела отказать им, но я немного настоял в этом вопрос. – Иди. Я… посмотрю, смогу ли заставить кого-то ещё… оговориться. – Ладно, – подколола она меня, но перед уходом сказала: – Будь осторожен. Мы точно не знаем, с кем имеем дело. – Я? – ткнул в себя пальцем. – Осторожен? Да я смеюсь в лицо опасности. Закатив глаза, Кэт отчалила потрепать языком с женой Стина и Юнусова… ,и с Анастасией Ньютон на заднем фоне. Моя девочка зря времени не теряла, вероятно, делая то же, что планировал делать я. Так что я не волновался. Особо. Тревога подождёт. Кроме того, кареглазая в просторной футболке, в этих трениках, с пистолетом за спиной – никому даже в голову не придёт сунуться к ней. – Эй, Тим , всё уладил? – подтрунил я над соседом, пока тот пихал закуски себе в рот, кивая мне. – Помофлфи. Кстати, милые клятфы. Я посмеялся над парнем: он точно не работал на Джорджа. И немного расслабился. – Так, Лиза говорила, что не она заправляла этим парадом? – взяв тарелку, стал накладывать туда рис с овощами. Тимур сглотнул. – Не она? – Я отрицательно мотнул головой, поливая сыром моё тождество. – Странно. Лжёт или не в курсе темы? – Ита-а-а-ак… ты и Катька, до отключки, а? – Громила слегка подтолкнул меня локтем, и я ухмыльнулся. Ничего плохого в том, чтобы похвастаться, если вы сечёте, о чём я толкую. – В её защиту скажу, что она была чуток поддатая. – Как бы там ни было… – пропыхтел он. – И для протокола, я знал всё это время. Что ещё за? – Ты о чём? – Я к тому, что увидел это раньше всех… – Видел… что конкретно? – Ну, ты и Катя. Эта ваша безумная ненависть-любовь? Да будет тебе. Он говорит, что распознал наше брачное притворство? Может, он всё же работал на Босса. Я глянул на "женушку", затем на ближайший выход, просчитывая, сколько потребуется времени, чтобы схватить ключи от «хаммера» и дать дёру. Я знал, что случалось с косяками в организации Джо. – Я не… ух… – Егор, будь реалистом, это написано у тебя на лице каждый раз, как ты смотришь на неё. «Последняя отчаянная попытка», – подумал я, разглядывая еду на своей тарелке. – Тим, боюсь, тебе придётся доходчиво объяснить мне, – я окунул рис на вилки в соус, после чего всё это положил в рот. Заставь их это сказать – никогда не признавай, что ты жулик. Ты никогда не знаешь, когда они… – Ты до смешного влюблён в неё. Я выплюнул рис, пока не поперхнулся им. Слава тебе Господи. А то в компании парня это стало какой-то плохой привычкой. – Что? –Боже, брат, – Он схватил салфетку и стал оттирать сырный соус со своей рубашки. – Извини. – Всё хорошо, мужик. Уже отмылось – Слушай. Юнусов избавился от тарелки, салфеток и всего, что могло расплескаться на нём. Затем положил руку мне на плечо. – Знаю, как парни… – он положил руку на свои перекаченные брюшные мышцы. – Я тоже парень, но с ней? – Он выпялился на Кэтрин, затем на меня. – Не думаю, что стоит всё время упираться рогом. Я нахмурился. Я только и знал, что так вести себя. Затем, подмигнув, Тим добавил: – Даже если ты уже так долго женат. Я открыл рот, чтобы на корню отринуть всю эту идею любви, но, честно, я же ведь «женатый» человек. Я должен любить свою жену, так что отрицание только кинет весь фиктивный брак коту под хвост, а вдобавок ко всему, нас прервали, не дав мне сморозить глупость. – Эй, Егор, время резать торт. Я прищурился. Джаспер. Он понукал меня, к столу с тортом, где стояла моя спутница, а я не мог не заметить её взгляд, пока она рассматривала детали каждого слоя. Клянусь, она пришла в трепет. И да, я говорю о той самой дамочке, которая кастрирует меня, если я не так посмотрю на неё, несмотря на мой талант доставлять ей удовольствие, что она носит с собой «Сиг-сойер 220P». Судорога. Элиза Стин управляться с ножом – пф-ф! Как расположить его по центру, как отрезать два куска и затем, конечно же, как есть торт. Как только она отошла, мы с Кэт немного сблизились, и она вскинула бровь. – Если ты измажешь этим тортом моё лицо, то я порежу тебя, Егор. Я поверил ей. Так я и глазел на «жёнушку», отламывая кусочек из гигантского куска, который нам помогли отрезать, и с максимально невинным видом поднёс его к кареглазой. – Хочешь сладенького, Сладкая? Подтрунил я, а брюнетка улыбнулась мне. Определённо мне. Затем раскрыла рот. По невнимательности я даже немного высунул язык, то есть… ну вы понимаете, к чему я, верно? Скажите, что знаете, о чём я говорю. Как бы там ни было, я переместил торт ближе, и Катя наклонилась, обхватывая губами мои пальцы, смыкаясь вокруг них, втягивая внутрь торт, веки девушки чуть прикрылись и… Языки. Губы… Глаза... Мне нужно умыкнуть её домой. Тем не менее я не смог придумать план, поскольку вскоре после того, как моя фантазия укатила на товарняке, глазурь залепила мне глаза, а в рот мне впихнули торт. Мне потребовалась пара секунд, чтобы сложить всё вместе. Осознать, что Хейз обманула меня. Хотя в том нет её вины: я не обещал ей возмездия. Не то чтобы мы ударили по рукам, или же она сказала: «Я не измажу твою рожу тортом, если ты не измажешь мою», она просто угрожала мне. Весьма тактично. Она умнее, чем я думал. Не сказать, чтобы я не мстил. Мстил. Остатком торта в своей руке. – Егор! – Возопила она, а я лишь смеялся, стирая торт с лица, немножко слопав его по ходу, помогая очищать лицо и с её лица тоже. Кэтрин наконец-то сдалась, смеясь после нескольких попыток хлопнуть меня по груди, пока я старался отвести её руку на безопасное расстояние от жизненно-важных органов. А когда голоса позабавленных ненастоящих соседей поутихли, она поцеловала меня. Второй раз за вечер. И на этот раз поцелуй не был грубым или требовательным. Он отдавал больше… благодарностью. И в который раз Кэтрин Хейз пудрила мне мозги. Я не мог понять её игру. Решено: я не знал её настолько хорошо, чтобы понимать, насколько она хороша в притворстве, и стояли ли за её поступками настоящие чувства. Эти чувства казались реальными. Пойманные мной взгляды, улыбки, кокетство, но раньше я был идиотом. Было вполне разумно предполагать, что, вопреки клятве, что я больше никогда не угажу в подобную ловушку, я могу снова увязнуть в отношениях. Иногда я такой дурак. Так или иначе, иногда – с женщинами. Но она больше, чем просто женщина… верно? То есть мы же немного связаны… правильно? Не так ли? Ужас. Так ли? Пока мы умывались, а люди стали расходиться, я наблюдал за девушкой. Кэтрин была так хороша, что порой я гадал, а знала ли она, когда у неё переключаются роли. Я о том, что она шутила и смеялась со Стинами и той Алёной, – они почти казались давними подружками по женскому клубу колледжа, но Хейз – профессионал, этим она зарабатывала себе на жизнь. Она внедрялась в жизни людей. Втиралась в их доверие. И она точно внедрилась в мою жизнь. А я не о том, что Романов поставил её на это задание со мной… то есть… мне нравилась Катя. Она забавная, и с ней легко (пока она не включает сучку); с умом подходит к делу, и я не сомневался, что она провернула бы эту операцию без меня… И снова напрашивался вопрос: почему именно мы? Пока я попивал праздничное шампанское, слушал, как Джас соловьём заливался об акциях, связях и личном выборе, я не мог не задаться вопросом: действительно ли я хотел видеть что-то во взгляде "возлюбленной"? Или это часть её обаяния – заставлять своё окружение ощутить особую связь, когда ей то надо? Аж голова кругом от этих мыслей. С каждым украдкой брошенным взглядом Катька глубже въедалась мне в мозг. С каждым взмахом волос, мгновением с опущенной бронёй, она была тут, под моей кожей, ближе к сердцу, где хранились секреты, терпеливо ожидая покупателя с самой высокой ставкой и самыми талантливыми ворами, готовыми их украсть. – Готов идти? – Прошептала она мне на ухо, а я чуть отшатнулся от неё. Я даже не понял, как она подошла ко мне. – Ну… Я огляделся по сторонам: все уходили, а рука Кати… располагалась совершенно не в том месте, где вы бы могли подумать, учитывая большое количество людей вокруг нас, треплющихся о том, как замечательно они провели время, как они надеется на общую скорую встречу. – Кать, – обратился я к девушке, вновь заворожённый её взглядом. Она не ответила. Лишь улыбнулась. – Мы обсуждали эту… твою руку? – Пошли, Ромео, – проурчала она, затем развернулась, прощаясь с девушками и Стином. Я кивнул и пожал ему руку, отчасти надеясь учуять его ответные флюиды, или свистнуть его чёртов айфон, но не тут-то было. Затем я выкрикнул: – Эй, Сашка. Когда тот повернулся ко мне, я вручил парню его бумажник. – Я нашёл его у большого дивана. – Спасибо, Егор. – Говорит бодренький землекоп. Я улыбнулась. – Без проблем, ребёнок. Вместе с девушкой я пересёк улицу и только собирался спросить, нарыла ли она информацию на Джаспера, когда Тимур Юнусов окликнул нас. – Эй, ребята. – Ради всего святого… – Будь любезен, Егор. – Что?, – обратился я к нему, когда он нагнал нас. – Ты забыл это. Он протянул мне мой айфон, а у меня мурашки пробежали по позвоночнику при мысли, что я только что провернул такой же трюк с газонокосильщиком. Я уставился на телефон. – Я полазил в нём немного, надеюсь, ты не против. Я лишь пытался выяснить, чей он… – хохотнул он. – Знаешь, сегодня у всех айфоны. – Да, – я забрал телефон у Тима, сколько именно он лазил там. – Замечательная вечеринка, да? Я приобнял Кэтрин за талию, в то время как она решительно опустила ладонь мне на задницу, подстёгивая её идти домой, и парень словил намёк. – Ага. – А эта Лизка знает толк в праздниках. "Невеста" хихикнула, и мы ускорили шаг, но Юнусов не останавливался. Брюнетка зевнула, когда мы подошли к дому. – О… боже, я устала, – пропищала она, а закончив, поинтересовалась у меня: – Докончим, милый? Опять эти оргазмы. Клянусь, в этот раз она намеренно. Я крепко зажмурился. – Да. Громила ударил меня в бицепс. – Кому-то сегодня перепадёт, – поддразнил он. Парень пьян в стельку, решил я. Для трезвенника он слишком уж расхихикался. – Верно, ладно, Тим, увидимся… завтра. Я присоединился к напарнице на крыльце, когда до бородача наконец-то дошло, и он заковылял к своему дому. – До завтра, Булаткины! – проорал он, маша нам лапищей. – Пока-пока! – мы дружно рассмеялись и помахали в ответ, когда тот догулял до своего дома. Улыбаемся и машем, Булаткин, улыбаемся… и машем. У самого крыльца он остановился, пьяно помахал нам напоследок, и мы зашли к себе домой. Улыбаясь и маша. – Пока. Я закрыл дверь. Мы с Катей серьёзно переглянулись. Её взгляд тлел. Мой же, уверен, делал что-то. Я чуть тяжело дышал, и, если не ошибаюсь по воспоминаниям, она тоже. Девушка приглушила свет. – Хорошо сработал сегодня. – Да… ты тоже, – я старался занять руки. – Полагаю, дело с концом. – Ага, – я стоял на своём. Заламывая пальцы. После неловкого молчания Хейз подметила: – Уже поздно. – Так и есть. И никто не двигался, пока наконец наши взгляды не пересеклись, и, похоже, нас посетила одна и та же мысль в одно и то же время, которая, конечно же, была: «Да пошло оно всё». Наши тела в одну секунду врезались друг в друга – мы крепко держались друг за друга, отчаянно цепляясь, требовательно целуясь, но что самое главное в этой нескончаемой истории, в которую нас неведомым образом забросили, – мы наконец-то были на одной волне. Кэт простонала. – Пожалуйста, не делай этого, – попросил я, тяня за кромку её грёбаной великоватой футболки, в которой она скрывалась весь вечер. – Не делать чего? – Она стаскивала мою рубашку, специально цепляясь пальцами за шею. От рубашки избавились – превосходный первый шаг. – Трогать меня за шею, – я взял её лицо в ладони и снова поцеловал. – Почему? – с придыханием поинтересовалась она. С придыханием. – Потому что если ты продолжишь, у меня может случиться преждевременная эякуляция. – Ты об этом? Хейз поднесла губы к моему шеи и нарочито поцеловала её, слегка покусывая– эти звуки сочились сексом, – а руки «жёнушки» расстёгивали мои джинсы, и я сглотнул, втягивая воздух обратно в глубины. – Да, Кать, именно так. Она хихикнула. Я скинул туфли. Стащив треники, Кэт встала передо мной, нагая, как в день рождения, нисколечко не стесняясь своего тела с идеальными изгибами. Тогда я замер. Мне пришлось на мгновение оценить её фигуру. Я смотрел на неё, оглядывая с головы до ног, – от рассыпавшихся по плечам волос до морщинок меж глаз, вызванных пытливостью, которую я находил столь занимательной; изгиб рта, который говорил мне многом, и лишь немногие смогли бы заметить всё это. Затем я пришёл к выводу, что брюнетка была абсолютно… – Ты прекрасна, знаешь это? Потупленные глазки… прикушенная губка. Вот оно. Мне большее и не требовалось. Мне было плевать, если девушка имитировала эти чувства. Что ж… это ложь. Я всё-таки пёкся о ней, не важно, притворяется она или нет, – этот разговор состоится позже. Она прижала меня к стене. Её руки боролись с моими джинсами, боксёрами, моим… Моя очередь. Я поднял её на руки, и ноги девушки обвились вокруг меня, когда мы развернулись, и сейчас кареглазая оказалась придавленной к стене холла. Её руки окружили меня. Хейз бормотала что-то не внятное, у неё участилось дыхание, а тело отчаянно жаждало прикосновений, а только и старался поддерживать темп. – Твою же ж мать. Катя расцепила ноги, оттолкнула нас от стены, отчего я пошатнулся и упал навзничь на лестницу – пипец как больно, – но гореть мне в аду, если я захнычу, как чёртов ребёнок. Теперь девушка вскарабкалась на меня (я тут как бы поднимаюсь по лестнице); голое тело оживляло каждую выступающую конечность в моём теле. Соски девушки напряглись, вжимаясь мне в грудь, её руки по кругу блуждали по моим волосам , а Кэтрин сомкнула в замок ноги вокруг меня, трясь и… Господи, нам нужна комната… да где ж эта чёртова комната? Я умудрился снова оказаться на девушке, упёрся в одну из ступенек и наклонился за очередным жарким поцелуем; просто поцелуй, никаких трений или захватов, или решительной потребности в совокуплении. Приятно, знаете ли. Её губы двигались ровно так, как мне того хотелось, а язык был мягок и нежен, а когда я наконец посмотрел на девушку, её глаза несколько секунд дольше моих оставались закрытыми. Я воспользовался этой возможностью подышать. Когда она уже открыла глаза, то, показалось, что она пребывает в другом месте – фантастической реальности, если это вообще имеет хоть какое-то значение, а время словно остановилось на пару секунд. Затем я взял девушку на руки и переместил нас на лестничную площадку вверху. Когда я поставил её на пол, она вновь ухватилась за мои джинсы, а какого чёрта они ещё на мне? – Егор… – Знаю-знаю… Я безуспешно пытался снять джинсы, тогда Кэт чуть стащила их вниз, и мы снова оказались у стены. Коридорной стены. Ближайшей стене к моей спальне – так не получится. Хейз ласкала меня, что выше всяких похвал. Это было так… – Так хорошо. – Пробормотал я, когда она снова принялась за мою шею. Её губы были повсюду. Мне следовало бы развить мысль, но внезапно меня отвлёкли её губы на теле. Я дёрнулся. – Какого хера ты творишь? – Тебе не нравится? – пылко поинтересовалась она. – Чёрт, нет, не нравится. Брюнетка облизнула губы и прижала меня за плечи к стене, подойдя ко мне, словно пума, готовая растерзать свою добычу. Хотя не торопилась и немного… пугала. Я попытался отодвинуться, но стена, знаете ли, закрытая зона. – С чего бы мне начать? – Чуть ли не улыбаясь, проговорила она, однако походило это скорее на… предостережение. – Кать… Она накрыла губами мой рот, а языком творила эффектные вещи, параллельно вытаскивая из джинсов мой член и силясь стащить их ниже бёдер, потом вновь принялась ласкать его. Охренеть. Я постанывал от ощущений, но, честно, внезапно нечто механическое проявилось в этих движениях. – Кать, – промямлил я в поцелуй, – притормози. Онанируя мне, движения Хейз стали более резкими. Это было совсем не похоже на ту сцену в моей спальне, когда я пребывал в полудрёме, – движения были более жёсткими, подавляющими, почти болезненными. Так что я поймал её за запястье, развернул нас, пригвоздив обе руки брюнетки над головой. – Да что не так с тобой? – Тогда только губы? – Её грудь тяжёло вздымалась. Она застала меня врасплох этим вопросом, и я чуть ослабил хватку, дав ей возможность вывернуться из моего захвата и повалить меня на пол. Мой затылок принял на себя основной удар. – О, блять. На этот раз девушка не извинилась – лишь вытянулась вдоль меня, точно озабоченная кошка, я чувствовал жар между её ног, у своей эрекции, и, мать вашу, будет непросто. Хейз вела себя странно, изменение в поведении вырвалось на волю точно гром среди ясного неба, и у меня появилось нехорошее предчувствие насчёт того, как будут развиваться события, если я продолжу… продолжаю в том же духе. – Просто… погоди минутку. Я оттолкнул её, но эта стерва продолжала напираться на "неприятности" Видимо, у неё заканчивались уловки, ей подобно львице не терпелось вгрызться в свою добычу, а я приходил в ещё большее замешательство. Это не та Катя на диване, эта какая-то Катька… сумасшедшая. – Почему бы тебе просто… Она знала, что у меня стоит, несмотря на мои словесные опровержения, так что вновь принялась наглаживать меня, затыкая рот поцелуем, чтобы я вновь не прервал её, а затем, не успел я опомниться, как оказался внутри неё... Останови это. – Да… – прошипела она, садясь, меняя угол проникновения. – Боже, Егор... ты почти идеален… просто повернись на… – Кать. Феноменальные ощущения, но вся эта фигатень… Она двигала меня, как пластичную пластилиновую куклу. – Ещё. Взмолилась она, хватаясь для поддержки за мои плечи, двигаясь вверх-вниз, резче насаживаясь, невнятно шепча. Я же пытался вникнуть в смысл её слов, положа руки ей на талию, пытаясь замедлить её движения, но, чёрт побери, "жена" сильная и… что она там говорила? Что-то прогнать… Что прогнать? Вот оно что. Ухватив её за талию, я снял её с себя. Несмотря на оставленное ощущение пустоты, я бросил Хейз на пол. Вероятно, несколько жёстче, чем следовало бы, но она не слушала. – Да в чём твоя проблема? – выплюнула она, садясь. – В чём моя проблема? – тоже присаживаясь, немного истерично переспросил я. – Какого чёрта с тобой случилось? Она основательно… разозлилась. Опять же, как и я. Кареглазая пожала плечами, придвигая колени к груди, наблюдая, как я воюю со своими джинсами. – О чём ты? Я махнул рукой на стену, коридор, лестницу. – Я подразумеваю всё это! В один миг всё отлично, и под «отлично» я понимаю – пипец фантастика, в следующий – ты строишь из себя Госпожу. «Жёнушка» рассмеялась: – Так ты не этого хотел? – Что я… – Я перестал донимать джинсы, приложил пальцы к голове, пытаясь подобрать слова. –Кать… то было… то есть да… я этого хотел, но не так… не так я хотел этого… Наконец-то встав, Хейз прервала меня своим чёртово нетипичным «а меня это заботит» поведением. – Да всё равно, Егор… Между нами скопилось это напряжение, нам просто надо… выпустить пар, но если ты не готов… это нормально. Я рывком повернул голову, а мои брови изогнулись кверху. – Это нормально? – язвительно рассмеялся я. И громко. – Кать, мне претит говорить тебе это, но то, – я равнодушно указал на пол, – было чем угодно, но не нормальным. Девушка раздражённо пропыхтела: – Мне нет нужды слушать твою показную чушь, Егор. Ты хотел секса, как и любой другой озабоченный тут кобель, не пытайся… Я не въезжал. Ни хуя въезжал. В одну минуту это Кэтрин, в другую – её некая дурная версия, а я порядком подустал разгадывать, какая из них сейчас. Это её никчёмное поведение и постоянное доканывание меня, и эти «о Егор», и наивные взгляды. – Знаешь что? – Пару раз я попрыгал на ноге, натягивая джинсы. – Ты чокнутая. – Извини? – Хейз намеренно подбоченилась. – Верно… чокнутая хоть справку пиши маразматичка. И знаешь что ещё? – Риторический вопрос – мне не хотелось, чтобы она на него отвечала. – У тебя проблемы? Кэт фыркнула: – Что ж, тогда не донимай меня, и не придётся иметь дело с моими проблемами. – Она показала эти грёбаные кавычки. Я бы попрепирался бы с ней, но какая разница. С меня хватит. – Как скажешь… детка. Она замялась, затем рванула к своему укрытию, глядя на меня и наклонив голову, как психопат, которым всегда и была. – Как ты меня только что назвал? Я чуть вскинул брови. – Ты имеешь в виду «детка»? – Не делай так больше. Я усмехнулся, но не стал склабиться. Затем я шагнул к ней, нетронутый убийственной силой её взгляда. – Детка. – Егор. Дуэль взглядов века. Это вам не чуффства. – Не. Делай. Так. Больше. – Прорычала Хейз, скрипя зубами, и даже в своём репертуаре «Я сейчас тебя уломлю», она была чертовски сексуальной. И обнажённой. – Де-е-е-етка-а-а, – распекал девушку я. Затем атмосфера вновь изменилась. Кэтрин типо невинно улыбнулась мне, а у меня типо включился мозг. Ну знаете, когда вам кажется, что да, может, вы и взбешены её поведением, но также и возбуждены? Я не хотел возбуждаться. Хейз, можно сказать, использовала меня и выкинула, как вчерашний мусор, но, дьявол… Она медленно подошла ко мне, а мой член напрягся ещё больше – если это вообще возможно, несмотря на мои предупреждения; как будто она предвкушала возможное и действительное разрешение ситуации, да и, в конце концов, просто хотела заняться сексом. В противовес «я отымею тебя до потери пульса, как механический робот, а затем буду вести себя как ни в чём ни бывало». Я размышлял над этим, гадая, стоит ли оно того, пока ступнёй стерва не заехала мне прямиком по самому дорогому месту, сжав кулаки. Нет. Из-за моего кретинизма мой бедный пах поплатился, и я мигом согнулся пополам, желая умереть от боли. – Чёрт возьми. – Точно умру. Я только и мог что давиться воздухом, затем увидел удаляющиеся босые ступни Кати, оставившей меня корчиться от боли. Я опёрся о стену, пока боль не отошла. Скрючившись, я только и думал о том, как этот вечер перетёк из эпических возможностей до избиения моего паха – чёрт, какая потеря, – хотя за последние пару дней мы добились такого прогресса.