Знакомьтесь, Булаткины!

Те же выходные

Егор Тысяча один, тысяча два, тысяча три… Дыши, Булаткин. – Скажи мне кое-что. Ты когда-нибудь внимаешь доводам рассудка? – Когда слышу их, тогда и прислушиваюсь, – Кэтрин переусердствовала с сарказмом. – Ты же говоришь неразумно. Ты говоришь о суициде. – Я говорю о спасении наших жизней, несомненно, от преждевременной смерти нас обоих. Может, даже смерти некоторых детей, которые… – Ты говоришь о невозможном. – Это ты невозможна. – Я реалистична. – Ты такая!.. Я вцепился себе в волосы, разочарованно постанывая оттого, что Хейз даже не хочет рассматривать вероятность ухода от Георгия. Противостояние ему, независимо от последствий. Сказав своё слово. Она дала мне выпустить пар, затем опять заговорила, на этот раз спокойнее. – Я не упрямлюсь, Егор. Веришь ты мне или нет, я просто осторожничаю. Мы ещё даже не знаем, кто крот в нашей округе, а ты бредишь. – Впервые в жизни я трезво рассуждаю, Кать. – Я хотя бы думаю. – А причём тут крот? «Жёнушка» размышляла вслух, хотя скорее она отвечала мне: – Если мы сможем его найти, возможно, сможем остановить утечку информации Романову, а затем он не станет… Она замолкла на пару минут, а я задался вопросом. – Мне так и не удалось спросить. Что он сказал тебе на вашей встрече тет-а-тет? Она жевала губу: – Он сказал… Ещё больше колебаний. Больше дурных предчувствий. Или хороших? Не важно. – Что? – Он сказал, что я, то есть мы… – Кать? – Он сказал, что мы отлично работаем, – выдавила она. И пускай я бы с радостью вздохнул с облегчением, я знал, что она лжёт. Чёрт, я не знал, хотел ли пересказать ей разговор между мной и Боссом. Как он держал Кэт надо мной подобно морковке, и весьма немногословно угрожал ей, если я не буду потакать ему. Изучая взглядом её глаза, ища за что бы там зацепиться, я решил действовать в своих интересах. Уточнение: что лучше для неё, то в итоге лучше для меня. Любые действия брюнетки с этой информацией наверняка уберегут её, а с этим я мог жить. Сколько угодно. – Он знает. Я мигом осознал, что вот так вот выболтал это для полной честности. Глупость. Я не представлял, как устроена эта женщина. В целом. Кто его знает, может она и есть крот. В последнее время я работал не на всех четверых паровых двигателях, так что не мог винить себя за идиотизм, которым, судя по всему, страдал в этот момент. Как уже сказал. Что лучше для неё. Как бы там ни было, я ставил под сомнение теорию о кроте. По большей части. Кареглазая выпустила из рук свои волосы и недолго держала мой взгляд. – Мне нужно позвонить папе, – наконец выпалила она, затем с открытым ртом, будто хотела что-то сказать, удалилась. Меня оставили наедине с моими параноидальными мыслями о дальнейших событиях. О том, что могло случиться. Хейз не откликнулась на данную мной информацию, только заявила, что ей нужно переговорить со своим отцом. Вполне возможно, Джо вообще ничего не говорил ей. В конце концов, он и так использовал Виктора Недюжина против неё. Впрочем, Джордж мог сказать ей то, что она не доверила бы мне. Мне нужно почаще напоминать себе, что я тут не единственный жулик. В голове мелькало столько вариантов, что я едва поспевал за всем. Может, седовласый угрожал ей, чтобы она молчала. Может, Кэт просто переваривала информацию. Но зачем звонить отцу? Может, она спрашивает у него совета. Нет. Это я исключил. Эта женщина себе на уме. Ей не нужен человек, указывающий ей, как думать или делать в обстоятельствах подобно нашим. Я взлохматил волосы, стараясь не повыдирать их с корнем. Затем я направился искать нашего крота. Если информация утешить Катю, я дам ей это. Прошло немного времени после моего ухода, как Белла написала мне, какого хрена я сорвался неизвестно куда. После того как я поведал ей свой план, она присоединилась к «оркестру», взяв на себя Элизу Стин, пока я вынюхивал о нашей старушке кошатнице. У неё и впрямь кошкин дом. Она не крот. Либо же её котикам вживили жучки, чтобы те шныряли по окрестностям, пока кошатница спала двадцать три или двадцать четыре часа в сутки. Однако она была в курсе всех дел в этом городишке, часть этой информации я счёл достойной разведки и продолжил расследование. Насчёт Лизы вопрос пока не решён. С чем я должен согласиться. Слишком уж помешана эта женщина на сорняках и ветках деревьев, чтобы не быть кротом. Нормальные люди не кайфуют от подобного. Правда ведь? Мне показалось, что я и так уже нашпионил за Сашкой, а на обычный разговор его трудно вывести, поскольку он постоянно стрижёт чей-то газон. Так что я переключился на Кэтрин, желая её подраскрыть. Решил, что в смс-ках она не такая уязвимая. «Хочешь продолжить наш предыдущий разговор?» На что она ответила: «Не совсем». Коротко и мило. Затем я решил, что переписываться по телефонам, которыми нас снабдил единственный безумец в округе, было неразумно, и, может, брюнетка думала так же. «Усёк», – написал я ей, на что она удивила меня. «Постарайся сосредоточиться, Булаткин». Сосредоточиться? Это она о поиске крота? Или о свержении Босса? Или о нашем задании в целом, или о нас… или что? Господи. Однако она права. Мне нужно сфокусироваться, пока не разрулим эту ситуацию, так или иначе. Я постукивал по айфону, размышляя, что сказать ей, когда ко мне по дороге зашёл Юнусов. Ну конечно. – Тебе всё неймётся, Егор? Я убрал телефон, пряча ухмылку. Неймётся. – Тим. – Я ведь ничего не прервал, не так ли? – Ничуть. Я улыбнулся, а громила хлопнул лапищами и потёр их, будто разводил огонь. – Хорошо, потому что я хочу попросить тебя о крохотном одолжении. Мысленно я исподтишка треснул ему под рёбра. Внешне – я одарил его усмешкой в стиле сельского жителя. – Не вопрос. «Крохотное одолжение» обернулось тасканием тяжеленных вещей из подвала. Не то чтобы мне следовало жаловаться. Вдобавок к тому, что мне наконец-то представилась возможность побывать у него дома, этот парень выручил меня в трудную минуту, когда помог правильно навесить дверь в спальне напарницы. – В последнее время вы с Катей на седьмом небе от счастья. Тимур ведёт светский разговор? Или выпытывает наши тайны? Я едва не прыснул со смеху: провинциалы иногда были пугающе похожи на аферистов. Я едва не поперхнулся: вполне возможно, что мой сосед и есть крот. Так что из себя я выжал только «да», тайком озираясь в его доме, пытаясь отыскать какой-нибудь вопиющий факт о нём. Не то чтобы мне следовало ожидать подобного. В конце концов, именно брюнет пригласил меня к себе. М-да… сегодня я с ним никуда не продвинусь. За исключением мелочи, проскочившей в нашем разговоре о нас с девушкой. – Разительно отличается от Московского аэропорта. Юнусов фыркнул, я засмеялся, осёкшись, и застыл с коробкой в полуприседе. Я пытался замаскировать это хрипом при подъёме тяжестей, но вышло наподобие воя раненой собаки. В такой момент обычно холодок по коже пробегает и в то же время нервная дрожь. В силу того что с этим парнем я не делился этим, и, как известно, Кэтрин тоже не упоминала это ему. Значит, каким-то образом он узнал. Точнее – от Романова. Знаете, хуже было б, узнай он из совершенно другого источника. Парень вообще понял, что только что проговорился? Я поднял предмет, который непременно вызовет у меня грыжу. – Как долго, говоришь, ты живёшь тут? – Пару лет. Почти три года. – Неужели? Мы постепенно продвигались по лестнице. Шаг за шагом. – Да, – хмыкнул он. – Сегодня я беседовал с кошатницей, и она случайно упомянула, что твой дом долгое время пустовал, пока ты не появился тут в этом году. – Неужели? Тим мурыжил меня. – Да. Я гнул свою линию, и как только мужик понял, что я не отстану, добавил парочку убедительных деталей. – Да она ж сумасшедшая бабулька, – пошутил он. – А по мне, так вполне вменяемая, – солгал я. . – Да у неё вконец крыша поехала, – настаивал он. – Ей же девяносто три или около того. Уверен, она и в нормальный день не узнала бы, дома я или нет, Егор. Спорим, она просто забывает, что я часто отлучаюсь по работе. – Отлучаешься? – Да, периодически меня отправляют в Москву на несколько месяцев. – Я глянул на брюнета из-за беговой дорожки, которую мы сгружали на пол, и он пожал плечами. – Что сказать, такова жизнь проектировщика. Звучит правдоподобно. Опять же, всё в жулике правдоподобно. Он мог беззастенчиво врать. А мог быть честнее Авраама Линкольна. Я, чёрт его дери, растерян. Разумеется, не помогло, что неосознанно я поддавался влиянию этих людей. Верил, что они настоящие. Друзья. Я покачал головой: в мире мошенников это самая большая ошибка. Никому не позволяй залезть тебе в голову или под кожу. Я провалился по обоим пунктам. Я просто больше не создан для этого. Вот почему я так хочу уехать отсюда. – Эй, может по чаю? Может, если мы с "женушкой" загоним его в угол, приставив пистолет к виску, то либо напугаем его, либо он сознается, что Георгий хочет от нас, либо, прикончим его, если он откажется сотрудничать. Если же он чист и по чистой случайности был в аэропорту Москвы в день моего с Катей знакомства, тогда почему раньше молчал? А просто задать ему этот вопрос я не мог: если Тимур крот, то я труп ещё до того, как успею пожалеть, что спросил его об этом. У Юнусова были нужные ответы. Я нуждался в них. К несчастью, он не подыгрывал мне. – Вот блин, Булаткин, я не могу сегодня. У меня совместный ужин… с Алёной, – он многозначительно подвигал бровями. – Шишкова? – Да. Знаю, она немного не в моём стиле, но, чёрт возьми, эта женщина та ещё штучка. Он замолчал, а я согласно кивнул. Уж я-то знал, о чём, чёрт дери, он говорит. – Что ж, тогда в другой раз. Он кивнул. Когда мы приволокли из подвала на первый этаж всё его барахло, парень поблагодарил меня, я распрощался с ним, мысленно отметив, что сигнализация у него в доме не стояла. Сказал себе, что позже нанесу ему визит, когда тот будет на «свидании» со своей девушкой. Позже, когда мы с Катей обменялись информацией, а я удостоверился, что у меня достаточно пуль для небольшой разведки, я посвятил её в наш план. – Нужно, чтобы ты прикрыла меня сегодня. Я внимательно посмотрел на коробку, размышляя, сколько мне может понадобиться оружия. Мне ведь хватит одной обоймы, верно? – А это ещё зачем? Егор, ты же не… Я оборвал её на полуслове. Нет времени тратить на пустые споры. – Нет, но Юнусов сегодня обмолвился, что пробудило во мне любопытство. Позже я пойду к нему, пока он на свидание, и я выясню раз и навсегда, кто он. – Обмолвился о чём? Я сказал Хейз, и она подтвердила, что не упоминала соседям о месте нашей настоящей встречи, но поинтересовалась, почему мне нужна дополнительная информация по этому человеку. Я пока не выносил решение ни по кому, как и, в принципе, полагал, что девушка поняла это, однако явно не была всеми руками и ногами «за» мой кипишь. Мы быстро сварили поесть, дожидаясь наступления вечера и свидания соседа, и умудрились обменяться информацией, которую насобирали за свои вылазки. Некоторая информация пробудила в нас любопытство. Тем временем осторожно избегая темы разговора, которая могла бы убить наш настрой. Романов. – Если вдруг что-то пойдёт не так, необходимо, чтобы ты убрала кое-кого, если это вообще необходимо… возможно, если это предупредительный огонь, то и не потребуется… Лицо кареглазой внезапно отреагировало на мои слова об убийстве, и я кое-что понял. Инстинкт, наверное. Основанный исключительно на её реакции на мои инструкции. – Кать? Я настороженно поинтересовался, пока она накидывалась на свой ужин. – М-м-м-м? – Тебе когда-нибудь доводилось стрелять? То есть ты хорошо владеешь ножом, но… Она сглотнула. – При необходимости смогу орудовать пистолетом. – Но… После многозначительной паузы она встала и принялась убирать со стола. Кажется, брюнетка очень сомневалась, говорить или нет мне. К счастью для меня, в итоге она склонилась в сторону «да». – Нет. – Нет? Она кинула тарелки в раковину и пошла в гостиную. Полагаю, раздражённая. – Нет, Егор, – наконец призналась она, – раньше я никогда ни в кого не стреляла. А как Кэт произнесла это. Будто призналась мне в страшном грехе. Её порой детское поведение вызывало у меня, я не знаю, улыбку. – И почему эта информация удивляет меня? – Это часть моей личности, – настояла Хейз. Затем я скорчил рожу, словно она несла чушь, затем она пояснила: – Джордж хотел, чтобы у меня был пистолет, на всякий пожарный. Однако я никогда не испытывала потребность в обучении стрельбе. Одного наличия при мне пистолета пугало людей до ужаса. – Ещё бы, – сдавленно фыркнул я. Я махнул рукой в сторону «жёнушки». Она состроила рожу. Я увёл разговор в другое русло. – У тебя отец полицейский, он никогда не учил тебя? Девушка отрицательно помотала головой, хотя я порывался узнать у неё причину. По мне, так всё элементарно. Папа – коп, есть доступ к мощному оружию – он бы хотел, чтобы дочь смогла постоять за себя. Опять же, он отослал её учиться, наверное, чтобы она находилась как можно дальше от всех этих пушек. От этих мыслей заболела голова, так что я избрал другой путь. – Слушай, – я подошёл к ней, вытащил свой пистолет, закрутив на нём глушитель. – Это не так сложно, пойдём, я быстро тебе покажу. – О, – Кэтрин вскинула руки. Будто стрельба из пистолета шла вразрез. Что, опять же, странно. – Я так не думаю. – Ну же, Кать, мне полегчает. – Я, правда, не… – Кать. Довольно строго я обратился к ней, вставая за ней, затем беря девушку за руку. Она перестала спорить, напрягшись всем телом. В хорошем смысле. Ну знаете, когда человек прижимается к вам так, что, несмотря на то, что вы должны поддерживать исключительно профессиональные отношения, всё напоминает вам вашу любовь. Я тоже ощущал это. Я едва не забил на урок по стрельбе и не бросил её на диван, хотя я хотел жить дальше, зная, что она сможет застрелить крота. Так что взамен ублажения этой красавицы, я взял её другую руку, обхватил ею пистолет. – Ладно, – Хейз шёпотом уступила мне. Я помог ей нацелиться на первую попавшуюся, страшнее атомной войны картину, висевшую на дальней стене от нас. Кэтрин Хейз приняла правильную позу – совсем не дура. Я опустил голову, становясь одного с ней роста. Мои губы неожиданно присоседились к её правому уху. – Хорошо, сосредоточься и дыши. Мы возвели пистолет наизготовку, и я поглядел, потворствует мне брюнетка или действительно учится. Кроме облизывания губ, что крайне отвлекало, поднимая мятеж – иными словами, она полностью погрузилась в процесс. Сосредоточилась на моём пистолете. На пистолете в моей руке. В наших руках. На пистолете, обращаться с которым я пытался её научить. Несколькими секундами позже стало ясно, что девушка легко относится к этому. Затем, вдохнув, она приняла серьёзный вид. Я пристально наблюдал, как она выпускает воздух, её губы складываются буквой «о», а я затерялся в этом зрелище на пару секунд, пока не прогнал дурман. – Ладно, целься в рот Моны и сотри эту ухмылочку с её лица. Катя хихикнула. Я ощутил это. Но её потряхивало, что будоражило меня, но, по крайней мере, она попыталась научиться. Я пропыхтел, когда она опустила голову, поникнув плечами. – Кать, это не смешно. Я пригрозил девушке, которая и не подумала останавливаться. – Извини, – она опять хохотнула. – Ладно, ладно, я понял. Продолжим? – Это глупо. Когда мне может понадобиться этот навык? – Хейз снова вскинула пистолет. Прищурила глаз, прицелилась, чуть наклонила голову – отчего кое-какие части моего тела свело судорогой, затем закусила нижнюю губу, как те самодовольные полицейские из сериалов. – Ты несерьёзно относишься к делу, – я вскинул руки, забивая на её безалаберное отношение к делу. – Вовсе нет, клянусь, – пообещала она. – Ладно, тогда… стреляй в меня. Я широко развёл руки, поощряя Кэт, отчего она чуть выгнула брови. – Что извини? – Стреляй в меня, хвастунья. Думаешь, что у тебя всё под контролем, тогда покажи мне. – Я не буду стрелять в тебя, Егор. – Почему нет? Трусишь? Кэтрин закатила глаза. – Давай. – Нет. – Стреляй, чёрт тебя дери. – Нет! Ах вот оно что. Ещё одно подначивание и ухмылка, и всё удалось. – Ну же, ты можешь. Или нет… детка? А затем Хейз выстрелила. Она подстрелила меня. Ну почти. – Твою мать! Я дёрнулся и оглянулся, увидев, что пуля прошла в паре от моих поседевших волосков. В фанере зияла дыра, а канделябр не досчитался пары бирюлек. – Какого хрена? – Ты приказал мне стрелять в тебя. Хейз размахивала пистолетом, а я уклонялся и приседал, не желая попасть на линию огня. Я едва не чокнулся, избегая опасности. – Ладно, в свою защиту скажу, что, во-первых, я думал, что курок не взведён, а во-вторых, не думаю, что ты бы застрелила меня. Серьёзно. Неужели люди разучились читать между строк? Перестав корчить лицо, Катя опустила пистолет, осознав, что держит опасное оружие в руках, а затем прошествовала на кухню. – Я не понимаю тебя. Она качала, кружила головой, словно та вот-вот взорвётся, и закрыла глаза. – Вот почему я не строю отношений. Слишком много… лазеек и коварных заявлений и… и… – Эй, – я приблизился к ней, снова беря её за руки и заставляя посмотреть на меня. – Всё хорошо. Я жив, ты жива… Мне нужно удостовериться, что ты в порядке. И только. Девушка обеспокоенно смотрела на меня. За меня ли это было беспокойство, за себя или за нас. Но я-то тут. – Я знаю, как постоять за себя, Егор. Я уцелела, до этих пор, вот и продолжу в том же духе. Пожалуйста, не сомневайся в этом. – Ладно. – Ладно? – Да. Я улыбнулся, и кареглазка со смешком выдохнула, оглядываясь на дырку в стене, вероятно, осознавая, что чуть не подстрелила меня. Затем я спросил её: – Итак… – Она снова посмотрела на меня. – Мы в отношениях? Хейз закрыла глаза, качнула тёмной головой, пробурчав: – О боже. Я дал ей передышку. – Ты дозвонилась до отца сегодня? – Нет, и я… Я услышал звук заводящейся машины, выключил свет, затем выглянул из-за занавесок. Час пробил. – Юнусов уезжает. Я выдвигаюсь. Катя схватила меня, когда я пошёл за подручными средствами для этого задания. – Будь осторожен. Потребовала она, поцеловав меня и умудрившись вложить в поцелуй волнение, сомнение и намёк на продолжение нашего ночного ритуала. Я переместил руки ей на шею, наклоняя голову для лучшего доступа, углубляя поцелуй скольжением своего языка. Может, в данный момент я не знал наверняка, кто наш крот, и выполнит ли Романов угрозу навредить девушке, если я напортачу. Но одно я знал стопроцентно, что в этой гостиной мы настоящая пара. Может, дом ненастоящий, как и наша дружба. Определённо – Джо, но не мы. Всё же, когда я разорвал поцелуй, где нормальная пара сказала бы в духе «я люблю тебя» или «будь моей навеки», я попросил её: – Прикрывай меня. «Я как раз этим и занимаюсь», было её ответом, который я приравнял к «я тоже тебя люблю». Затем я захватил снаряжение – приёмопередатчик и вышел в ночь, чтобы найти удобный вход в дом Тимура. Вломиться к нему, вопреки ожиданиям, было сложнее, но у меня получилось. Я ковылял по плохо освещённому дому, пока не нащупал выключатель, и пощёлкал им. Мне нужно было лишь понять, куда я направлялся, кроме того, я не хотел, чтобы подумали, что в доме кто-то есть. Особенно тот, кто мог быть в курсе, что Тим на свидании. Например, Стины В итоге я нашёл его офис. И тайник за ненастоящей стеной там же. – Всё в порядке? Кэтрин поинтересовалась на другом конце рации, которую в этот раз я умышленно включил. Большое вам спасибо. – Да. Я только что понял, кого вместо Джаспера нам стоило подозревать всё это время. Я вошёл в помещение с единственным окном. Окошком. Словно комната предназначалась под ванную, а в итоге нашпигована всякой техникой. – Пипец… Компьютеры? Да, но также факсы, копиры, цифровые камеры – несколько штук. Шпионские приспособы, акваланг, альпинисткая снаряжение. Мобильники, микрофоны для сотовых, диктофоны, не говоря уже об оружии. – Егор? – С кем, чёрт подери, мы имеем тут дело? Скорее себе, чем ей, проворчал я, но она всё равно услышала. – Что у тебя? – Что угодно. Я понял. Я сделал глубокий вдох. Если этот тип работает на Романова, то нам будет очень плохо. Дьявол, а если он даже не от Босса… Затем кое-что привлекло моё внимание, и я подошёл к кипе бумаг, на которой стопкой лежали конверты из обёрточной бумаги. На первом было моё имя. – Какого чёрта? Взяв один конверт, я открыл его, посветив фонариком внутрь. Там было всё. Информация, о которой даже я не знал. Полное имя моего отца. Моё настоящее имя, даже мои прививки. Мои полицейские приводы. – Ужас. Затем я увидел другую папку. С именем Кати. – Что не так? Не знаю, считалось ли прочтение её дела за подглядывание. Не то чтобы я собрал его. – Ничего, просто… дай мне минутку. Я сглотнул. Я думал. Возможно, внутри этой папки информация, которую мне стоит знать. Вещи о девушке, методах её работы, места её работы, может, то, что подскажет мне, куда она пойдёт при любых обстоятельствах. Я стал медленно вскрывать его, по-прежнему сомневаясь, инстинктивно облизнув губы, когда… – Егор, – внезапно в голосе Хейз прорезалась срочность, – выбирайся оттуда, он дома! – Что? Он не должен был вернуться до… – Убирайся оттуда! Затем входная дверь захлопнулась, и я услышал, как Юнусов говорит по телефону, рассказывая об испорченных планах на вечер и отменённых бронях на столик. Я выронил папку. – Мне жаль, я… – Какой-то шум заглушил её последнюю фразу. – Что? – Да, нет проблем, сэр, мы снова попытаемся, когда… – Затем Тим смолк, сильно колеблясь. Я слышал это в его голосе. Он что-то почувствовал. Что-то было не так. – Погодите секундочку, хорошо? Я невольно шарахнулся. Тем временем Кэтрин пыталась выяснить, вовремя я выбрался или нет. – Егор? Я повозился с радио, выключая его. Мало того что я вломился в дом этого парня, не хватало, чтобы он услышал эхо через весь коридор. К вопросу об участившемся сердцебиении, как у лошади. Если Юнусов посчитает, что я свалил, то займётся своими делами, а улизну в окно где-нибудь. Но нет. Я тщательно осмотрел окно. – Ты не знаешь, с кем связался, но ты выбрал не тот дом. Сосед дразнил как кот, готовый загнать в угол мышку. Он знает, что я ещё здесь. Чёрт подери. Я не мог связаться с Кэт и вести себя как на вечеринке-сюрприз для одного: не тот у меня наряд. В. Его. Тайной. Комнате. – Если выйдешь без боя, то дольше проживёшь, негодяй. Я довольно крупный, а мой пистолет – ещё больше. Я слышал, как он взвёл курок. Должен признать, этот парень умеет дурачиться. Надеюсь, он не планирует никого убивать. Большинство аферистов стреляют первыми и только потом задают вопросы. Намного позже. Как бы там ни было, немного удачи не помешает – Тимур промазывает, и никто не умрёт. Ситуация отстой. В этом офисе был один-единственный выход. Окно. А учитывая приближающийся голос брюнета, я рискнул. Я перебежал комнату, попутно сбивая вещи, чем, разумеется, дал Юнусову свои точные, чтоб их, «координаты». По собственному опыту знал. По большей части по тяжёлым шагам, переходящим в бег. Я захлопнул дверь его комнаты, задержав его на пару миллисекунд, запрыгнул на его рабочий стол и приподнял крохотное оконное стекло. –Блять. Я умудрился протиснуться в окно и упал на землю, когда услышал его внутри. – Сукин сын! – проорал он, споткнувшись обо что-то. Его пальцы мимолётно задели мои туфли. Господи. Не оглядываясь я помчался со всех ног, несясь по округе, благодаря всех чертей, что он не рассмотрел меня. Только я подумал, что достаточно оторвался, как услышал его крики позади меня. – Эй! А ну стой! Я вытащил телефон и попытался стрельнуть смс-шухер напарнице – спринт по ненастоящим шаблонным окрестностям и авто-исправление. Моя попытка написать « Юнусов не гражданский» вышла «У императора Стамбула есть шнитт-лук». Долбаные айфоны. Я засунул мобильник в карман и ускорился, когда заслышал, что сосед почти дышит мне в спину. Затем я помчался стрелой. Техника, которой я обучился в мальчишеском приюте после не очень удачных попыток краж в магазине. Я свернул между домами, пошёл дворами, надеясь, что он пойдёт моим старым маршрутом, но этот оборванец оказался слишком умён. Очевидно, парень и раньше гонялся за людьми и почти нагнал меня, когда срезал путь через другой двор. Я так делал, пока не решил, что сбросил хвост. Я нашёл высоковатые кустики, чтобы отдышаться, скорячился, при этом стараясь не выпускать его из поля зрения, ждал очередного возможности для побега, переводя дыхание. Тогда зажёгся свет на крыльце. Это мог быть фонарь с датчиком движения. – Егор? Я глянул вверх, пытаясь не выдать запыхавшегося вида, будто всё ни в чём ни бывало. Элизабетта подбоченилась. – Что ты делаешь в моих кустах? Я засмеялся. – Земляные клопы. Спасибо тебе, Юнусов. – Что? Я зажал между пальцами немного травы. – Думаю, у тебя завелись земляные клопы. – Правда, где? Стин вытянула шею, не желая выходить на улицу. В конце концов, она в халате. Слава богу. – Да, я лишь гулял… – Я кивнул в сторону нашего бутафорского дома, приосанился, зная своё местоположение. – И заметил, что твоя трава выглядит неважно. – О нет… теперь мне придётся… Девушка говорила, но я не слушал. Я пытался удостовериться, что сбросил Тимура с хвоста, но по аналогии с моим «везением» сегодня, он был чересчур близко. – Мне пора, – бросил я ей, выпрыгивая из кустов и мчась прочь. Хрен его знает, что она сказала мне вслед. Я пытался выжить и плевал на всё остальное. Поскольку я не хотел напороться на других знакомых, я увёл погоню подальше от соседских домов. Я проворный и в хорошей форме, к тому же здоровяк не продерётся через низкие ветви. – Я тебя поймал, сволочь! – прокричал он, завидев меня, но упустил момент. Он устал, а я наглел. – А ты поймай меня, – сказал я ему, хотя скорее себе, и рванул в просвет между кустами. – Я тебя посажу! Он отпарировал, а я исчез в лесополосе, только я не учёл, что мы слегка отдалились от людей. Но парень не стеснялся применить оружие на мне. Пара пуль просвистела мимо меня, попав в ствол массивного клёна, а я пригнулся от адреналинового скачка. – Блять! Он расхохотался: – Ха-ха! А как я тебе такой, болван? Я петлял и приседал, но чёртов сосед был шустрее меня. Любая стрельба по движущейся мишени и с огневым преимуществом рано или поздно оборачивается попаданием в цель. – Мать вашу! Больно же. Он попал мне в плечо, достаточно сильно, чтобы меня толкнуло вперёд. На притоке адреналина я подорвался, надеясь, что не истеку кровью или не замедлюсь, когда Юнусов сможет меня грохнуть. – Ага, попался, мерзавец! – проорал он. Он что, Терминатор? А затем решил, что отчаянные времена требуют чертовски отчаянных мер. Я спрятался за густыми зарослями, надеясь, что если замру надолго, то парень подумает, что убежал в другом направлении. Может, мне попробовать старый трюк – кинуть камень в противоположном направлении. Нет, плохая идея. На несколько секунд я привалился головой к дереву, стараясь дышать медленно и ощупывая рану на предмет её серьёзности. Она адски болела. Пуля застряла внутри, и я точно вырублюсь в какой-то момент. Затем кто-то где-то решил отсрочить мою кончину, и я увидел это. Штабель труб рядом с входом в туннель. Вероятно, в близлежащий ручей. Я усмехнулся. Прелестные длинные стальные трубы. Я встал на колени, подполз к ним как можно тише, взяв одну здоровой рукой. Пощупал её, махнул пару раз и стал выжидать. Когда ощутил готовность, я умышленно шумел, слыша тихие шаги Тима ко мне. По крайней мере, он так думал. Я закрыл глаза, мысленно извинился перед этим мужиком за свои дальнейшие действия, а когда он подобрался достаточно близко, я замахнулся. Да так ударил, что брюнет упал на спину, выронив пистолет. Затем я рухнул рядом с ним, не в силах пошевелиться, когда эйфории победы стала угасать. Труба запачкалась в крови, и я молился, чтобы этот громила лишь вырубился, так что я подполз к нему, проверяя пульс. Повалившись навзничь, я отдыхал несколько минут, пока тот лежал в отключке. Обмякший и безжизненный, но всё ещё дышащий. Совладав с собой, я встал, гадая, что с ним делать, разбрызгивая первую отрицательную повсюду. Если кто-то будет обследовать это место, мне крышка. Напоследок я проклял Тимура за его габариты и мышечную массу. – Ладно, здоровяк. – Он меня всё равно не услышит. – Не принимай на свой счёт. Взяв его под подмышки, я потащил его по камням и веткам к улице. Убойная масса. Этот парень тяжёлый. Но я умудрился притащить его к его дому. Долгий выдался путь, никто нас не видел, я отнёс его к чёрному входу, уложив на качели на террасе с видом на задний двор. Я немного посидел с ним, ловя, так сказать, второе дыхание. Недолго, поскольку я разнервничался, что меня заметят, так что встал и пошёл домой. – Егор, что произошло?! Катя. Она расхаживала по комнате, грызя ноготь. А при виде меня, рванула навстречу. Кажется, падая, я умудрился улыбнуться. Я не сомневался: Сосед не хотел меня убить, так что, думаю, сделал предупредительный выстрел, хотя и не знал, что стрелял в меня. По крайней мере, я надеялся, что в противном случае он не стал бы стрелять. Не то чтобы он мне должен. Мы же не были лучшими друзьями или типа того… Как бы там ни было, пуля не задела никаких жизненно важных органов, иначе я бы не вынес такую нагрузку, таща его до его дома через всю округу и проверяя, что он окажется дома, когда проснётся, и меня не лихорадило. Хейз похлопывала по моему телу, пытаясь отыскать источник кровотечения. Найдя, она побежала за полотенцами на кухню, затем садясь на пол возле меня, кладя мою голову себе на колени. Я улыбнулся ей: – Рад снова тебя увидеть, Кэти Я попытался подразнить, но девушка проигнорировала мой сарказм, полотенцем впитывая кровь, чтобы добраться до раны. – Вообще-то это больно, – я одним глазом посмотрел на неё. – Замолчи и скажи, что случилось. – Ты знаешь что-нибудь о пулевых ранениях? – Булаткин, что случилось? Я терял самообладание. Отключаясь, я успел сказать ей, по меньшей мере, одно, пока мои глаза не закрылись. – Думаю, я только что узнал, кто наш крот.