Знакомьтесь, Булаткины!

На поезде по пути в никуда

Егор Ненастоящее, раздражительно идеальное открылось моим глазам после кошмаров и расплывчатых воспоминаний о последних мгновениях, проведённых с Кэтрин Хейз. «Что мне сделать?» «Со мной всё будет в порядке». «Знаю». Стояла духота по всему помещению, и тысячи людских голосов покрыли меня по голову. Меня изрядно шатало. «Мне так жаль». Моргнув пару раз, я кое-что вспомнил. В большинстве своём из-за свербящей боли. Я сел. – Господи, больно же. Немного размял шею рукой. Не шевелился несколько секунд, озираясь по сторонам. Я явно больше не во Флориде. – Какого чёрта? У меня словно было похмелье после смехоты дешёвой текилы. Негромкая музыка стальных барабанов играла вдалеке; я не понимал, сколько сейчас времени, однако положение солнца подсказало мне: за полдень – сойдёт. Вкратце: я знал, где я, но не совсем понимал почему. Живой. Я проверил пульс. Есть. Сердце бьётся. И куда вёз этот поезд? На меня уставились абсолютно все люди в вагоне. Я прижал усталые пальцы к векам, пытаясь вытереть из них головную боль, затем решил осмотреться. Я повернулся в бок, наткнувшись на записку. Адресованную мне. Приколотую так, что не заметить её было невозможно. Я сглотнул, выровняв сбившееся дыхание. Почерк Романова. Коротко и мило. "Мой дорогой друг. Считай это своим разъединственным выходом из тюрьмы. Используй с умом. " В конверте лежал ещё один листок. Билет. Судя по всему,на поезд , в котором я в данный момент находился. – Да вы наёбываете меня? Я тряхнул головой, схватился за волосы, пропустив через них ладонь, уставился на листки бумаги, слыша голос Кэт в своей голове. Меня миновали какие-то поля. Я потянулся за мобильником, но его при мне не оказалось. У двери в туалет я нашёл свою дорожную сумку, которую спрятал перед встречей с Георгием– где бы она ни прошла. Хотя уму непостижимо, с чего бы им знать, как найти её и оставить со мной. Там имелись небольшие сбережения, которые я сложил туда вместе со свидетельством о браке, подписанном Лизой Стин, и десяткой баксов, которую я не планировал спускать. Жуткие идеи появились в моём разуме, и я немного запаниковал, ища свою напарницу в кабине. Я понял, что её там не было, но, понимаете, проверить-то надо. Авось ошибаюсь. Увы. Когда я не нашёл девушку, худшие мысли наводнили мой мозг. Не теряя времени, я остановил поезд специальным рычагом. Резкое торможение и меня слегка перекинуло на другую сторону плацкарта. Я быстро выбежал из этого чертового транспорта. Может, Джордж и забрал мой телефон, однако это не значило, что я не мог позвонить брюнетке. Я знал её номер, а найдя в пяти кварталах от вокзала таксофон, всунул лоточнику доллар на размену. Я жал кнопки и ждал. Сердце дико билось, ожидая ответа девушки. Услышать её голос. Вскоре я услышал голос чёртового робота, который сообщил мне, что номер не обслуживается. Я попытался ещё раз, думая, что мог ошибиться с номером, и снова услышал голос робота-оператора. Я звонил ей трижды, затем двинув трубкой по аппарату несколько раз. – Блять. Опять взял её, сильно постучав себе по голове. Не сомневаюсь, что остался синяк, затем забил и позвонил Романову. – Чёрт подери. Безответно. Нет голосовой почты. Босс не держал почтовый ящик и уж точно не собирался отвечать на незнакомый звонок от кого-то из Флориды-Кис. Он узнает меня, а, основываясь на его прямоте в записке, больше ему сказать нечего. Желудок взбунтовался, я оставил трубку висящей, возвращаясь к Ж/Д вокзалу отчаянно пытаясь отыскать способ найти Хейз. Мне нужно её найти. Поговорить с ней, понять, что за чертовщина случилась тогда в баре, а потом решил... да пошло оно. Я ведь могу доехать туда. Я могу добраться туда машиной. Увидеться с ней. Лицом к лицу. Это займёт пару дней, но... Да. Явно поеду. Я схватил дорожную сумку, пешком дошёл до международного аэропорта Ки-Уэст, угнал оттуда машину с маленькой парковки. Самый лучший вариант. Я и раньше крал машины. Владелец узнает об угоне не раньше своего возвращения из путешествия, а у меня не было ни времени, ни денег заморачиваться с арендой авто. Вот такие дела. Приблизительно день у меня ушёл на то, чтобы добраться до нашего с Кэтрин старого псевдонастоящего поля деятельности. Я не останавливался поесть или попить. Я ехал порожняком, но мне было всё равно, а с наступлением ночи я пешком добрался до нашей округи, идя по дороге к единственному месту, которое я считал домом, обнаружив, что кареглазки там не было. Дом пустовал. В моей груди было так же, пока я разглядывал кухню, на которой мы сидели и множество раз обсуждали, что будем делать с Джаспером. Как разделаемся с Романовым. Где делились историями из прошлого. Создавали воспоминания будущего. Несмотря на то, что я знал – ничего не найду, проник в дом, ища некий знак. Что угодно, что подсказало бы мне, почему она так поступила и где могла находиться. Может, она оставила мне подсказку. Её тоже освободили? Или она по-прежнему является частью глобального плана Джо о мировом господстве? Я разве что нашёл несколько осколков стекла с бывшей спальне Кати, где у неё случился срыв после известий о смерти её отца. В остальном же, кто бы тут ни прибирался проделал суперскую работу, ни оставив и следа нашего пребывания тут. Слегка поверженный, я отправился на улицу, ища что-нибудь знакомое. От которого мне следовало бы взбелениться и взъяриться из-за всей ситуации, вместо этого я зубоскалил. Над идиотской чушью ассоциации домовладельцев Элизабетт Стин; как она меня застала в её же кустах посреди ночи. Над «игровым вечером» у Шишковой, который привёл к фальшивой истории о фиктивном предложении руки и сердца и поцелую, после которого я понял, что, возможно, желаю немного большего с Кэтрин Хейз, чем остроты и горькое возмездие. Над поездкой в лимузине Джаспера в тот клуб, в который он великодушно пригласил всех нас; над способностью Тимура Юнусова подкрасться ко мне исподтишка, вопреки тому, что я должен был быть лучшим в этом деле. Я вновь задался вопросом, где он был в день моей встречи с Георгием, и почему Тим не показался Феликсу знакомым, когда я упомянул его. Пусть Феликс не знал всех в мире Романова, но с большинством был знаком, а парня с таким заданием – тем более. Я разглядывал палисадник перед нашим домом и вспоминал земляных клопов и огнестрельные раны. Знака «Продаётся» не было, свежепостриженная трава, что натолкнуло меня на мысли о газонокосильщике. Кроте. Я сжал зубы и задышал тяжелее, гнев скопился в моих кулаках, жаждая избить этого парнишку. Хотя я перебирал в памяти способы умерщвления Сашки, не мог не посочувствовать этому пареньку. Не то чтобы я не бывал на его месте, прислуживая. Интересно, какую такую сложную систему разработал Босс, чтобы заманить это ребёнка в свою организацию, и не поплатились ли его родители, дав ему жизнь. Дом Юнусова с виду тоже пустовал, однако казалось, что Джас всё так же жил в доме напротив; свет выключен. Сомневаюсь, что мудро было с ним контактировать. К тому времени он, вероятно, уже предупредил правоохранительные органы, которые, вполне возможно, вели наблюдение за окрестностями. Именно эта мысль простимулировала меня безотлагательно слинять оттуда. Я мало что мог сделать на тот момент, разве что оставаться вне видимости обеих сторон закона и, может, искать единственного человека, который подтолкнул принять меня окончательное решение раз и навсегда противостоять Джорджу и как-то оказаться в поезде. Бессмыслица. Исход должен быть другим. Я должен был умереть. Я двигался на автопилоте. На обратном пути в Кис я стащил кредитку у рассеянного мужика в «Бест Бай». Затем купил ноутбук, беспроводной роутер и немодный предоплаченный сотовый, который я в любой момент смогу выбросить, чтобы не спалиться. У Романова чересчур много связей в мобильной сфере. Кто знает, сколько спутников у него во владении? Когда я возвратился на вокзал, перед этим вернув на место украденную машину, я стал искать седовласого. Сами понимаете, маячки, жучки, бомбы. У меня не сходилась теория о том, что Георгий не оставил мне способ избегать его после всех событий, так что я отказался от этой затеи. Затем я начал лопатить информацию в поисковиках, применяя хакерские уловочки в глупых попытке разыскать её. Кэтрин. Я знал, что искать, чем Романов будет спекулировать. Только вот я не знал, жива ли она. Может, ей поставили те же условия, что и мне. Может, Боссу не понравилась её отношение на той встрече, ему надоело, и он убил её. Я поёжился. Нет, я просто не готов к этому. Пока не изучены другие варианты. Должно быть, за следующую неделю я проехал больше десяти тысяч миль. А это только Восточное побережье. Всё вело в тупики, упущенные возможности, лёгкое недопонимание и сообщения для меня от различных людей из организации. В частности от Феликса, который либо же по случайному совпадению, либо то было его миссией, поджидал меня как-то вечером в пригороде Вашингтона в Колумбии. Когда я потребовал у него адрес Кэт, он треснул мне по рёбрам и разбил губу, заявив, что если Джо узнает, что я сую нос не в своё дело, то убьёт меня. Лично. Не торопясь. Честно, я не планировал сдаваться после этого, так как... да пошёл он. Рано или поздно я найду девушку, поможет ли мне в этом осмотрительность или прозорливость, но к возвращению в Ки-Уэст я вымотался. Правда лезла мне в голову. Хейз не искала меня, не пыталась связаться, и если Феликс знал о моих происках, то и она явно тоже. Таким образом, я решил, что пора мужаться и признать: есть явная вероятность того, что Катя меня облапошила. Только такой вывод имел смысл. Мне следовало прислушаться к ней, когда она предупреждала меня той ночью. Может, так она пыталась сказать мне об этом, а я заткнул уши. Мне стоило бежать, прятаться и пытаться наслаждаться временем вдали от тисков Романова, даже если это означало оглядываться остаток жизни, но я радовался проделанной работе. Противостоял ему, лицом к лицу, как мужчина, сказал ему, что он ничто для меня, а Катя и... Однако если она одурачила меня, выдав мой заговор Боссу, то я был бы мёртв. Верно? И всё же я жив. Я размышлял об этом. Как бы там ни было, результат должен осчастливить меня. Я получил свою заветную мечту. Свободу. Однако это оказалось не тем, на что я надеялся. Не после событий прошедших месяцев. Не без кареглазой. Моё сердце не принимало варианты, предлагаемые моей головой. Это всё равно что отколоть неудачную шутку посреди похорон. А вдруг... вдруг брюнетка заключила договор с дьяволом? Вдруг если она изначально была частью его плана? Не это ли он выложил мне после родео, на встрече в отеле «Дрискил»?.. Вдруг седовласый был наживкой, и девушка пыталась манипулировать им? К тому моменту я впал в депрессию. Вернувшись на вокзал, я нашёл местечко и просто сидел. Думал, передохну пару минут. Постараюсь перегруппироваться. Я бездумно наблюдал за людьми, проживающими свои одноразовые жизни, полные вечеринок, смеха, слёз и якобы осмысленной деятельности. Минуты складывались в часы, часы перетекали в дни. Дни – в недели. Недели – в месяцы, в итоге показалось, будто я сижу чертовски долго, однако недостаточно долго. У меня не осталось собственных средств. А работой я не утруждался. Так что принялся за то, в чём был знатоком. Чем было комфортно заниматься. Я обчищал карманы туристов, крал самое необходимое... и пил. Много пил. Я пытался забыть, что Кэтрин значила для меня. В результате было не важно, почему я уцелел, или почему она так поступила. Она ушла, а я – ничто. Я пытался забыться алкоголем. Знакомство с ней. «Прошу прощения». Ненависть к ней. "Дура... Идиот... Соплячка... Придурок... Сучка... Не заставляй меня прибегать к тяжёлой артиллерии». Поддразнивание её. «Дамочке, что хочет отсосать мне, есть что сказать?» Ухаживание за ней. «О чём ты думаешь?.. Гадаешь, какое внимание на заднем дворе президента ассоциации домовладельцев мог привлечь». Защищая её. «У неё грипп или типа того, я сказал ей остаться дома». Всё остальное, увиденное и познанное в брюнетке, и, наконец, любовь к ней. «Спасибо. – За что? – За то, что открылась мне». Не имело значения, что я особенно избегал кареглазых, яснооких, длинноволосых брюнеток, не говоря уже о Джимми, чтоб их, Чу. Вечера заканчивались одинаково. Я скидывал девчонок с себя до того, как поимел бы их, словно у меня возникло неожиданное отвращение к ним. Я бросал в баб их одежду, обкладывая многоэтажным матом, а они на прощание показывали мне средний палец, говоря, что их зовут не Кэтрин. Или другим именем на букву «К», которое я придумывал. Я пил и спал, когда в меня уже не лезло. Всё происходило как в тумане. Цикл повторялся, но, как бы я ни силился, забыть Катю я не мог. Не мог не возвращаться мыслями к последним мгновениям с ней. Слёзы капали из уголков её глаз. Из-за её отца? Из-за меня? «Мне так жаль». О чём она жалела? Что сдала меня Романову? Отпускала меня? Лгала мне? Явно не из-за того, что Джо убил меня, что не так, так отчего сожалением преисполнился её взгляд в тот вечер? В течение кратких вспышек трезвости я пытался связаться с «друзьями» из прежней жизни. Люди мелкого масштаба, которым я мог доверить правду, но и там пусто. В разных стадиях опьянения я говорил себе, что они ужасны. Трусы. Да и я не лучше. Я бывал на их месте и жалел «беспомощных» людей, которые просили и молили об ответах. Дьявол, да я бы сдал некоторых из них органам. Отчего я напивался ещё больше. Я привыкал к этому. Онемению. Бесчисленным дням, когда пялился в небо в надежде, что оно выжжет воспоминания о девушке из моей головы. Разумеется, этого не случилось. Она напоминала демона, сущее привидение. Молчаливо следующее за мной, перекидывающее волосы и вскидывающее бровь; её улыбки и воспоминания о «мануальной терапии», разбрызгивателях и сексе. Секс был, словно у неё его не было. Как и у меня. Секс что-то да значил. – Ужас, – пробурчал я как-то вечером, прикончив бутылку коньяка. Когда я не смог убедить призрак Кати оставить меня в покое, я стал петь под песни с айпода, «позаимствованного» у парня возле магазинов, решив, что у него самый отвратный вкус в музыке. Грусть-то какая. Я лежал навзничь в номере отеля, пил до помутнения рассудка, таращился в потолок и желал всё исправить. И что я буду исправлять? – Вопрошал я звёзды, невнятно бормоча и вскидывая брови. Они вообще молчком-молчком. Даже зная все ответы. Они веками были на небе, а я гадал, какого дьявола они не сказали мне бросить тот нож и бежать обратно в приют. Опять же, тогда бы я не встретил Хейз. Благословение и проклятье. Всё контролирующий всезнайка. – Не важно, – с горечью выдавил я. Она ушла. *** На следующее утро я очухивался от ступора, потянулся за бутылкой, которая оказалась пуста, изо всех сил пытаясь отодрать себя от койки, когда я заметил их. Ботинки. Я морщил лоб и щурился, смаргивая сонную одурь, гадая, снится ли мне это, однако ботинки не исчезли, когда я потянулся потрогать их. Утреннее солнце светило ярко, я поднимался взглядом от ботинок вверх по ногам в джинсам. Затем постарался сфокусировать взгляд на изумлённо вылупившимся на меня лице. – Доброе утречко, Егор – он отсалютовал чашкой чего-то, – у меня тут кофе. – М... – выдавил я, пытаясь прочистить залитое алкоголем горло. Я не привык много говорить. Я попытался ещё раз и преуспел, причмокнув пару раз. – Юнусов? Юнусов ? Он не ответил, а я силком усадил себя, немного паникуя; из-за отсутствия практики я туго соображал. Я оглянулся вокруг. В доках активности не наблюдалось, и я не заметил Феликса или Романова, или других его сподручных, готовых укокошить меня. – Как ты?.. – Признаюсь, тебя было нелегко выследить. Прости, что так долго. – Да быть того не может, что ты тут, уходи, – пробубнил я, растирая глаза кулаком. Я силился понять, где я был сегодня, и почему плоды моего воображения теребили меня. Если я не знал, куда меня черти занесли, то откуда знать Георгию? И почему сейчас? – Это было практически невозможно, – поправил он, ухмыляясь, – но не без помощи Джаспера Стина. Я немного потупил ввзгляд. Даже спустя столько времени они смогли его завербовать. Всё зря и прочая чушь в таком духе. – Полагаю, формально он помогал не мне. Я посмотрел на Тимура и взял кофе. Я не совсем идиот. – Ты о чём? Я осторожно глотнул жидкости, а парень нарочито громко вздохнул, размышляя. Я вновь пристально огляделся. Пускай неясно, где я, но даже с бодуна я понимал, что где-то меня поджидали люди Босса. Я не собирался сидеть и ждать, пока меня пристрелять. Не успел Тим вымолвить и слова, как я сорвал крышку с кофейного стаканчика, выплеснул ему в лицо, затем метнулся к балкону, решив, что я перепрыгну. Я ни хрена не понимал, где я, но если доберусь до людей, то, без сомнения, смогу сбить этого громилу со следа. К несчастью для меня, он поднаторел кое в чём с последней нашей «встречи». Он схватил меня за лодыжку во время нырка и потащил назад, треснув меня о перила лоджии, отчего я обругал соседа. Долбаное похмелье. – Булаткин! – расстроенно прокричал он. Я перевернулся на спину и ударил его в живот. – Пошёл ты, Юнусов, грёбаный предатель! – проорал я. Затем я предпринял попытку скинуть его с балкона. Похоже, Тимур счёл ситуацию забавной, пародируя меня: – Предатель? – сдавленно хихикнул он. – Кто бы говорил, Егор. Разве не это твой девиз? Благо, брюнет согнулся от моего удара, что его, впрочем, не остановило, а я побежал по номеру, готовясь добивать его дальше. – Когда-нибудь слышал о воровской чести? – рявкнул я, орудуя пустой водочной бутылкой, как капитан Джейк Воробей. Сконфузившись, бородач выпрямился. – Что? Я замахнулся и промазал, едва не упав на ковер. Чёртово похмелье. Тимур перехватил моё запястье своей ручищей. Я так легко не сдаюсь. Я понял это ещё той ночью, когда вырубил его холодной трубой, стыренной с детской площадки. Что подало мне идею. В ретроспективе то был не лучший мой выход. Я успокоился. – Миленький шрам, Юнусов. – Я подколол громилу, кивнув на давно зажившую рану, которая до сих пор напоминала ему, что кое-кто ускользнул от него той ночью. – Повезло, что я парой дюймов выше не задел, да? А то была бы серьёзная травма мозга. Понимание появилось в глазах парня, сменившись гневом, и я пожалел о сказанном. Затем появился его кулак. Да прямо мне в лицо. Я отлетел назад, кряхтя и плюясь, и падая. – Так это был ты? Я кивнул, ощупывая нос на повреждения. – Но, по совести, ты подстрелил меня. Темноволосый всплеснул руками, кружась, словно обольщённая девица. – Ты вломился ко мне в дом. Ты осознаёшь, что если бы я не гнался за тобой, то убил? Что? Ему не всё равно? – Ты заставил меня понервничать. Мне пришлось выяснить, кто ты. – Ты дурачил Джаспера, естественно, я заставлять тебя нервничать. – Ну ты... Погодите минутку. Я немного сдвинул брови. – А что это тебе не похер, дурил я Стина или нет? Тим усмехнулся. Как будто его вновь развеселили... или нет. – Конечно, мне не всё равно. Это моя работа. И, чтоб ты знал, Джас – единственная причина, почему я разыскал тебя, Егор. Я выдохся. Устал. И вообще у меня похмелье. Я уже упоминал это? Я ещё больше помрачнел. – Ты говорил это, как и то, что он помогал тебе, так что... – Верно, затем, до того как ты грубо попытался меня прервать и скрыться, я намеревался сказать, что Стин чётко дал понять – он помогает именно тебе. – Ты о чём? – Он просил поблагодарить тебя за наводку о Романове. Я попытался встать, а когда выяснилось, что не смогу, Юнусов подсобил мне. Внезапно мыслительный процесс стал дико сложным, но нужно разгадывать по одной загадке в день. В месяц... в год. Да какая разница. – Если он знает о Георгии, а ты – о нём и Георгии, а Георгий знает о вас, тогда что конкретно тебе нужно? Брюнет усмехнулся: – Я хочу заключить сделку. – Какую сделку? Что я могу предложить ему? – Сделку, которая сохранит тебе жизнь и, надеюсь, упрячет Романова за решётку надолго. – С чего тебе идти на это? – Это моя работа, Егор. – Твоя работа? – Ну да. – Я сбит с толку. – Ещё бы, – поддразнил он, – ты бухал месяцами. Как он узнал? Они следили за мной. Всё это время? Затем, словно читая мои мысли, Тимур скучающе произнёс: – Дедуктивное мышление, Булаткин. Вот, чем я занимаюсь. Меня реально напрягало, что этот великан весь такой щебечет и дружелюбный, как в день нашего знакомства. Беззаботный, незлобный, он не наставлял на меня пушку. Я решил вскрыть карты. Прояснить кое-что. – Для ясности: ты здесь не за тем, чтобы меня грохнуть? – Зачем мне это? – Потому что ты работаешь на Романова, а я усложняю ему жизнь? Тимур рассмеялся. Хохотал до коликов, что можно было весь город разбудить. – Что, бля, смешного? – Я не работаю на него, Егор. – Тогда на кого? Он вытащил складной бумажник и показал мне свой значок. – ФБР. Ужас. Я откинулся назад – слава богу, там было сиденье. Затем парень подошёл к моему мини-холодильнику и вытащил кусок льда, замотал его в тряпку и вручил мне. – Это снимет отёк. Он не ждал вопросов. Он посвятил меня в дело. Когда он дошёл до правительства, которое десятилетями наблюдало за Боссом, тогда опохмел с текилы как ветром сдуло, и я стал вникать в его рассказ. – О тебе мы знаем уже пару лет и думали, что точно загнали тебя в угол, но затем ты надолго скрылся с радаров. Я так раздосадовался, когда не смог найти тебя. Мы решили, что зашли в тупик, но затем мы засекли Катьку в Москве, стали следить за ней. Мы проследовали за ней до международного аэропорта. Когда я увидел тебя с ней, подумал, бинго. – Я понял, Тим. Ещё как понимаю. – Как бы там ни было, я знал твой замысел с самого начала, не зная только, за кем вы охотитесь. Поэтому дал вам вольную, пока не выясню вашу цель. Сначала я думал, вы копали под Алёну. – Алёну? – Да, брат, она явно во вкусе Романова. Богатая, влиятельная, с прошлым. Странно. – Неужели? – Она в политике уже пятнадцать лет. Работает на самых могущественных людей Москвы. И это не беря во внимание всё то, над чем она работает. Я качнул головой, гадая, была ли Шишкова вообще в сфере интересов Джорджа. Опять же, я не думал, что наше задание заключалось в компромате на Джаспера. – Он знал? Юнусов поднял бровь, и я уточнил: – Стин? Парень пожал плечом и качнул головой: – Он подозревал что-то. Уверен, ты знаешь, что Романов и раньше пытался подобраться к нему, но, опять же, как и другие мерзавцы. У Джаспера не было тому подтверждения, пока ты не передал ему ту записку. Любая ненастоящая дружба так развивалась. Не по-настоящему. Одни и те же грабли. Опять-таки, Тимур будто знал, что у меня на уме, положил ладонь мне на плечо. – Если уж на то пошло, Егор, Джас считает тебя хорошим парнем. Я уставился в одну точку, ощущая себя идиотом века. – Мальчишеский приют? – Он копнул по тебе, изучил твоё прошлое и всё такое. Считал, что если уж и достукиваться до тебя, то таким способом. Вот это загруз. Игрока уделали. Дьявол, может, я поэтому так увяз в этом деле, что предвидел подобный исход. – Не гноби себя, Булаткин. Я долго в этом варился. – Пошёл ты. Засудите меня. В данное время другого у меня не было. – Что ж, при всём уважении, друг мой, это ты пошёл. Я вгляделся в него. Бородач подтрунивал надо мной. Типа. По глазам видел. И немного рассмеялся. В обществе Тима тишина ни разу не была неловкой, но следующая пара секунд отдавала ей. – И что будет сейчас? Переварив его рассказ, я стал понимать причину его появления здесь. – А теперь мы обсудим сделку. Тогда-то на меня всё навалилось разом. Очевидно, он хотел засадить Георгия. Также это значило, что сядут куча других людей. Даже если выяснится, что Кэтрин одурачила меня, важнее то, что я любил эту женщину. А когда любишь, приносишь жертву. – Катя вне игры. – Что? – чуть не рассмеялся этот тип. – Плевать, если я попаду в тюрьму. Я заслуживаю этого, но не тронь Катю. Она достаточно настрадалась. – Егор... – Она вне игры, Тим. Или никаких сделок. Точка. Юнусов обдумывал мой вариант. К слову, недолго. – Знаешь, ходят слухи. Внутри организации Георгия. Что Катя пошла на это ради тебя. То есть об этом он тоже знал. Я не знал, как воспринимать эту информаию. Поначалу я даже не мог смотреть на Тимура. Затем он добавил: – Разумеется, ходят слухи, что она обвела вокруг пальца короля жуликов, что сейчас она – главный авторитет, которым раньше был ты. От трения у меня заболели зубы. - Она по-прежнему вне игры. Парень кивнул: – Ладно. После он кратко изложил мне план своих дальнейших действий, как и где, а я слушал. Над некоторыми частями даже смеялся. Над некоторыми – не очень. Та ещё нервотрёпка, а значит, видать мне рожу Романова снова, но если я, правда, хотел компенсировать людям те ужасы, что вываливал на них, назначив себя высшим судьёй за грехи, которые предположительно те люди совершили, то мне нужно безропотно подчиняться. Я дал Юнусову договорить, а потом он обратился ко мне: – Обдумай всё. Дам тебе пару дней. Меня это смутило. – Пару дней... ты меня отпускаешь? – В какой-то момент мне придётся арестовать тебя, однако Джордж – рыба покрупнее. И я больше пекусь о том, чтобы убрать его из жизней множества людей, чем об его отставном полевом «сотруднике», если сечёшь, о чём я. Я засмеялся. Этот парень даст мне фору, если я решусь отказаться от его предложения. Внутри меня всё свело, но я благодарно кивнул. – Так, до скорого? – Наведаюсь к тебе завтра. – Ладно. Только он собрался уходить, как вспомнил кое-что, повернулся ко мне, протягивая мне клочок бумаги. – Что это? Взяв бумажку, я развернул её. Адрес. Незнакомый, отчего я озадаченно уставился на своего нового друга, а тот усмехнулся. – Это Катя. Она в Северной Каролине.