Знакомьтесь, Булаткины!

Пару дней спустя Шарлотт, Северная Каролина

Егор Я нажал знакомые клавиши в лэптопе и снова нашёл нужный район. Тот, в котором, скорее всего, затаилась Кэтрин Хейз на очередном задании с каким-нибудь парнем – у меня защемило в груди. Мне невыносима мысль, что она делит дом с кем-то. Того, кого, вероятно, ненавидит. Того, в которого могла влюбиться. И почему эта мысль посетила мою голову? Не похоже, чтобы эта девушка в кого-то влюбилась. Не взаправду. Я так не думал. Основываясь на последних событиях, так и есть. Вернувшись к поставленной цели, я увеличил зону интересов. Я попытался сосредоточиться на карте передо мной, чем на жителях района, мысленно составляя план, как подобраться к дому брюнетки незамеченным. Пока не захочу заявить о своём присутствии. Я нашёл несколько превосходных путей через лесистую местность за «домом» Кэт и сделал несколько пометок насчёт ограждений и охраны, напоминая себе причину, зачем я рискую своим благополучием. Были ли я склонен помогать правительству? Не особо. Иногда нужно выбрать сторону, хотя бы на время, а я знал, на чьей стороне я точно не был. Я грыз большой палец, постукивая ногой по педали газа одолженной арендованной машины, когда моё внимание привлекла группа женщин, шедших к перекрёстку со стороны переулка, у которого я припарковался. Катя выделялась среди них. Не потому что у неё не было блондинистых волос, а потому, что от её походки у меня замирало сердце. Ещё как замирало. Или, может, я принимал желаемое за действительное, но в ней что-то изменилось. Так ли это? Туфли от Джимми Чу – есть. Короткая юбка – есть. Судорога. Я накинул пальто, застегнул его, выбрался из машины и пошёл за ней, пока не заметил в своих «компаньонах» Феликса. Я застыл, прячась за ближайшим зданием и вжимаясь в стену. В ожидании. Когда я набрался смелости проверить, безопасно ли, я старался держаться достаточно далеко для двойной слежки. Двойного шпионажа, скажем так. Я сфокусировался и наблюдал. Не мог сказать, знала ли кареглазая о преследующем её Феликсе. Отчасти мне хотелось поставить её в известность, но я передумал не только из-за первопричин: «неловкие движения» могли мне выйти боком – от Феликса. Или даже Кэтрин. Она пообедала в элитном местечке со своими подружайками, после чего они, похоже, на некоторое время разделились. Девушка дважды звонила. От одного звонка её лицо приобрело выражение отчаянной потребности врезать кому-нибудь. Незаметно, но приметно для меня. Любопытно, а заметил ли Феликс. Она зашла в незнакомый мне магазин, узнавать который мне не хотелось, вышла через час с сумкой... чего-то. Я хохотнул. Вероятно, туфли. Затем неожиданно, случайно и без причины кареглазка остановилась, повернулась и едва не посмотрела мне прямо в лицо. – Блять. Я нырнул в один из магазинчиков, сердце чертовски молотилось, пот выступил у меня на шее. Я не мог долго прятаться в магазине, чтобы не отстать от "жёнушки", а когда Феликс перестал сердито озираться по сторонам, я пошёл дальше. Пока меня не остановил владелец магазина, спрашивая, хочу ли я заплатить наличными или кредиткой за бельё, которым промокнул шею. Я дал парню денег из пачки, одолженной мне Юнусовым, не взял сдачу, вышвырнул кусок шёлка, который без умысла едва не стырил, в мусорку по пути на улицу. Выяснилось, что Кэт встретилась со своими девчатами, и они гурьбой сели в машину, которая днём стояла в гараже. При этом она умудрялась строить лицо ничего не понимающей. Будто не было её мёртвого отца, Босса- мрази, который держал её на привязи каким бы то ни было способом, и уж точно не было бывшего партнёра, который, насколько ей известно, мог погибнуть. Я нашёл свою арендованную машину, дождался, когда Феликс последует за Катей, затем сел им на хвост. Вскоре ситуация показалась мне знакомой. Я распознал кортеж брюнетки, въезжая в их роскошный район, следуя по улицам, представленным мне навигатором. Я отклонился от курса на пару улиц до места назначения, пробежаться с разведкой, когда я вечером вернусь сюда. К счастью для меня и него, Феликс шёл за девушкой и не видел, что я бросил машину в переулке, затем скрылся за придорожными деревьями. Тяжеловато было узнать номер дома, находясь за этими домами. Приметной машины тоже не было: напарница не водила авто, так что я вбил в одноразовый телефон адрес, данный мне Тимуром, и пробил его же сразу. Я присел в листве за недавно «унаследованным» бутафорским домом Кати и скрылся из поле зрения тех, кто мог бы выйти на задний двор. Я наблюдал за девушкой сквозь высокие окна, шедшие вдоль столовой, пока она прощалась с подружками, смеясь над их шутками, целуя в щёки, и я не мог отделаться от мысли, что, возможно, был большим идиотом. Может, она просто была мастером своего дела; ей нужно было плечо, чтобы поплакаться, когда умер её отец. Может, периодически ей хотелось почти ничего не значащего секса, но, может, может, даже после всех событий она просто была преданной хозяину. Женщиной. Той, кто будет верной Романову вплоть до его смерти. Что, надеюсь, скоро случится. Когда Хейз закрыла за чужаками со своей улицы дверь, а я был готов устроить ей шоу, рвануть в дом и благодаря её за то, что исцелила меня от мании любви, как решил несколько минут понаблюдать за ней. Тогда это и случилось. Она сломалась. Поначалу я этого не видел. Я едва не утопал, решив всё по-мужицки за себя, когда кареглазая повернулась лицом к центру комнаты. Ко мне... Я кое-что заметил в её выражении. Боль. Затем Катя прислонилась к двери, почти пялясь на меня, и осела на пол. С закрытыми глазами, обнимая себя за колени, Кэтрин Хейз, зазнайка, твердолобая женщина, укравшая моё сердце, возможно, после всего была не настолько верной Георгию Романову, плакала. Я прищурился, нахмурив лоб. Внутри у меня всё скрутило, как тогда, когда я застал её в душе, после вестей о смерти Виктора. Я хотел бы пойти к ней, обнять, обнадёжить её, но, буду таким же вруном, как и в тот раз. Не сейчас. Так что я ушёл. С толикой надежды в сердце. В тревоге наступающих сумерек. Позже я вновь отыскал нужный дом. В этот раз мне было всё равно, увидит ли меня Феликс. Вообще-то было важно, чтобы он увидел меня, поэтому по пути к девушке я убедился в этом. Он стоял у фонаря, а я – перед домом, ожидая, когда он заметит меня. Случилось – я отсалютовал ему, смотря, как он возится с телефоном, затем подошёл к парадному входу в дом, ожидая оценить предстоящую обстановку перед очной ставкой с женщиной моего сердца. Я наблюдал за ней снаружи дома в роскошном пригороде Шарлотт, штат Северная Каролина, который выглядел довольно знакомо. Я всмотрелся в окно вдвое больше меня. Бархатные шторы, ниспадавшие вдоль него и ставен из искусственного дерева, были моим единственным прикрытием во время званого ужина, который проходил прямо перед моим носом. Мне необходимо разобраться в планировке, но я не мог отвести взгляд от самой персоны. От неё по-прежнему захватывало дух. Всё ещё умеет управлять толпой. Мужчина средних лет сидел напротив женщины, которая предположительно являлась его женой. Его одежда кричала о богатстве, но, конечно же, я знал: это не значит, что у него есть деньги. Я имею в виду, посмотрите на меня. Но, честно говоря, всё в нём источало богатство. И жадность. Черты лица Кэтрин казались милыми, но уже не теми на моей памяти. Её выражение не было расслабленным, или, чёрт, будто она умничала. Её лицо было просто… милым. Мужчина, сидевший на противоположном конце стола на двенадцать человек, выглядел… незнакомым. Снаружи подмораживало, и я поднял воротник своего недавно купленного длинного непромокаемого пальто, чтобы ветер не задувал под него. Через стекло их голоса напоминали бормотание, но я уловил, когда мужчина попросил её: – Кофе, малыш? Малыш? Я скривился. Она ненавидела подобные фамильярности. На самом деле я отчётливо помнил первый и последний раз, когда подобно назвал её. Почти последний, как бы там ни было. Она прищурилась, глядя на меня, сжала кулаки и врезала мне. Прямо по достоинству. Гениальный ход. Я усмехнулся воспоминаниям, но улыбка мгновенно растаяла, когда я заметил псевдосчастливую улыбку брюнетки. – Я сделаю, дорогой. Когда она встала и вышла, чтобы наполнить милые чашечки свежемолотым милым кофе для своих гостей, я понял – вот мой шанс. Я выбрался из колючих кустов, где разместился на время шпионажа, и обошёл недавно построенный каменный дом, попадая на задний двор. Я обнаружил раздвижные двери, которые вели в смехотворно большую кухню, и аккуратно нажал на ручку. Катя всегда оставляла щёлочку, даже холодными ночами, на проветривание. Разумеется, дверцы плавно скользнули в сторону. Брюнетка стояла спиной ко мне, когда я тихо вошёл, медленно потянувшись за своим револьвером. Предосторожность, к которой я прибегал в последнее время. Девушка двигалась так, что подсознательно мне захотелось большего, когда она сняла кофейник с горячей плиты, разливая его по четырём чашкам для себя и своих… гостей. Я стоял позади неё. На расстоянии вытянутой руки, нестерпимо желая коснуться неё, и, словно обладая шестым чувством, кареглазая неожиданно остановилась на последней чашке. Поставила кофейник на стол. Кэтрин слегка повернула голову, и я увидел заднюю часть её шеи, где до сих пор покоился кулон, подаренный мной. Я улыбнулся. – Ты не должен быть здесь, – прошептала она. От её голоса, который я не слышал несколько месяцев, моё сердце забилось вновь. Она больше не была милой. Я услышал свою Катю и осмелился предположить, что, возможно, у меня ещё есть шанс. Я охеренно нервничал. Я знал, какие последствия могут возникнуть из-за моих действий, но не мог сопротивляться. Я не мог больше избегать её. Мне необходимо увидеться с ней лицом к лицу. Посмотреть правде в глаза. Поэтому я собрался с духом и силой успокоился; я должен сделать это прежде, чем всё потеряю и… сбегу. – Идём со мной. Прямо сейчас. – Я осмотрел безупречную кухню бывшей напарницы, её тонкий фарфор и первоклассную кофеварку для капучино. – Это не… – Нет, – категорично ответила она, вновь берясь за кофейник, наполняя последнюю чашку. – Тебе на самом деле лучше сейчас же уйти, Егор. Я нахмурился, услышав её решительный голос. Словно ничего больше для кареглазки не имело значения. Словно я ничего не значил. Я сжал зубы, прежде чем повторить более уверенно: – Пошли со мной. Я не собирался перебрасывать её через плечо и уносить против её воли. – Я не могу. Она говорила непреклонно, но колебалась. Надеюсь, что это так. – Не можешь? Или не хочешь? – горько поинтересовался я. Катя молчала. Она думала. Взвешивала «за» и «против». Она по-прежнему много размышляла. Она смотрела на что угодно, лишь бы не смотреть на меня. – Почему нет? – потребовал ответа я. Могло показаться, что девушка не ответит. Я надеялся, что, по крайней мере, она попробует. Она должна мне, после всего что сделала со мной. – Я лю… Кэт резко развернулась, ожидая продолжения, но её действия заставили меня замолчать. Всё выглядело так, словно я напугал её. И её глаза. Эти большие карие глаза, о которых я пытался всем сердцем не думать во время нашего расставания, они пронзили меня. Возможно, она хотела увидеть, говорю ли я правду. Возможно, чтобы предупредить меня: в ней её не осталось. Она сглотнула и приоткрыла губы, словно хотела что-то сказать, но не вымолвила и слова. – Катя. – Егор, я думаю, тебе стоит уйти. Я всматривался ей в взгляд. В поисках проблеска надежды, побуждая её решиться. – Я не уйду. Не снова. Не без… Брюнетка опять заупрямилась: – Ты не можешь просто… – Что происходит, ребята? Незнакомец. Он глянул на меня, заметив пистолет, который я сжимал в руке, и тут же посерьёзнел. – Серёж, – улыбнулась Хейз. – Ничего… это просто… друг. Я фыркнул, и уже этот Сергей настороженно посмотрел на меня. – Всё… хорошо? – подойдя к ней, он невозмутимо положил руку ей на бедро. Их гости пытались заглянуть в кухню, чтобы посмотреть из-за чего поднялся шум, и Сергей, несомненно, пытался загородить им обзор, загородить меня. Не хочешь потревожить их, не так ли? Он хорош. Очень хорош. Но он не удержит меня, несмотря на то, что я счёл его попытку запугивания весьма забавной. – Что смешного, парень? – бросил он. Я кинул на него взгляд, так и не ответив. Чёрт, мне потребовались все силы, чтобы не выбить из него всю эту самоуверенность. Он продолжил в том же духе: Мой взгляд метнулся к Кате и снова к брюнету. – Я её муж. – Что ты несёшь? Я кивнул в сторону "жёнушки". – И это её фраза. – Я не его... – Чушь собачья. – Егор. – Ты и я, помнишь? – Мы не вместе. – Она пыталась отсмеяться, но я достал бумагу, которую, Лиза, чтоб её, Стин дала мне на следующий день после принесения наших с Кэтрин брачных клятв. – Неужели? – я махнул свидетельством о браке. – У меня на руках официальный документ, который говорит об обратном. Её плечи поникли, а лицо приобрело жалостливое выражение: – Это не по-настоящему. – Ещё как по-настоящему. – Там даже не твоя настоящее фамилия, Егор. – Я что-то упускаю? – выспросил парень, стоявший рядом с нами. Я сообщил ему: – Это личный разговор. Пару секунд он изучал моё лицо, а потом запаниковал: – Блять... Ты Булаткин, не так ли? Лицо Кэт побелело, что парень заметил. – Серьёзно...Так это ты. Он выхватил телефон из своего кармана, но я поймал его за руку. – Прости, как тебя зовут? – Серге-ей. Он что, боится меня? Класс. – Ладно, Сережка, – я чуть вскинул брови, – не принимай на свой счёт, но... Я двинул ему, а на резкий вздох Кати в кухню слетелись её гости. – О Господи, тут всё в порядке? – запричитала женщина. Не успела брюнетка собраться, как я обратился к нашим визитёрам: – Вам лучше уйти. Когда они не шелохнулись, то ли от недостатка понимания, то ли от эпатажа, я добавил: – Живо. Тогда они попятились – типичные политиканы, такие полицию не вызовут. Вопреки их менее блестящим поступкам, зрители всё же умудрились взглядом поискать подтверждения у Кати, что она в порядке, – она кивнула, как бы намекая: я не психопат, вломившийся похитить её. А вот когда такая мыслишка в голову захаживает мне, я выгляжу немного безумным. Тем не менее... Когда стало ясно, что наш знакомый девушки, не встанет с пола, а косящие под нарушителей нашего спокойствия гости в доме удалились, ситуация огрела меня обухом – потребовалось мгновение, чтобы я осознал реальность происходящего. Точнее, реальную Хейз. Не успев обдумать свои действия, я потянулся рукой к девушке, пока она не оказалась на уровне её лица, не решаясь двигаться дальше. Кареглазая прильнула к моей щеке, закрыла глаза, облегчённо вздохнула. Вероятно, мне стоило, ну не знаю, спросить разрешения, понять, хотим ли мы одного, но, по правде, выпади мне ещё такой шанс, я бы опять поцеловал девушку. Её лицо, губы, глаза... всё. Чтобы убедиться, что не падаю в бездну с воображаемым человеком. Я не мог дышать, думать, не мог игнорировать, где мы находились. В знакомой кухне, в похожих обстоятельствах, знакомые нужды управляли моментом, а когда он закончился, она взглянула на меня, покачивая головой. – И почему ты такой дебил. – Что? – Тебе не следовало приходить сюда. – Я... я пришёл за тобой. – Зря потратил время, Булаткин. Ты понимаешь, что Феликс, возможно, уже позвонил Романову? Какого чёрта ты думал? – О, не знаю. Полагаю, я думал раз и навсегда вытащить нас обоих из этого мира? Кэт засмеялась. – Что смешного? – Ты... ты всегда такой... Кэтрин цеплялась за слова, всплёскивая руками, может даже зверея, зато она выпускала кучу, вероятно, долго закупоренных эмоций. Четыре месяца. Плюс-минус. – Ты хоть понимаешь, через что я прошла, чтобы с тобой всё было в порядке? – Что ты... – Брюнетка говорила чётко, а расплывчатые картинки произошедшего промелькнули в голове у меня. – Скажи, что ты не заключила сделку с Георгием? – Разумеется, я заключила с ним сделку, идиот. – И это я идиот? – Да. Хейз говорила так самоуверенно, что даже я верил ей. Пока не напомнил себе, что я больше не кретин. – Кать. Она перебила меня: – Егор, Джордж убьёт тебя. Убьёт. Будешь мёртвым, бездыханным, неживым... Ты хоть понимаешь, что ты сделал со мной? Как это... Она смолкла, пытаясь восстановить дыхание, я схватил её за руки, мешая ими размахивать и тем самым привлекая внимание к себе. – Ситуация с твоим отцом тебя ничему не научила? – Да, я кое-что усвоила оттуда, Егор. Не играть с огнём. Не провоцировать Романова, не... Эта брюнетка, похоже, в чём-то сломалась. Уже не такая склочная – что она пережила после моего «ухода», хотя едва ли ей пришлось хуже моего. Отнюдь нет. – Послушай меня. – Что? – У нас есть выход, но мне нужно, чтобы ты сосредоточилась. – Отсюда нет выхода, Егор. Ты до сих пор это не понял? Я попытался объяснить: – Я и правительство Юнусова думаем... – Ты вовлёк в дело правительство? Боже. – Это не то, что ты... Лапища прервала мою реплику, неожиданно жёстко ударив меня в щёку. Девушка взвизгнула, я упал на пол, а когда обернулся на треснувшего меня парня, то не стоило так удивляться. В конце концов, он настоящий отморозок. – Феликс. Катя попыталась вступиться за меня, но он грубо её толкнул, матерясь и плюясь о том, что Георгию придётся не по нраву её ложь. Она ударилась головой о столешницу, рухнув на пол, отчего меня понесло на этого оборванца, несмотря на «звёзды» в моих глазах. Между прочим, большая ошибка. У этого парня железные кулаки. Феликс даже не поморщился, когда я пошёл на него. Фактически же этот громила приветствовал вызов, попав мне локтём по животу, когда я оказался в достаточной близи от него. Затем нанёс восходящий удар мне в челюсть, и меня отшвырнуло на холодильник. Я не успел сориентироваться – мне и не пришлось, когда Феликс схватил меня за рубашку, таща вверх, не дав мне сползти на пол и обрести там равновесие. – Забыл хорошенько попрощаться в тот раз, Булаткин, – улыбнулся он, двинув мне прямо в лицо. Мне послышался треск между носом и губой. Я слышал крики Кэтрин, которые аккомпанировали звону в моих ушах. – Феликс, прекрати! Разумеется, никто не запрещал мне произнести своё последнее слово. Вроде. – Ты просто не выносишь, что никогда не был любимчиком Романова, а, Феликс? Что тебе нельзя доверить дело. Я улыбнулся. Вроде. Сложно сказать, когда лицо немеет. А вот удара колена в пах меня заткнул. Временно. Дай мне он минуту-другую, я, несомненно, отдышался бы и толкнул ему очередную речугу. Только вот фишка в том, что мне больше не дали возможности сказать что-то ещё. По крайней мере, Феликсу. Поскольку только он собрался покончить с моей «эстрадной» карьерой, как раздался выстрел, и он отключился. Фонтан четвёртой отрицательной хлынул из его затылка, а позади него стояла Кэтрин Хейз, чьи руки подрагивали. Я принял девушку за Катю. К тому времени я видел всё как в тумане. Нет, да, это точно Катя. – Катя Недюжина– меткий стрелок? Она пожала плечами: – Я упражнялась. – Хорошая идея. Я терял способность стоять на своих двоих, когда кареглазка выронила револьвер, подбежав ко мне. – Если тебе хотелось, чтобы я тебя подержала, Егор, мог просто попросить, – поддразнила она. А я не утратил сарказма, по крайней мере, пока что. – Я хотел театральности. Девушка качнула головой и засмеялась. А затем я попытался засмеяться. А потом Кэт поцеловала меня. – Ой. Я коснулся пальцами своей губы, рассечённой Феликсом. – Извини. Мы прошли в гостиную, я понимал: времени не ахти как много, чтобы удрать отсюда, так что я снова увещевал её. – Если бы существовал способ бросить этот стиль жизни, Кать , ты бы решилась? – Решилась ли я?.. – Пойдём со мной. Хейз выказала головой своё разочарование: – Егор, откуда тебе знать, что Джо не придёт по нашу душу? – Я этого не знаю. – Ты действительно хочешь пойти на такой риск? – Будь я с тобой, рискнул бы всем. Брюнетка взглядом пыталась донести мне свой ответ, но это ж Кэтрин. По крайней мере, я думал, что знаю её. Больше похоже, что она побаивалась произнести слова, которые хотела сказать всю жизнь. Не успел я постичь эту женщину, как заметил за её плечом, в окне, движение. Я выпучил глаза при виде Босса, неторопливо шедшего к входной двери, затем глянул на кареглазую, испытав всю мощь тяги к ней, какая присутствовала со дня нашего с ней знакомства. Меня ошеломило всё: эта встреча, наша близость, держать её в объятиях, понимая, что сейчас нам снова придётся попрощаться. Особенное прощание. Поздновато бежать. – Скажи мне правду. Она сглотнула: – Что угодно. Обещаю. – Ты бы ушла со мной? Катя прищурилась, наморщив лоб. – Ушла бы я? – Просто ответь на вопрос. Девушка пытливо посмотрела на меня из-за выбора слов, но всё же ответила: – Да. Я улыбнулся: – Так и знал. Джордж тихо вошёл в дом, а я снова переместил взгляд на него. Губы босса изогнулись, а я получил... удовлетворение. – Хочу, чтобы ты кое-что знала, Катя, – обращаясь только к ней, я не разрывал зрительный контакт с Романовым. – Каждый херовый момент жизни, каждая афера, каждая боль, каждая ложь... этого стоило того, когда ты вошла в мою жизнь. – На что ты смотришь? Она стала поворачиваться, но я не дал ей увидеть Георгия, вернув внимание к себе. Хватит драматургии с плохих парней. Это моё последнее задание. Моя последняя афера. – Ты доверяешь мне? – прошептал я. Глаза Кэт искали мои, но у меня не было время на раздумья. – Тебе не стоит задумываться об этом. Она кивнула, слёзы навернулись в уголках её глаз. – Да. – Я люблю тебя. Губы брюнетки задрожали, норовя произнести что-то, но мне не хотелось знать, что она чувствует. Я поднёс принесённую с собой таблеточку, перебивая девушку: – Раскуси её. Тимур позаботится о тебе. – Егор. Я заключил в ладони её прекрасное лицо, благодарный за данный ею ранее ответ. – Не бойся. А сам боялся до ужаса. Пока Катя разгрызала таблетку, Романов доставал свой пистолет, нацеливая его на мою девушку, а я достал свой «туз» из рукава. – Ты не получишь её обратно, Джордж. Я ухожу вместе с Катей. Глаза девушки закрылись от принятого ей лекарства. – Это ты не уйдёшь с ней, Булаткиг, – как всегда, самодовольно, надменно уведомил меня сеовласый. – Не живым. Не вдвоём. Я дал тебе шанс, а ты его профукал. Мужчина , не колеблясь, нацелился на голову Кэтрин, дочь его давнего «друга», которого он в итоге убил, зная, что тот долго не протянет. Полагая, что нашёл ещё одну морковку, которую подвесит над её головой. Когда Джо нажал на спусковой крючок, я быстро и плавно развернул Кэт, взорвав пакет донорской крови в своей руке, и мы повалились на пол. Красная жидкость была повсюду. На Хейз, на мне, моём лице, её глазах... на полу вокруг нас. Ровно в этот миг хаос, он же команда Тима, ворвалась в дом через заднюю дверь, толпой окружая Георгия, мешая ему выстрелить или сбежать, а я слез с обмякшего тела брюнетки, крича о помощи. Кто-то проверил тело Феликса, пока Босс пытался отмазаться, несмотря на доказательства, которые, как знал, имелись на него у властей. Я встал, смотря на свои руки, на свои кровавые руки, и впервые за неизвестно сколько времени я поддался эмоциям. Медики, прибывшие с ФБР, ЦРУ, УБН и неизвестно ещё какими правительственными службами ворвались в дом, обследуя Катю и проверяя два других тела, найденные на кухне, пока Джордж силился увидеть, что происходит. Офицеры потащили его прочь с места преступления, зачитывая ему права. Мужчина орал «это нелепо» и «ты безграмотный, бессмысленный человек, Булаткин», но я не обращал особого внимания. Я безотрывно пялился на девушку, которая не шевелилась, пока медики работали с ней. Я снял кевларовый бронежилет, выданный мне Юнусовым, изучил его, когда тот присел рядом со мной. Уже второй раз за последние несколько дней он предлагал мне лёд. – Прости, не могли войти ранее. Чтобы сработало, пришлось ждать, чтобы взять Романова с поличным, иначе... – Всё нормально, Тим. Я взял у него пакет со льдом, благодарно прикладывая его к щеке, смотря, как кареглазку укладывают на носилки, с головы до пят укрытой белой тканью, на которой проступала кровь, а старика вели к патрульной машине. Больше никаких лимузинов для тебя, дружище. Меня знобило. Я чувствовал себя опустошённым. Потерянным. Я провёл целую жизнь, ища лазейку, лишь бы не работать на этого Чёрта, лишь бы не жить аферистом, раз уж на то пошло, но, правда, чем я буду заниматься вне этого? Я только и знал что жизнь мошенника. А без Кати цели, планы и надежды имели смысл? Я встал, проследовал за водителем скорой и его напарником, который подкатил носилки к их фургону и загрузил девушку внутрь, затем они отъехали, а я ничего не мог поделать. Ничего. Я беспомощен. Тимур шёл бок о бок со мной. – Что сейчас? Я смотрел, как скорая увозит любовь всей моей вселенной. Брюнет долго и рассерженно выдохнул: – Сейчас, к сожалению, я арестую тебя.