Не прекращай меня любить

      Пожалуй, Серёже давно не было так погано на душе, как сегодня. После переданных другу не самых приятных новостей, Арсений держался спокойно. Даже слишком. Матвиенко подумал, что он просто не хотел пугать Антона. Они не успели поговорить с Поповым на тему его одноклассников, но Серёжа был намерен это сделать. Чем раньше, тем лучше.       Масло в огонь подливал и Дима, пришедший в кино не один. Не то чтобы Матвиенко обиделся, но… Всё равно вышло неприятно. Дашу какую-то привёл… Лишь бы не засосались в кинотеатре, а то от одной счастливой парочки его уже плющило.       Когда Антон с Арсением убежали на последний ряд, оставив Серёжу один на один с Димой (о Даше он предпочитал не вспоминать), он даже не знал радоваться ему или плакать. Вроде и у Позова под боком, но под другим-то блондиночка. Симпатичная. Глазастенькая. Чем-то на Диму похожая. В голове Матвиенко пронеслась мысль, что это сестра, но не могло ему так везти.       С заднего ряда послышались шорохи ещё до того, как свет в зале полностью погас, но Серёжа не обернулся и Позову не дал, посмотрев ему в глаза, надеясь, что фраза «Ты не хочешь это видеть» явно отпечаталась на лбу. Парень согласно покачал головой и посмотрел на экран, а Серёжа уставился на четкий профиль, ощущая что-то тёплое в груди. Дима нахмурился, услышав какой-то комментарий со стороны девушки и надолго отвернулся, заставив Серёжу схватиться за телефон. Он даже не знал, на какой точно фильм пришёл. Вечер предстоял наискучнейший…       Антон, смеясь, выбежал на улицу, чувствуя бодрящий прилив адреналина. Какой-то сумасшедший смех рвался из груди. Ещё чуть-чуть и их заставили бы выйти из зала силой. Хорошо, что на этот раз Попов не повёл его в туалет, чтобы продолжить их грязные делишки. Хотя Шастун в принципе не был против… Он вообще был готов на всё: утонуть в луже, разбиться головой об стену, сгореть со стыда в кабинете директора, — лишь бы Арсений заставлял его краснеть в туалете, в кинотеатре или под одеялом у себя дома.       Попов вышел следом, давясь тем же смехом, что и Антон, но выглядел он истеричнее. Шаст улыбнулся ещё шире и подошёл вплотную к парню, сверху вниз изучая его лицо: чёткие скулы, аккуратный нос, ямочки на щеках. Антон закусил губу. — Что? — смущенно спросил Арс, потупив взгляд.       Вместо ответа Шастун осторожно, еле касаясь, провёл рукой по волосам парня, следя за своими движениями. Арсений покрылся мурашками, прикрыв глаза, чувствуя прилив нежности, разгорающейся внутри.       Антон сморщил нос, приподнимая голову парня за подбородок: — Тебе говорили, что ты очень красивый?       Попов засмеялся, шутливо сбросив руку Шастуна, и прошёл вперед, оставляя кинотеатр позади. Антон быстро его догнал, подстраиваясь под шаг. — Куда идём? — Не знаю. Но есть хочется, — произнёс Арсений, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь кафешки. — Надо было есть попкорн, а не разбрасываться им по всему залу, — проворчал Шастун, толкнув парня в бок, — я на него все деньги потратил. — А я все нервы! — воскликнул Попов, обернувшись, заставив Антона снова вспомнить их недолгие посиделки в кинотеатре и засмеяться…       Дима ещё в начале сеанса слышал «те самые звуки» с заднего ряда, но Серёжа ясно дал понять, что лучше не оборачиваться. Позов предпочёл довериться ему в этом.       Странно, но Диме почему-то было неловко сидеть рядом с этим парнем. Сначала у него в груди что-то сжалось, а потом начали потеть ладони. Только присутствие Даши заставляло его не слишком откровенно пялиться на Серёжу. Позов пытался отгонять мысли о парне и спокойно смотреть фильм, но выходило из рук вон плохо.       Ближе к концу сеанса он всё-таки решил оглянуться, но ни Антона, ни Арсения позади не было. Дима толкнул Матвиенко в бок и спросил, видел ли он парней. — Они давно ушли, — шепнул юноша, не отрываясь от экрана.       Дима нахмурился и вновь непроизвольно обернулся. Упустил… — Давно у меня не было такого романтичного вечера, — нарушил тишину Арс, жуя на удивление вкусную шаурму, что они с Антоном купили рядом с кинотеатром. Сейчас парни сидели на лавочке в парке, недалеко от дома Попова. Вокруг почти не было прохожих, а фонари освещали их тусклым желтоватым светом. — Какого? — поперхнулся Шаст. — Романтичного? В собачий холод на лавочке с шаурмой в зубах? Странные у тебя понятия о романтике.       Арс засмеялся, отложив еду, и посмотрел на Антона. Тот действительно изредка вздрагивал из-за продувающего ветра и сидел на краю лавочки, повернувшись к нему лицом, поджав одну ногу под себя. — Может быть, — парень придвинулся чуть ближе, обратив на себя внимание Шастуна. — Почему не ешь? — удивился тот. — Тебе попался кошачий волос? — Арс улыбнулся, подсев ещё ближе. Антон недоверчиво поглядел на свой кулёк. — Да ну не гони! Чей-то зуб? — С каждым словом лицо парня вытягивалось, а брови хмурились. — Кусок рыбы что ли? — Шаст, — позвал Арсений, кладя руку на колено парня. Тот поднял взгляд, встретившись с чистым омутом голубых глаз, а затем оглянулся, надеясь никого поблизости не увидеть. Антон улыбнулся, обнаружив, что прохожих и впрямь нет, и притянул Попова ближе.       Арс чуть склонил голову на бок и прищурился. — Ты ни о чём не жалеешь? — спросил он наконец так тихо, что Шаст еле услышал. Звуки недалеко проезжающих машин почти заглушали их разговор, но этот голос отбивал барабанную дробь в голове ещё долго после того, как прозвучал в холодном воздухе. Антон задумался, но не подал виду. — Жалею, что не оделся потеплее, — парень выдохнул на свои ладони и потёр их, пытаясь согреться. — А… О нас? — не унимался Попов. — Слушай, почему я должен о нас жалеть? — в груди что-то ходило ходуном. Антон выбросил салфетку, в которой раньше была шаурма, и положил руки на плечи Арсения, заставляя посмотреть в глаза. — Не знаю, — грустно усмехнулся парень, — просто спросил, не бери в голову. Шастун нахмурил нос и легко поцеловал Арсения в губы, чувствуя вздох облегчения и безумно бьющееся под курткой сердце. Своё и его. — Так что ты не хотел сегодня сглазить? — перевёл разговор в другое русло Антон. Попов непонимающе уставился на парня, замерев на мгновенье, и Шаст решил уточнить: — Ну, после школы ты куда-то собирался. — А-а-а… — протянул Арс, покраснев, и, почесав затылок, ответил, не глядя на юношу: — Я был в театре.       На этот раз растерялся Антон: — Что ты такого делал в театре, что я не должен был сглазить? — Ну, я пробовался, — коротко ответил парень, уставившись на свои руки. — Пробовался? — всё ещё не понимал Шастун. — Да, — Арсений улыбнулся, просияв. — Меня взяли. Я буду играть в театре.       Антон ещё какое-то время смотрел на парня, удивлённо округлив глаза, а затем засмеялся. Попов обиженно глянул в сторону юноши и чуть отстранился. — Стой! Ты куда? — поймал его руки Шаст. — Я же просто… Боже! Ты хочешь быть актёром?       Арсений совсем сжался, как-то обречённо качнув головой. Его обидела реакция парня, но тот совсем не хотел сделать ему больно своим смехом. — И кого ты будешь играть? У тебя главная роль? Ты был в театре на Литейной или в «Cra3y»? — завалил его вопросами Антон, даже не стараясь скрыть своего воодушевления, чем вызывал бурю смущения в душе Арса. — Главную роль семнадцатилетнему парню не дадут, но Тибальдо из «Ромео и Джульетты» сидит пред тобой, — заявил Попов, выпрямившись, и тут же был заключен в объятия. — Я горжусь тобой! — прошептал Антон. — А теперь расскажи мне всё… — Ну и где вы? — Дима шикнул в трубку, как только услышал голос Антона. — Дома, — коротко ответил друг. — Мог бы и предупредить, что вы сваливаете, — недовольно произнёс Позов. — Прости, были немного заняты, — усмехнулся Шастун. — Как фильм? — Нормально, — без лишних слов ответил парень, обернувшись на открывшуюся дверь. Серёжа зашёл в туалет, сверкая глазами. — Ладно, до завтра. Мне ещё Дашу домой провожать. — А Серёжа? — Пока, я сказал, — перебил Дима, злясь на друга, и бросил трубку. В последнее время слишком много сводилось к хвостатому. Парень всё чаще стал замечать за собой, что думает о нём, даже когда никто не напоминает. — Что там? — поинтересовался Матвиенко из кабинки. — Они уже дома, — произнёс парень, откашлявшись и отгоняя пространные мысли. — У Антона или у Арса? — усмехнувшись, спросил Серёжа. — Не знаю, не уточнил.       Серёжа вышел, хлопнув дверцей, и подошёл к раковине. — Значит, надо проводить Дашу? — Ага, она сегодня уезжает, — ответил Дима, не двигаясь с места, следя за тем, как парень моет руки. Вроде бы в этом не было ничего необычного, но… что-то завораживало. — Куда? — удивился Матвиенко. — Домой. И мои предки скоро к ней слиняют на целую неделю, — Позов прислонился к стене, изучая спину парня. — Не понял, — нахмурился Серёжа, повернувшись. — Ну, — резко переместил взгляд на стену парень, — поедут погостить к тетке на неделю в другой город, а меня тут одного оставят. Даша на пару дней приезжала, ей надо было в институт на какие-то курсы, она ж в следующем году поступает сюда. — То есть… Вы не встречаетесь? — уточнил Матвиенко, вызвав гримасу на лице Позова. — Нет, как бы это ни было законно, но она мне всё-таки сестра. Пускай и троюродная, — на минуту опустилась гнетущая тишина. Оба парня хотели что-то сказать, но ничего не приходило в голову. Наконец Дима предложил, не задумываясь: — Придёшь ко мне на вписку? В пятницу.       Серёжа смущённо почесал затылок и качнул головой: — Да, если хочешь. — Хорошо, — Позов неловко развернулся к двери, чуть не споткнувшись, и, негромко попрощавшись, вышел к уже заждавшейся Даше…       Пятница.       Арсений не хотел идти к Диме, и Антон действительно не понимал, почему. Попов отмахивался, говоря что-то о плохом предчувствии, но всё-таки позволил себя уговорить. Людей было не так много, как Шастун ожидал. Не больше десяти человек. Хотя ещё не вечер.       Их встретила громкая музыка. Как только Дима открыл входную дверь, вся лестничная клетка была оглушена раздирающими барабанные перепонки звуками. — Чего так шумно? — крикнул Антон, пожимая другу руку.       Тот лишь указал на открытую дверь в зал, где буянил Матвиенко, танцуя, а скорее даже дрыгаясь, под музыку.       Арсений усмехнулся, повесив куртку на крючок и собираясь уйти к другу, но Шастун схватил его за руку и повёл к туалету, как только Дима вернулся к гостям. — Опять? — удивился Арс, оказавшись в тёмном помещении. Надо признать, там было гораздо тише, чем в коридоре. — Ты сексоголик, ей богу! — Скажи честно, что-то случилось? — взволнованно спросил Антон, заставив парня нахмуриться. Он не видел Шаста, потому что тот не потрудился включить свет, но был уверен, что он сейчас теребил кольца или откидывал назад растрёпанную чёлку. — Что должно было случиться? — удивился Попов, пытаясь найти руки парня в темноте. — Ты постоянно косишься на меня, будто я вот-вот уйду, или спрашиваешь, жалею ли я о нас, — голос Антона подрагивал. — Я никуда, чёрт возьми, не уйду! И никогда не буду жалеть! — Ладно, — согласился Арсений, наконец добравшись до парня и обнимая его за талию. — Чего ты разнервничался-то?  — Не знаю, — прижался Антон, наклонившись и вдыхая запах шампуня Попова. — Просто волнуюсь… Что ты там сказал про сексоголика? — в самые губы спросил он так, что Арс почувствовал его улыбку, прикрыв глаза и отдаваясь во власть ощущений. Камень медленно спадал с шеи, когда тонкой кожи касались губы Шастуна. Он плавно провёл ладонью под футболкой, задирая её всё выше и снимая. Попов вскоре присел на край ванны, позволяя Антону устроиться у себя на коленях и сминая его бёдра под уже расстёгнутыми джинсами. Поцелуй, долгий, нежный, жизненно необходимый, давал чувство свободы. Руки, мягкие, холодные, скользили по телу, оставляя за собой шлейф мурашек. Что-то изменилось. Арсений пока не мог сказать, что именно, но ему нравилось. С каждым касанием, с каждой минутой наедине нравилось всё больше и больше.       Громкая музыка заглушила звук открывшейся двери, но яркий свет всё-таки заставил парней отстраниться. Времени на испуг не было, но как только Антон понял, что это не Дима и не Серёжа, его глаза полезли на лоб.       Вошедший сначала пытался извиниться, но потом присмотрелся: — Шастун? — Макар?