***
За трое суток официальное расследование не продвинулось практически ни на йоту. Грейвз поднял всех своих информаторов, люди Дегрина работали по своим каналам, и практически никакого результата. Только баллистики выяснили, что оружием убийства стала нигде не засвеченная раньше Beretta 92. Карточка так нигде и не всплыла. В ФБР пока никто не догадывался о том, что за убийством наркоторговцев могут стоять не другие наркоторговцы. Версия о вовлеченности в убийство кого-то из новых салемцев в глазах Грейвза обретала плоть. Нужно было аккуратно, не привлекая внимания, прощупать паству «Второго Салема». Салемцы, будто ощущая угрозу, написали жалобу на неправомерные действия ФБР. Гольдштейн уверила директора, что беседа со вторыми салемцами прошла в совершенно нейтральном ключе, их ни в чем не обвиняли. Беспокойство Мэри Лу и ее паствы – это просто попытка помешать расследованию убийства, из-за ненависти к латиноамериканцам. Грейвз поддержал подчиненную. Однако его стал беспокоить интерес Тины к «Новому Салему». Это ему мешало. Активность Порпентины не позволяла ему вести свое, «подковерное», расследование. Пикерви настаивала на том, чтобы собственность «салемцев», а именно их фотоаппарат, была возвращена им как можно скорее. Камера хоть не упоминалась в жалобе, но пока в стране идет предвыборная гонка, религиозным общинам лучше не давать лишний повод заявить об ущемлении своих прав. Модести Бэрбоун прыгала по двору, бубня считалочку: «Раз мама, два мама, ведьма не сбежит. Раз мама, два мама, на метле летит. Раз мама, два мама, ведьмы слез не льют». Допрыгав до церкви, она дотронулась до стены ладонью, развернулась, сменила ногу и попрыгала назад. Тина зашла в церковь. Мэри Лу и Частити упаковывали коробки с гуманитарной помощью для благотворительной столовой. - Добрый день, - поздоровалась Порпентина. – ФБР возвращает вашу камеру. Спасибо за сотрудничество. - Какую камеру? – удивилась Бэрбоун-старшая. - ФБР изъяло у вас камеру с возможными уликами. Под расписку. Подбородок Мэри Лу затрясся от гнева, но к Тине она обратилась на удивление спокойным тоном: - Спасибо за то, что возвращаете вещь. У вас еще есть ко мне какие-то вопросы? - Пока нет. - Тогда не смею вас задерживать. Модести все также прыгала, приговаривая вся ту же пугающую считалку. У стены она вдруг остановилась, замолкла и замерла. Тина подошла ближе. Девочка не обратила на нее внимания, все ее существо было сконцентрировано на небольшом оконце, а через него был слышен крик Мэри Лу. - Ты отдал им фотоаппарат и не сказал мне! – угрожающе давила она. - Мама, ты же сама сказала им показать видеозапись! – еле слышно шелестел мужской голос. - Ты еще споришь со мной? - Нет – нет… - У тебя не было камеры, Криденс. Как же ты снимал наши митинги в субботу и воскресенье? - Мы же сняли все в пятницу. Я думал, этого достаточно. Все равно же стояли на том же месте, и потом дождь. - Достаточно. Твои оправдания жалкие. Ты настолько испорчен, мальчишка. Весь в своих родителей. Тине показалось, что она услышала звук пощечины. Через секунду звук повторился вновь, и она поняла, что это галюцинация. Гольдштейн вбежала в церковь. Частити все также флегматично паковала посылки, звуки избиения ее не беспокоили, судя по всему, это было делом привычным. - Вы что-то забыли? – спросила она у Тины. Та не отвечая, бросилась к двери, ведущей к черному ходу. – Туда нельзя! Гольдштейн влетела в маленькую полутемную комнату, заваленную вещами. На полу, скорчившись, лежал молодой человек, Мэри Лу от всей души лупила его, свернутым в трубку журналом. Во время очередного замаха Тина перехватила ее руку и заломила за спину. В комнату, причитая, вбежала Частити. - Немедленно, немедленно, отпусти, маму! – закричала она. - Вы его били! – рыкнула на пастора Тина. - Не тебе меня учить, как воспитывать сына! – Мэри Лу безуспешно выдиралась из цепкой хватки агента. - Я позвоню в полицию, в службу опеки! - Пусти меня, ты сломаешь мне руку. - Вам неплохо бы было пробить голову! Вы - чудовище! Тина вытолкнула Бэрбоун-старшую из комнаты прямо в объятия причитающей Частити, и захлопнула дверь. Криденс отполз в угол и сидел там, прижав колени к груди. - Ты в порядке? Что-то болит? – наклонилась к нему Тина. Он покачал головой: - Вы. Вы зря это сделали. Она вас уничтожит. - Не думай обо мне, как ты? Криденс уткнулся носом в колени и больше ничего не сказал. Полиция приехала быстро. Но когда две машины патрульной службы остановились у церкви, Мэри Лу под ручку держал высокий, худощавый мужчина. - Флэтчер Рид (11), - представился он, - адвокат семьи Бэрбоун.***
Через шесть часов после происшествия в «Новом Салеме» агент Гольдштейн стояла в кабинете директора Пиквери. Сесть ей не предложили. - Он избивала его! Я клянусь! - настаивала Тина. - А потерпевшая утверждает, что вы вломились без разрешения и ордера на частную собственность, применили к ней физическое насилие и угрожали разбить ей голову! – зачитывала протокол допроса Пиквери. - Все было совсем не так! - Свидетели описывают все в протоколе вполне ясно! Вы превысили свои полномочия! – отчеканила Пиквери. - Мэри Лу и ее старшая дочь лжет! Спросите Криденса! - Мистер Бэрбоун утверждает, что упал, и мать помогала ему подняться! - Мать его запугала! - Криденс - совершеннолетний! Думаю, он мог бы постоять за себя в случае чего! - Поговорите с Модести! - Девочка играла во дворе, когда вы вбежали в подсобное помещение без приглашения. - Я слышала звуки борьбы. Почему оправдываться приходится мне? Боже, это какой-то абсурд, - Типа потерла глаза. - Адвокат потерпевшей утверждает, что у вас к ней давняя личная неприязнь. - Это не имеет никакого отношения к делу! - Так все-таки это личная неприязнь есть? - Мои опекуны ходили в ее церковь, я говорила мистеру Грэйвзу…. - Ваши опекуны! Тина, вы понимаете, что если они подадут иск против бюро, против вас, это конец! Наконец вступил в разговор Грейвз. Он стоял за директорским креслом, мрачный как туча. - Почему вы поехали в «Новый Салем» одна? По инструкции должны были ехать двое: вы и Родригес. - Сейчас сезон дождей. Дороги размыло, в офис все добираются с опозданием, я решила поехать одной. - Почему вы не подождали Родригеса? - Дело не выглядело сложным. Я не предполагала, что потребует вмешательство двух агентов. - Я предупреждал, что вы должны неукоснительно следовать инструкциям. -Ваши слова, агент Гольдштейн, против слов уважаемого пастора и ее семейства, - сказала Пиквери. Вы поставили ФБР в очень неприятное положение. Вы это понимаете? -Да, мэм, но… -Тина, мы рассматриваем вопрос о вашем увольнении, - сухо сказала Пиквери. – Нам с мистером Грейвзом нужно обсудить ваше будущее. Сдайте оружие и езжайте домой. Вы отстранены до дальнейших распоряжений. Грейвз был в бешенстве. Гольдштейн была лучшим агентом в его команде. Бюро много потеряет из-за ее увольнения. Пусть она мешала ему, и даже когда-нибудь смогла бы раскрыть его тайные дела, но пользы отделу она приносила куда больше. И теперь именно из-за ее вмешательства к «Новому Салему» будет не подойти и на полмили. -Увольняем без выходного пособия? – устало спросила директор, потерев виски. – Адвокат «Салема» настроен серьезно. Подключится пресса, сейчас время горячее. Только очередной «охоты на ведьм» (12) в стенах ФБР нам не хватало. - Уволить её, значит пойти на поводу у сомнительной организации, - мрачно ответил Грейвз, садясь напротив директора. - Я понимаю, Персиваль, она ваша протеже. Вы ее все эти годы так опекали, - директор открыла изящным ключиком ящик стола, достала оттуда фляжку и отхлебнула из нее порядочный глоток. - Серафина, вы мне собираетесь обвинить в фаворитизме? – Грейвз забарабанил пальцами по столешнице. После отказа республиканской партии поддержать кандидатуру Пиквери на выдвижение в кандидаты на пост сенатора, она как-то сдала. Но чтобы пить на рабочем месте, в рабочее время и в присутствие заместителя-конкурента, такое Персиваль видел впервые. Однако в последнее время все чувствовали постоянно исходившей от директора запах ополаскивателя для полости рта «Свежая мята». - Ни в коем случае. Я знаю, что это не в ваших принципах. Но вы ей и так слишком долго потворствовали. Это ее не первое нарушение прямых инструкций, пусть и из добрых побуждений. У нас здесь не бюро по спасению хромых котиков и борьбы за справедливость. - Отправьте ее в неоплачиваемый отпуск недели на две. - Это звучит как поощрение, а не как наказание. - Представим, вы ее уволите. С чем тогда останется отдел по борьбе с организованной преступностью? Опять переведете туда очередного списанного оперативника из SWAT? - Абернети к вам давно проситься. И он не дурак. - У него нет собственного мышления, и он слишком хочет понравиться начальству, только не знает кому больше: вам или мне. - Не сомневаюсь, он научится мыслить под вашим руководством, и скоро поймет, что понравится ни мне, ни вам попросту невозможно. - Все равно, я против увольнения Гольдштейн. Она вполне может застрелиться с горя. - Не преувеличивайте. У нас не Франция времен Бальзака. Попьет антидепрессанты и заживет нормальной жизнью, - Пиквери чуть было не добавила «как я», но сдержалась. - Боюсь, что кроме работы у Гольдштейн нет никакой другой жизни. - А у кого она здесь есть? Мы проводим здесь времени больше, чем со своими семьями. Некоторых преступников я знаю лучше, чем собственную дочь! - Представьте заголовки: «Бывший агент ФБР застрелилась в своей квартире!». Сошлите ее в архив. Через пару-тройку лет, если не сломается, сможем вернуть ее обратно «в поле», - в том, что Тина переживет отстранение, сомнений не было. Она слишком много вложила в свою работу, чтобы просто сдаться. Персиваль с некоторой грустью, подумал, что если Пиквери продолжит пить, то на месте директора она продержится недолго. В этом случае он первый и, будем честны, единственный реальный кандидат на пост директора. Тина вернется на свое место быстрее, чем вы успеете сказать «анонимные алкоголики». - Но агентской должности я ее пока лишу, - Пиквери сунула за щеку мятный леденец. - Это уже на ваше усмотрение. Гольдштейн придется усвоить урок. Серафина убрала фляжку обратно в стол: - Меня беспокоят эта безумная пастроша и ее сторонники. «А уж меня-то как» - подумал Грейвз, но вслух ответил: -Дайте им понять, что вы их больше не тронете, а их обидчица наказана -Звонить в опеку все равно придется. - Придется. Сомневаюсь, что Мэри Лу бьет младшую дочь. Она не дура. - Боже, за что нам это наказание. Еще не хватало, чтобы Трампа избрали. Тогда от таких «салемцев» и им подобных здесь вообще никому житья не станет. Вылезут изо всех щелей. - И это я слышу от вас, Серафина, от сторонницы республиканской партии, - невесело вздохнул Грейвз. - Молитесь лучше, чтобы у вашей крокодилихи хватило сил сожрать этого оранжевого монстра. - Между нами: я давно не хожу на выборы и вам не советую. Хотя, если вы все-таки рискнете избраться в Сенат, то за вас проголосую. Серафина усмехнулась: - Так хотите занять мое место, что, будучи демократом, проголосуете за республиканского кандидата? - Я верю, что вы измените страну к лучшему, как мы сейчас вместе меняем Аризону. - Ваши слова и Богу в уши. На этом разговор завершился. Отстранение Порпентины больно ударило по отделу. Грейвзу пришлось быстро назначить на ее место Абернети, ошалевшего от счастья, но совершенно не готового к серьезной работе. Расследование убийства пустыре совсем забуксовало. Оно вообще не стояло в приоритете: такие дела расследуются ради того, чтобы понять, какая из банд готовиться устроить «войну за территорию». Здесь же никаких изменений не последовало. Для всех: и для ФБР, и для команды Дегрина, и для криминального сообщества – это происшествие стало тайной за семью печатями, впрочем, не очень интересной. Папка с делом рисковала надолго остаться в стопке нераскрытых. Только Грейвз не успокоился, и не только потому, что карточку с секретными данными так и не нашли. Убийство было очень странным. Не вписывалось в стандарт подобных дел. Что люди Дегрина делали на пустыре? Что сам Дегрин скрывал? Какую игру они вели? Назначить бандитскую «стрелку» средь бела дня и рядом с парком, где много людей – слишком рискованно. Убийство вообще не выглядело спланированным. Скорее агенты под прикрытием шли с кем-то поговорить, а распрощавшись, получили от своего собеседника по три пули в спину. И самое главное во все это как-то был замешен «Новый Салем». Все существо агента, его оперативный опыт и интуиция, подсказывали Грейвзу, что преступник где-то там, среди прихожан пастора Бэрбоун, и это лишь его первая «проба пера», а дальше он может войти во вкус. Кто будет заслуживать смерти в следующий раз: геи, сторонники планирования семьи, авангардные художники или производители сигарет? Но без единой прямой улики нельзя получить ордер хотя бы на прослушку или наружное наблюдение. Грейвз мысленно ругал себя, что разрешил Гольдштейн работать над этим делом, Тину – за «комплекс спасителя», Пиквери за слабохарактерность, но ничего поделать не мог.***
Работать в сезон муссона в Аризоне было тяжело. Солнечное утро сменялось жарким и душным днем, к вечеру небо заволакивало тяжелыми тучами, и начинал лить сильный дождь. Это был не просто дождик, под которым приятно прогуляться в жаркую погоду, а бушующая стихия, размывающая дороги, ломающая деревья и обрывающая линии электропередач. Бывали случаи, когда водно-грязевые потоки утаскивали автомобили и смывали целые дома. После часового ужаса, солнце вновь появлялось на небе и снова становилось влажно и жарко, почти невозможно дышать до наступления темноты, когда неожиданно падала продирающая до костей прохлада. А утром все повторялось вновь. Грейвз вел машину аккуратно. Видимость на дороге была низкая, мешал дождь и вечерние сумерки. По радио сообщили, что кратчайший путь к его дому – размыт и пришлось делать крюк. В Фениксе было объявлено штормовое предупреждения: ожидалась двухмесячная норма осадков. Персиваль распустил сотрудников по домам, а сам задержался в офисе, и вот не успел до непогоды. Сквозь стену дождя он разглядел припаркованный на обочине минивэн. Многие водители побросали свои авто где придется и решили переждать непогоду в ближайших кафе или торговых центрах. Тут вокруг машины метался человек. Грейвз затормозил. Лезть под дождь не хотелось, но у водителя минивэна явно были какие-то проблемы. Если вызвать дорожную службу, не факт, что она приедет в ближайшую пару часов. Попрощавшись с новыми ботинками, Грейвз шагнул под дождь и как будто оказался под душем. Он вымок практически за секунду. Обувь вязла в грязи, ступать приходилось аккуратно, лавируя между потоками. Персивалю навстречу выскочил хозяин минивэна, ничего не замечая, бросился к капоту, открыл его, тут же закрыл и побежал обратно. Грейвз окликнул его: - Здравствуйте, вам нужна помощь? Из кабины сначала высунулась голова, а потом под дождь вышел водитель. Он приставлял ладонь к глазам, пытаясь разглядеть собеседника. - Здравствуйте. Я уже час пытаюсь его завести… И тут Грейвз понял, что ему не жалко ни испорченных ботинок, ни промокшего костюма, все это стало совсем неважным. Он сорвал джекпот. Перед ним стоял Криденс Бэрбоун собственной персоной. - В такую погоду починить не получится, - сказал Персиваль, стараясь не выдать ликования. - Я звонил в автосервис, мне сказали то же самое. Даже эвакуатор отказались прислать. А потом у меня отключился телефон. Потоки воды и глины утягивали минивэн вниз по холму, долой с шоссе. - Давайте я вас подброшу до ближайшего безопасного места, откуда вы сможете позвонить. - Спасибо, но я не могу бросить автомобиль. У меня там вещи, я должен отвезти их в другой город. Это важно. - Если останетесь здесь, то вас может затянуть в грязевой поток. Берите ваши вещи, поставим их в мой багажник и уедем, пока моя машина на ходу. Криденс колебался. Дождь усиливался. Грейвз молчал. Вдруг юноша, увязая в глине, бросился к минивэну и вытащил оттуда две коробки. Попытался, поставив их одну на одну, поднять и закачался под их тяжестью. Хорошо, что Персиваль оказался рядом и коробки не упали в воду. В пять шагов он добрался до своего авто, запихнул коробку в багажник, потом забрал вторую, взял Криденса за плечо и усадил в салон. Оба так промокли, что казалось, дождь пропитал их насквозь. Только теперь Криденс понял, кто стал его случайным «спасителем»: - Ой, это вы…мистер Грэйвз. - Здравствуйте, Криденс. Как тебя занесло сюда, и еще в такую погоду? - Я ехал в другой город, нужно отвезти листовки в дружественную общину. Вы меня арестуете? - За что? - Не знаю. Мама говорит, что дай вам только повод, и вы нас бы всех арестовали. - Я глубоко сожалею, что между пастором Бэрбоун и агентом Гольдштейн произошел конфликт, но ФБР не имеет к вашей семье никаких претензий. - Э, э да? Хорошо, - Криденс засмущался и замолчал. - Можем ехать или тебе нужно забрать что-то еще? Криденс посмотрел на минивэн и покачал головой: Грейвз повернул ключ зажигания. Воды на дороге было столько, что казалось, еще чуть-чуть и автомобиль заскользит по волнам, как лодка. Впереди замигали огни аварийной службы. Пришлось затормозить. Через дождь к машине подошел человек в светоотражающем жилете: - Впереди обвал! Разворачивайтесь обратно! -Там уже не проехать, дорогу залило. - Черт! Тогда езжайте налево. На пригорке кафе. Можно переждать. Но раньше утра ехать и не думайте. Дороги совсем швах. Кафе было типичным американским «дайнером»: небольшой домик с фасадом в виде металлического вагона. Народу внутри было немного: семейная пара средних лет, видимо, туристы не знакомые с местными перепадами погоды, да человек пять дальнобойщиков, чьи грузовики, не смогли справиться с глинистым подъемом и остались стоять у подножья. Немолодая приветливая официантка тут же принесла горячий кофе: - Кофе сегодня за счет заведения! Сушитесь, джентльмены. Ну, и погодка. Жизнь трудоголика с ненормированным графиком приучила Грейвза всегда возить с собой смену одежды. Так в ФБР делали практически все сотрудники: мало кому нравится ходить сутками в одной и той же рубашке, а уж начальству по статусу было положено выглядеть презентабельно. Криденс сидел за столом, обхватив ладонями кружку, и дрожал от холода. Он был похож на кота, которого хозяин-садист топил в луже, но в последний момент раскаялся и отпустил животное на свободу. Кондиционеры в кафе работали на полную мощность. -Милый, ты замерз? – обратилась к Бэрбоуну официантка. - Нет, мэм, все в порядке. - Давай-ка я тебе еще кофе налью. - Спасибо, мэм, вы очень добры. У вас здесь есть телефон? Мой мобильный промок, а мне нужно позвонить маме. - Конечно, солнышко, - умилилась официантка, - пойдем к стойке, смахнем пыль с аппарата. Эх, мои бы сыновья звонили мне, чтобы я не волновалась. Дождешься от них, как же. Разговор Криденса с Мэри Лу был короткий и, судя по тому, как юноша втянул голову в плечи, крайне неприятный. После беседы у Бэрбоуна зуб на зуб не попадал, то ли от холода, то ли от страха. Чарли – сын Джейн - хоть и был подающим надежды спортсменом и отличником, но его бытовая безалаберность не знала границ. На весенних каникулах, когда Грейвз отвез его с матерью в аэропорт, Чарли забыл в машине ключи от школьного ящика, недоеденную шоколадку и толстовку с командным номером. Последняя пролежала в багажнике уже несколько месяцев, и только перед неудавшимся свиданием Персиваль вспомнил о чужой вещи, но отдать ее не получилось. Теперь пригодилась. Ну, не отдавать же Бэрбоуну свой пиджак. Он не промокшая девушка в воздушном летнем платье, а Персиваль не трепетный ухажер. - Надень, а то так и пневмонию заработать недолго, - Персиваль протянул толстовку Криденсу. Тот смотрел на мужчину с недоверием, видимо, жизнь не баловала хорошим отношением окружающих, но взял одежду, поблагодарил и побрел в туалет переодеваться. Он догадался воспользоваться сушилкой для рук в качестве фена, и за стол Криденс вернулся похожим на человека, а не на болотное чудовище. - Как вы думаете, дождь скоро кончится? – спросил он у Грейвза. - Через пару часов. - Тогда будет совсем темно. - Уехать все равно не получится. Дороги в плохом состоянии, - Грейвз глотнул похожего на бурду кофе и поморщился. Угораздило же застрять в этом месте. Еще бы милю проехать, и там был нормальный ресторан, где кофе не напоминал помои. Криденс, видимо, решил, что гримаса собеседника адресована ему и быстро заговорил, оправдываясь: - Я хотел дойти до своего автомобиля, вдруг удастся его починить. Тут всего-то пару миль, если напрямик. - Это слишком опасно. Сейчас есть перебои с электричеством, возможны обвалы. - Но мне очень надо быть завтра в Тусоне, а для этого нужно починить минивэн. -Лучше дождаться рассвета, в крайнем случае, можно уехать на автобусе. Криденс повеселел: - Про автобус мне в голову не приходило. Машину после можно починить. Официантка подошла к столику: - Джентельмены, что будете заказывать. Меню у нас сегодня не все, фура с продовольствием где-то застряла. - На ваш выбор, - ответил Грейвз. – Я сегодня не обедал. - Отлично, тогда наш фирменный бургер кинг-сайз с картошкой. Сойдет и за обед, и за ужин – официантка черкнула в блокноте. - А ты что будешь, милый, - обратилась она к юноше. - У вас есть … салат, мэм? - К сожалению, нет, милый. Овощи не привезли сегодня. - Тогда я, наверное, ничего не буду. - Это не дело. Ты вон, какой худой, нужно есть. Давай я принесу тебе тоже, что и твоему папе. Будет вкусно. Один раз можно и вредненького поесть, - чем была славна Аризона, так это как раз вот таким вот настойчиво-провинциальным гостеприимством. Криденс покачал головой, пробормотал: «Спасибо» и ухватился за кружку с кофе, как за спасательный круг. - Какой у вас хороший мальчик, такой хороший и вежливый, - обратилась женещина к Персивалю. – Воспитанные дети такая редкость в наши дни. Сейчас молодежь совсем не та, что раньше. Грейз кивнул: - Я здесь не причем, это заслуга его матери. - Ах, не скромничайте, - рассмеялась официантка и упорхнула на кухню. Криденс был красный как рак. - Почему вы не исправили ее? - Это создало бы неловкость. Неловкость породила бы желание избавиться от нас поскорее, а мне хотелось заночевать здесь, а не в машине. Бэрбоун покрутил в руках чашку, отпил из нее глоток и спросил. - Мои фотографии помогли расследованию? Грейвз был рад этому вопросу. Собеседник сам затронул интересующую тему, значит, может что-то знать. - Я не могу раскрывать секретную информацию, - начал Грейвз. Криденс вернулся к созерцанию чашки, - скажу честно, расследование продвигается плохо. Есть некоторые наметки, но выйти на исполнителя или заказчика нам пока не удалось. - Как же другие наркоторговцы? Это явно они сделали. Нужно их допросить. - Это не так просто сделать. Нужны улики и неопровержимые доказательства. И даже если они будут, то убийца придет к нам с адвокатом, да еще и не одним. - Вы, же найдете преступника? - Рано или поздно найдем. Так всегда с такими делами. Оружие использую где-нибудь еще, эксперты сравнят гильзы, ниточка потянется, и мы найдем на нужного человека. - А друзья этих людей, ну покойных, они не хотят вам помочь? Они же могут знать, кто мог сделать все это? - У таких людей редко бывают друзья, разве что подельники. Такие не будут сотрудничать с ФБР. Захотят отомстить, сделают это сами. - Убьют убийцу? - Скорее всего. Если киллер из сильного клана, то, чтобы не развязывать войну, договорятся с его босом о приемлемой каре. В итоге, все равно на руках у ФБР будет еще один труп. - Как в книге Ливит: «глаз за глаз, зуб за зуб». - «Душу за душу», - внезапно продолжил Грейвз цитатой, вынырнувшей откуда-то из глубин подсознания. - Вы тоже читали? – Криденс удивленно распахнул глаза. - Я закончил католическую школу, конечно, я читал Книгу книг (13). – Библию Персиваль последний раз держал в руках пару лет назад, когда во время обыска у педофила вытряхивал из нее флешки с детской порнографией. - А мама говорит, что все полицейский и агенты безбожники… - начал было Бэрбоун и тут же, смутившись, замолчал. - Ну, это сильное преувеличение. Среди агентов ФБР довольно много христиан и людей иных вероисповеданий, - в кругу нынешних знакомых Персиваля такие темы поднимать было не принято. Последний раз его вероисповеданием заинтересовались, когда он приходил в себя в военном госпитале после ранения. Тогда врач спросил, не нужно ли позвать священнослужителя. Персиваль отказался. - Я тоже так считаю, - быстро поддакнул Криденс, - вы делаете благое дело. Ловите преступников, караете их. Вы как меч карающий в руках Проведения. А то, что говорил Криденс не очень «монтировалось» с взглядами, которые на своем сайте декларировал «Новый Салем». - Несколько нестандартно. Это в учении вашей Церкви так прописано? - Нет, это я так думаю. Лично. Ну, вы же видели видео с митинга. «Мир погряз в грехах, и скоро грядет Апокалипсис». И все такое. - И много людей разделяют взгляды « Нового Салема»? - Ну, сложно сказать. К нам ходят в церковь прихожане. Активистов – человек пятнадцать, а так еще есть воскресная школа, благотворительная столовая, интернет. Мама говорит, что нужно нести слово правды любыми способами. - И в Тусоне у вас есть последователи? - Там дружественный приход, у них сейчас большая конференция, приедут люди из нескольких штатов. Надо отвезти им листовки и брошюры. Нам на сайт пишут со всей Америки. - Всех так волнует Апокалипсис? - Ну, да. Америка прогнила, рая на земле больше нет. Нужно бороться. Грейвз знал, что их разговор движется в нужном направлении. Но все это было как в произведение этого депрессивного русского писателя – Достоевского. Там у него два случайных знакомых, застрявших во время непогоды в каком-нибудь кабаке, начинали вместо выпивки спорить о Боге и бытие. Персивалю это всегда казалось таким натянуто-неестественным. Однако сейчас перед ним сидело живое воплощение героя такого романа. Про четырех сводных братьев, один из которых убил их общего отца. (14) Криденс был просто копией юного монаха. Как его звали? Алекс? Аль-ооо-шенька. С долгим продолговато-вульгарным «оооо». Такое же утонченное лицо, как с греческих икон, чуть широко посаженные глаза, только цветом они не серые, а карие. Грейвз тряхнул головой, отгоняя наваждение: - И в чем заключается это борьба против Апокалипсиса? - Борьба? – Бэрбоун замялся. – Мы должны нести слово, а уж как бороться решать должны другие. Каждый вносит лепту по мере сил своих. Кто-то помогает нам с листовками… «А кто-то убивает людей на пустыре», - подумал Грейвз. Криденс внезапно замолчал. Официантка, улыбаясь до ушей, поставила на стол две тарелки с заказом. - Приятного аппетита, мальчики! Криденс жевал картошку, приготовленную задолго до подачи на стол. Он управился с холодными брусочками невероятно быстро. Не оставив ни кусочка, Бэрбоун подальше отодвинул от себя тарелку, на которой сочился мясным соком бургер. Который для захолустного заведения на вкус был довольно неплохим, хотя помидоров и салата в него положили чисто символически, зато кетчупа не пожалели. К столу опять подошла официантка, подлить кофе. - О, тебе не понравился? Криденс помотал головой: - Спасибо, все было очень вкусно. Я уже сыт. Грейвз вздрогнул. Он узнал этот тон, этот взгляд и эти аккуратно сложенные руки на коленях. Даже двадцать лет спустя он помнил это постоянное, бесконечное ощущение голода. Ильверморни была одной из лучших частных католических школ в Северной Америке, но кормили там из рук вон плохо. Считалось, что легкое недоедание делает из мальчика джентльмена, и не позволяет развиваться дурным наклонностям. Каким счастьем было выбраться раз в месяц в город, где можно было от души наесться за полтора доллара в китайской закусочной. Как тщательно прятались посылки из дома, если родители присылали что-нибудь вкусное. Самым страшным наказанием было, когда вместо выходного в город ты получал приглашение на ужин от высокопоставленных родителей какого-нибудь из учеников. Это было старинной традицией Ильверморни. Дети элит должны были общаться в непринужденной обстановке. Лакеи, черная икра, белые скатерти, ломящийся от деликатесов стол. Гордые родители не жалели денег, чтобы пустить пыль в глаза гостям. Взрослые наслаждались прекрасными винами и французской кухней. Юному джентльмену не пристало набрасываться на еду, поэтому нужно было отказываться практически от всего, хотя хотелось облизать тарелку. Этикет, мать его за ногу. - У вас есть «Кока-Кола»? - спросил официантку Грейвз. - Да, конечно. - Принесите, пожалуйста, мне баночку диетической. Грейвз наклонился к Криденсу через стол: - Слушай, я не знаю, что у вас там, в «Новом Салеме», за отношение к мясу, но я вижу, ты хочешь есть. Съешь этот бургер и дело с концом. Бэрбоун сглотнул слюну: - Спасибо, я не голоден. - Этот кусок мяса никак не тянет на плод с древа познания добра и зла, да и здешняя обстановка не напоминает райские кущи. Уголок рта Криденса немного дернулся в робком намеке на улыбку. - Да и вы не похожи на змея, сэр. Грейвз усмехнулся. - Ну, так ешь, что тебе мешает? Бэрбоун опять нахмурился: - Моя мама, сэр. Она считает, что мясо мне неполезно. Криденс, хоть и был высоким и жилистым, но довольно худым. У Грейвза почему-то мелькнула мысль, а не морит ли Мэри Лу сына голодом. Служба опеки, проверявшая дом Бэрбоунов не выявило никаких фактов, говорящих о том, что кто-то из детей недоедает. - Ты аллергик? - Нет. Но мама говорит, что мясо нужно есть, когда ты заслужил. А я бросил автомобиль на произвол судьбы. - Сколько тебе лет, Криденс? - Девятнадцать, сэр. - Думаю, ты уже в таком возрасте, когда сам можешь решать, когда и что тебе есть. Останься ты под дождем, только подверг бы свою жизнь опасности. Зато ты спас листовки и завтра сможешь отвести их в Тусон. Достойный выход из затруднительного положения. Криденс еще раз посмотрел на бургер, потом на свои руки, аккуратно сложенные на коленях, потом опять на бургер и со вздохом подтянул к себе тарелку. Дальнобойщики, посмеиваясь, расплачивались за ужин. Ночевать они собирались в своих грузовиках: так и привычней, да и лишняя защита он случайных мародеров, которые любят потрошить по такой погоде брошенные машины. Криденс клевал носом. Он устал, его разморило от сытной еды, он наконец-то согрелся. Официантка, долго говорившая по мобильному, подошла к Грейвзу. - Я говорила с хозяином. Сказала, что в кафе остались семейная пара, да отец с сыном. Люди приличные. Он разрешил тут всем переночевать. Погода-то сегодня выкинула фортель. Да, и мальчик совсем уже спит. Эй, - обратилась она к Криденсу, - ложись-ка ты милый как следует. – Тот посмотрел на нее сонными глазами и свернулся клубочком на диване, будто ждал разрешения. Грейвз вытянулся на красном дерматине. Чтобы ноги не свешивались на пол, к дивану пришлось подставить стул. Пиджак снимать не стал, не хотел демонстрировать всем кобуру с пистолетом. Дождь барабанил в стекло, как пьяница, желающий попасть в дом. Сон не шел, зато выползли воспоминания. Ему было девять лет, когда они всей семьей поехали на рыбалку куда-то под Портленд. В то лето зарядил такой дождь, что нос на улицу было не высунуть, не говоря уже в море выйти. Персиваль скучал, его ровесников тут почти не было. Он все время попадал в гостиничном холле, где по телевизору шли бесконечные вестерны с Джоном Уэйном, «Звездный путь» и «Доктор Кто». Зато мама быстро нашла себе здесь подруг. Они слушали в номере музыку, красили друг другу ногти, курили и хохотали. Отец в компании других таких же горе-рыбаков в сотый раз спорил в баре о преимущество фидера над спиннингом (16). Персивалю тогда казалось, что не может быть лето скучнее, чем это. Как он понял, много лет спустя, это были его самые счастливые каникулы: у отца была работа, мама – здорова. Можно было дружить с кем хочешь, смотреть телевизор после восьми, есть мороженное сколько влезет, слушать плеер, ложась спать, и никто не полоскал ему мозги «величием фамилии Грейвз». 1. Деноминация (в религиозном понимании) это разновидность религиозной организации, находящейся в стадии становления, религиозного оформления, взависимости от характера образования и тенденции эволюции, занимающей промежуточное положениемежду церквью и сектой. Иногда, понятие деноминация уравнивается с понятием конфессия, как синонимичное и используетсядля обозначения объединения верующих, придерживающихся одного вероисповедания в пределах определённой религиозной традиции. 2. Эсхатология – учение о конце света (Апокалипсисе), искуплении и загробной жизни. 3. Баптисткая Церковь «Вестборо» - независимая баптистская церковь в США, более известная благодаря своей оппозиции гомосексуализма, акциями протеста и пикетированием различных учреждений и организаций. Определяется многими наблюдателями как фундаменталистская организация. Имеет антисемитские взгляды.На сегодняшний день церковь провела более 50 тысяч пикетов и акций протестов во всех уголках США. Акции церкви вынудили власти Канзаса даже принять закон запрещающий пикеты на похоронах (представители БЦВ неоднократно выступали против предания земле гомосексуалистов). Также пикетируют похороны военных (стоят с плакатами: «Спасибо Богу за погибших соладт»), гей-парады, комик-кон, премьеры фильмов и прочее. 4. Папаго Парк – природный заповедник в 10 минутах езды от Феникса, с прудом, кактусами и живописной горой, откуда открывается вид на весь город. 5. Джейн Брюстер – мать главного героя Чарли в фильме «Ночь страха», в котором Колин Фаррел сыграл вампира. Правда, «моя» Джейн не замотанная мать-одиночка, а вполне себе успешная женщина. Что-нибудь вот в таком духе: http://hairstyles.thehairstyler.com/hairstyle_views/front_view_images/620/original/6625_Toni-Collette-JPG_copy_2.jpg 6. Фокусник из Лас-Вегаса – Питер Винсет - все из той же «Ночи страха», роль, которого исполнил Дэвид Тэннант.вот он при параде: http://potterland.ru/uploads/posts/2011-05/1305343829_kinopoisk.ru-fright-night-1581468.jpg а вот без грима: http://i99.beon.ru/s48.radikal.ru/i122/1208/4b/4c32f37fb400.gif 7. Аперитив - блюдо (как правило, слабоалкогольный напиток), подаваемое перед едой и вызывающее аппетит, слюноотделение и улучшающее пищеварение 8. «Ты поднял меня избездны ине дал моим врагам возрадоваться надо мной»- это цитата из русского перевода 29 Псалма. Послушать его в музыкальном исполнении можно тут: https://www.youtube.com/watch?v=JGeFS37tXgU https://www.youtube.com/watch?v=k8qMUrC2FRI 9. Захожанин (церковный жаргонизм) – редко, нерегулярно, от случая к случаю посещающий церковь человек. 10. Дожди в Аризоне – с июня по сентябрь в Аризоне начинают дуть муссон, которые приносят короткие, но очень сильные дожди и ураганы. Для пустынного климата Аризорны – это заканчивается разными бедствиями, в том числе и наводнениями. 11.Флэтчер Рид – пеосонаж из фильма «Лжец, лжец». Коварный и двуличный адвокат, сыгранный Джимом Керри. Любуйтесь: http://akoola.org/wp-content/uploads/2015/11/Film-20.jpg 12. «Охота на ведьм» - в настоящее время выражение «охота на ведьм» используется как образное обобщенное название кампаний по дискредитации каких-либо социальных групп по политическим или иным мотивам без должных на то доказательств и оснований. Например, «охотой на ведьм» называют неправомерное преследование коммунистов и им симпатизирующих в США 50-х годов. 13.Глаз за глаз, зуб за зуб – книга Левит, глава 24. 14. Книга Книг – так поэтизировано называют Библию. 15. Грейвз читал когда-то «Братьев Карамазовых». 16. Спиннинг и фидер – виды снастей, удочек по-простому. За подробностями сюда: http://fisher-book.ru/129-chem-otlichaetsya-fider-ot-spinninga